Грезы Афродиты

Глава 14

Тридцать первое октября в «Ривер-Касл» встречало Эмили приятной прохладой. Шум мотора отъезжавшего джипа Лукреции постепенно уступал место провинциальной тишине пригорода Нью-Йорка, пока не растворился вовсе. Журналистка стояла у вымощенной белым камнем дорожки, которая причудливо петляла зигзагами и вела в самое сердце разврата — поместье Майкла. Так и не привыкнув к парику с вьющимися до плеч пепельными локонами и снова его потеребив, она укуталась в теплый палантин. Его мягкая ткань приятно касалась плеч, которые на фоне белоснежного свадебного платья особенно контрастно выделялись загаром, и прикрывала приподнятую корсетом грудь.

Последние напутствия Лукреции и постоянное, словно мантра, напоминание начальницы о единственном шансе узнать, что же действительно случилось с Софи, до конца убедили Эмили в настоящей цели расследования. Но сейчас ей было все равно на истинные мотивы, главное, что они совпадали с ее целью, с ее клятвой, с ее мечтами о повышении, с новой утвердившейся жизненной позицией — стать успешной и сосредоточенной только на работе девушкой. Легкое волнение, все же вызванное ответственностью перед Лукрецией, перед ее «последними шансами» и, если честно, перед самой собой, ощущалось в животе тревожным маятником. Он назойливо расшатывал всю ее накопленную решимость и неустанно колебал уверенность в успехе.

«Я смогу…» — в который раз пронеслось в голове Эмили и, сопровождаясь звонким стуком наступившего на дорожку высокого прозрачного каблука, затихло. Перестало существовать.

Время на часах показывало четыре магические двойки. Эмили не спеша шла по вымощенной камнем дорожке, а на ее краях светились разбросанные поверх пестрой листвы тыквы. Некоторые улыбались, какие-то пугали, а другие и вовсе казались милыми. Оранжевый свет мягко падал на свадебное платье и словно делал ее еще одним, главным украшением любимого праздника. С нескрываемым восторгом она разглядывала все эти декорации хэллоуинской ночи. Под огромной белой луной любовалась сидевшими на деревьях необычными совами, ведьмочками, скелетами, воронами и прочей потусторонней нечистью.

Стук каблуков постепенно стих, и Эмили наконец предстала перед входом в массивное четырехэтажное поместье Майкла, которое он гордо называл замком. Оно было облицовано серым постаревшим камнем, а к небу возносились узкие готические башенки. Теперь журналистка понимала, почему именно Хэллоуин и почему отмечается именно тут. Даже украшать такое с виду мрачное сооружение она не видела смысла, но все равно восхищалась развернутым слева от входа импровизированным кладбищем с искусственным туманом и зеленой подсветкой, а также пугалами в пластиковой кукурузе справа. Жутким завыванием оборотней из спрятанной где-то колонки и просто бесчисленным множеством других, хаотично разбросанных по всей округе «страшилок».

— Сдайте браслет, — сведя руки за спиной, преградил путь охранник в костюме монстра Франкенштейна.

— Браслет? — растерялась Эмили.

— Вы в свадебном платье, — спокойно продолжил охранник.

— И что? — озадачилась она.

— Вам он не нужен.

— Не понимаю.

— Просто сдайте браслет и проходите, — уже с некоторой нервозностью произнес охранник.

Эмили насторожилась и нехотя опустила красный браслет в его руку. «Этого еще мне не хватало… И как теперь искать улики про Софи?» — расстроенно подумала она и зашла внутрь.

Оранжевое свечение, что исходило только от расставленных и развешанных по всему холлу тыкв, факелов и привидений, создавало в кромешной тьме просторного помещения приятные глазу теплые очаги. Уютные уголки спокойствия и праздничного комфорта. По обе стороны от огромной двери в бальный зал виднелись уходящие наверх изогнутые лестницы. Они были красиво украшены черно-оранжевыми флажками, а на их ступеньках стояли гости в атмосферных нарядах и беседовали.

Эмили видела и Дракулу, что своими вставными клыками шутливо пугал Красную шапочку, пытаясь зубами стянуть ее накидку, надетую на голое тело. И мумию с торчавшим из бинтов длинным членом. Не обошлось и без пары ведьмочек в длинных сапогах и широких шляпах. Они игриво ластились своими выглядывающими из-под мини-юбок попами к возбужденным юношам в форме полицейских и весело хихикали. Были там и нимфы в одеяниях суккубов, что обхаживали счастливых гостей и ласково бодали их завитыми накладными рогами. Казалось, там были все. Только некоторые так и не выходили на свет. Лишь выделялись во тьме силуэтами притаившихся хищников и ждали… Ждали своего часа для утоления жажды раскрепощенной Майклом плоти.

