Гостебник

Глава 6

Почти два месяца мы путешествовали по Полтавскому краю. Остановились на три дня в городе и даже завели полезные знакомства. Договорились, что местный купец будет скупать для нас воск, а мы взамен в следующем году привезём по его заказу товар из его же списка.

У меня в лодке не осталось ничего кроме воска и нескольких бочек мёда. Даже кольчугу трофейную отдал, всё пошло в сырьё. Зато у меня на борту тонны три воска. Глеб говорил, что лодка берёт на борт груз от 2.5 до 4 тонн. Это в зависимости от условий и количества экипажа. Но наша лодка хорошо так просела. Теперь нам предстоит обратный путь.

Три месяца назад мы отплыли от родных берегов. Повезло, лодка ходкая и даже при слабом ветерке мы делали за длинный день по 100–120 вёрст. И сейчас наконец проходим городские стены. Но наш путь дальше, до моей вотчины. Нужно скинуть груз и приступить к работе.

Я сильно устал от путешествия, но не жалею ни о чём. Столько интересного узнал. И главное у меня на руках стратегический груз, который позволит мне подняться и занять более устойчивое положение.

Я мечтаю расширить свои земли здесь до размеров села. И прикупить нормальный дом в городе.

Слава богу плавание прошло без особых проблем. Нет, были стычки со степняками, когда мы подымали щиты и отстреливались от гикающих джигитов. У нас семь лучников, да и остальные могут поддержать сулицами. На ночёвки предпочитали останавливаться на островках, чтобы обезопасить себя от нападения. Обязательное дежурство двоих сторожей. Даже меня привлекали. Это когда приходилось днём всем садиться на вёсла.

На берег первыми нас встречать высыпали дети. Потом степенно нарисовался Савелий, за ним Ерофей с Ульяной. Я даже растрогался, как приятно их видеть живых и здоровых. Переживал за них, а сейчас вот обнимаемся.

Как классно, что у нас появилась нормальная баня. С предбанником, где можно не только помыться, но и посидеть за столом за кружкой кваса. Это Ерофей поставил, зная мою любовь попариться. Под навесом лежат готовые кирпичи. Ерофей попытался рассказать мне что и как, но я махнул рукой. Завтра, всё завтра. А сегодня отдыхаем. Наш экипаж и охрана тоже гостят у меня. А вечером после баньки Ульяна с помощницами накрыла нам в новом доме королевский стол. Тут и рыбка отварная, и копченая. И мясо в разных видах и позах. Овощи у нас теперича свои, чай огород немаленькие разбили. Так и сидим мужской компанией, бабы прислуживают. Сейчас только так.

Ерофей и дед Савелий только ушами водят, пытаясь нас понять. А мы громко рассказываем о походе и забавных случаях, приключившихся с нами. Сроднились и сдружились за эти три месяца. Нормальные парни попались. А уж Глеб и Гаврила вообще, наряду со Скорятой и Степаном, составляли наш мозговой штаб.

Встали поздно, вечером улеглись кто где, всё-таки на такую ораву дом не рассчитан.

— Слушай, а можно у вас тут землицы прикупить? — поинтересовался Глеб.

Я вопросительно посмотрел на него, — да я бы не отказался здесь поселиться. Живу в отцовском доме, но хочу отделиться. А землица в городе дороговата. А тут речка рядом, лес и вообще.

Хм, я проследил за его взглядом. Глеб смотрел на север, будто хотел там разглядеть мифический град Китеж.

— Ну почему же нельзя? Можно. Тут в основном моя земля. Ежели желаешь, ставь дом вон там, у реки. Насчёт платы договоримся.

Интересно, вот бы ещё кого из морячков сговорить осесть тут у меня. Будет свой экипаж на лодку. Об этом я и сказал Глебу, тот обещал подумать.

Озадачив народ подготовкой воска к перетопке, мы после обеда отплыли в город.

На крыльце меня приветливо первой встретила Василисса, Марфушина дочка. Интересно, что тут протухло, что меня так встречают.

Всё выяснилось на следующий день. А в этот Марфа устроила мне достойную встречу. Накормила, напоила и спать отправила. Вместе с собой разумеется. Полночи мы воевали друг с другом. Оба изголодались по сексу. А утром я встал опять поздно. Организм решил, что можно расслабиться и я отсыпался.

