Граф Суворов

Глава 28

Когда долго сам себя убеждаешь в том, что все схвачено и будет в полном порядке — невольно начинаешь в это верить. К тому же я и в самом деле учился на совесть, поэтому блок экзаменов от Гаубицева не составил для меня никаких принципиальных проблем. А вот трудностей хватало с лихвой.

Преподаватель по всей видимости решил что жизнь у нас слишком простая, а потому задачи были не типа «посчитайте угол между окружностью и касательной при длине и радиусе» а «дозорный бронеход, страус, со стандартным вооружением, обнаружил противника на дальности Н, какое отклонение по горизонтали и вертикали должен взять наводчик для поправки прицела, без остановки машины, с остановкой и с замедлением до Н».

При этом шутка юмора заключалась в том что Страус — бронеход разведки, да еще и вооружен медленно летящими снарядами без корректировки, и если он обнаружил врага останавливаться ему нельзя ни в коем случае, а значит брать нужно в первую очередь не вертикальные, с поправкой на гравитацию и падение снаряда, а горизонтальные, вызванные круговым отклонением…

В общем развлекались все как могли, три задачки, каждая с подвохом. И если с наземной техникой я разобрался легко, то попавшийся мне «артиллерийский шлюп, идущий на сближение с трехкратной перегрузкой и пикированием» надолго поставил меня в тупик. Только исписав два листа я сообразил, что в данном случае поправки будут со знаком минус. Если стрелять в обычном случае — надо брать выше, тут наоборот надо брать ниже, чтобы снаряд попал в цель. Скорости складывались.

К обеду все формальности были выполнены, экзамен успешно сдан, и мы отправились в столовую. К счастью, о вчерашнем опыте все еще помнили, и на обжорство никого не тянуло. Только я взял свою стандартную порцию, чтобы восполнить потраченные за ночь и утро калории.

— Как думаешь, на сколько баллов написал? — спросил меня Шебутнов, когда с первым и вторым было покончено и мы неспеша пили сладкий горячий чай.

— На все. — ответил я, не особенно заморачиваясь. — Для перевода должно хватить, если только остальные группы не напишут еще лучше.

— Все-таки рассчитываешь перевестись в А или Б? — недоверчиво спросил Леха. — Мне кажется они на такое не пойдут.

— На самом деле группа для меня не принципиальна, а вот стать лучшим, или по крайней мере одним из — хотелось бы. Первый курс — самое легкое для этого время. — проговорил я, краем глаза заметив, что к столу подходят второкурсники.

— Пф… да какая разница? Первый или третий… все едино. Даже военные в своих интернатах получают лучшую подготовку, разве что у них упор дет на физуху, а у наследных дворян и вовсе — лучшие учителя. Мы им в подметки не годимся. — отмахнулся Шебутнов. — И пара месяцев тут роли не играет.

— Значит нам просто придется стать исключениями из правил. — безразлично сказал я, пожав плечами, а затем повернулся к явно ждущим конца нашей беседы старшекурсникам. — Привет, чего хотели?

— Приветствую, мы по поводу переезда. — решившись проговорил второкурсник.

— О, вы куда-то переезжаете? Или просто кукухой поехали? — усмехнувшись спросил я. — В любом случае — поздравляю.

— Может мы ему просто рожу набьем? — поинтересовался у остальных один из старшаков. — Уж больно он наглый.

— Если у тебя кулаки чешутся, то надо провериться у венеролога, а то вдруг от подружек по организмам что-то подцепил? — участливо спросил я, и по взглядам окружающих понял, что перебарщиваю. — Да ладно парни, не напрягайтесь, у меня сегодня просто на удивление хорошее настроение.

— Дали? — усмехнувшись спросил Леха.

— Ага. — не стал упираться я. — Так что с почином меня.

— Будем! — дружно поддержали одногруппники, и сидящий с нами Таран со своей подругой и остальными кухарками.

— Еще недавно ты был совсем маленьким… — заявил бурят, смахивая воображаемые слезы.

— Маленький и тощий, как сушеная килька. — поддержал его Хорь, который и сам шириной плеч и мускулатурой не выделялся. — А теперь совсем вырос. Как колбаса.

— Отшутились? — мрачно спросил второкурсник, посмотрев на своего старосту. — Хорь, тебе в претензию, почему я этим вопросом занимаюсь, а не ты?

— Может, потому что я сплю на втором этаже? — хмыкнул Хорек. — А может, потому что понимаю — дело бесперспективное. Крышу никак не починить, до лета — точно. Зимой, когда холода прихватят — лить будет меньше, сами знаете. Так что я дергаться просто ради обогрева не стану.

— Кстати зря. — ответил я, посмотрев на товарища. — Как раз обогрев мы сами себе можем наладить. Правда всех проблем это точно не решит.