— А это что у нас за невесточка тут? — резко остановила беготню Жюстин. — Bonsoir, bonsoir, красотуля! — Одернув черный брючный костюм, она радостно подошла к Эмили. — Дай-ка я на тебя посмотрю. — Француженка подняла ее руку вверх и покружила.

— Привет, а ты чего не при наряде? — улыбнулась Эмили.

— Вот! Ты-то мне и нужна! — Жюстин достала ноутбук из сумки на плече и открыла его. — Смотри, не могу выбрать. Вообще не знаю, что надеть. Глазенки аж разбегаются.

— Тут же около сорока нарядов, — удивилась Эмили. — Ты где хранишь-то это все?

— Да это я заказала просто, — махнула рукой Жюстин. — Снаружи фургон стоит, надо один выбрать, а я не успеваю! Момент, подержи. — Она передала Эмили ноутбук и суетливо прижала наушник к уху.

Француженка кивнула кому-то, говорившему в устройство связи, и прицепила к волосам Эмили заколку-тыковку.

— Подарок тебе, — прошептала она, продолжая кивать.

— Жюстин, ну ты чего? — ласково улыбнувшись, прошептала Эмили в ответ. — Не стоило…

— Секунду, подруга. — Жюстин заткнула ухо пальцем и отвернулась. — На складе украшений? Да и хрен с ними, с этими камерами там. Пусть не работают, займись лучше важными делами, Хуанито! Важными!

Жюстин снова повернулась.

— Прости, сегодня все как с ума посходили, — покачала головой она. — Каждый год одно и то же. Одно и то же, Эмили. Устала…

— Говорю, спасибо тебе за под…

— Минутку, Эмили… — закатила глаза Жюстин и наигранно посмотрела в потолок. — Да ты без меня что-то можешь вообще? — крикнула она в наушник. — Подруга, выручай, некогда. Бежать надо. Выбери за меня, ладно? Вот и славненько! — не дождавшись ответа, Жюстин быстрым шагом направилась к лестнице.

— Я… Постой же! Жюстин!

— Два-два-три-три — пароль от бука, если вдруг закроешь, — обернувшись, крикнула та и побежала наверх.

«И что мне с этим делать теперь? У меня другие как бы, блин, планы были», — озадачилась Эмили.

Окинув взглядом холл и увидев небольшой стол, что был освещен грустной тыковкой, Эмили направилась к нему и, удобно усевшись, принялась разглядывать наряды.

— Принцесса? — послышался знакомый голос. — Это… это ты? — удивленно рассматривал Эмили остановившийся Феликс.

«Блин, он ведь тоже тут! Нет, все, хватит с меня этих игр любовных», — мгновенно напряглась она.

— О, Феликс! Не узнала тебя! Привет-привет! — Эмили радостно помахала мужчине в костюме капитана «Титаника» и встала из-за стола.

— Иди сюда! — Феликс страстно сжал ее в объятиях. — Как я соскучился, ты бы знала…

— Ну ты чего, задушишь же… — явно не ожидала таких проявлений чувств Эмили.

— Просто рад тебя видеть, — с улыбкой отклонился Феликс. — А ты, смотрю, в свадебном платье сегодня. — Он сделал шаг назад и оглядел ее всю. — Блонд, кстати, тебе очень идет.

— Спасибо, — потрогала волосы парика Эмили.

— Значит, все-таки решила стать особенной в эту ночь… — с нотками грусти произнес Феликс.

— Не понимаю, — растерялась Эмили.

— Да я так… Что ищешь? — сменил тему Феликс, поняв, что Эмили не знает об особенностях хэллоуинского бала.

— Да Жюстин тут попросила… Наряд ей помогаю выбрать, — отмахнулась Эмили.

— Жюстин попросила? — явно удивился Феликс.

— Ну да, а что в этом такого?

— Да она лучше вздернется, чем кого-то попросит ей помочь.

— Ну а меня попросила, — показывая свое превосходство, радостно сказала Эмили.

— Тогда увидимся на балу, принцесса, — вежливо поклонился Феликс. — Пока сына с друзьями поищу, сегодня они первый раз в замке…

— Конечно-конечно. — Скрывая нежелание, Эмили приняла глубокий поцелуй Феликса, а затем проводила его взглядом.