Встреченная в зале Василисса проболталась, что после моего отъезда мама стала как всегда.

— А как всегда? — поинтересовался я.

— Ну, строгая и ругается.

Ясно, баба без мужской ласки звереет. А теперь доча рассчитывает за мой счёт улучшить условия своего проживания.

И ведь она не одна такая, челядь тоже меня буквально облизывает. Ну Марфа, ты и диктаторша. Не хотел бы я быть твоим прислужником.

Но со мной женщина неизменно приветлива и загадочно улыбается. А пополудни стала ластиться, требуя продолжения ночного банкета. Ну а я что, я ничего. Как я могу отказать женщине в такой малости. Тем более, что вроде восстановился, поедая чёрную и красную икру с блинами.

А вот в доме Дурдеева потери. Я сразу обратил внимание, что не видно Ольги. А когда поинтересовался, то получил ответ:

— Так ещё в сентябре сыграли свадебку. Выдал я дочь свою старшую за хорошего человека. Своего старого товарища, мы вместе с ним начинали. Вот и решили породниться. Так-то у него супружница померла от лихоманки три года назад. Вот и просватал он мою Ольгу.

Не знаю почему, но мне стало неприятно от этого известия. Вспомнил эту гордячку и попытался представить её с нелюбимым мужем. К тому же изрядно потасканным, судя по рассказам её отца.

Остаток вечера прошёл скомканным. Я рассказал ему о своих планах. По-прежнему мне нужны услуги купца, без него мне не реализовать свою продукцию.

Только процентики изменились. Теперь ему 30, а мне остальное. Сырьё моё, работа моя, от него только реализация. Ну и прикрытие. И Дурдеева никак не обойти.

А после кубка кальвадоса, за партейкой с хозяином дома в шахматы, я постепенно забыл про несчастную Ольгу.

А может и всё нормально у неё сложится. Всех девушек ожидает такая судьба. По любви кто же замуж выходит? Да ещё с таким-то родителем.

Вместе с Глебом согласились перебраться к нам с семьями ещё несколько человек из его команды. Но сначала им нужно поставить жильё. А зима-то уже на носу. Благо избу срубить не долго, а печник у нас свой имеется. Кстати, огнеупорный кирпич получился нормальный. Держит жар, не лопается. Ерофей уже испытал его. Так что можно дальше нарабатывать.

Зима принесла относительный отдых и мы старательно нагуливаем жирок. К первому снегу построили на большом участке специальные навесы для отбеливания вощаных плиток. Под ними спокойно можно ходить, они не мешали. Вся партия была очищена и теперь ждём весны. Пусть солнышко поработает своим ультрафиолетом.

Глеб с товарищами перебрались к нам. Теперь за холмом стоят четыре новые избы. Это наш кормчий уговорил троих товарищей перебраться к нам. Они собрались заняться рыбацким промыслом и переработкой рыбки. Раз в неделю я топлю баньку. К этому времени дед Савелий рубит прорубь у берега по всем правилам безопасности и мы с гиканием ныряем после парилки в ледяную воду. Красотища. Об этом я и мечтал. Свой дом, своё дело и близкие по духу люди. Что ещё надо для человека, попавшего в эту эпоху по недоразумению и выверту судьбы.

Я решил не оставлять свою мечту, организовывать здесь большое самодостаточное село с церковью, с различными мастерскими. Место отличное, город относительно рядом. Вот только землицы бы мне побольше. Прикупить тот участок с залежами глины и ещё несколько десятин вдоль берега. И народ нужен, обязательно переманить коваля, желательно и скорняка. И обязательно смерды для работы на земле. Я говорю про «половников». Это крестьяне, отдающие половину урожая за право работать на чужой земле. Были ещё и «закладники». Это вышедшие из общины смерды, поступившие в зависимость к боярам.

Ну и батюшка для наставления душ заблудших на путь праведный. Как же без него и его матушки.

Но это программа максимум, на несколько лет, как бы не десятилетий. Всё это требует материальных средств и верных людей.

Для начала я узнал, во сколько мне обойдётся прикупить землицы у властей новгородских. Благо уже знал к кому обратится.

— Так и пусть твоя полюбовница тебе и поможет. Это в её власти, — Григорий соорудил похабный жест, более подходящий для безусого юнца.

