Греховная погибель

Глава 11

Тренировка с оружием началась с утра, и хотя я всё ещё немного потрясена событиями прошлой ночи, сильно хочу увидеть, что Каин приготовил для меня. К счастью, ждать долго не приходится.

— Начнём с азов. Беретта М9 — стандартный военный пистолет. Обтекаемый, легко спрятать, надёжный как сам чёрт. Это как Тойота Королла среди огнестрельного оружия.

Каин берёт магазин и вставляет его в пистолет, прежде чем с оглушительным щелчком отодвинуть затвор. Всё происходит за считанные секунды. Но Каин двигается осторожно и умело. Для демона, известного грубой силой и выносливостью, такое обращение с оружием удивительно аккуратное, если не изящное.

— А если идёшь на дело серьёзнее, — начинает он, осторожно опуская М9, - нужно что-то крупнее. — Каин поднимает пистолет длиной с моё предплечье. — Пустынный орёл[1]. Я предпочитаю пятидесятый калибр[2].

Разрядил. Зарядил. Готов.

Он берёт третий пистолет, и я с восхищением смотрю на чистую красоту и великолепие мастерства. До сих пор Каин казался пугающим и дерзким. А сейчас, когда объясняет сложные детали каждого оружия, я вижу, что в нём скрыто гораздо больше, чем позволяет видеть другим. Он чертовски умён, страстен, точен. Теперь я понимаю, почему он правая рука Легиона.

— По очевидным причинам, это любимая игрушка твоего мальчика, — объясняет он, поднимая стальной серый пистолет и вкладывая его мне в руки.

— Моего мальчика? — Я взвешиваю в руке пистолет, стараясь не уронить. Очень тяжёлый. Даже учитывая компактные размеры.

— Зиг Зауэр Р229 Легиона.

Лишь от звука его имени у меня разливается румянец по щекам от воспоминаний о последних ласках его рук, и намёк на то, что он мой. Его метка на шее — прекрасные маленькие шрамы от зубов, которые он вонзил в меня, когда изливал огонь в лоно — видна до сих пор. Я облизываю пересохшие губы и кладу пистолет.

— Я слышала, что вчера было тайное срочное собрание Сем7ёрки. Что случилось? — спрашиваю я. Возможно, это единственный раз, когда мы с Каином наедине. И хотя он может послать меня на хрен, попробовать стоит.

Каин качает головой, но отвечает:

— Ли не такой… сдержанный, каким привык быть. После того, что наговорил, полукровке чуть горло не перерезали. Мы все его еле успокоили.

— Подожди… Что? — Я хмурюсь.

— Не делай вид, что удивлена. Если бы не соглашение Айрин, твой приятель-Нефилим захлебнулся бы собственной кровью в тот момент, когда решил тебя оскорбить. Догадалась бы, что дерьмо начнёт летать, особенно теперь, когда…

Каин с мрачным выражением лица пожимает плечами. Ему не нужно заканчивать эту мысль. Даже Каин тяжело переживает возрождение Легиона. Они друзья… братья уже много веков. Может, не только от меня Легион дистанцировался.

— Значит, теперь с ним всё в порядке? — Я пробегаю пальцами по холодной полированной стали.

— В порядке, если можно так это назвать, — отвечает Каин. — Скажем так, хорошо, что дом Айрин чертовски огромен.

Я киваю в момент, когда Каин поворачивается ко мне с грифельно-серым пистолетом в руке.

— Этот милаш для тебя. Глок 43. Гладкий, небольшой, но мощный. — Он кладёт его мне в ладонь, и я неохотно сжимаю его. — Он лёгкий и проблем с управлением не должно возникнуть. Ну как?

— Удобный. Лёгкий. — Из всех пистолетов, которые Каин сегодня предлагал мне, этот, кажется, подходит как нельзя лучше. Каин знает своё дело.

Я киваю, пока Каин расписывает технические характеристики Глока, и делаю вид, что понимаю, о чём он говорит. Для меня это просто нереально. И невероятно пугающе.

— Попробуй, — предлагает он.

— Что?

Каин кивает в другой конец комнаты, где с потолка свисает мишень.

— Постреляй.

— Эм-м-м-м, — тяну я, обводя взглядом комнату. — Сомневаюсь, что это безопасно.