В помещении наконец заиграла создающая атмосферу Хэллоуина мрачная музыка, а Эмили, что снова уютно устроилась рядом со светящейся на столике тыковкой, продолжила выбирать наряд.

Горящие вдоль стен коридора электрические факелы освещали напряженную нерешительную фигуру. Билл стоял напротив массивной двери в костюме грустного плюшевого медведя с непропорционально большой головой и всматривался в позолоченную букву «М».

— Билли, нет, ну серьезно? Ты бы еще телепузиком нарядился… — стоя у него за спиной, покачала головой Жюстин.

— Да блядь! — дернулся в сторону от неожиданности Билл. — Иди в жопу!

— Бу-у-у. — Жюстин игриво потискала большую голову костюма. — Вы чем-то с ней и правда похожи.

— Не напоминай о ней, — огрызнулся Билл.

— А что так? Унизил, растоптал бедную девочку, — дергала за эмоциональные ниточки Жюстин. — А она ведь и правда полюбила, поверила тебе. Это я тебе как спец по человечкам говорю.

— Слушай!

— Что? Что слушать, Билли? Думал, спрятался тут в своем сраном медведе, и никто тебя не узнает, что ли?

— Меня вообще-то сюда пригласили, — раздраженно ответил Билл. — А теперь просто… просто съебись!

— А может, просто зайдешь? И тогда мне и уходить не придется? — дразнила его Жюстин. — Ты же вымаливать прощение пришел, да? Кланяться в ножки тирану, своему повелителю, которого ты и только ты создал, сдристнув тогда. Кстати, он в костюме Калигулы, символичненько.

— Я ошибся! Ошибся в ней! — Билл взял Жюстин за плечи. — Ошибся всего раз! — криком добавил он.

— Ручонки убрал. — Она холодно посмотрела в большие черные круги глаз на голове медведя.

Билл моментально опустил руки.

— Ты прекрасно знал, что у нас и полраза хватало, чтобы беды случались. — Француженка наклонилась к уху костюма. — Знал об этом прекрасно, Билли…

— Жюстин, ну не будь сукой хоть раз, а?

— Да с тобой иначе никак, Билли! Ты когда повзрослеешь-то? Ну не любит он таких, понимаешь?! Не любит он слабаков! Хочешь, чтобы простил? Так иди! Иди и покажи, что у тебя есть яйца! А то он имеет вас как хочет, а вы все и рады сопли развесить, — повысила голос француженка. — Он тебя через нее просто трахнул, и теперь тебя же, дурачка, с голой жопой оставит, еще и в тюрьму потом засадит. Думай, Билли, думай!

Потрепанный плюшевый медведь отвернулся от Жюстин и снова уставился на дверь.

— Он ей свадебное платье подарил, и она его надела, — продолжала давить Жюстин, положив руку на плечо Билла. — Она сейчас в нем, Билли.

— Как в нем? — Голос Билла притих.

— Сама надела, — сделала акцент Жюстин. — Иди и борись за себя, амеба ты одноклеточная! — Француженка резко подтолкнула Билла вперед. — Ей плевать теперь на тебя, она только жизнь твою в пыль стирает.

Внутри Билла закипала ярость. Слова Жюстин острой бритвой кромсали все его комплексы, страхи и эго. Срезали этот нарывающий гнойник болезненных унижений и обнажали кровоточащее чувство решимости. Решимости отстоять свою сломанную любовью к Эмили судьбу. Билл резко дернул за ручку двери и твердым шагом вошел в кабинет Майкла.

Неуютный полумрак, въевшийся запах затхлой сырости, разбавленный то ли запахом пота, то ли секса, то ли и того, и другого, бил в нос даже через костюм грустного медведя. Каменный камин удручающе потрескивал горевшми в нем угольками и испускал слабое свечение, лишь немного озаряя эту не слишком большую комнату. Майкл в роли Калигулы стоял у ростового, помутневшего от времени зеркала и примерял золотой лавровый венец. Наряд открывал и подчеркивал мускулистое тело хозяина клуба, придавая ему еще большего авторитета.

— Нет, — с порога оборвал Майкл, видя в отражении размытую фигуру потрепанного медведя.

— Даже сказать не дашь? — огрызнулся Билл и посмотрел на жуткую клетку с ржавыми прутьями в углу.

— А зачем? — Майкл авторитарно повернулся. — Костюм клоуна тебе бы лучше подошел.

