Гостебник

Глава 11

Ожидаемо Дурдеева нет с утра дома. Как деловой человек он на работе. Где это? А леший его знает, но слуга за полтину согласился нас проводить.

Ну да, Григорий недавно вышел с их цехового двора и направился перекусить. Перекусывал он в компании с двумя такими же важными господами. Увидев меня удивленно поднял брови. В этом он мастак, в пантомиме. Может передать без слов массу интересного. Вот сейчас у него на лице ясно написано, что не до меня ему. Есть дела поважнее. Зайди попозже. Лучше через недельку.

А, пошло оно всё. Нет времени на реверансы.

— Григорий Афанасьевич, на пару слов.

Мы отошли в сторонку и я не стал тянуть.

— Скажи, ты уже дал слово Малову?

Купец смотрит на меня с недоумением.

— Ну вы уже стукнули по рукам по поводу Ольги.

Вот сейчас он понял, но реакция резко отрицательная. Дело в том, что тот факт, что меня вчера посвятили в чисто семейные дела — знак доверия с его стороны. А вот сейчас я грязными руками вторгаюсь во внутренние дела семьи. А этого здесь ох как не любят. Поэтому повисла зловещая тишина и мне нужно срочно найти какие-то слова.

— Я не для потехи спрашиваю. Мне Олю жалко. Ну что ей может дать этот Малов? Она же умница, читает по-гречески и на латыни. Счёт знает и вообще.

На лице Григория мелькнуло удивление, пропало и мне на мгновение показалось, что его лицо расслабилось.

— Так ты что, на мою Ольгу запал, что ли? — мой собеседник уже иначе реагирует на мои слова, надо добивать.

— Да, она мне нравится. И хочу, чтобы она была счастлива.

Блин, какую чушь я несу. Сейчас о счастье женщины вообще не говорят. О любви впрочем тоже не часто услышишь.

— Ладно езжай, после поговорим. Езжай с богом, — купец махнул мне рукой и пошёл назад к своим товарищам.

По дороге домой я проигрывал еще и ещё эту встречу и понимал, что говорил не то и не так. Купец не рассуждает категориями любви и счастья. Зато он отлично понимает — выгодно или нет. Ольгу он считает ресурсом сомнительного качества. Выдавая её за Малова он хочет приблизить к себе старшего приказчика. Верные люди всегда нужны. У него есть ещё две дочери, вот их он пристроит как можно повыше. Чтобы получить от этого выгоду. Но главная надёжа — это конечно Захар. Сын может составить партию даже боярской дочке.

Два дня я ходил как в тумане, что-то отвечал на вопросы, но вскоре от меня все отстали. Я подолгу сидел на балкончике своего дома, закутавшись в тёплый плед и бездумно смотрел в сторону реки.

Появившуюся лодку я принял за очередного клиента. Подошла к нашему берегу, вышли несколько человек. Но когда они направились к моему дому, сердце радостно забилось. Дурдеев собственной персоной в сопровождении двух слуг.

— А что, неплохо ты тут развернулся, — мы сидим у меня в гостиной и балуемся плюшками с горячим сбитнем. Я провёл для Григория экскурсию по своему участку. Купец краем глаза мазанул по избам моих смердов. Заинтересованно походил по лесопилке, понаблюдал за процессом распиловки. Затем постоял рядом с работником, который при нём смолол полмешка зерна.

— А это что у тебя такое? — мы стоим перед будущей церковью. Плотники уже почти подняли стены первого этажа.

— Так это храм Божий, — на незаданный пока вопрос пояснил, — получил разрешение от архиепископа. Даже батюшка у нас свой есть. На сочельник приглашаю на освещение церкви. Думаю, должны успеть.

А когда лодка Григория отплыла, я так и не получил ответа на свой главный вопрос. Но задавать его повторно не стал. Сейчас мяч на его половине. Но мне почему-то показалось, что сам факт строящейся церкви был для него очень важным.

Мне трудно сказать каким будет ответ женщины, которая мне очень нравится. Не уверен, что отец будет отталкиваться от её мнения. Мне ещё порой трудно понимать логику местных, но ждать осталось недолго. Он по-любому даст конкретный ответ. Или я совсем не знаю Григория Афанасьевича.

Прошёл ноябрь, река встала и земля покрылась снегом. Сейчас как раз тот период, когда всё перемещения прекратились. Лёд ещё очень тонкий, а слой снега на земле незначительный для поездки в санях. На телеге тоже не выедешь, поэтому мы как бы оказались взаперти. Зато настало время заняться воском. Водное колесо отсоединили и подготовили к зиме.

