Гостебник

Глава 2

А когда подошли рождественские праздники, меня начали прессовать свои же соратники. У нас скукота несусветная, а в городе веселье. После длительного Филиппова поста наступил сочельник. Ну и народ потребовал развлечений и зрелищ.

Сначала Семён попросил свозить детей на торг, где залили огромную праздничную горку и установили много различных аттракционов для детей и взрослых. Его интерес понятен. Я давненько замечаю, что у Семёна и Малуши, матери троих детей и невестки деда Савелия, особые отношения. Сначала он был примечен в добровольной помощи на кухне. Сам, без понукания, отирался среди баб и бегал за водой на речку. Потом сидели на завалинке, иногда они уединялись в лесу. Якобы за хворостом. А затем Семён просто поставил меня в известность, что ночевать будет оставаться у дамы сердца. Но мой взгляд выбор странный. У неё грубые черты лица и вообще вся какая-то забитая. К тому же на шее трое взрословатых детей. Но на вкус и цвет…

Потом второй мой товарищ начал ратовать за поездку в город. Как выяснилось, там у Скоряты тоже образовалась пассия. Какая-то одинокая бабёнка. И она даже не против, чтобы мы остановились на день другой у неё. Прикинув за и против, я решил согласиться и пошёл договариваться на счёт лошади с санями.

— Господин хороший, хозяйка просит тебя подойти к её саням, — мы уже второй день находились в Новгороде. Остановившись у знакомой Скоряты, не стали жадничать. Привезли её четвертину кабаньей туши. А это по нынешним ценам весьма немало. Первый день посвятили детям.

Скоморохи громко играли на дудках и балалайках. Мужики водили прирученных молодых медведей и заставляли их лихо отплясывать. Отдельно стояли балаганы и кукольники показывали спектакли на злобу дня. Торговцы разносили горячую снедь и хмельное.

А на второй день меня уговорили поучаствовать в стеношном бое. Кулачная схватка двух линий самых разных возрастов. В полдень пара сотен человек принялась разоблачаться до исподнего. Некоторые скидывали и рубахи. Имелись и свои судьи, которые следили за немудрёными правилами:

— со спины не атаковать.

— Бить только руками, ногами можно делать только подсечки и подножки.

— Не бить в лицо, а также выше кадыка и ниже солнечного сплетения.

— Если прорвался сквозь вражеский строй, оббегаешь и становишься в свою шеренгу.

— Упавшего не бьют.

Победа присуждается той «стенке», которая прогнала противника с территории. Вытеснив за очерченную линию. Кто первый наберёт три победы — выиграл.

Отчаянно зашумели дудошники и заорали болельщики, когда судья дал нам отмашку. Чтобы не путаться, всех пометили цветными тряпочками. У нас синие, а у противника красные.

Стоящего рядом Семёна сразу отнесло от меня, и я оказался среди противников. Приходилось вертеться ужом, а когда чуть не приголубил своего синего, понял, что уже вернулся в свою шеренгу. Вот так, плечом к плечу полегче. Довольно чувствительные толчки и удары в верхнюю часть тела. А больше наваливались массой, пытаясь прорвать фронт.

Первый «соступ» остался за нами, мы вытеснили врагов за условную линию.

Пока народ приходил в себя, некоторые богатыри выходили вперёд и предлагали схватку. Один на один.

Ну и я вышел. А что, только разогрелся. А тут такая возможность.

Вышедший вперёд парень был помоложе меня. Но природа щедро одарила его. Высокий, ладный фигурой и на лицо — кровь с молоком. Этакий Алёша Попович. Исподняя рубаха не может скрыть могучие мышцы. Парень, улыбаясь предлагает побороться в честном бою.

Сам не понял, кто меня вытолкнул. Но получилось, что я вроде как вызов принял. Мы договорились о честном бое и разошлись. Скорята, не участвующий в стеношном бою ввиду малого веса, охотно сбегал и сделал на меня ставку.

Парень протянул ко мне руки, будто захотел обнять и попёр вперёд. При этом он попытался довольно неприятно прихватить меня рубаху. Еле успел выскользнуть. Некоторое время мы перемещались, прощупывая друг друга. А когда он в очередной раз проявил активность, я решил не уступать. Прихватив его левую руки, правой за пояс и резкий бросок через бедро. Приём прошёл не чисто, но парню и этого хватило. Он-то падал не на татами, а на утоптанный плотный снег.

Парнишка решил, что поскользнулся. Случайность, бывает и решил достойно показать себя. Наверняка ведь наблюдают друзья, знакомые, а может и любимая девушка. Кинувшись ко мне, он только помог моему замыслу.