— Майкл, послушай, я признаю… Да, совершил ошибку, да, виноват, но дай мне все исправить как-то по-другому.

— Ты еще не понял? — Майкл жестом пальцев подозвал охранников, что уверенно встали за спиной Билла. — Мне плевать на тебя, ты для меня даже не человек. Так… — Он сделал вид, что смахивает перхоть с плеча, и поморщился. — Пешка.

— Не по… — Не успев договорить, Билл почувствовал мощный разряд тока в руку.

Тело его тут же обмякло, ноги подкосились, а навалившиеся сверху охранники лишь ускорили неизбежное падение на холодный пол. Голова медведя глухо отлетела в сторону, ударилась о стену и, покачавшись, застыла. Встретилась черными глазницами со взглядом скрученного по рукам и ногам Билла.

— Заносите. — Майкл со скрипом открыл дверь клетки. — Понимаешь, Билл… — Он не спеша закрыл ключом замок.

— Ты, сука! Я тебя… — Билл схватился за прутья с засохшей и очень старой кровью.

— Не перебивай! — Майкл пустил разряд тока по прутьям, и Билл упал. — Во-о-от… Умница. — Он вернул электрошокер охраннику. — Я хотел сказать, что готов простить тебя. Искренне простить, забыть все, но… — Хозяин клуба посмотрел на огромный монитор, который вкатили охранники и поставили напротив клетки.

— С-с-сука… — со злостью пробурчал Билл, ерзая от боли на полу.

— Знаешь, в чем ирония? — присел на корточки Майкл. — Жить прощенным или умереть непрощенным — решать будешь не ты. А та, из-за кого ты нарушил правила.

— Ты что задумал, больной, блядь, ублюдок?!

— Ну ты же знаешь, что сегодня означает свадебное платье, и знаешь, что по правилам это добровольно, — улыбнулся Майкл. — И у меня большие сомнения в том, что она согласится… А вот если на кону будет твоя жизнь, как думаешь, шансы возрастут?

— Конченый…

— Это просто расплата, Билл… Последствия. Все честно. А ты, раз не смог смотреть, как твою подружку трахает один, будешь смотреть, как ее трахает толпа… — Майкл расплылся в неприятной улыбке. — Ну а если она не согласится… решит, что твоя жизнь ничто по сравнению с ее честью, то ты… ты просто сдохнешь. Но сдохнешь, зная, что все равно ушел зря, ведь ты для нее пустое место. Весело, да?! — Майкл звонко рассмеялся, смотря в беспомощные, залитые желанием мести глаза Билла. — Смейся же! Смейся со мной! — окончательно сходил с ума хозяин клуба.

Внутри Билла полыхало пламя. Оно сжигало все: и душу, и сердце, и всю его никчемную гордость, эго, нарциссизм. Обнажало чудовищную боль от осознания своих ошибок, порождало страх. Страх не за себя, а за то, что Эмили согласится спасти его и разрушит все его так тщательно цементируемые в эти дни убеждения в ее пороках, грязи, подлости, предательстве. Этим поступком она просто перечеркнет все. Докажет ему, что только он виноват в том, что случилось, только он и никто другой. Именно он сделал ее такой, он не защитил, он не спас, он обрек на бесконечные страдания… Осквернил ее прекрасное тело, которое, наоборот, должен был оберегать, заботиться о его чистоте.

Теперь Билл не знал, что больнее: смерть, о которой он так мечтал в эмоциональном порыве. Смерть, что будет мучить Эмили до конца ее дней и, словно стервятник, выедать душу чувством вины. Или это зрелище… надругательство извращенной толпы над его любимой на его же глазах… А он… он лишь будет понимать. Смотреть и понимать, что даже если она не любит, все, что она делает, через какую боль проходит, это из-за него и ради него. Чтобы его спасти…

«Я тебя убью! Я тебя убью, тварь! Клянусь, убью суку!» — криком надрывалось сознание Билла от ненависти к себе и к хозяину клуба.

— Жестоко? — поднял бровь Майкл. — А я думаю, нет. Скажи, ты знал? Знал, что она журналистка?

Билл округлил глаза.

— Ой… Так ты знал… — довольно улыбнулся Майкл. — И вы думали, что можете меня уничтожить… уничтожить все, что я тут годами строил? Мою жизнь? Мой мир? Мир тысяч людей?

— Майкл! Майкл! — с ужасом осознал Билл, что даже если Эмили не решится, то он ее точно не отпустит. — Слушай, это не так! Она не журналистка!

