Горыныч 3.0. Инициация

Глава 9 Подарки из Нави

Чтобы попасть в ритуальную залу, нужно спуститься вниз на минусовой этаж, расположенный под землёй. Род Горынычей происходил не только от бога Правда, но также черпал свои силы от Матери-Сырой-Земли. Так что, насколько знала Ожега, вся зала была одним большим алтарём, расположенным буквально «во чреве» прародительницы, которая помогала и минимизировала ущерб.

Ожега так ничего и не придумала насчёт того, что же привезли им из Нави, хотя, кажется, даже Озара терялась в догадках, и её тоже снедало любопытство, что же там такое и для чего потребовался ритуальный зал, в котором их встретили мама-Алёна с папой-Богданом: на памяти Ожеги именно он всегда проводил ритуалы.

Ожега подумала, что, если учитывать странные подарки из Нави, мама-Алёна находилась тут, скорее всего, чтобы в случае чего использовать свой Дар усмирения. Снова бросилось в глаза, насколько Оляна похожа на свою маму: та же фигура и те же пшеничного цвета волосы, голубые глаза, форма носа и губ, — словно они старшая и младшая сёстры. Остальные мамы и папа-Благомир, по всей видимости, заняты теми гостями, что прибыли с ними в лодках.

— Вот, принимайте, довёл в целости и сохранности, — подтолкнул Ожегу папа-Боеслав, мимолётно погладив тяжёлой рукой по спине. — А я пойду.

Папа-Богдан только кивнул, в то время как мама-Алёна практически налетела, как курица-наседка. Особенно она жамкала Оляну: всё же та родная дочь.

— Милые мои, как вы тут без нас? Похудели как будто… В школе всё в порядке? За квартиру заплатили? Нам сказали, что вы в Гнезде не шибко-то часто бывали, — тарахтела тётушка, причитая, вопрошая и отчитывая одновременно.

— Уймись, Алёна, — попросил папа-Богдан. — Ритуал не терпит, они вот-вот… Доставай уже, я почти расчертил.

— Да-да, точно, сейчас всё будет, — посторонилась мама-Алёна. — Вы, главное не волнуйтесь и всё будет хорошо.

— А что там? — пискнула Оляна, и мама-Алёна с величайшей предосторожностью, с помощью расшитого рунами платка и явно не касаясь голыми руками, широко открыла кожаную сумку, набитую какой-то травой, явно собранной зелёной, — пахучий прелый запах сразу ударил в нос. Внутри, словно в гнезде, лежали круглые камни размерами с мужской кулак. На кругляшах имелись то ли пятна, то ли наросты чёрного лишайника.

— Это яйца коловершей, — пояснил папа-Богдан, не отрываясь от вычерчивания ритуала специальным колышком, вспарывающим жирный, увлажнённый и уплотнённый земляной пол. — Они станут вашими питомцами и помощниками. Ритуал предстоит с тремя точками опоры, в каждой будет хозяйка с питомцем. Вставайте вот в круги каждая. Алёна, выдавай яйца. Так вы сможете установить связь и частично распоряжаться и питомцами друг друга, — с этими словами мама-Алёна по очереди достала платком эти странные яйца не яичной формы и вложила их в подставленные ладони.

Ожеге яйцо досталось последней. Оно оказалось шершавым и тёплым, как будто нагретое на солнце, и тяжёлым, словно и правда каменное, а то и железное. А ещё очень живым — показалось, что она держит не яйцо, а живое сердечко, которое сначала замерло в её ладонях, а потом бешено застучало.

Ожега впервые слышала про каких-то коловершей, но вопросов задавать не стала: взрослым видней, да и если время на исходе, не стоит отвлекать и отвлекаться. Единственное, само название… ведь «коло» это означает круглый, или круг, или поворот, хотя вот яйца, можно сказать, круглые и есть. А «верша»? Это же рыболовная снасть, ловушка вроде бы плетёная в форме длинной узкой корзины… А может, что-то ещё? Приглядевшись и потрогав шершавый «лишайник», оказавшийся чем-то вроде наростов, Ожега поняла, что из пятен образуется какой-то знак, похожий на букву «А», только как будто с разделением посередине «перемычки».

— Переверни, — шёпотом посоветовала Озара, увидев её пристальный взгляд. — Это знак Велеса.