Сегодня положительно день странностей. Для начала меня огорошили известием, что я не могу покупать землю в районе города. А наша деревушка фактически является слободой, так как попадает в черту окрестностей Новгорода с его многочисленными посадами и слободками.

Оказывается, я не являюсь гражданином великого и могучего Новгорода, отсюда и ограничения. При покупке земли у Дурдеева, тот подмазал служащего и сделку провели. А вот сейчас городские власти отказываются даже рассматривать мою просьбу. Типа я для них не существую.

За разъяснениями побежал к Григорию, то понятливо поулыбался и озадачил меня отсылом к Марфе.

— Так ты что не знал, что она дочь нашего тысяцкого?

Интересные дела. Насколько я знаю, сейчас именно тысяцкий, назначенный новым великим князем Иваном III, является главой города со всеми полномочиями.

В этот вечер мы с Григорием засиделись и он на многое мне открыл глаза. В первую очередь на структуру властных институтов.

Да, автономия Великого Новгорода опирается на вече, народное собрание. В реальности- сходняк жителей города. Именно там «крикуны» выкрикивали свои требования. А за ними стояли и интересанты, бояре или купцы. По уровню шума и определяли большинство. В наиболее ответсвенные моменты проводили голосование с помощью белых и чёрных камней. Порой собиралось несколько противоборствующих сборищ. Например одно на Ярославом дворе, а другое на Софийской стороне. И тогда народ определял кто правее в драке. Сходились на Великом мосту и выясняли отношения. На большое вече могли пригласить и жителей всей республики, не только горожан. По идее все сословия равны. Бояре, купцы, житьи и чёрные люди. Но равны по-разному. Боярин мог и не жить в самом городе. Сам факт владения большими земельными участками уже давал ему привилегии. Купцы тоже не обязаны были проживать в самом Новгороде. Они подавали голос не по факту места жительства, а по роду занятий. То есть тот же Григорий, даже ежели жил бы где-нибудь на Двине, но состоял в «Иваньском сто», то всё равно имел бы право голосовать. А вот мне для этого требовалось гражданство, то есть проживать в городе. И факт владения небольшим куском земли на это никак не влиял. Я оказывался как бы между сословий, не принадлежа ни к одному из них.

А чтобы стать своим мне нужно несколько лет прожить в городе и чтобы за меня поручились минимум трое авторитетных людей города. Или один из Совета Господ.

Откровением было узнать об этом загадочном Совете. Он состоял из наиболее важных и могущественных персон. Части бояр, посадник разумеется, тысяцкий и сотские. Ну и архиепископ с кодлой конечно. На сегодняшний момент в Совет входит около 50 человек. Создан он был в стародавние времена, ещё до прихода Рюриков. Именно Совет принимал решение о созыве Вече и предрешал его результат, управляя толпой через своих «крикунов». Так вот, вмешательство любого из его членов гарантировало наделение меня статусом житьего человека, то есть мелкого землевладельца. Статус даже повыше купеческого будет. И тут Григорий и вспомнил о Марфе. Оказывается она старшая дочь практически великокняжьего наместника, который в данный момент и стоит во главе Совета Господ.

Вот такие пирожки с котятами. Теперь мне стало понятно, отчего Марфа так вольготно себя чувствует в местном социуме, игнорирует отношение церкви к внебрачным отношениям и вообще. Женщина очень уверена в себе и мне порой казалось, что у неё есть важный покровитель, решающий её дела. А всё оказалось проще, дело в её родителе.

Ну, как водится, путь к сердцу женщины лежит через…

Нет, не через постель. А через внимание. Чтобы угодить женщине, нужно стать её зеркалом с идеальным отражением. Вот я пару вечеров и походил с дурацкой улыбкой и делал Марфе любезные комплименты. Ну и само собой в постели резвился, не без этого.

А потом, так невзначай, вскользь, вроде как предложил вместе посмеяться над местными идиотскими законами, поведал ей о своей проблеме.

Марфа задумалась, ничего не ответила и перевела разговор на другое. Я понял, что попытался влезть туда, куда женщина лезть категорически не хочет. Я же не знаю, в каких она отношениях с уже немолодым папашей.