— Нет? — Майкл включил видео с Эриком и отмотал на момент, где он берет деньги и спокойно уходит. — Знаешь его?

По телу Билла промчался ледяной холод от застывшей перед глазами улыбки Эрика. Улыбки, с которой он наверняка ее трахал, а потом просто продал. Сдал, как последнюю шлюху. От этой несправедливости, что она была со всеми, кроме него, сердцу Билла становилось еще обиднее, еще больнее, и если бы не то понимание, что Эмили обречена, он бы сейчас сам умолял о втором варианте. Предпочел бы смерть…

— В общем, приятного и, возможно, последнего вечера, — наигранно поклонился Майкл и отправился к выходу, но остановился у наблюдавшей в темном углу за действом Жюстин.

— Признаю, неплохой план. — Майкл посмотрел в явно осуждающие глаза Жюстин. — Что? Да, я ее сохранил, даже не мыл и деревянный пол со следами твоих ноготков на память оставил. — Он широко улыбнулся. — Еще раз накосячишь, посажу в нее снова, и больше ты оттуда не вылезешь. Незаменимых нет. — Хозяин клуба высокомерно поправил золотой венец и вышел из комнаты.

Душа Жюстин снова вернулась назад. В этот ад, из которого она так долго выбиралась. Медленным шагом она подошла к клетке и провела рукой по ржавым прутьям. По своей засохшей крови. Все эти следы сотрясали болью каждую частицу ее души, каждый узелок воспоминаний. Воскрешали в сознании бесконечные истязания, бесчисленные унижения, насмешки и насилие. Животные, неприкрытые издевательства над ее телом, волей, разумом и свободой. Француженка еле сдерживала слезы и уже не просто ненавидела своего хозяина, а искренне хотела помочь ему умереть.

— Ты знала? Ты все, сука, знала? — Билл отчаянно кинулся на прутья клетки.

— Oui. — Не обращая внимания на Билла, Жюстин смотрела на прутья клетки. — Это я и придумала, — резко развернулась она и пошла из комнаты прочь.

— Ты такое же животное, как и он! Ненавижу! Ненавижу вас, твари! — изо всех сил потряс прутья Билл.

Его слова отскочили от совести Жюстин, как от затвердевшего булыжника, и, словно не ведая никаких человеческих чувств, она просто закрыла дверь. Теперь лишь слабое пламя тлевших углей и пока еще черный монитор оставались наедине с утопавшим в безнадежности Биллом. Только они…

Приятный согревающий огонек грустной тыковки продолжал гореть и наблюдать за Эмили, выбиравшей наряд для француженки. «А может, это? — Она сосредоточила взгляд на эффектном кроваво-красном костюме дьяволицы. — Жюстин же любит все такое… Кожаное и открытое», — подумала Эмили и увидела знакомую фигуру в арочном своде под ведущей на второй этаж лестницей. Нимфа в костюме суккуба то появлялась в нем, то скрывалась от любопытных глаз гостей торжества.

«Мэй?» — поймала себя на мысли Эмили и, осторожно встав из-за стола, сложила ноутбук, а затем проследовала к уже пустовавшему проему.

— Мэй, это ты? — Она вошла в коридор и попыталась хоть что-то разглядеть в его темноте.

— Пс-с-с, — эхом послышалось из-за угла вдалеке. — Сюда.

— Мэй? — Эмили непроизвольно оглянулась на мелькнувшую в свете холла тень и уверенно пошла вперед на голос. — Мэй! — увидев за углом филиппинку, искренне обрадовалась она.

— Да я это, я, тише только, — прошептала та.

— Как же я рада! Ты в порядке? — довольно обняла ее Эмили. — Я тебя сама хотела найти! Подслушала… что ты где-то тут.

— Тише ты, говорю, я под надзором. — Мэй поднесла палец к губам Эмили.

— Под каким? — шепотом спросила Эмили и огляделась.

— Да они куда-то ушли, уже как несколько часов нет. Вот и решила… — Голос Мэй звучал обреченно. — Решила тебя разыскать, очень надеялась, что ты тут и меня не бросишь. Ведь ты тут, чтобы помочь? Да же? — Она окинула взглядом серое в темноте, свадебное платье Эмили.

— Ну конечно. Я же обещала тебе. — Эмили положила руки на плечи Мэй. — Обещала.

— Нам надо… — суетливо повертела головой по сторонам Мэй. — Может…

— Что? Что нам надо?