Я обнял его как самую желанную даму, прижав к себе, зафиксировал руки. Оказавшись сбоку и чуть сзади подбил коленом его заднюю часть бедра. Прогиб, бросок и мы шумно летим опять на жёсткую поверхность. Только я-то упал на его мягкую тушку. Парень скрутился и пытается продышаться, сильный удар выбил воздух из лёгких. Всё, он мне больше не соперник.

Скорята лыбится, что-то мы заработали на этом поединке. А по итогу стенки мы-таки проиграли. При счёте два-два они нас вытеснили за черту. Жалко, но всё равно настроение отличное. Разогрелись и даже боль в боку не кажется чрезмерной. Это мне кто-то локтем плотно заехал.

Кстати, мой противник оказался на стороне победителей и даже обнимался со мной в конце. Нормальный парень, и невеста у него ему подстать. Рослая с симпатичным лицом и густым румянцем от мороза.

А когда мы направились где-нибудь посидеть и достойно отметить сегодняшний день, меня и тормознул этот странный мужик.

По внешнему виду явно не бродяга, одёжка добротная. Да и на поясе ножик немаленький такой висит. Лицо благообразное и не без следов интеллекта. Я так подумал бы, что он возможно служит приказчиком у серьёзного купца.

— Барыня видеть тебя желает.

Я торможу, никак не могу понять, какое отношения барыня может иметь ко мне. Рядом стоит большой возок, запряжённый парой лошадей. Кроме кучера и этого дядечки, никого больше не видно.

Я бросил на Скоряту взгляд, тот пожал плечами и насторожился.

В принципе, даже ежели там меня ждут пара крепких парней, рядом наши. Быстро блокируют лошадей и этого «чего изволите».

Внутри возка почти темно. Но есть робкий источник тепла и света. Я вижу одинокую фигуру. Женскую, она откинулась на задней сидушке, передняя часть свободная. Мне сделали приглашающий знак рукой.

А ничего так удобно. Сидушка мягкая и напоминает диван. Между мною и «хозяйкой» стоит железная жаровня, в которой тлеют угли. Она и является неким источником света и тепла. Внутри довольно уютно. Я протянул озябшие руки к теплу. Пару минут мы молчали, я всё ждал, когда станет понятно, что и зачем.

— Думаешь, зачем я тебя пригласила?

Вместо ответа я пытаюсь разглядеть сидящую напротив. Она в шубе и тёплом платке. Видны только глаза и подбородок. Эту женщину я впервые вижу.

— А я тебя ещё вчера приметила. Понравился больно. А сегодня вот решилась.

Я слушал этот бред и офигевал. Скорее можно было ожидать извержение вулкана посередине Ильмень-озера. Или выпадения мана небесного. Но сейчас меня банально снимают. Сидящая напротив женщина назвалась Марфой. И она явно не из низшего сословия. На пальцах сверкают перстни. Злато с камушками.

Чтобы стало понятно, ещё не настало время генеральши Поповой и княгини Львовой с их галантными салонами 19 века. И не пришло даже время злобной Салтычихи, запытавшей десятки крестьян. Сейчас женщина не является носителем власти. Ну, ежели только дворню тапком погонять. И чтобы дамочка средних лет, так мне показалось при неверном освещении, на улице цепляла мужика — это что-то из нравов богатых матрон древнего Рима. Но отнюдь не в средневековой Руси пятнадцатого века. Это нонсенс.

Но нет, вот она предлагает мне посетить её дом. А он не так и далеко. По Великому мосту на Софийскую половину.

Не знаю, почему я дал себя уговорить. Загадочность ситуации тому виной. Или тот факт, что дама явно намекает на то, что я ей по нраву. Да и ежели чего, всегда могу прикрыться ею же. Если меня там ждут недруги. А они у меня в Великом Новгороде уже имеются. Как не вспомнить зятька сотского старосты, которому я руку повредил. Но эта дама со своими драгоценными перстнями никак не вписывается в ту ватажку.

Крикнув Скоряте, чтобы они возвращались сами, я вернулся в тёплое нутро возка.

Ехали молча, женщина таинственно сверкала глазами, бросая изредка взгляд в мою сторону. Минут через пятнадцать мы остановились, голоса снаружи и возок опять тронулся. Оказалось, что мы проехали ворота.

Женщина вышла первая, потом сопровождающий сделал мне приглашающий жест рукой.

Довольно большой двор и каменное строение в три этажа высится перед нами. Я огляделся, вроде на меня не набегают злыдни. Кучер повёл лошадей в сторону, а слуга так и стоит, дожидаясь меня.

Ну ладно, посмотрим. В доме не жарко. Ну и правильно, поди протопи такую махину. Мы прошли по коридору и вскоре я оказался один в небольшой комнате.

