Граф Суворов

Глава 31

Пока третий курс культурно отдыхал, а если по-русски — квасил, мы продолжали готовится. Кушали и спали. Даже Ангелина вечером не появилась. Хоть я и не спрашивал — Мария рассказала, что у девушки все хорошо, и она просто отдыхает. Чего я и остальным посоветовал. Энергия сама себя не запасет.

Утром, когда мы уже проснулись, Таран с Вепрем только возвращались с гулянки, и сдавая смену рассказали, что видели занимающихся на стадионе первокурсников из алфавита. Похоже у кого-то переклинило и он решил «худеть к лету за два часа до вылета». Нашим легче, такие упражнения перед экзаменом лишь тратят силы.

— Ты совсем не волнуешься? — спросил Леха, когда мы колонной сходили на завтрак, где слегка подкрепились, и отправились к общему крутому стадиону. Сегодня экзамены проходили по группам, и большая часть студентов была вынуждена ждать на улице, но меня это вполне устраивало.

— А чего нервничать? В себе я уверен на двести процентов. — пожав плечами ответил я, и капли тут же скатились по дождевику. — За вас, спокоен. Кто должен сдать, сдаст. Остальные меня не сильно волнуют или не волнуют вообще. А даже если на отлично не сдаст никто — какая разница? Хуже не будет.

— Какой-то экстремальный пофигизм. — проворчал Шебутнов, не слишком довольно.

— Это называется «просветление и принятие судьбы». Что, кстати, совершенно не значит, что не нужно выкладываться на двести процентов. — усмехнулся я, медленно разминая суставы. — Хэй! Передайте всем! После входа в зал — размяться, а то на холоде мышцы могут задубеть.

— Хорошо бы, чтобы нам не пришлось торчать тут весь день. — проговорил Леха, и вот тут я с ним был полностью согласен. Даже в присутствии шпиков Меньшиков вполне мог устроить нам подлянку и поменять расписание внутри групп, так чтобы мы проторчали на морозе не меньше пяти часов. И тогда уже ни о какой победе речи идти не будет. Организм штука нежная, это я могу греться, изнутри гоняя прану по меридианам, остальным такой фокус недоступен.

— Надо горячий чай организовать. — поморщившись сказал я.

— Ага, с медом. — согласно кивнул Леха, непроизвольно поежившись. — Мне сбегать? Договорюсь…

— Нет. Пошли кого-нибудь. Кто у нас с третьего вменяемый еще остался после гулянки? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

Самые мои худшие опасения оправдались, нас и в самом деле держали на улице до вечера. Но и мы в долгу не остались, обед у нас прошел по расписанию, с обилием горячего. И хотя все не раз сбегали в туалет, после такого, это куда лучше, чем замерзнуть. Но уже к часу меня начал беспокоить совсем другой вопрос — а с кем мы сражаться будем? Все больше групп и потоков проходило мимо, сдав экзамен, но мы оставались на месте.

— Чую подставу, старшой. — мрачно проговорил Леха.

— Твое чутье тебя на подводит. — кивнул я, прикидывая возможные расклады. — Похоже нас постараются свести друг с другом. Паршивый вариант.

— Друг с другом? — глаза Шебутнова на мгновение расширились, а потом резко сузились, когда он начал смотреть на одногруппников. — Получается сдаст на отлично меньше трети? А треть вообще в чистую сольет.

— Верно. И это только если будет всего три раунда. Если заставят проводить четыре, или пять — вообще только двадцать процентов. Остальные пятерки не получат как ни старайся. — проговорил я, прикидывая в уме варианты. — ТУФ, собрались!

— В чем дело, старшой? — начали подтягиваться учащиеся, и через минуту меня окружала плотная толпа. Я коротко обрисовал ситуацию и варианты. Сражение внутри групп, с теми 75 учениками что были — очень сомнительное занятие, но нам пришлось решать, как выйти из этой ситуации.

— Голосуем. Кто за то, чтобы средний балл был выше четверки? — спросил я, осмотрев одноклассников. — А кто за то, чтобы драться честно, в полную силу?