— Поговорить где-то, — шепотом произнесла Мэй.

— А здесь?

— Тут часто ходят, нельзя…

— Тогда не знаю… — на секунду задумалась Эмили. — А склад украшений подойдет?

— Там тоже нельзя, в нем камер больше, чем…

— Так они отключены. Я слышала, как Жюстин с кем-то говорила об этом, — перебила Эмили.

— Точно?

— Ну да! Она еще сказала, что и пусть не работают… Это вот точно помню.

— Тогда тихо… Идем, — махнула вперед рукой филипинка. — Идем же. — Она потянула за платье обернувшуюся назад Эмили.

Преодолев несколько темных коридоров и стараясь не попадаться на глаза даже дружественным Мэй сатирам и нимфам, они осторожно проникли на склад. Просторное пыльное помещение, захламленное коробками, коврами, рождественскими украшениями и прочей атрибутикой ко всем существующим праздникам, освещалось парой старинных электрических канделябров.

— Давай сюда. — Мэй кивнула на пространство между двумя огромными ящиками. — Слушай… Прости, забыла, как тебя зовут?

— Эмили.

— Хорошо. Тогда слушай, Эмили, то, что я сейчас дам, наверняка поможет тебе. — Мэй достала из бюстгальтера тоненькую флешку в виде зажигалки. — На ней все… И счета, и видео, и списки гостей. Все. Я жизнью ради нее рисковала! Жизнью! Думала, убьют, — задержала взгляд на флешке она. — Понимаешь? Когда они меня сюда привезли, я правда думала, что это все, конец.

— Мэй, ты умница! Даже не представляешь, какая умница! — посмотрела в ее миндалевидные глаза Эмили. — Мы с тобой закроем клуб и спасем Нино.

— Если они его… — Мэй грустно опустила глаза.

— Даже не думай… Слышишь? Даже не начинай. — Эмили пыталась ободрить явно уставшую от всего девушку.

— Я из-за этого курить начала, чтобы ее хранить безопасно было, — грустно посмотрела на зажигалку Мэй и зажгла огонек. — Ждала… Каждый день ждала этот Хэллоуин. Ждала тебя. Верила, что ты придешь.

— И я пришла. Все не зря, Мэй, — успокаивала ее Эмили. — Не зря… — Она положила руку на плечо филиппинки.

— Спасибо, — шмыгнув носом, вытерла проступившие слезы Мэй. — Давай проверим, кстати, — кивнула она на ноутбук. — Ну, что работает.

— Это Жюстин… — посмотрела на ноутбук Эмили.

— Жюстин? — удивленно переспросила Мэй.

— Долго рассказывать… — махнула рукой Эмили.

— Мы же только флешку… Не узнает, наверное?

— Наверно, — неуверенно пожала плечами Эмили и открыла крышку ноутбука. — Давай. — Она взяла флешку и вставила в порт.

Минута ожиданий, и данные все-таки прогрузились, а на экране высветились папки с файлами.

— Сколько же их… и куда тут? — озадаченно посмотрела на филиппинку Эмили.

— Можно в списки гостей зайти, только я мельком смотрела и не совсем поняла, что да как там…

Эмили открыла папку «Посетители клуба» и нажала на большой файл в формате Excel. Перед глазами журналистки тут же запестрел список из более тысячи гостей.

— Коды какие-то напротив фамилий… — Эмили взглянула на смотревшую в монитор Мэй. — А если… — Она набрала в поиске «Билл Свифт».

— Знаешь его? — Мэй перевела взгляд на Эмили.

Та задумчиво кивнула, всматриваясь в строку о Билле.

— И у него есть, видишь? — Эмили указала пальцем на код «К-16-ВИД». — Может, это названия какие… — вслух рассуждала она. — Карточек или еще чего…

— Я похожее видела. Там где-то папки такие были внутри, — читая названия файлов, нахмурилась Мэй.

— Попробуем… — Эмили тут же вбила код в поиск по флешке. — И правда есть! Смотри! — обрадовалась она.

Эмили двойным щелчком открыла папку и увидела видеофайлы, несколько документов и архив.

— Откроем? — Мэй указала на видео с подписью «К-16».

— Давай, — тут же нажала на видеофайл Эмили.

После секундной загрузки на мониторе воспроизвелась запись с камер наблюдения, на которой был запечатлен секс Билла и молоденькой девушки. «Кобель драный…» — тут же подумала Эмили и перемотала дальше, а потом еще и еще.