А потом вечерком дня через три, тоже так, типа к слову пришлось, она поведала, что моё дело решено и я могу теперь пользоваться всеми правами своего нового сословия. Таких как я называют своеземец. То есть мелкий землевладелец, сам обрабатывающий свою землю или сдающий её в аренду.

Ну, а теперь дело осталось только в деньгах, которых у меня нет. Почти нет. Нужно ждать момента, когда я выручу копеечку за свои свечи. Кстати, Григорий поведал, что для вступления в их сотню, кроме освобождения места за счёт естественной убыли и рекомендации минимум трёх её членов, нужно ещё и внести в казну 50 гривен серебра. А это, между прочим, 10 килограмм 200 граммов. Нехило. Информация для размышления, так сказать.

На сей раз я попросил Григория привезти мне часть выручки товаром. Ткани, качественное железо, оружие и прочие изделия из него. То есть то, чем богата Швеция. Мне всё равно нужно всё это для обмена на воск.

В этом году мы управились побыстрее. Когда вернулся корабль Григория, доставивший мои товары после реализации свеч для элиты, я засобирался в дорогу на юг. Лодка готова, народ тоже. За нами идёт второе судно, которое я нанял, рассчитывая получить вдвое больше сырья. Идём практически в том же составе плюс новый экипаж и сопровождение. А быстрее, потому что путь уже проторен, не надо думать как половчее добраться до места. Минули Киев без остановок, лучше зависнем в Полтаве. Теперь мы знаем, где следует побывать, а куда даже соваться не стоит ради мизерных объёмов.

Порадовал полтавский купчина, за лето он скупил полторы тонны воска. А когда мы зашли к нему в лавку, он заметно обрадовался. Тоже поди вложил свои деньги, а нас всё нет и нет. Понятно, что воск дело такое, всем нужен. Но купец торгует скобяным товаром и изделиями из железа, поэтому мои качественный импортный товар ему ой как необходим.

— Никодим, а ежели я оставлю тебе всё свейское железо, в следующем году рассчитаешься воском? Договорились?

Если на оружие и инструмент я всегда найду покупателя, то слитки металла покупают кузнецы или такие вот посредники. Так я оставлю ему на реализацию всю партию. Заодно освобожу место для сырья, не везти же обратно. А ему будет стимул со мною работать. Оставил не просто так, составили грамотку, видоки подписали. Всё честь по чести — ежели чего, не отвертится.

Вернулись мы в начале октября, пробыв неделю в Полтаве и пройдя по деревенькам, лежащим по берегам рек Ворскла, Орель и Псёл. Вышло под пять тонн грязно-жёлто-бурого пчелиного воска. Солидно, я даже и не рассчитывал на такие объёмы. Ведь чтобы получить столько неочищенного воска, сколько нужно бортей обиходить?

Но насколько я понял, мы нашли пятачок, куда редко заходят покупатели воска. Наши северяне сюда не доходят из-за трудностей сплава на больших лодках. А южанам хватает степных районов, лежащих в низовьях Днепра. Да и чаще я в деревнях имел дела не самими бортниками, а с теми же старостами, которые скупали воск и мёд у первых по дешёвке в течении всего лета, рассчитывая продать с приличным приварком таким как я.

Ну, как же без взяток и подношений? На Руси никак, зато теперь я владелец немалого участка земли. Дополнительные 5 десятин. В сумме уже 12 десятин, что более 13 гектар в привычных для меня единицах измерения. Да не просто так купленные, лишь бы были. Сюда попал овраг с залежами глины, большой кусок береговой линии к северу и берёзовая рощица. А ещё приличный кус соснового бора.

Всё оформлено согласно существующим положениям. Теперича я самый что ни на есть землевладелец и отношусь к среднему классу. Правда денег у меня больше так и не стало, затраты тоже увеличились. Потихоньку приходят на мою землю смерды «половники» со своими семьями. Их привлекает то, что я не требую половину урожая. От силы четверть, а то и меньше. Но я ввёл оброк. Это что-то типа барщины, то есть отработки на моих предприятиях. Всё по договорённости. Кому проще отдать урожаем. А кто-то заинтересован сам потрудится на меня или взрослых детей отправить на отработку. Поработать на производстве кирпича, в коптилке или прочих работ на моё разраставшееся хозяйство. В планах у нас строительство лесопилки, используя силу воды. Но это уже по весне.