— С чего это? Мы под землёй. Стены — сплошной бетон. Эта комната предназначена для этого.

Он прав. Знаю, что не должна, но была шокирована, когда Каин привёл меня сюда. Я и раньше видела лестницу рядом с тренажёрным залом, но не собиралась сама исследовать подземелье Наблюдателя. К моему удивлению, здесь не оказалось ни бешеных зверей, ни сексуальных рабынь, закованных в цепи и кандалы, только тир с довольно обширной коллекцией огнестрельного оружия.

Каин даёт мне ещё две вещи: защитные очки и наушники.

— Поскольку ты новичок, я позволю их надеть. Но не стоит привыкать.

Благодарная, я надеваю наушники с очками и смотрю в другой конец комнаты, мысленно готовясь к предстоящей задаче. Это дерьмо настолько далеко от моей зоны комфорта, что у меня дрожит рука, когда я поднимаю пистолет и прицеливаюсь.

— Легче. Сделай глубокий вдох, — инструктирует Каин, кладя ладонь на мою руку, чтобы унять дрожь. — Просто прицелься, вдохни и нажми на курок на выдохе. У тебя получится.

Я закрываю глаза, собираясь с духом. А когда открываю их, делаю так, как говорит Каин: целься, вдыхай, выдыхай, стреляй.

Это ощущение я никогда не испытывала раньше. Чувство освобождения, спокойствия, и волнующий трепет сотрясают тело. Это как глоток кислорода после пребывания под водой. Я слышала, что для некоторых стрельба несёт расслабляющий эффект, но никогда в своих самых смелых мечтах не ожидала такого. Покалывающая энергия кипит на кончиках пальцев, соблазняя необходимостью вновь нажать на курок. Я выстрелила ещё раз, потом ещё, смотря, как пули прорезают воздух и прожигают бумажную мишень.

— Приятно, правда? — Каин смеётся, когда я опустошаю магазин и снимаю наушники.

— Да, — смущённо признаю я. Честно говоря, это офигенно приятно. И опьяняюще. Даже ободряюще.

Он смотрит в сторону цели, и, к моему удивлению, мне удалось попасть не только по воздуху.

— Довольно неплохо. В следующий раз целься в голову. Серебряные пули в голову — единственное, что может сразить демона.

Я киваю, немного сбитая с толку его заявлением. Стрелять в контролируемой среде — это одно, но стрелять в демонов? Он учит убивать себе подобных.

— А ангелов?

Каин возится с перезарядкой пистолета, но отвечает:

— Точно так же, как и у демонов, есть ангелы слабее. Мы подозреваем, что именно на такого Уриэлю удалось повлиять. — Когда он поднимает глаза, между его бровями пролегает складка от тревоги. — До сих пор нам не нужна была причина убивать ангелов.

В его глазах отражается мука, и я отвожу взгляд, не в силах понять корень его конфликта. Меня не радует перспектива убить кого-то, особенно ангела. Но если то, что им доложили правда, ъ ситуация походит на «убить или умереть». Несомненно, Демон Убийства понимает это. Во всяком случае, я думаю, что он был бы в восторге от того, чтобы уничтожить приверженцев Уриэля.

Ещё немного потренировавшись в стрельбе по мишеням, мы возвращаемся в спортзал, и радость от победы быстро исчезает, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с Крисизом, который выглядит серьёзным и побеждённым сильнее, чем прежде. Твою мать. Я не готова к встрече. И хорошо, что мы оставили оружие в подвале.

— Иден, прошу, позволь объясниться.

Я быстро прохожу мимо Крисиза, стиснув зубы от презрения. Каин отступает, но я чувствую на себе его взгляд. Если его слова о Легионе правда, он, вероятно, готовится вмешаться, прежде чем ситуация обострится.

— Ты можешь выслушать меня? Я не имел в виду того, что говорил.

— Значит, ты лжец? — выплёвываю я в ответ, даже не потрудившись обернуться, вместо этого иду к тяжёлой груше. У меня руки дрожат от желания что-нибудь побить.

— Нет. То, что я сказал… — Он встаёт с другой стороны груши и держит её. Смелый шаг. Как легко сейчас моей руке соскользнуть.