Ладья и две лодки поменьше будут зимовать под навесом на деревянных колодках. Это мы сделали заблаговременно. Паруса и снасти сняты и убраны до весны. И, так как рабочие руки освободились, мы начали быстрыми темпами достраивать церковь. Нижняя часть готова, сейчас рубят четверик второго этажа. В принципе к середине декабря закончим. Но нам ещё очень многое нужно. Это церковная утварь, иконы, книги и прочее. На святое дело не жалко, но на это необходимо потратить последние деньги. Да и нет магазина, где это можно свободно купить. Вся надежда на отца Софрония. Я уже познакомился с его супружницей, матушкой Матрёной. Она удивительно ему подходит, этакая добродушная пышка. А ещё у них две девочки погодки лет семи.Они приезжали все вместе посмотреть место, где предстоит жить. Вроде понравилось, тем более это не глушь лесная и Новгород совсем рядом.

А когда ударили трескучие морозы к нам прискакал посыльный. Вот я и верчу в руках послание, запечатанное восковой печатью.

Хм, меня приглашает господин сам Дурдеев на вечернюю трапезу. Завтра.

Тьфу, а что же мне одеть? Чёрт, я ведь не удосужился купить себе что-нибудь приличное. Да и подарки нужны. Или рано. Может мне просто сообщат в приватной обстановке неприятное известие.

Но выехали мы с утра. Вчетвером, кроме возчика верные Скорята и Семён. Те люди, с которыми я с самого начала.

Не заезжая к зазнобе Скоряты, мы кинулись на торг. Искать мне достойную одёжку.

Идиот, надо было женщину сведущую взять. Ну как мне определиться в этих кучах готовой одежды? Здесь и наше, и западное, и восточное. Самых нереальных цветов и фасонов.

Вместо зеркала полированный бронзовый лист. Скорята приносил мне порты и рубахи, а я ахреневал от бессилия.

Ну не хочу я одевать три рубахи как листья капусты, при чём чтобы все были ярких кричащих цветов.

Успокоившись, решил ориентироваться только на себя. С портами проблем нет, взял спокойного коричневого цвета. Рубашки две, верхняя шёлковая. Но хотя бы цвета сопрягаются. Жёлтый и тёмно-красный. Сверху не то кафтан, чуть ниже колена, то ли зипун такой с рукавами. Понравился мне фасон и вишнёвый благородный цвет. Ну как понравился, из того что предлагалось — это хотя бы не делает меня похожим на Петрушку. Да и по размеру подошёл, в плечах не жмёт и то дело.

Скорята притащил мне ещё поясок из шёлкового шнура. Последний писки мужской моды. Повязать поверх рубах.

От сапог отказался, у меня и свои хорошие. Мягкие, с подмоткой, милое дело. Ноги не мёрзнут и не чувствуешь себя как корова на льду.

Время приёма указанно не было. Но обычно в доме Григория садятся вечерять часов в пять. Вот я к этому времени и подъехал. Для солидности нанял извозчика. В руке держу свёрток, это подарок для суженной. Ежели конечно я получу положительный ответ.

Меня сразу провели в кабинет к хозяину. Григорий встретил с улыбкой, что придало мне смелости.

— Ну, зятёк будущий, не откажешься выпить со мной? — и он преподнёс мне кубок с вином. По традиции чокнулись и я выхлестал всё содержимое. Просто Григорий выпил вперёд меня до дна и перевернул свой кубок вверх дном. Ну и мне пришлось соответствовать. А между прочим в этой ёмкости ребёнка можно искупать. Грамм семьсот точно было, правда мне кажется, что оно немного разбавленно.

А через пять минут мне окончательно захорошело. Ответ получен и настроение улетело к небесам. Будущий тесть стал лучшим другом. Мы немного поговорили о делах, Григорий интересовался моими планами на будущий год.