— Ох, точно… — увидела Ожега, осторожно прогладив теперь чётко видимый знак. Велес. Хозяин всех зверей и гадов. Змеиный бог, спящий в корнях Мирового Древа.

Они стояли внутри кругов, соединённых треугольником с вписанными в него двумя окружностями с рунами.

— Род мой небесный, благодарю тебя за то, что ты питаешь меня силой своей и исцеляешь силою своей! Правда, дед наш, благодарю тебя за то, что ты питаешь меня силой своей и исцеляешь силою своей! Отец мой, Змей, благодарю тебя за то, что ты питаешь меня силой своей и исцеляешь силою своей! Ярило-Батюшка, солнышко ясное, светящее и в Прави, и в Нави, и в Яви, и над нами, благодарю тебя за то, что ты питаешь меня силой своей и исцеляешь силою своей! Матушка-Вода, вокруг простираешься, благодарю тебя за то, что ты питаешь меня силой своей и исцеляешь силою своей! Матушка-Сыра-Земля, прародительница добрая, благодарю тебя за то, что ты питаешь меня силой своей и исцеляешь силою своей! Огонь-Батюшка, внутри нас рождаемый, благодарю тебя за то, что ты питаешь меня силой своей и исцеляешь силою своей! Воздух-Батюшка, всех нас наполняющий, благодарю тебя за то, что ты питаешь меня силой своей и исцеляешь силою своей! — начал ритуал с молитвы благодарности папа-Богдан. — Я благодарю всех богов и духов Яви, Прави и Нави! К силе вашей взываю.

Ожега, как всегда, с некоторым волнением наблюдала, как расчерченные линии засветились кислотно-зелёным, а потом словно перетекли в те три круга, где они с сёстрами стояли. Её яйцо завибрировало, застучав сердцем ещё быстрее, а наросты засветились той же силой, что питала ритуал.

— Расколите свои яйца. Внутри неживой предмет и ему ничего не сделается, — приказал папа-Богдан. — Живо! Времени мало.

Знак Велеса стал особенно хорошо виден. Ожега вдавила большие пальцы в треугольник, опасаясь, что не справится с твёрдой скорлупой, но тут же с облегчением услышала, как её яйцо влажно хрустнуло. Скорлупа и правда оказалась толстенной, на сколе блеснула золотом, но, видимо, благодаря магической подпитке Рода показалась не твёрже, чем у гусиного яйца. Ожега присела, положила яйцо на землю и осторожно раскрыла скорлупу, разделившуюся на два крупных куска. Внутри оказалось что-то густое неопределённо-бурого цвета и…

— Игла? — воскликнула Оляна, выразив общее удивление.

Ожега осторожно потянула и вытащила длинную и толстую светящуюся иглу с крупным ушком — она походила на те, которыми шили кожу.

— Протыкайте иглой любой палец, чтобы выступила кровь, — велел папа-Богдан.

Свечение на игле как будто затухало, и Ожега поторопилась исполнить указание, ударив большой палец. За иглой, которая словно прилипла к её коже, появилась красная нитка, явно сотканная из её крови. Нить удлинилась, потянулась к лежащим на земле «внутренностям» яйца, и бурый кусок, похожий на какой-то вываренный студень, ожил.

Внутри него появились красные нитяные прожилки, которые скапливались в центре, где до этого сидела игла. Через секунду внутри скопилось достаточно, чтобы снова стукнуть сердцем. Ожега с трудом оторвала взгляд от странного и чуть жутковатого зрелища и поняла, что её рука совсем онемела.

Когда она перевела взгляд, то увидела, что толстенная игла уже наполовину внутри пальца.

— Не мешайте, терпите, — сказал папа-Богдан, поймав её взгляд.

Неприятные ощущения усиливались, но Ожега кивнула, сосредоточив внимание на рождающемся коловерше. Тот уже больше походил на живое существо, если кровавую креветку можно таковым считать.

— Это же эмбриональное развитие, — выдохнула Озара. — Оно растёт и развивается. И становится частью нас? Или просто развивается за счёт нас?

— Оно вроде нашего детёныша? А каким он будет? — тут же спросила Оляна, которая села на пол и положила свою кровавую зверушку на колени.

— Коловерши бывают разными, — устало ответил папа-Богдан. — Теоретически, что вы вложите в матрицу духа, то и материализуется.

— А практически? — уточнила Озара.