— Да? Это очень интересно, и не только второкурсникам. Ночи то все холодней, и если ты сегодня где-то отогревался — мы спали в бараке. — заметил Таран, подавшись вперед. — Есть что предложить?

— С небольшим условием. — улыбнулся я, наскоро прикидывая все перспективы. — Материалы и расходники с вас. Работу будут делать все заинтересованные в равной степени. Тогда это будет иметь смысл.

— Ладно, не томи уже. — проговорил Шебутнов. — Если надо все скинемся.

— Ну смотри. — покачал я головой, удивляясь как товарищ так легко решил отказаться от прибыли. — Стояк отопления у нас теплый, можно даже сказать — горячий.

— Ну да, только им и греемся. — согласился Таран.

— Именно. Батареи при этом почти холодные. Значит что? Значит в них плохо идет теплообмен — либо они сами забиты, либо одно из двух. — проговорил я, наблюдая за реакцией однокурсников. — Если взять стальные ершики и едкий натрий — можно прочистить все батареи. Только в начале придется отключить отопление во всем бараке и слить воду со стояка. Вентилей индивидуальных я не заметил. Ну и ключ на 50 найти.

— Если сработает… можно попробовать. — задумчиво сказал Таран. — Лучше так, чем никак. Да и дешевле чем что-то в корне менять.

— А с потолком то что? На нас так и будет лить? — спросил второкурсник. — Спать же невозможно, пакетами крышу изнутри обклеиваем и в ведра собираем…

— Раз вы сами не знаете как эту проблему решать, значит ко мне опять пришли «с челобитной». — раздражённо заметил я. — А не с предложением. И опять без моей выгоды. С чего мне этим заниматься?

— Есть для тебя кое-что. — усмехнулся второкурсник. — Нам то уже без разницы, а вот вы еще можете выстрелить. В общем, мы знаем, как проникнуть в учебную часть и достать из архива ведомости за прошлые года. В том числе и за вступительные экзамены. Тебя же это интересует?

— Возможно. — выждав несколько секунд произнес я. Естественно меня волновали прошлые года, особенно если совместить их с биографиями учеников. Так можно доказать, что Меньшиковы намеренно скидывают всех прошедших всероссийскую программу отбора детдомовцев в выгребную яму. А еще вынудить их сменить группы для всех, кто на самом деле экзамен сдал хорошо.

— Ты нам — ремонт крыши, мы тебе ведомости. — предложил второкурсник и я надолго задумался. Если бы дело обстояло только во мне — я бы, пожалуй, отказался. Починить крышу можно даже под проливным дождем, другое дело что это неэффективно и вообще халтура. Но кроме того — очень дорого. Это не метр ванной пеной залить, тут речь идет о глобальном ремонте.

Вот только сейчас разговор не только о моих интересах, и возможности у «заинтересованной стороны» были куда обширнее моих собственных.

— Хорошо, если вы мне ее достанете до последнего экзамена в эту сессию, я сделаю так чтобы на вас по ночам не капало… с первым сухим или морозным днем. Устроит такой вариант? — предложил я, и протянутую ладонь тут же пожал говоривший старшекурсник. — Договорились. Батареи тоже на каникулах, не раньше.

— У нас в интернате крышу битумом заливали. — подал голос Жеглов. — Он дешевый и можно самим справится.

— Можно. — нехотя согласился я. — Только листы крепить надо на что-то. А у нас не крыша, а решето. Я смотрел издали. В идеале бы покрыть ее заново шифером, или хоть металлом в один слой. На три года должно хватить…

— А там хоть трава не расти? — ехидно спросил Леха.

— Там это перестанет быть нашей проблемой. Но ты прав. Совсем уж в идеале — снести к чертям этот барак и отстроить нормальное здание. — кивнул я, поддержав товарища. — Но на это у нас денег точно не найдется. Кстати, сколько Зяма уже вернул?

— Двести семьдесят рублей, пятьдесят копеек. — сверившись с записями ответил Шебутнов. — Это твоих личных, с учетом поднятия в начале. Нам с Тараном и Хомой чуть меньше, чем по семьдесят, и отдавать до выпуска будет.

— И то не отдаст. — гоготнул Таран. — Я раньше отсюда выйду. Ну да и ладно, зачем военному деньги? Оденут, обуют, покормят и спать положат. Но как война — так хоть увольняйся.

Незамысловатую шутку третьекурсника поддержали все, так или иначе другого бедующего у нас не предвиделось. Конечно, жизнь военного это не только служба с утра до вечера, казарма и простой, на сколько это возможно, быт. На гражданке это полная растерянность непонимание простых, иногда элементарных установок. Я это прекрасно помнил по товарищу из прошлой жизни.

