Глава 10

— Эди, ты в порядке? Открывай, или я выломаю дверь.

Нико стучит в дверь уже пять минут. Без сомнения, он слышал о случившемся между мной и Крисизом. Чёрт, не удивлюсь, если персонал Айрин сплетничает об этом.

Как я облажалась.

Средняя школа — полный отстой. Я ненавидела быть предметом сплетен тогда, и ненавижу это ещё больше сейчас.

— Ну же, открывай. Я принёс еду и выпивку.

— Я не голодна, — кричу я охрипшим от слёз голосом.

Я противна сама себе за позволение так сломаться; за то, как привязалась к нему, что позволила причинить себе боль. Меня обзывали последними словами, и мне было плевать, как и на человека, который меня обзывал. Но Крисиз… я считала его другом. А когда вырастаешь, не имея ни одного друга, потеря первого, словно нож в сердце.

— А я голоден, — добавляет Нико. — Впусти, чтобы я ел, а ты восхваляла меня за то, как хорошо я выгляжу во время приёма пищи. — Я хихикаю, хотя не хочу этого, но ничего не отвечаю. — Серьёзно, я выломаю дверь.

Я закатываю глаза, встаю с кровати и иду через комнату.

— Нет, не выломаешь, — говорю я вместо приветствия, распахивая дверь. — Айрин бы разозлилась. Она, наверное, заплатила за неё целое состояние.

— Эх. — Нико пожимает плечами. — Я могу и раскошелиться.

Как он и обещал, держит еду и выпивку, и каким-то образом выглядит восхитительно красивым в тёмно-синей рубашке и брюках, идеально скроенных на его худом, но поджаром теле. А я же так и отвратительна в тренировочной одежде.

Нико входит в комнату и ставит поднос на стол. Сегодня не вино, сразу виски. И хороший.

— Что всё это значит? — спрашиваю я. Ещё только утро.

— Это значит я тебя напою, и ты мной воспользуешься. — Он поднимает крышки с тарелок, где лежат чизбургеры, картофель фри, макароны с сыром. Трансжиры — праздник для желудка.

Я могла бы расцеловать Нико, но говорю:

— Я не могу это съесть, и уж точно не могу пить. Мы с Кейном тренируемся с оружием.

— Всё отменили, не слышала? — Он берёт кусочек жареной картошки и запихивает в рот. — Какая-то суперсекретная штука Сем7ёрки. Кроме того, тебе нужен выходной.

— Выходной? Я же не работаю.

— Ну, мне нужен выходной. — Он пожимает плечами.

Как бы мне ни хотелось притвориться, что слова Крисиза не задели и забыть о предстоящей битве, должна признать, что прятаться за нездоровой пищей и Нико заманчиво. К тому же я умираю с голоду. В знак согласия я хватаю пару палочек фри.

— Что за суперсекретная штука Сем7ёрки?

— Не знаю. Но они все заперлись в своей части дома. Даже персоналу не разрешается входить в коридор. Вероятно, это серьёзно

Странно. И немного обескураживает. Сем7ёрка видели, что происходит, и слышали каждое слово, а значит и Легион слышал каждое слово. Я ожидала, что он зайдёт, но это не значит, что я не благодарна Нико. Но в каком-то смысле рада, что Легион не пришёл. Мне было стыдно в спортзале. Меня унизили и растоптали достоинство. Я никому не хочу показывать свою слабость, особенно ему.

Будто понимая, куда ведут меня мысли, Нико открывает бутылку виски и наливает нам по порции. Я беру протянутый стакан и делаю глоток — ожог подавляет комок, застрявший в горле.

— Хочешь поговорить об этом? — спрашивает он, делая глоток из своего бокала.

— Нет.

Он кивнул.

— Окей

Мы берём тарелки и садимся есть на кровать, избегая говорить о чём-то существенном. Нико завлекает меня рассказами о своём доме, Скотосе, и о том, каково это — расти маленьким принцем тьмы в тени старшего брата.

— По сравнению с Дорианом я был избалованным, титулованным маленьким говнюком.

— Да, ну-у-у-у, — поддразниваю я. — Не может быть!

— Тебе смешно, но если бы ты знала хотя бы половину того, что я натворил, возможно, больше никогда бы не заговорила со мной.

Я пожимаю плечами.

— У всех есть скелеты. Я не ангел. — Я качаю головой и хихикаю. — Только наполовину ангел.

— Честно говоря, ты не слишком доверяешь себе, э, да, ты немного грубовата, но не виновата в этом. — Он кладёт руку поверх мой, и его кожа холодна на ощупь. — И ты не отчаявшаяся или глупая, просто хочешь любить и быть любимой. Ты же человек. Я такое лишь попробовал. И позволь заметить — отдал бы всё что угодно, лишь бы испытать это вновь, даже на мгновение.

— Спасибо, — отвечаю я с полуулыбкой, твёрдо решив больше не плакать и вздыхаю. — Теперь налей мне ещё. Сегодня выходной.