— Стой, — вырвалось у Мэй. — Кто-то заходит туда.

— Ага. — Эмили всматривалась в лица вошедших в комнату людей. — Не знаешь их? — Она на мгновение повернулась.

— Вот этого только. — Мэй показала пальцем на человека в костюме. — Это Хуан — начальник охраны.

Запись все продолжалась, и на ней было отчетливо видно, как стыдливо прячется под одеяло юная девушка. Как Билл жестикулирует Хуану и как начальник охраны показывает ему паспорт, а затем дает на подпись какой-то документ. Билл, схватившись за голову руками, начинает мельтешить по комнате и затем подавленно ставит свою подпись.

— Они их шантажируют… — нажала на паузу Эмили и растерянно посмотрела на филиппинку. — Всех тех людей из списка.

— Так вот как это работает. — Мэй удивленно посмотрела в ответ. — Ну, когда правила нарушаешь.

— Хочешь сказать… — Эмили перевела взгляд на стоп-кадр с Биллом. — Они потом в сеть сливают это, если уйдешь?

— Я только слышала… Не знала, что это правда так, — пожала плечами филиппинка.

— Так, Мэй. А ну давай рассказывай все. Все, что слышала, Мэй, — нахмурилась Эмили.

— Прости, я думала, это просто слухи… про этих девочек несовершеннолетних, — неловко опустила взгляд филиппинка.

— Мэй…

Та глубоко вздохнула.

— В общем, говорят, что те, кто уходят, потом либо пропадают, либо… — Она сделала паузу. — Либо их в тюрьму садят, видимо, как раз за это. Разоряют, рушат семьи, и все в таком духе…

Эмили почувствовала, как ее захлестнула волна тревоги. Она резко накатывала в области желудка и, опускаясь к животу, расползалась, как спрут, по всем нервным окончаниям. «Так это правда… Он не врал… — с режущей и выбивающей почву из-под ног болью подумала журналистка. — Что с ним теперь будет-то? Что я, дура, наделала? — до конца осознала всю мерзость своей выходки Эмили. Увидела весь масштаб и цену, что Билл должен будет заплатить за этот, как теперь оказалось, подлый и бьющий по самому дорогому в жизни поступок. — Это я должна была уйти… Я… А свалила все на него. Он же и правда защищал… Больно, но ведь защищал. Он все знал… Знал, что ему будет, и думал, что мне грозит то же самое. Боялся за меня. А я… сломала недоверием, обидой и ревностью ему всю жизнь. Всю его жизнь! Ну нет. Я исправлю все, слышишь, Билл? Я все исправлю. Я разоблачу их!»

— А эта девочка? Она… она тоже из нимф? — подавленным голосом спросила Эмили.

— Не видела ее раньше, — покачала головой Мэй. — Может, это из подвальных.

— Каких еще подвальных? — Эмили резко нахмурила брови.

— Их в клетках постоянно держат… Тут, в подземелье, — указала пальцем на пол Мэй.

— Подожди… Вас в клетках держат?

— Не всех… В основном о нас заботятся, у нас свои комнаты, одежду покупают… — Мэй ухватилась за палец и начала его теребить. — Но есть и те, которые либо новенькие, либо уходят из комнат или провиняются в чем-то… Они вот и сидят в клетках. Некоторых вообще не выпускают никогда.

— Получается, вы тут не по своей воле, да?

— Приходят все по своей… Но уйти никто не может, — грустно посмотрела на ноутбук Мэй. — Мы все незаконно тут, в стране. О нас никто даже и не знает.

— Я так и думала… Нелегалы… — опустила взгляд Эмили. — Они заманивают сюда нелегалов… Держат вас тут на привязи. Знают, что вы никому не нужны и никто вас искать не будет.

— Теперь понимаешь, почему я не могла сказать? — Мэй посмотрела на Эмили. — И если бы… если бы не Нино, я бы ни за что не пошла на это вот все. Никогда бы не решилась, — сдерживала слезы она.

— Мы справимся. — Эмили подергала Мэй за плечо. — Я напишу статью, и мы всех вас освободим… Всех, Мэй… всех.

— Спасибо тебе, — искренне улыбнулась та. — Ты единственная надежда сейчас.

— Нам пора, надо к Жюстин, — кивнула на ноутбук Эмили. — Отдать.

— Ты с ней осторожнее, — забеспокоилась Мэй. — Она хитрая и изворотливая, как змея, — нахмурила брови филиппинка.

— Почему вы все ее так… ненавидите? — Эмили вытащила флешку. — По-моему, искренняя и добрая она.