— А практически мы не знаем, — ответила мама-Алёна. — Известны несколько обликов коловершей. Возможно, они ограничены ими, а может быть, и нет.

— Я вспомнила! — воскликнула Озара. — Коловерши! Это же очень давно было. Я в библиотеке Рода Меньшиковых читала, что кудесники придумали фамильяров, изучая кровные связи коловершей. А ещё чары для бездонных сумок! Это тоже при изучении коловершей смогли придумать.

— И кто такие эти коловерши? — нетерпеливо спросила у сестры Ожега.

— В древности они были магическими спутниками кудесников и некоторых Родов народа Нави, — торопливо выдала Озара, поглядывая на отца. — Но потом, после падения Прави, в Яви они вымерли. Даже в Беловодье те, что оставались в Родах премудрых, жили не более семи поколений. В общем, коловерша — это же невероятная редкость. Даже один, а тут целых три! Значит, в Нави они выжили?

— Да, в Нави они ещё остались, — кивнул папа-Богдан, который довольно улыбнулся, явно радуясь тому, что Озара сама всё вспомнила и рассказала.

— И чем же так хороши эти коловерши? — спросила Оляна, прикрывавшая длинным рукавом летника своего зверька.

Покосившись на руку, Ожега увидела, что игла вошла в палец уже до ушка, посылая в тело дёргающую боль, которая словно резонировала с сердцебиением эмбриона. У того уже подросла голова и выпучились глаза под тонкой кожистой плёнкой.

— По преданиям, коловерши невероятно умны, они способны разговаривать… кажется… или их можно понять, — начала вспоминать Озара. — А ещё они вроде живых сумок, могут хранить в себе даже живое! А ведь несмотря на то, что на их основе были созданы бездонные сумки, они не в силах держать в себе живое существо! Точно! Помните сказку про гусей-лебедей?

— Это которую переделали в то, что Баба Яга детей воровала с помощью гусей-лебедей, а не спасала их по просьбам родителей, которые не могли в Беловодье попасть? — хмыкнула Ожега. Сестра маниакально собирала всякие предания Яви от слова «предать» и что-то там пыталась анализировать или понять.

— Да, я её помню, — закивала Оляна. — Ой, ты что, думаешь?..

— Гуси-лебеди — это коловерши! — торжественно кивнула Озара. — Ну сами подумайте, смогли ли обычные гуси, пусть и целая стая, унести хотя бы одного ребёнка? Да ещё и без сетей или какой-то переноски?

— Ну… я думала, что это какие-то волшебные гуси, да мало ли в Яви придумок, — попыталась пожать плечами Ожега и решила пока так не делать, так как питающей коловершу игле это не понравилось.

— Ага, на гусей, как в мультике нарисовано, прямо на шею сели и поехали, — хихикнула Озара.

— То есть у рода Яг имелась целая стая коловершей в виде гусей-лебедей? Или там просто вместе и гуси, и лебеди? — протянула Оляна. — Бабушка Зина говорила, что они тоже многих спасли при падении Прави, и вроде даже упомянула, что в основном были они дети малые… Значит, про гусей-лебедей частично правда? И сколько детей в одного коловерша поместится?

— Даже не знаю, но не менее одного — точно… — задумчиво ответила Озара. — О… Я ещё одну сказку вспомнила.

— Про коловершей? — уточнила Ожега, заметив, что у её эмбриона наметились какие-то то ли лапки, то ли крылья.

— Да, про петуха, не помню точно, может, даже это мультик по сказке, но там про петуха, который отобранное у его хозяина склевал типа дома, всех коров и озера… или деревьев… Но там много было.

— А, да, помню такую, — обрадовалась Оляна. — Он ещё, этот петух, вырос и большим стал, а потом всё вернул хозяину и снова нормального размера сделался. И это точно был мультик по сказке. И правда, похоже, что петух — это коловерша. Его вроде в колодец кинули, а он всю воду оттуда выпил. Но тогда не увеличился, только дом склевал и увеличился.

— Я не помню такого, — нахмурилась Ожега. Видимо, сёстры это смотрели без неё.

— Самая очевидная сказка, которая даже у людей осталась в преданиях, — это про сундук на дереве, в котором заяц, а в зайце утка, а в той яйцо… — усмехнулся папа-Богдан.