Что хорошего в армии? Тотальна, всеобъемлющая, доходящая до абсурда и являющаяся единственным спасением в военное время дисциплина. Приказы не обсуждаются, а выполняются. У старшего по званию и голова больше. Не думай, делай, за тебя в штабе люди по умнее подумали.

Именно из-за этого в гражданской «неустроенной-неуставной» жизни военные могут вести себя неадекватно. Выполнять поручения дословно, хотя стоило хоть немного подумать — и поймешь, что делать надо совсем по-другому. Или то «странное» поведение военных в больших чинах, когда ими руководит «баба», покрикивая на них в огороде.

В этом слабость военных в обычной жизни, и в этом же их сила в естественной среде обитания — на войне. Будь ты хоть семь пядей во лбу — будучи лейтенантом ведущим за собой взвод, или капитаном роты, или даже комбатом — ты никогда не видишь ситуации на всем фронте.

Удержание бесполезной, с твоей точки зрения, высоты — может оттянуть резервы с важного направления в тысячах километров отсюда и привести в результате к обрушению целого фронта. А может и не привести, ведь на той стороне тоже не дураки в штабе сидят. И не гражданские, для которых жизнь каждого человека ценна, а своя в тысячу раз ценнее.

Можно ли выйти из жерновов войны другим? Можно. Если ты никогда не был солдатом, а готовился изначально в офицеры и командующие. У таких людей часто совершенно не понятная остальным, извращенная логика. Те же шпики, которых учат не доверять никому, кроме самого близкого, регулярно фильтруемого круга. Да и тем — не до конца, ведь их могут обмануть или использовать.

Но себе я такой судьбы точно не хочу. Ни в одном из вариантов. И не только потому что я давно уже сформировался как самостоятельно думающая личность и просто не смогу принять решение противоположное моему, но и по той простой причине что верю — я лучше знаю, что для меня лучше. Да и для страны в целом. Вон они до какого бардака довели хорошую идею.

— Сегодня отдыхаем? — мечтательно спросил Леха. — До экзамена по рукопашному бою время еще есть, остальные сданы. Зачеты же нам автоматом поставили.

— Конечно отдыхаем. Но под дождичком и бегом. — ответил я, усмехнувшись и с удовольствием глядя на помрачневшую физиономию зама. — Сегодня я собираюсь на полигон. А то что-то мы все по стадиону да по стадиону. Не порядок. Отвыкаем от родной грязи и ухабов.

— Что, на грязелечение собрались? — прогоготал Таран. — Там сейчас должно быть хорошо, окопы превратились в болото, воды по пояс. М-м красота. А учитывая, что она еще ледяной корочкой покрыта… М-м.

— Шел бы ты… с нами. — мрачно ответил я, прикидывая вероятность заболеть перед самым сложным испытанием. Я-то вывезу — мой организм под моим полным контролем, а вот если кто-то из одногруппников заболеет, переохладившись. Понятно, что это больше их проблемы чем мои. Но не сейчас.

— Ладно, согласен, сейчас это не актуально. — наконец решил я. — До испытаний тренируемся по облегченной программе с упором на единоборства. Кстати! А экзамены по физухе у второго и третьего курса есть?

— У нас еще есть, но только до нового года, перед инициацией. Но больше уклон в практики, подготовка к использованию резонанса. — ответил Хорь, краем глаза отслеживая реакцию бурята. — А вот старшие, другое дело. Таран, пойдешь в этом году против Недосуда? Или тебе выпускного с прошлого года хватило?

— Нет. — совершенно не показывая раздражения покачал головой бурят. — Нафиг этого барчика. Смысл дергаться если никаких вариантов нет? Это Сашке вон, повезло, застал Гену врасплох, а меня он закатает всем арсеналом. Мы же оба инициированные.

— Интересно на это будет взглянуть. А то я… в общем толком ничего подобного и не видел. — сказал я, едва не проболтавшись, что побывал в перестрелке. Впрочем, тогда активно применяли резонанс только «матушка», ее гвардеец и ведьма. Остальные обходились использованием техники и огнестрельного оружия.

Хотя, может я просто не обращал на это внимания? Я же большую часть времени вообще с закрытыми глазами просидел, концентрируясь на восстановлении чакр. Не до того, как-то было, чтобы по сторонам пялиться. Но если концентрироваться… кажется, когда меня вез Бронислав, в нас несколько раз стреляли, но ни разу не попали. И что-то мне подсказывает что криворуких с той стороны не было.

— Можешь прийти, посмотришь. Как раз завтра у нас схватки на полигоне. — ответил Таран, стараясь сохранять безразличное выражение лица, хотя я почувствовал, как он нервничает. С чего вдруг?

— Тебя вроде оценки не волнуют. — заметил я. — Так чего переживаешь?