— Эмили, она не та, кем кажется.

— Она запретила сажать тебя в клетку, — сжала в руке флешку Эмили. — Я сама… сама слышала.

— Жюстин? — не веря, переспросила Мэй.

Эмили кивнула в ответ и закрыла ноутбук.

— Все равно змея, — хмурилась Мэй. — Как из нимф выбралась, так запугала тут всех и вся. Говорят, ее даже сам Блэквуд боится.

— Она нелегалка? То есть… была нимфой, что ли? — удивилась Эмили.

— Была… Причем подвальной, — поджала губы Мэй. — Ее не выпускали к гостям, она всем отказывала. Поэтому и держали там. Водили к ней извращенцев… Издевались, насиловали, унижали. Если честно, я не знаю, как она это выдержала…

Слова Мэй только сильнее укрепили Эмили в решимости закрыть это логово во что бы то ни стало. Наказать. Предать суду этих садистов и спасти… спасти все порабощенные Вавилоном, этим царством похоти и разврата, судьбы.

— Вот же сволочи! — громко вырвалось у Эмили.

— А затем ее предшественник решил, что ему можно все, и захотел… В общем, он насиловал ее часов шесть, как говорят, а потом… потом она ему там все отгрызла и скормила ему же.

— Да… Она говорила что-то такое, но немного не так.

— Говорю, что говорят, — посмотрела на Эмили филиппинка. — Еще рассказывали, что она сидела вся в крови, смеялась и пела что-то на французском. Так ее заметил Майкл, и вот с тех пор, может, из-за того случая, ее и боятся все.

— Может, она вынуждена быть такой? — Эмили невольно пыталась защитить Жюстин, проецируя ее поступки на свой уже пройденный путь. — Я не оправдываю, просто понимаю…

— Не знаю, — пожала плечами Мэй. — Но я предупредила.

— Может, под корсет? — перевела разговор Эмили и показала флешку в руках.

— Нельзя, ты же участвовать собралась.

— В чем участвовать? — удивилась Эмили.

— Ну, в конкурсе «Афродита года», — кивнула на свадебное платье Мэй. — Не знаю, правда, зачем это тебе.

— Ничего я не собираюсь нигде участвовать, — надула щеки Эмили.

— Ну ты в платье этом, я и решила…

— Да что вы к этому платью цепляетесь? Что с ним не то-то?

— Так все, кто приходит в свадебном платье, борются за право быть Афродитой года. В оргиях этих участвуют. Каждый Хэллоуин конкурс проводят.

Такого поворота событий Эмили не то что не предвидела, он совершенно застал ее врасплох. Вызывал уже не панику, как в первый день, а скорее нежелание идти на новые ненужные и такие болезненные жертвы. «Я ведь могу уйти… Флешка же у меня. Так и сделаю. Отдам ноутбук и убегу», — хладнокровно подумала Эмили.

— Вот скотина какая, а! Он, собака, мне ничего не сказал! Попросил просто прийти в нем! — разозлилась Эмили.

— Но там… там, в общем, по желанию.

— Точно, Мэй?

— Ну да.

«Все равно не могу так рисковать… Черт… Софи же еще! Блин! Блин! Для Лукреции она важнее всех этих клубов вместе взятых. Тогда просто откажусь, и все. Раз Мэй говорит, значит, точно знает», — вспомнила про задание начальницы Эмили.

— Мне аж нехорошо стало, — посмотрела на свое платье она.

— Слушай, у тебя же парик? — Мэй прикоснулась к завитым локонам Эмили.

— Надоел уже, если честно, — подергала парик Эмили.

— Давай под него?

— Я столько лака на него вылила, чтобы кудряшки держались, сейчас растреплем все. Может, все-таки сюда? — оттянула корсет Эмили. — Я участвовать точно не буду.

— Все равно слишком рискованно. Ты же понимаешь, что они могут сделать с тобой, если это найдут.

— Вот зачем ты это сказала? — снова заволновалась Эмили. — Давай. Только осторожно там засунь, чтобы не снимать.

— Да они у тебя деревянные, — сказала Мэй, заталкивая флешку под парик. — Ты лаком пользоваться вообще умеешь?

— Не-а, — растянулась в улыбке Эмили.

— К свечам лучше не подходи, а то вспыхнешь, — поправила парик Мэй.

— Все так плохо?

— Ужасно. — Девушка поднялась с пола и вышла вместе с Эмили из комнаты.