— Но это же про смерть Кощея Бессметного, — растерянно моргнула Озара. — Ой, точно! Значит, коловерш может не только детей, но и других коловершей в себе хранить? Ох, подождите-ка, так ведь в утке яйцо, а в яйце — игла…

Ожега тоже посмотрела на иглу, которая вся вошла в её палец, оставляя наружу лишь красную нить, которая теперь соединялась с коловершей как пуповиной.

— А игла?.. — спросила Оляна.

— Она останется внутри вас, соединяя с вашим питомцем, — ответил на невысказанный вопрос папа-Богдан.

— А палец-то согнётся потом? — спросила Ожега, осторожно пошевелив пальцем, в который утопилась игла. Но внутри ничего не мешало и палец она согнула спокойно. А после этого красная нить оборвалась. Это случилось так резко, что Ожега испугалась, что сделала что-то неправильное, но тут возле её ног что-то пискнуло, зашевелилось и похоже, нырнуло под юбку.

— Ой… — рядом воскликнула Оляна, отвлекая на себя. — Кажется… Ой, какой маленький, какой миленький!

Ожега увидела, что сестра держит какой-то розовый комочек с редкими волосками.

— Это… это кто? — спросила Оляна, рассматривая питомца. — Как будто этот малыш только родился. Хвостик короткий, ушки вроде длинные, и мордочка вытянутая, и носик смешно шевелится. Зайчик? Или кролик? А может, пёсик?

— Немного подрастёт, и поймешь, — кивнул папа-Богдан. — Но это точно не щенок. Коловерши рождаются магически, но потом растут как обычные животные. Для их созревания требуется много магии и крови. Так что вы можете чувствовать недомогание. Всё от того, что коловерши — это, по сути, живые артефакты, которых вы к себе привязали. Они могут хранить в себе не только полезные вещи или надёжно что-то спрятать, но и аккумулируют силы хозяина, накапливают знания, их сознание постоянно развивается. И, как существа Нави, в Беловодье они проживут долго, даже в Яви предположительно до двухсот лет продержатся без магической подпитки.

— То есть они помогают колдовать, даже если?.. — оживилась Озара.

— Эти знания были утеряны, но всё возможно, — ответил папа-Богдан.

— А у вас что, кто-то другой получился или тоже зайчик или кролик? — спросила Оляна.

— Кажется, у меня это котёнок, а может, и щенок, нет, всё же думаю, что котёнок, — ответила Озара. Её питомца покрывала тонкая дымчато-полосатая шерсть, и он правда походил на новорождённого котёнка. Кошек в Гнезде любили и привечали.

Ожега осторожно приподняла подол и увидела жёлто-бурую пушистую жопку.

— А у меня… вроде какой-то птенец. Похож на… то ли гусёнок, то ли утёнок… клюв вроде как у них. Точно не цыплёнок.

— У тебя, значит, гуся-лебедь получился? — хихикнула Оляна.

— Если правда такой, то это классно, — закивала Озара. — Это, считай, мобильность.

— А ещё гуси настоящие бойцы, — хмыкнула Ожега, осторожно поднимая и рассматривая мелкоту. Лапки были явно перепончатыми и клюв толстый, который тут же вцепился в её палец. — Голодный, похоже. Чем его кормить? — она вопросительно посмотрела на папу-Богдана.

— Точно не знаю, но думаю, что едят они то, что обычные животные, с учётом того, во что они превратились.

— А с рук его спускать можно? — уточнила Ожега, рассматривая своего утёнко-гусёнка. — Или в птичник унести?

— Думаю, тебе стоит спросить там, чем кормят малышей, и взять корм с собой, — ответила мама-Алёна. — По крайней мере, в первое время лучше поддерживать более тесную связь с фамильяром.

— Если коловерши обучаемые, то это как с ребёнком, чем больше знаний вложишь в начале, тем лучше он будет развит, — сказала Озара. — А наших с Оляной надо молоком поить? Мой уже, вон, палец сосать пытается.

— Думаю, да. Ритуал завершён, теперь всё зависит от вас.

Ожега вышла из палат и с удивлением поняла, что солнце уже село. Внутри ей показалось, что ритуал не занял более часа, а оказалось, что гораздо дольше. Сёстры, завернув своих малышей, быстро побежали по домам. Она тоже поспешила к птичнику, чтобы взять корма для своей птички-коловерши.