— С чего ты решил? Нормально все. — оскалился Таран, обнимая повариху, которая довольно захихикала. Тоже вот… пара. Девушке минимум двадцать, наверное, пришла после кулинарного техникума, а бурят, несмотря на свой рост и ширину плеч только-только разменял восемнадцать. Какие только союзы не создает судьба.

Хоть и временные. В этом году он выпустится, и вряд ли кухарка уйдет за ним в войска. Да и самому кадету это не нужно. И оба это должны понимать.

Доев, и поблагодарив хозяек, я отнес грязную посуду в мойку и вышел под моросящий ледяной дождь. Противненько. С каждым днем все больше хочется увидеть чистое небо и солнце.

— О, смотри. — ткнул меня в бок Леха, показав за пелену дождя. Обернувшись, я с легкостью рассмотрел мнущуюся под козырьком соседнего корпуса Ангелину. Девушка явно хотела пообщаться, но не решалась подойти первой. Учитывая угрозу со стороны Меньшикова и компании оставлять ее на произвол судьбы я не собирался.

— Вернусь через полчаса. — сказал я Шебутнову и тот понимающе улыбнулся. — Пока подумай, где нам битум взять. А то мысли у тебя совсем не о том.

— Да-да. Это же не я с ведьмой сплю. — гоготнул Леха. — Давай, беги к своей сладенькой крале.

— Пф. Ты меня еще умолять будешь, чтобы я тебя за компанию взял, с ее подружками познакомиться. — усмехнулся я, и Леха на мгновение замер, быстро оценив перспективы такого общения.

— Прости, старшой, не подумал. — сказал Шебутнов. — Все выясню.

— Проехали. — кивнул я, махнув рукой и натянув капюшон по самые глаза. В отличие от шпиков зонты нам были не положены.

— Привет. — улыбнувшись сказал я, нырнув под бетонный козырек. — Что случилось?

— Я соскучилась. — потупив глазки сказала Ангелина, и я ч трудом сдержался чтобы не выругаться. Пригрел на груди… милую пушистую змеючку. Котенком, несмотря на потупленные глазки, назвать ее язык не поворачивался.

— Лиса, ой лиса. — усмехнулся я, быстро осмотревшись по сторонам. — Все в порядке? За тобой не наблюдают.

— Вот что ты за человек. — недовольно фыркнула Ангелина, которая совсем недавно без всякого зазрения совести пыталась меня искалечить, подставить и убить. — Один из костюмов с самого утра чуть не под дверью стоял. А потом я его еще несколько раз видела, когда из кабинета в кабинет переходили.

— Ты их различаешь? Какой именно СИБовец за тобой следит сказать сможешь? — на всякий случай спросил я.

— Нет. Он достаточно далеко держится, но следить совершенно не умеет. — снова фыркнула девушка. — Я его постоянно замечаю.

— Это не ты его замечаешь, а он тебе показывается. — задумчиво проговорил я, снова подняв голову и тут же напоровшись сразу на двух шпиков, наблюдавших за нами с разных сторон. — Похоже мы с тобой попали в какую-то сложную игру, цель которой совершенно не очевидна. Возможно наверху уже договорились о нашей судьбе и сейчас присматривают, чтобы не лишиться ценных свидетелей.

— Свидетелей… лишится? — проговорила Ангелина, и тут ее зрачки расширились. — Они думают, что убийца Ульявнова придет за мной?

— Ну вообще речь шла о нас обоих, но мыслишь ты в правильном ключе. — усмехнулся я, заметив, как речь девушки из сладко-грустной мгновенно стала сухой и испуганной. Все же она и в самом деле быстро соображала, и была очень умной. А еще шанс что нападут на нее, в попытках устранить, куда выше, чем опасность для меня. В отличие от девушки, я напрямую от Меньшикова приказы не получал.

— Что мне делать? — испуганно спросила Ангелина, и в ее глазах промелькнул настоящий ужас.

— Не убегать от шпиков, но при этом и не надеяться на их помощь в трудной ситуации. — проговорил я, а затем, подумав, снял с шеи амулет. — Вот, возьми. Носи его так чтобы его постоянно было хорошо видно. Не снимая. В случае опасности — сожми камень на несколько секунд. Отпусти так чтобы видно было свет. И снова зажми. Поняла?

— Я… да. Все понятно. А как же ты? — проговорила Ангелина, беря око.

— Со мной все будет в порядке. — улыбнулся я, погладив девушку по шикарным огненно-рыжим волосам. — Пусть за тобой высшие силы присматривают. А со мной они и поговорить могут если понадобится. А теперь иди.

— Ты придешь сегодня? С тобой мне спокойнее, и вообще… — проговорила Ангелина, на мгновение порозовев.

— А подружку ты уже на постоянной основе выселила? Вряд ли она захочет поменяться со мной кроватями. — заметил я, и помахав девушке рукой направился к бараку. До конца экзаменов всего пара дней. Скоро все решиться.