— Хрень полную ты сказал, — заканчиваю я, ударяя по груше, хотя очень хочу вмазать в лицо Крисиза, но здесь тренируются несколько членов Сем7ёрки, и многие слуги Айрин слоняются по коридору. Мне не нужны свидетели. — Ты сказал именно то, что всегда думал обо мне — отброс общества, слишком отчаянная и слишком жалкая, чтобы понять, когда с ней играют.

— Я такого не говорил. — Он слегка морщится, сдерживая грушу от удара.

— Тебе и не нужно было озвучивать это. Я видела, как ты смотрел на меня. — Выпад. Удар. Уклон. — Я чувствовала твоё отвращение. — Выпад. Удар. Уклон. — Ты действительно думаешь, что я смогу простить тебя после всего этого дерьма?

— Ну, ты простила его после укуса.

Я останавливаюсь и выпрямляюсь. Между нами шатается груша.

— Уходи, — требую я низким и холодным как лёд голосом.

— Нет. Пока ты не…

— Я сказала, уходи, Крисиз. Или характер Легиона будет наименьшей из твоих забот.

Он гримасничает, будто угроза забавляет его.

— Что ты собираешься делать, Иден? Вышвырнуть меня?

— Уходи. Сейчас же!

Со всей кипучей яростью внутри я сжимаю руку в кулак и бью по груше. Вспышка ослепительного света взрывается вокруг и чистая сила заставляет Крисиза отлететь в стойку с гирями в нескольких ярдах. От тяжёлой груши остались лишь пылинки, которые меня осыпают.

Какого чёрта?

Каин мгновенно оказывается рядом с Крисизом, помогая встать. Феникс и Андрас тоже бегут на помощь. Ко мне никто не приближается.

— Что… что это было? — спрашивает Лилит, стоящая позади меня. Даже не оборачиваясь, я понимаю, что она смотрит на меня со смесью шока и ужаса. На лицах каждого ясно это видно.

— Я… Я… — Я смотрю на свою руку и сгибаю её, переворачивая. Я не могу объяснить, что произошло, так же как и все остальные. — Не знаю.

— Иден… — Феникс неуверенно шагает ко мне, подняв руки, и говорит так, будто пытается успокоить дикое, злобное животное. То есть меня. — Ты в порядке?

Я киваю.

— Думаю, да

Ещё шаг вперёд.

— Ты же знаешь, что я тебя никогда не обижу.

— Знаю. И я никогда тебя не обижу.

Он лишь на мгновение переводит взгляд мне за плечо и резко кивает.

— Хорошо. — Феникс медленно шагает ко мне и останавливается в двух метрах. Позади него Андрас и Каин помогают ошеломлённому Крисизу сесть на скамью. — Можешь рассказать, что чувствуешь? И физически и морально?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Всё запутано.

— Тебе больно? Тошнит?

Я качаю головой.

— Нет.

— А момент, когда ты ударила грушу?.. Когда у тебя рука была охвачена пламенем света? Пламя обжигало?

— Нет.

— А до этого? Что чувствовала?

Я бросаю взгляд на Крисиза, который сидит на скамье, упёршись локтями в колени и опустив голову. Я чувствую себя ужасно из-за того, что сделала, но отвечаю честно.

— Ярость. — И, как всегда, я чувствую его прежде, чем вижу. Прежде чем я слышу скрипучий баритон. Прежде чем чувствую запах чистого пота и полуночного жасмина.

— Что случилось? — Вопрос звучит требованием, но все молчат. Все дико смотрят друг на друга, будто ответы лежат где-то в летящем пепле.

Я оборачиваюсь и смотрю на него, на мужчину, который является источником плотской слабости и самых больших страхов. Легион делает шаг ко мне, не заботясь о собственной безопасности, и мягко берёт меня за плечи. Его прикосновение горячее, но я его не чувствую. Я ничего не чувствую.

— Иден, поговори со мной. Ты ранена?

— Нет, — честно отвечаю я, качая головой.

Он смотрит на Крисиза, всё ещё пытающегося восстановить дыхание, и низкое рычание вырывается из его рта.

— Он не виноват. — Я протягиваю руку и сжимаю ладонь Ли. — Я била по груше и… должно быть, слишком сильно ударила.