Ну я и поведал ему, что в Швецию смотаюсь обязательно. А ещё планирую расширять лесопилку. Наверное будем ставить ещё одну. Вместо мельницы, а тут в свою очередь перенесу в другое место. Ну, ежели конечно рентабельность будет. Мякнули ещё винца и я пообещал подумать, взять его в долю или погодить. Григорий и сам видел, каким спросом пользуются мои доски. Это мой пока единственный и надёжный источник дохода. После недавних событий я решил не надеяться только на одно направление. Мало ли что. Сгорело, утонуло, убежало. Не стоит ложить все яйца в одну корзину. Вот и будущий тесть решил поиметь свою выгоду. Ну, сейчас в моей голове крутятся совсем иные мысли. Но в принципе, если купец будет подгонять нам крупных покупателей и поможет с лесом, то почему бы и нет. Ведь понятно, что он тогда будет прикрывать моё дело от наездов со стороны власти и прочих нехороших товарищей.

А когда в комнату заглянул слуга, Григорий Афанасьевич громогласно объявил, — ну тогда Алексий, прошу к столу. Как говорится, чем бог послал.

Состав всё тот же. Только свои, я сразу приметил Ольгу, которая снова суетилась между поварнёй и залом. Рассадка за столом немного поменялась. По правую руку от главы семьи сидит Захар. И это правильно. А вот по левую посадили меня, дальше села Ольга. Я бы предпочёл, чтобы она сидела напротив. Но, видимо здесь есть своя система.

Наверное, сыграло роль выпитое вино, потому что я не нашёл ничего лучше, как цапнуть под столом руку будущей жены. Нет, Ольга не выдернула руку и не поднялась из-за стола в раздражении. Она просто тихо, но настойчиво вытянула свою конечность. При этом женщина сохранила прежнее нейтральное выражение лица. Никто ничего не заметил, только у меня чуть ухудшилось настроение. Но потом мы ещё выпили за будущих молодожёнов, за родителей и за всё хорошее. Дальше я плохо помню. Мои эмоции сыграли со мной плохую шутку. Я никогда не позволял себе в новом мире набраться до положения риз. Помню, как пытался ухаживать за Ольгой, заздравицы и к концу вечера я тихо отъехал.

Проснулся уже в постели, судя по всему меня оставили ночевать в доме. Я раздет до исподнего, рядом на столике стоит рассольчик, очень кстати. Потому что пить ужасно хочется. А капустный ядрёный рассол буквально вернул меня к жизни.

После утренней трапезы мы с будущим тестемрасставили последние точки над «И». Никакого приданного, но тесть будет мне помогать, а это, пожалуй, поважнее будет. Учитывая его возможности. Назначили и дату свадьбы. После Рождественских праздников. Тут у нас случилась первая размолвка. Григорий Афанасьевич собирается по традиции венчание провести в их цеховой церкви. А я упёрся, хочу в нашей новой церкви. Открыть её с такого важного события для нашей общины. В итоге Григорий согласился. Тем более, учитывая, что венчается вдова, не будет свадебного поезда. А в церковь невеста пойдёт с открытым лицом. Обсудив всё что можно было, я решил откланяться. Но уйти не поговорив с невестой, а мы как бы уже провели помолвку, не годится.

Ольга спустилась с жилого этажа, она в домашнем сарафане и в епанче, наброшенной сверху.

— Извини Ольга, что вчера перебрал с вином. Просто я так обрадовался, что твой отец согласился на наше свадьбу.

Ну, я как бы и не ожидал, что она кинется ко мне с поцелуями. Но рассчитывал хотя бы на улыбку. А молодая женщина стоит на пионерском расстоянии и просто ждёт, когда я закончу говорить. Такое ощущение, что наверху её ждёт увлекательнейшее занятие.

— Ладно, мне пора. А это тебе, — и я протянул свои подарки. Ольга автоматически взяла свёрток и наконец слабо мне улыбнулась.

А по дороге домой именно эту улыбку я и вспоминал. Она как бы стала залогом наших нормальных будущих отношений. Если честно, Ольга впервые улыбнулась мне. Значит не всё так плохо. И я надеюсь, это не вызвано только подарком.

А в свёрток из шёлковой ткани я положил искусно сплетённую из лозы шкатулку, которую сделали для меня мои мастера. Там образцы моих свеч, включая ароматические и книга. Её я приобрёл в прошлом году у восточного торговца в Переславле. Не понятно, что в лавке с пряностями делала «Одиссея» Гомера. Книги великого грека не имели хождения в Европе, но в Византии он пользовался неизменным уважением. Выполнена она на папирусе, имелись и цветные картинки. Даже я, читавший её в детстве, с удовольствием пролистал. От неё кроме пряностей пахло историей. Обошлась книга мне в круглую сумму, но я решил, что это чудо обязательно должно стоять в моём кабинете. Написана, разумеется, на греческом, но знаю, что Ольга отлично владеет этим языком. Надеюсь, подарок понравится моей избраннице.