После двух гамбургеров, кучи картошки фри, горы макарон с сыром и бутылки виски, мы лежим на спине, бок о бок, уставившись в потолок. Я заставила Нико рассказать всё о себе, начиная с того, как его единственную настоящую любовь подослали изменить его, чтобы однажды он мог спасти Габриэллу, и заканчивая извращённым дерьмом, которое Нико натворил, чтобы произвести впечатление на Люцифера и получить его благосклонность.

— Он рассказывал тебе… о Легионе? — выдавливаю я. — Он знал, что произойдёт, если его выпустят на волю во второй раз.

— Ему и не нужно было.

— Думаешь, он контролирует себя? Ну, он не похож на кровожадного зверя, который хочет уничтожить человечество. Для меня же ничего не изменилось. Но иногда… я не знаю, будто его нет. Как будто он мёртв внутри. Я знаю, что он другой, но не знаю, насколько другой.

— Он тебя любит?

Я поворачиваюсь к нему и удивлённо хмурюсь.

— Что?

— Думаешь, Легион любит тебя?

Я отворачиваюсь и смотрю в потолок, хотя бы для того, чтобы скрыть румянец.

— Не знаю. Непонятно, способен ли он на это. Но когда я с ним, и он крепко прижимает меня к себе, будто боится, что я ускользну, меня переполняет ошеломляющее чувство покоя и безопасности, я думаю про себя: «должно быть, это и есть любовь».

— О-о-о-о-о, это чертовски красиво, Эди, — задумчиво тянет Нико с улыбкой в голосе. Я протягиваю руку, щиплю его за бок и чуть не ломаю ноготь о твёрдую мышцу. Он смеётся, когда я отдёргиваю руку. — Но если серьёзно… если он любит тебя, то вернётся. Даже когда, кажется, что ты его потеряла. Он найдёт дорогу обратно к тебе.

Я придвигаюсь ближе и кладу голову ему на плечо.

— Старики такие мудрые.

— Старик? Я младенец по сравнению с динозавром, с которым ты трахалась.

Я не могу с этим поспорить, поэтому просто смеюсь, и хохочу до тех пор, пока из глаз не выступают слёзы. И на этот раз я не обращаю на них внимания. Я засыпаю и не вижу снов. А когда просыпаюсь, в голове стучит, и в комнате темно. Дерьмо. Лучше бы я не спала весь день. Я обещала сестре, что ещё загляну, и ненавижу не доводить дело до конца, кроме того, я хотела бы больше узнать о пересадке кожи.

Вытащив свою задницу из постели, прополоскав рот и приняв столь необходимый душ, я отправляюсь на поиски своего первого приоритета — воды. Мне неприятно говорить, но, возможно, этот мудак, Крисиз, был прав. Мне нужно много пить. Залпом выпив кувшин воды на кухни, я вхожу в помещение, которое приняла за бальный зал, и обнаруживаю Лилит и Андраса за стойкой бара с полудюжиной журналов, ноутбуком и парой айпадов перед ними. Андрас что-то строчит в блокноте, а Лилит держит в руках два образца ткани.

— Эй, — произносит Андрас, не отрываясь от блокнота. — Иди сюда, нам нужно твоё мнение.

Я оглядываюсь. Здесь больше никого нет. Лилит и Андрас одновременно поворачиваются ко мне, словно у них общий разум.

— Да-да, ты. Иди и скажи, какой лучше подойдёт для вечеринки, — кричит Лилит. — Мы не можем выбрать.

Я осторожно подхожу к ним. До сегодняшнего дня я даже не была уверена, существую ли вообще для них.

— К-хм, конечно, — говорю я. Лилит держит образцы. — Мне они оба кажутся золотыми.

— Чего? — усмехается она. — Видно же, что это медовые соты, а это анжуйская груша. — Она подносит их к моему лицу, чтобы я могла лучше рассмотреть.

— Оу… ну… этот? — говорю я, указывая на тот, где блеска больше.

— Я его и предлагала! — восклицает она.

— Это не Вегас, — ворчит Андрас. — Золото не обязательно должно быть безвкусным.

— Он и не безвкусный, — парирует Лилит. — Я предпочитаю старый голливудский с примесью готики.

Я просматриваю книги и образцы, разложенные на барной стойке.

— И это всё для вечеринки?

— Да! — Лилит с энтузиазмом кивает, откладывает ткань и начинает онлайн-поиск бокалов.

— Вы же понимаете, что это вечеринка лишь… ловушка для орды архангелов-убийц?

— Мы в курсе. — Лилит поднимает взгляд от ноутбука и натягивает улыбку, которая не касается её ясных голубых глаз. — Возможно, это наш последний шанс сделать что-то подобное. Знаю, что это глупо, и лучше бы заняться примерно миллиардом других вещей, но если наше время на этой планете ограничено, думаю, мы должны максимально использовать каждую секунду.

Торжественное выражение лица и печаль в голосе… Лилит не верит, что они выживут. Я не нахожу слов, поэтому просто киваю. Я даже не подумала о том, как они, должно быть, напуганы, а это уже что-то значит, учитывая, что они вряд ли чего-то могут бояться.

