Грех

15

— Расскажи мне о Чарльзе Гардинге.

Мы с Элен сидели за ленчем.

— А почему ты спрашиваешь о нем?

— Разве ты не знаешь, что он хочет купить «Альфу»?

— Ну и что? Раньше ты мало интересовалась делами издательства.

— Меня интересует этот человек.

Я улыбнулась.

— Но я его почти не знаю.

— Ты знаешь его лучше, чем я. Ну, хоть что-нибудь.

— Его боятся.

— Кто?

— В издательстве. И в Сити.

— Почему?

— Он очень умен. Окончил Оксфорд первым. Считается, что как бизнесмен он безжалостен.

— А на самом деле?

— Да нет, он не такой. Но он преуспевает, попирая все законы теории вероятности.

— Ради Бога, избавь меня от математических терминов!

— Мы с Домиником не союзники.

— Знаешь, Элен, когда я вижу, как ты, вперившись в телевизор, комментируешь доходы той или иной компании, мне вспоминается одна ученица, которая обменивала задания по математике по вожделенные духи и помаду.

— Но только не на твои, дорогая. Тебе никогда не было свойственно подростковое стремление приукрасить себя. Ты была само целомудрие.

— Во всяком случае, я предпочитала сама корпеть над своими заданиями.

— Ты такой и осталась.

— То есть?

— Ты корпишь над заданием «Чарльз Гардинг».

— Я же сказала, он собирается купить нас.

— Хм.

Элен была скрытна так же, как и я. Поэтому-то я и держалась с ней особенно осторожно. У нее были рыжие вьющиеся волосы и серо-зеленые глаза. Когда она брала интервью, самые коварные вопросы звучали вполне невинно. Такова была сила ее взгляда. Она была наделена особыми женскими чарами, оценить которые в наше время способны лишь представительницы слабого пола. И умела использовать то, что ей дано от природы, включая острый ум, чтобы покорять мужчин. Она была неподражаема, ловко оборонялась и сдавала позиции, как мне кажется, не без удовольствия. В наших отношениях всегда присутствовал элемент молчаливого восхищения и соперничества.

— Ты знала его жену?

— Фелисити? Нет. Я видела ее всего несколько раз. Она прекрасно играла роль жены. Она умерла четыре года назад.

— Отчего?

— Она долго болела. По-моему, у нее было слабое сердце. Но умерла она внезапно.

— У него есть дети?

— Да. Сын. Он уже взрослый. Кажется, он живет в Америке. Это был очень благополучный брак. Я никогда не слышала о них ни одной скандальной истории. Чарльз Гардинг не из тех, кто дает пищу кумушкам. Он слишком умен. Возможно, и у него есть свои тайны, но… — она немного помолчала, — внешне, моя дорогая, кажется, что он именно такой, каким его видят и воспринимают. Магнат. Вдовец.

Я достаточно хорошо знала Элен и не могла пройти мимо многозначительной паузы и не понять двусмысленного звучания ее слов.

— Внешне? Что ты хочешь этим сказать?

Она откинулась на спинку стула и посмотрела на меня. В ее глазах промелькнул невысказанный вопрос.

Она вздохнула.

— Могу ли я быть с тобой откровенной? Это строго конфиденциально.

Я кивнула.

Помолчав, она тихо произнесла:

— За год до смерти Фелисити — она уже была больна — у него что-то было с одной женщиной. Она… безумно… любила его. Насколько я понимаю, ритм отношений был довольно напряженный. Вероятно, она была очень сексуальна. Как бы то ни было, он решил положить всему этому конец. И она… покончила с собой. Я знала ее родителей. Эту историю удалось замять. Ее отец — королевский советник. Очень влиятельный человек.

— А Чарльз Гардинг?

— Он был совершенно опустошен. Проклинал себя. Вскоре после этого Фелисити умерла. Это стало вторым ударом. А ведь он, как мне кажется, был уверен, что умеет управлять всеми и всем. Думаю, с тех пор его преследует чувство вины.

Я поняла, почему его притягивает Элизабет. Она могла стать волшебным бальзамом, исцеляющим больную виной душу. Но что она получит взамен?

— Что ж, может быть, ему встретится хорошая женщина.

Я улыбнулась Элен. Мне хотелось разбить возникшую между нами близость. Она поняла меня. И снова стала светской Элен.

— Их не так уж и мало.

И она вернула мне улыбку.

— Конечно. Хотя они и часто умирают.

Мы смеялись. Разговор подошел к концу. Я узнала многое. В том числе и о себе. И это было уже слишком.