— Две трети за договорняк. — подвел итоги Леха.

— А теперь слушайте сюда! — громко сказал я, заставив однокурсников вздрогнуть. — Кто хочет договариваться — договаривайтесь между собой. Это ваше право. Остальные — бейтесь что есть сил. Вы решили идти отдельно, полагаться только на свои возможности, и я это уважаю. Сам поступлю так же. Но и перекрывать путь другим, кто хочет договориться — не стану.

— Если две трети за договор, получается, что свой минимальный трояк они получат гарантировано. — сказал Шебутнов, быстро проведя расчеты. — А если кто-то из договорившихся еще и победит ученика из последней трети вообще станет отличником. С другой стороны, те кто договариваться не захотели рискуют проиграть вообще все.

— Верно. А еще они будут сражаться в том числе друг с другом, уменьшая собственные шансы, и повышая шансы тех, кто договорился. — подытожил я, и несколько человек, только что желавшие драться честно, сменили лагерь. — Так, давайте записываться. Перед каждым боем будете сверятся со списком.

— Старшой, может тоже? — предложил Леха, когда на бумаге появилось уже шестьдесят имен из семидесяти пяти. — Уверен, парни тебе подыграют, выиграешь всё.

— Я и так выиграю всё, а если нет — то так мне и надо. — ответил я, усмехнувшись. — Главное проследить, чтобы у нас полных нулей не осталось. Еще раз, для всех! Драться в полную силу, на сколько это возможно. В комиссии тоже не дураки сидят. Подставу заметят и могут снять баллы.

— Первый и второй Ф, У и Т, заходим на сдачу экзамена. — донеслось до нас, и Коротов махнул рукой запуская группы в тепло. Удивительно, но мы оказались не единственные. Кроме нас на стадионе оставались группы А и Б. При чем они сидели в тепле чуть ли не с самого утра. Зачем они здесь, являлось загадкой.

— Может они нас с А хотят столкнуть? — проговорил с надеждой Леха.

— Было бы хорошо. — кивнул я, внимательно глядя на довольно улыбающиеся лица «алфовитовцев». Но ожидания не оправдались, вернее оправдались, но самые поганые. Нас поставили в парах, и только один человек вступил в поединок со студентом из А. Р-раз, и вот уже половина ТУФа лишилась своего балла. Парня, который вышел против меня, я уложил за два удара, жестко, но аккуратно. Я с ним пересекался всего пару раз, так что ни в лицо, ни по имени не помнил. А в схватке даже не использовал зрение.

А вот со вторым боем мне не повезло. После обсуждения с судейской скамейки раздались команды и мне достался Шебутнов.

— Прости, жалеть не буду. — сказал я, размяв плечи. — Бейся в полную силу.

— Так и собирался. — усмехнулся мой зам, и со звонком внезапно прыгнул в сторону. Быстро, глаза не накачанные праной, успели заметить только смазанное движение. Я среагировал скорее на рефлексах, чем обдуманно. Ушел в глубокую нижнюю стойку и тут же, присев, в подсечку.

Леха перепрыгнул мою ногу, одновременно попытавшись достать меня пяткой в голову, но стоило ему приземлиться как одногруппник сорвался с места, все время держась у меня с левого бока и обходя против часовой стрелки. Ха, не зря я его учил, вот только одна проблема — мне нет разницы с какой руки бить.

Шаг вперед, показать удар ногой, рывок — и вот я уже в контакте, в ближнем радиусе. Прикрывшийся локтем Шебутнов этого не увидел, за что тут же поплатился. Серия ударов в корпус, чувствительная, но не смертельная. Я бью в полсилы, но не по болевым точкам, ограничиваясь ребрами и боковыми мышцами пресса.

Леха рухнул, держась за живот, и рефери уже начал отсчет, но Шебутнов поднялся, тяжело дыша, и с кривой ухмылкой глядя на меня. Ого, какая решимость. Похоже даже если меня не переведут в другую группу — абсолютное лидерство в ТУФ мне уже не светит. Парень показал клыки.