Да, сидим вот с Арсением и подбиваем бабки. Не густо, наша лесопилка позволила мне продержаться на плаву всё это время. Но предстоят значительные траты на закупку икон и церковной утвари. А ещё свадебный пир никто не отменял. Решили, как и венчание провести его здесь. Для этого мы построим обогреваемый павильон, где будут стоят столы. Но до этого события время ещё есть, а вот церковь позарез надо запускать и перевозить семью нашего попа. Пусть начинает привыкать к новому приходу.

Утром с Глебом и Ерофеем осматриваем ладью. Есть планы по её переделке. Сейчас ладьи викингов развивали скорость до 8 узлов, при свежем ветре. Пузатые ганзейские когги вообще тащились со скоростью 2-3 узла при среднем ветерке. А вот наша ладья могла теоретически сделать в идеальных условиях 11 узлов. Но гружённая, она уже становилась доступной целью для драккаров. Тем более они могли посадить на вёсла всю команду. А у нас только пять пар весел для маневрирования.

Я далеко не мореман, но много читал, думал и фантазировал на эту тему. Есть у меня задумка принять концепцию чайного клиппера. Это длинное и узкое слабовооружённое судно английской постройки, заточенное исключительно на скорость. У нас тоже выгодное соотношение длины и ширины. Да и вес относительно невелик. Но этого недостаточно, чтобы уходить от любого противника. Тем более гружёнными. Правда я не собирался в ближайшее время перевозить значительные объёмы. А там и судно поменяем на более вместительное.

Скорость можно увеличить несколькими способами. Увеличить площадь парусов нереально, она и так в нашем случае немного излишняя. Другое дело, что не мешало бы заменить носовой парус прямоугольной формы на классический треугольный стаксель.

— Глеб, а ты забыл, как мы почти остановились при боковом ветре. А вот с таким парусом можно и при боковом успешно двигаться вперёд, — наш капитан взял паузу на обдумывание, подзавис бедолага. Конечно он видал и не раз треугольные паруса, особенно у восточных гостей. Но инерция мышления не позволяет ему сразу согласиться. Если наша речная лодка изначально имела косой дополнительный парус, то в условиях открытого морского пространства наш капитан предпочитает обычный прямоугольный парус.

Капитальную реконструкцию ладьи мы позволить себе не можем. Остаётся только поиграться с обшивкой судна. Она, как сейчас принято, набрана из сосны и выполнена методом «внакрой». Это когда один пояс обшивочных досок заходит краем на другой. А вот ежели сделать «вгладь», то есть стыкуя слои без ступеньки, то это должно прибавить нам 2–3 узла.

— Ерофей, найдутся у нас доски подходящие? — и я кивнул на возвышающуюся над нами ладью, — сосна или ель осталась?

— Найдутся, чего же не найтись? У меня даже кое-что получше найдётся, — да, мой Ерофей оказался поместью хитрожопого жука и бережливого хомячка. Оказалось, что к нам на распиловку изредка попадали стволы более ценных пород. Вот Ерофей наиболее «вкусненькое» и прятал в сарай. Глеб только подтвердил, что дуб и частично лиственница получше сосны будет. Прочнее и долговечнее.

— Токмо я один не потяну это дело. Да и не моё это. Тут мастера с верфи нужны.

Блин, ещё нарисовались дополнительные расходы. Ерофей, конечно прав, можно ему дать в помощь хоть два десятка мужиков. Но лодку перелицевать — это не избу срубить. Здесь опыт специфичный нужен. Доску гнут как-то, есть там свои хитрости.

Тут нам помог Арсений. Он как-раз и имел дела с верфями, которые покупали у нас доски для судов. Ему не составило сложности нанять целую бригаду, которая к весне пообещалась закончить нашу лодку согласно нашим хотелкам.

Ну и раз мы влезли в это дело, то не помешает создать немного уюта.

Ладья не имеет палубы, но на носу и корме есть крохотные крытые отсеки для наиболее ценных вещей. Вот я и решил их немного расширить. На носу будет поварня и запас продуктов. А ближе к корме крохотная каюта, а заодно склад самого ценного. Груз укладывается прямо на днище и при необходимости закрывается чехлом из непромокаемой ткани, пропитанной ворванью.