А довольно миленько тут. Диванчики, обитые гобеленом. Мягкие подушки позволяют откинуться и ощутить прелести богатого дома.

Внезапно открылась дверь, и вошедшая молоденькая девушка стала сервировать небольшой столик у окна.

Ну да, я бы сказал, что это джентельменский набор для охмурения дамочки. Красное вино, сладости и прочая бабская кухня. Ситуация показалась мне забавной. Но вот вино пить не стану. Иди-знай, что там в него подсыпали.

Пришлась просидеть минуть двадцать. За это время я прогулялся по комнате. Светильник с тремя свечами давал немало света. По стенам висят картины на библейские темы с уклоном в римские мотивы.

А я сижу и гадаю, кто же сейчас войдёт в комнату.

Сейчас моя новая знакомая выглядит совсем иначе. Зайдя, она остановилась в центре комнаты.

На ней яркая рубаха, затем сарафан и сверху нечто расширяющееся книзу с пуговицами из драгоценных камней. Я затрудняюсь назвать предметы одежды. Что-то похожее называли летником.

Платье до пола, еле видны туфельки красного цвета. Женщина немалого роста, всего на полголовы ниже меня. Телосложение не определить, одежда свободного кроя. На голове повязка из парчи. Она охватывает лоб и завязывается сзади. Ну и несколько матовых крупных жемчужин на ней, подчёркивающих статус хозяйки.

— Почему не угощаешься, гость дорогой? — и она показала на столик.

— Сначала решил тебя, хозяюшка, увидеть. Дозволь поухаживать.

Вот и второй косяк. Женщина никогда не будет пить с незнакомым мужчиной. Тем более дама в высоком статусе.

Я разлил вино, сидящая напротив понимающе улыбнулась и первой отпила из своего кубка. Тогда и я решился пригубить.

Вино немного терпкое и мне нравится больше, чем сладкие греческие сорта.

А вот и ещё один прикол, дама смущается. Покраснела как маков цвет. И это явно не от двух выпитых глотков вина. А я всего лишь откровенно на неё посмотрел. Как жертва сексуального насилия имею право.

Лицо приятное, глаза карие. Возраст — не решился бы точно определить. Может тридцать, а может и сорок пять. Но не молодка — это точно. Судя по одежде и приметам замужняя. На этот счёт Скорята меня тщательно вразумлял в своё время. Подкатить к замужней — страшный грех, проблем огребёшь по самое немогу. А Скорята постоянно находится в поиске, ищет свою половинку. Так сказать, ну и меня этой премудрости натаскал.

Ну а что, моя бесцеремонность вызвана странным приглашением. Вот я и пытаюсь обострить ситуацию для её прояснения.

Допив вино, я разлил ещё по новой и постепенно разговор пошёл в правильном русле.

Вот сидят два человека, которые ещё час назад понятия не имели о существовании второго. Понемногу смакуют вино, закусывая засахаренными фруктами и знакомятся.

Марфа, её возраст пока загадка. Выдали замуж, когда стукнуло 15 лет. Сама из богатого и старинного боярского рода. Муж тоже не из худых, и жили как все. Да вот вдруг супруг простыл и сгорел от лихоманки за считанные дни. Ну и Марфа осталась с маленькой дочкой на руках. Мне не удобно стало расспрашивать о нюансах. К примеру, кто её содержит?

Насколько я знаю, когда умирает глава семейства, всё остаётся детям. Сыновьям, по старшинству. Жена и дочери могут тоже что-то получить. Но обычно их содержит старший сын, получивший наследство. Если таковых нет, то всё отходит брату покойного, или его старшему сыну и так далее. В этом случае вдову могут взять приживалкой. А могут и записать в невесты Христовы. Дочерей пристроят, не пропадут. А вот вдову, как правило, ожидает прозябание и ожидание милости от приютившего.

А Марфа не производит впечатление приживалки. Вон как челядь по струнке при ней ходит. Это я сразу приметил.

Кувшин вина мы потихоньку приговорили, а когда я собирался распрощаться, женщина это поняла по-своему. Она меня опередила и первой вскочила.

— Не уходи, богом прошу, останься. Пожалуйста.

Вот дурацкая ситуация, у меня в ногах валяется женщина старше меня по возрасту, вцепилась как клещ и не даёт встать.

Ба, да с ней истерика. Вдруг она зарыдала, горестно так. Будто уходит последний пароход и помощи ждать неоткуда. Я не нашёл ничего лучшего, как положить ладонь ей на затылок и погладить. Мгновенная реакция, она сразу успокоилась. И казалась уснула в таком дурацком положении. Но когда я попытался встать, то тут же принялась целовать мою руки.