— Давай! Выложись по полной, ты сможешь! — подбодрил я зама, и тот сорвался с места, будто ускорившись. Секунда и я едва успеваю поймать удар его голени на плечо. Руку отсушивает, мышцы на мгновение деревенеют, но я продолжаю игнорировать прану, позволяя товарищу показать все на что он способен.

Леха, будто заведенный, раз за разом бьет ногами, заставляет отступать, ставить неудобные и опасные блоки, почти выбивая меня из сил. А потом я просто делаю шаг вперед, в ближний радиус, и прописываю ему с правой в челюсть. Резко, так что товарищ не успевает среагировать.

— Закончили. — довольно говорит Коротов, дела себе какую-то пометку. — Шебутнов 1/1, Иванов А. Б. 2/0. Следующие пары…

— Ты как? — спросил я, помогая Лехе подняться.

— Будто лошадь копытом лягнула. — поморщившись заявил зам. — Больше я тебе под руку не полезу. Даже не уговаривай. Но спасибо.

— За что? — удивился я, когда мы отошли к скамейкам.

— За то, что дал проявить себя. Я же знаю, ты мог все закончить в первые секунды. — ответил Шебутнов, потирая челюсть. — Этот урок я запомню.

— Главное, чтобы ты третий бой не слил. — усмехнулся я. — А то все старания пропадут даром.

— Можешь даже не рассчитывать. Сейчас отойду, и все нормально будет. — ответил Шебутнов, а у меня в ухе раздалось какое-то странное шипение. — Ты чего?

— Нормально. — ответил я, стараясь незаметно поправить наушник. — Ты тоже был молодцом и…

«Саша, ты меня слышишь? Саша ответь срочно!» — буквально орала Мария, не оставляя мне выхода.

— Здесь, в чем дело? — отвернувшись от остальных спросил я.

«С Ангелиной что-то случилось, я вижу изображение лишь кусками, ее куда-то тащат!» — прокричала связная, и я тут же уставился на трибуну судей. Коротов, Меньшиков, и даже Дали — все здесь. Но кто сказал, что у князя не найдется еще подручных, готовых выполнить грязную работу?

— Где она? Где Василий? — спросил я, поднимаясь со скамьи.

— Иванов, куда это ты собрался? У тебя через минуту финальный поединок. — удивленно взглянул на меня тренер.

— Прошу прощения, ваше благородие, но мне срочно нужно в туалет. Кажется, удар по желудку пропустил. Ничего страшного, позже сражусь, у вас без меня еще сто пятьдесят человек. — сказал я, не собираясь задерживаться.

— Если слишком задержишься я засчитаю тебе поражение автоматом. — предупредил Коротов, но я его уже не слушал, выскользнув в коридор и на ходу натягивая дождевик.

— Где она сейчас? Что ты видишь? — потребовал я, выбегая из спортивного корпуса на улицу.

«Деревья, грязь, дождь. Деревья высокие — не парк, скорее всего лес или полигон». — тут же ответила Мария. — «Ее тащат в глубину, но точное место я не знаю».

— Уже что-то. — буркнул я, вливая прану в ноги. Теперь не до выпендрежа и честных побед, я вообще не в курсе что происходит, и где пресловутые шпики, когда они так нужны? На улице ни одного не видно, хотя еще утром их была целая толпа.

«Лес, все гуще. Становится темнее, я плохо могу разобрать дорогу». — продолжила держать меня в курсе связная, а я уже мчался по дорожкам, покрытым прозрачной коркой льда, оставшейся после утренних заморозков. Летне-осенние ботинки, которым мне так и не выдали замену, безбожно скользили, но я умудрялся бежать.

Спустя всего пять минут я уже проскочил мимо последнего внешнего корпуса и оказался на подмерзшей грунтовой дороге, ведущей на полигон, где еще вчера мы наблюдали за сражением третьекурсников. Фонарей здесь не было, а полностью закрытое тучами осеннее солнце не сильно спасало ситуацию. Но вскоре я начал различать следы множества ног, и не вчерашние, а явно свежие. Будто здесь недавно пробежала толпа в одинаковых подкованных ботинках.