Он смотрит на мою руку и переворачивает её. От ощущения его мозолистых пальцев, когда проводит ими по костяшкам, я начинаю дрожать. Он ничего не говорит, но выражение лица говорит о благоговении и почтении. И когда он подносит мою руку к губам и целует каждый сустав, часть меня наполняется облегчением и беззастенчивой радостью. Что бы мне ни удалось сделать в эти минуты безудержной ярости, это его не пугало, а, наоборот — Легион мной гордится.

— Всё хорошо?

При звуке её голоса моя ярость возвращается.

— Отлично, — обращается Легион к Адриэль, всё ещё держа мою руку.

— Иден, по-видимому, владеет светом, — добавляет Феникс. Я даже забыла, что он здесь, когда Легион коснулся меня.

— Это невозможно. — Скептицизм ясно слышен в голосе Адриэль. Я не смотрю на неё, но понимаю, что её красивое лицо искажено недоверием. — В истории не было ни одного Нефилима, способного владеть святым светом.

— Но ещё никогда не было Нефилимов, созданных Серафимами, — возражает Феникс.

На это Адриэль нечего ответить. Я уверена, что все они не в восторге от такого. Каин начинает говорить, отходя от Крисиза.

— Я видел. Пламя поглотило всю её руку. Сомневаюсь, что она вообще понимала, чего творила.

— И, похоже, что способности связаны с эмоциями. В основном со злостью. С яростью, — объясняет Феникс, повторяя то, что я сказала ему, когда он спросил, что я чувствую.

— Наводит на вопрос, сколько же Уриэль отдал ей. Хотя он любит делиться. — Каин смеётся. Легион предупреждающе прищуривается, но не оспаривает эти слова. Он отлично знает о нежелании Уриэля делиться.

Феникс подходит ближе, смотря сначала на Легиона, а потом на меня.

— Если не возражаешь, я бы хотел провести несколько экспериментов.

— Да, наверное. — Я пожимаю плечами.

Впервые с момента, как мы сюда пришли, что-то похожее на волнение вспыхивает в глазах Феникса.

— Если ты можешь владеть его светом, возможно, умеешь использовать и другие способности.

— Не будем забегать вперёд, Феникс, — тихо предостерегает Легион.

— Конечно. — Он с извинениями кивнул. — Иден, когда захочешь, приходи.

Он быстро выходит из спортзала, стараясь идти бодро. Я понятия не имею, что он подразумевает под «Другими способностями», но если Феникс с оптимизмом смотрит на мои новообретённые способности, то всё не так уж плохо. Но это не оправдание для того, что я сделала с Крисизом. Даже если он это заслужил.

Я неохотно освобождаюсь из объятий Легиона, который в замешательстве хмурится. Под его взглядом я пересекаю комнату, к Крисизу и Андрасу, уверенная, что его хмурый взгляд превращается в презрение.

— Крисиз? — Красивый зеленоглазый Нефилим медленно поднимает голову. Прядь волнистых светлых волос падает на покрытый бисеринками пота лоб. — Прости. Я не хотела, чтобы такое произошло. Я даже не знаю, что это было.

Он выдавливает мучительную улыбку, от которой у меня сжимается сердце.

— Значит, мы квиты? — спрашивает он.

— Точно. — Я киваю, прежде чем аккуратно положить руку ему на плечо.

Я помогаю ему подняться, когда в дверях появляется Лилит с раскрасневшимися щеками. Не представляю, когда она выскользнула, но, должно быть, это она предупредила Легиона.

— Айрин требует нас к себе.

— Скажи ей, что мы поговорим позже, — резко отвечает Легион, наблюдая за каждым тяжёлым вздохом Крисиза, пока мы с Андрасом помогаем ему идти к выходу.

— Она требует поговорить со всеми нами сейчас. — Она смотрит на меня, и в её глазах мелькает что-то похожее на беспокойство.

— Чёрт, — бросает Легион. И это слово отражает мрачные выражения на лицах всех, кроме Адриэль, конечно. Я не могу сказать, намеренно ли она пытается выглядеть самодовольной или высокомерной. И в том, и в другом случае она — сволочь.

— Что случилось? — шепчу я Андрасу поверх опущенной головы Крисиза.

— У Айрин есть одно правило, — отвечает он, поворачиваясь ко мне, с печалью в голубых глазах. — И ты его нарушила.