Чёрт, я случайно коснулся её груди и мне вдруг расхотелось вырываться. Организм моментально отреагировал на длительное воздержание. И ещё эта наша лёгкая увлекательная борьба. Она закончилась, когда женщина подняла на меня свои глаза. И улыбнулась.

В этой улыбке и торжество, и желание. Она быстро успокоилась и поправила головной убор.

— Алексий, не желаешь ли перекусить?

Я почувствовал себя Остапом Бендером, соблазняющим мадам Грицацуеву. А что, наглость — второе счастье. Приобняв женщину за талию, поцеловал её в шейку, от чего она опять зарделась:

— Марфуша, а у тебя банька есть?

Женщина растерялась, — а как же. Но я не знаю, топили сегодня или нет. Хочешь, я распоряжусь?

— М-да, было бы недурно — по кошачьи замурлыкал я. Вся эта история кажется мне выдуманной. Такое ощущение, что сейчас зайдёт бородатый толстый дядька. Заржёт во всё горло и прикажет выкинуть меня вон.

К моему счастью, баньку как раз натопили. Давненько я нормально не парился. На берегу реки живём и всё никак не соберёмся поставить нормальную баню. Пользуемся старой. А та жару совсем не даёт. Сквозит из всех щелей, да и печка никудышная.

Суетливый мужичок отвёл меня к бане, стоящей в сторонке. В предбаннике я разделался и с удовольствием помылся. Потом проверил парилку. А ничего так, жар хороший. Пропотев, вылетел наружу и бухнулся в снег.

Всё ждал, когда моя Марфуша пожалует и спинку потрёт. Но нет, не соизволила. А может не любит это дело.

В почивальне лишь слабый огонёк светильника разгоняет тьму, ну чтобы нос не разбить. И я тут пока один одинёшенек. На всякий случай кинжал положил под подушку и принялся ждать.

Вот что-то тут неправильно. Ну не бьётся у меня логика. Кто Марфа здесь? Не верю я, что она смогла отбиться от родни по линии мужа. Для этого надо иметь стальные яйца и ещё кое-что ещё.

Дернулся язычок пламени из-за сквознячка. Открылась дверь и женский силуэт проник внутрь комнаты. Она обошла кровать с другой стороны и нырнула в постель под одеяло. При этом задув огонёк светильника. Спальня погрузилась в темноту, слышно только её частое дыхание. Протянув руку, наткнулся на тёплое бедро. Придвинувшись ближе, погладил мягкий живот. А что, мне это положительно нравится. По-хозяйски подгрёб женщину под бочок и принялся избавлять её от мешающих тряпочек в виде двух ночных рубашек.

Поначалу она была сильно зажата и даже пробовала прикрывать свою грудь и пещерку между ног. Пришлось начать разогрев. Животик, сосочки, шейка, губки. И так попеременно.

Что же ты так орёшь, я не успел закрыть ей рот поцелуем, когда она начала громко стонать. Даже приостановился, но мне в задницу тут же вонзились когти голодной львицы. Пришлось продолжить.

Этот ночной марафон закончился далеко за полночь. Я сам изголодался по женскому телу и мягкой удобной постели. Видимо поэтому проснулся, когда солнце стояло почти в зените.

Ввиду праздничного дня мне не надо рано вставать, но в любом случае пора и честь знать.

А когда я оделся, меня вчерашняя юная нимфа-служанка пригласила к столу.

Не могу сказать, что стол королевский. Хотя возможно опять какой-нибудь пост. Яйца, рыба, творог и каши.

Вскоре появилась и моя ночных дел соратница.

Марфа выглядит строго. Такое ощущение, что ночью была совсем другая женщина. Эта немного официальна. Правда, когда служанка вышла, Марфа быстро подошла к стулу и скользнула ладошкой мне под рубашку. Невинная ласка заставила и меня поцеловать ей руку.

— Как, уходишь уже? — её глаза сразу наполнились слезами.

— Побудь ещё немного. Я же о тебе ничего не знаю. Съездим сегодня покатаемся за город. А завтра уйдёшь.

Ну не знаю. Заманчиво, конечно. Я бы не отказался ещё покувыркаться с женщиной. Но нужно сообщить нашим.

Скорята округлил глаза, когда мы на тройке лихо подъехали к избе, где остановились наши. Но он быстро сориентировался и кивнул мне, похабно изобразив движение бёдрами. Пошляк Вы сэр. У нас был абсолютно невинный обмен мнениями о различных способах вышивки бисером. Плебс, что с него взять? И нечего тут намекать на ночное приключение. Мой товарищ тоже не выглядит обездоленным, морда довольная.