«Замок! Я вижу замок!» — крикнула Мария, и я мгновенно спрыгнул с дороги, сокращая маршрут. — «Он совсем близко. А еще я вижу людей! Много!»

Я пока никого не видел, но говорить об этом не стал, сберегая дыхание. Пробежав насквозь лесополосу, я оказался на давно знакомом полигоне, и в начале не поверил своим глазам. По изрытому полю, перепрыгивая окопы, бежала настоящая толпа. Шпики, кажется, все, которые были в училище, стягивались в одну точку.

За их спинами я сумел разглядеть странную, искаженную фигуру, и яркое, прекрасно видимое во всей окружающей серости, оранжевое пятно. Копна рыжих волос, догадался я, на бегу. Что-то подсказывало мне что СИБовцы вовсе не спасать Ангелину ринулись, а значит вся ее надежда — только на меня. А спустя всего секунду — началось.

«Что за треск? Что у вас происходит?» — требовательно поинтересовалась Мария.

— Они, стреляют. — раздельно, на выдохе, произнес я, не снижая темпа. Мне каким-то чудом удалось поравняться, а затем и обогнать последние ряды шпиков.

— Эй, ты куда, парень? — донесся мне в спину удивленно-возмущенный голос, но я не обратил на него никакого внимания. Выстрелы раздавались все ближе, и их становилось все больше. Теперь стрекотал не один автомат, а сразу пять или даже больше. Я видел, как СИБовцы останавливаются и вскинув свои короткие пистолет-пулеметы дают очереди по убегающей фигуре, совершенно не заботясь о заложнице.

— Не стреляйте! У него девушка! — крикнул я, с трудом разминувшись с шагнувшим мне на встречу шпиком.

— Оставь, пацан! Не лезь! — гаркнул знакомый голос дознавателя одновременно и в наушнике и где-то неподалеку. — Она уже мертва. Так что не мешай работать!

— Мертва? — я даже опешил, и чуть ен поплатился за секундное замешательство, меня тут же взяли в клещи, зажимая с двух сторон. Но благодаря пране я видел движения безопасников, как видел и щиты, которые они поставили, преграждая мне путь. Проскользнуть мимо них оказалось сложно, но я справился.

— Не стрелять. — в бешенстве гаркнул СИБовец, когда я вырвался вперед, и сразу несколько костюмов подняло оружие в мою сторону. — Не стрелять мать вашу, этого мелкого придурка брать только живьем!

«Правее, я тебя видела!» — тем временем крикнула Мария, и я послушно перепрыгнул траншею, выходя на прямую. Теперь меня от бегуна отделяло не больше сотни метров и несколько особенно прытких шпиков, не снижающих скорости. В том числе — дознаватель.

К сожалению, еще сильнее я ускориться уже не мог, и хотя расстояние между нами медленно но верно сокращалось, до замка оставалось совсем немного. И когда противник скроется за стенами, найти его будет проблематично. Я сам там никогда не был, но уверен, что строение не просто так выглядит как средневековое укрепление.

И похоже такая мысль посетила не только меня. Сразу два шпика вдруг подпрыгнули и полетели! Будто их из катапульты зашвырнуло в воздух. При этом на лету они каким-то образом еще и стрелять успевали. А я наконец начал различать детали, бегущей впереди фигуры, и человека она напоминала лишь отдаленно.

Слишком тонкие конечности, непропорциональные, извращенное тело, словно кто-то взял фигурку человека из пластилина и отдал ее поиграться четырехлетнему ребенку. По обрывкам одежды можно было еще угадать что когда-то это был мужчина, любящий черные плащи, но больше — ничего. А когда тварь обернулась, выискивая глазами преследователей, я и вовсе задумался стоит ли за ней бежать. Хоть и всего на миг.

— Не дайте ему уйти в туннели! — приказал дознаватель, и перепрыгнувшие чудовище шпики двинулись ему наперерез. Прикрываясь щитами, вооруженные автоматами, они чувствовали себя хозяевами положения. Зря.