И хотя у нас с Лилит были разногласия, не могу отрицать, что когда-то она была моим другом. Даже если она меня обманывала. Мне она была небезразлична. И если быть честной с самой собой, не хочу видеть её мёртвой.

— Кроме того, — оживляется она, снова поворачиваясь к ноутбуку, — подожди, пока не увидишь своё платье! Будешь выглядеть так сногсшибательно, что ни один человек или зверь в радиусе пятидесяти миль не сможет отвести от тебя глаз.

— Она права, — добавляет Андрас. — Платье просто потрясающее. А учитывая кровь нефилима в тебе, — он вдыхает воздух так, словно чувствует запах эссенции, бегущей по моим венам, — ты будешь совершенно неотразима.

Я вздрагиваю, не в состоянии представить кучу сверхъестественных существ, смотрящую на меня, как на обед. Я даже не думала об этом, а сейчас немного волнуюсь. Может, именно поэтому Сем7ёрка сейчас занята. По крайней мере, я надеюсь, что поэтому.

— Звучит круто, — замечаю я, не зная, как ответить. — Вы, ребята, отлично справляетесь.

Они бормочут слова благодарности, слишком поглощённые планированием вечеринки, чтобы поднять глаза, поэтому я крадусь прочь и направляюсь в медицинское крыло. Конечно, сестра крепко спит, а Кейн лежит в кресле рядом с ней. Значит, то сверхсекретное дело Сем7ёрки уже закончилось.

Обычно я требую, чтобы меня держали в курсе, но теперь не уверена, могу ли. Они чувствовали себя обязанными мне, поскольку меня прокляли и подселили в тело ангела. Но сейчас-то всё не так. И что же мне остаётся? Технически, я больше не их проблема.

Чувствуя себя никчёмной после дня безделья, я решаю, что следует пойти в спортзал. Там темно и пусто, так что всё пространство в моём полном распоряжении. Я тяну руку включить свет, чтобы не споткнуться, но потом задумываюсь, есть ли у меня ночное зрение? Я даже не уверена, что такое возможно, но попробовать не помешает.

Глубокий вдох. Закрыть глаза. Когда я снова открываю их, пытаюсь сосредоточиться на проникновении в темноту, нацеливаясь на размытые тени перед собой.

Ничего.

Я пробую снова и смотрю в темноту. Возникает ощущение, что я уже несколько часов не моргаю — глаза напряжены и горят. Что-то движется, как будто трепещет тьма, но это происходит так быстро, что я не уверена в том, что видела.

Смирившись с поражением, я протираю ноющие глаза и включаю свет. Понятия не имею, что делаю, но никак не могу рассчитывать на помощь Крисиза, особенно после того, что произошло ранее. Так что с этого момента, я сама по себе в обучении того, что связано с нефелимами.

Воспользовавшись уединением, я бросаю наушники и включаю плейлист для тренировок, прежде чем встать на беговую дорожку. И каким-то образом быстрая кардиоразминка превращается в три с половиной мили спринта на самом высоком склоне. Я настолько была поглощена ссорой с Крисизом, неуверенностью в отношениях с Легионом и предстоящей вечеринкой, что даже не осознавал этого, пока не посмотрела на монитор. Из меня фиговая спортсменка, и я чертовски уверена, что не убегала ни от кого и ни от чего. И, честно говоря, приятно сознавать, что тело способно на большее, чем я могла мечтать. Так долго я полагалась на тайную способность подчинять волю людей в качестве защитного механизма. Но теперь… теперь могу быть силой, с которой придётся считаться как умственно, так и физически. Я поднимаю штангу и очень рада, что здесь никого нет. Я понятия не имею, что делаю, и уверена, что выгляжу сейчас, как дура. Тем не менее, несмотря на то, что мышцы кричат о пощаде, кажется, что всё не так тяжело.

Итак:

— безумная выносливость, есть;

— супер сила, есть;

— сумасшедшая способность прикосновения к разуму, есть.

Теперь я немного взволнована предстоящей тренировкой с Кейном. Но есть возможность хотя бы посмотреть, что ещё я могу сделать.

Я перешла к пневматической груше. Под гремящую музыку тело гладко работает в плавном ритме, когда я чувствую, как волоски на руках встают дыбом, проходит покалывание на шее, воздух вокруг, словно, заряжен электрическим током. Я больше не одна.

Я лихорадочно осматриваю, по-прежнему, пустой зал. Пустота абсолютно ничего не значит, особенно когда маскирующие заклинания и обереги — законная часть мира. Но я не могу драться с тем, чего не вижу, поэтому собираю вещи и убираюсь к чёртовой матери. Как раз перед тем, как выйти в коридор, я чувствую знакомый запах, от которого застываю на месте. Этот аромат я заставила себя забыть.

Цветок Белладонны Секс. Кровь.

Я со всей возможной скоростью бегу к себе в комнату и запираю за собой дверь.

Загрузка...