Я увидел искривление в пространстве за мгновение до столкновения, но предупредить не успел. Если щиты СИБовцев представляли из себя радужную плоскость, то из конечности твари вырвалось нечто больше напоминающее поток черной жидкости, только невидимой обычным взглядом, но от этого не менее опасной.

— Он атакует! — крикнул я, но было уже поздно. Черный шип без усилия пробил щит и череп одного из шпиков, расколов череп как гнилую тыкву и пройдя насквозь. ПП застрекотали с утроенной силой, и теперь я видел, что пули просто не долетают до твари. Но сплошного щита у нее не было, будто тысячи крохотных черных воронок появлялось прямо в воздухе.

«Искаженный». — ошарашенно пробормотала Мария. — «Это тварь диссонанса! Немедленно убирайся оттуда!»

— Отлично, в начале спасай, теперь убирайся. Нет уж, я недоделанных дел не оставляю. — пробормотал я, рухнув в окоп возле твари. Согнувшись, так чтобы не попасть под перекрестный огонь, я пробежал сквозь крытый дот и выскочил, с другой стороны, едва увернувшись от черной полосы, разрубившей шпика, два метра земли и бетонное перекрытие, даже не заметив их.

— Сконцентрировать огонь! Бейте в туловище! — приказал дознаватель, и теперь уже грохотали все ПП одновременно. Тварь отвлеклась на них, и я умудрился проскочить почти у нее под ногами. В начале хотел схватить оставшийся от убитого СИБовца автомат, но то как тварь держалась лучше всяких слов говорило о бесполезности современного вооружения.

С отчаянной ясностью я понял, что делать мне тут и в самом деле нечего. Я просто ничего не могу противопоставить этой твари. Если уж спецы, навалившиеся всеми силами — пасуют. Если современное, явно заточенное на выжигание щитов оружие — бессильно, То, что могу я? Студент первого курса училища, даже не прошедший инициацию? Ровным счетом ничего, только погибнуть.

А вот Я, другое дело. Я прошлый, я настоящий — оказался именно тем человеком что нужно, именно в том месте и в то время, что нужно. И Я знал, что должен делать. Хотя это безусловно попахивало особенно извращённым способом самоубийства. Но и оставить все как есть, спрятаться и отсидеться — я не мог.

— Ну, неведомая фигня, не подведи меня. — набирая полную грудь воздуха попросил я, а затем рванул из окопа вверх, прямо на тварь.

Прана в ноги, на максимум, пусть меридианы хоть выгорят, плевать. Взлететь, ворваться вплотную к твари. Прана в глаза — я вижу потоки ее энергии, как вижу ауру Ангелы, она еще жива. Есть искажение, но сейчас это не важно. Вперед! Прана в правую руку. Вся. На максимум. Высвободить потоки.

Мой кулак пробил щит твари, так же как пробил когда-то защиту Герба. А потом коснувшись искаженной плоти, из него вырвалось яркое голубое свечение. Татуировка на запястье вспыхнула и тут же погасла. Но я уже сделал свое дело, тварь выронила Ангелину, в попытке ударить по мне. Я схватил девушку и бросился прочь, а отвлекшееся на долю секунды чудовище уже терзали тяжелые пули, пробившие щит в нескольких местах.

Место, в котором я пробил щит, осталось голым и все было кончено за считанные секунды. Монстра буквально разорвало на две кровоточащих половины. Он еще пытался отмахиваться своими черными спицами-щитами. Орал раздвоенной пастью, раскрывающейся вниз и в стороны, вращал глубоко посаженными глазками на покрытой буграми голове, но жизнь уже оставляла тварь, а шпики позаботились о том, чтобы у нее не осталось ни шанса.

— У меня будет очень серьезный разговор и свами, и с вашими родителями. — гневно сказал глава СИБ, подходя ближе.

— Боюсь это невозможно. — усмехнулся я. — У Ангелины не осталось родственников, а с моими вы вряд ли поговорите.

— О, вот тут вы ошибаетесь. Дважды. — нехорошо улыбаясь проговорил шпик.