Грезы Афродиты

Глава 15

Темные закоулки коридора вновь сменились уютным холлом, где среди тьмы горели теплые очаги праздничных светильников.

— Эмили, вот ты где. — Жюстин перехватила ее у входа в холл.

— Жюстин, блин! — чуть не выронила ноутбук Эмили.

— Букать не буду, не до этого… — с серьезным видом сказала француженка. — Где гуляла?

— Ту… туалет искала.

— Нашла?

— Д-да…

«Нету там туалетов, Эмили… Нету…» — обреченно подумала Жюстин.

— Выбрала? — холодно кивнула на ноутбук француженка.

— А… да… красный… — Эмили открыла ноутбук и показала фото костюма демоницы. — Вот этот мне понравился.

— Merci, — взяла в руки ноутбук Жюстин. — Мне пора, а тебя… тебя уже ждут. — Она покосилась на стоящего у входа в главный зал Майкла.

«Первый раз ее такой строгой вижу, может, она узнала про мою встречу с Мэй?.. Еще эта скотина, блин, стоит улыбается как ни в чем не бывало», — подумала Эмили, посмотрев с улыбкой на Майкла.

— Жюстин… постой, — окликнула она быстро уходившую француженку. — Все хорошо? — не на шутку встревоженная ее поведением, спросила Эмили.

— Oui, — на мгновение остановилась Жюстин. — Ждут, — повторила она, кивая на Майкла в костюме Калигулы, и скрылась в тени.

Эмили еще раз бросила взгляд на мускулистого кареглазого цезаря и, перебирая в голове варианты отказа от конкурса, осторожно направилась к нему. Сейчас она не просто ненавидела это воплощение грязного и мерзкого повелителя похоти, а с отвращением его презирала. Презирала каждой клеточкой, каждой частичкой своей души и сердца, что сейчас утопало в кипящей крови от боли, которую причинил хозяин клуба как ей, так и пущенным через мясорубку разврата остальным людям.

— Мисс Брюстер, — вежливо кивнул Майкл подошедшей Эмили.

— Мистер Блэквуд, — вежливо кивнула в ответ она.

Майкл буквально пожирал Эмили взглядом, рассматривал каждую мелочь, каждую деталь на ее лице и с нездоровой одержимостью сравнивал с мачехой. «Софи, моя родная. Скоро мы будем снова вместе. Снова и навсегда», — подумал он, блуждая взором по пепельным локонам Эмили, по ее загорелым плечам, длинным пальцам и округлой груди, что так маняще выглядывала из корсета.

— Прошу. — Майкл подал Эмили руку.

— Куда? — проигнорировала приглашение она, делая вид, что не знает о его планах.

— На торжество Афродиты, разумеется, — улыбнулся Майкл, продолжая держать свою руку на весу.

— А что там будет? — играла роль незнайки Эмили.

— Терпение, мисс Брюстер, — не сдавался Майкл. — Я все вам расскажу, пройдем.

— Я тут… — осмотрелась по сторонам Эмили, пытаясь как-то увильнуть. — Просто не одна, мы с Феликсом.

— Он уже там, — продолжал настойчиво любезничать Майкл.

«Вот же черт озабоченный, не отвяжется теперь. Придется подыграть…» — ненавистно подумала Эмили и, не показывая отвращения, вложила свою руку в ладонь Майкла, а затем направилась с ним в главный зал.

Огромное черное помещение с готическими колоннами того же цвета, бордовые тканевые вставки на стенах, красный глянцевый пол, черная ковровая дорожка по центру, что вела к обитому красной кожей пьедесталу прямоугольной формы, и тысячи зажженных черных свечей напоминали Эмили самый настоящий жертвенный алтарь. Сотни людей в разнообразных хэллоуинских нарядах заполонили все пространство бального зала, непринужденно беседовали и смеялись, не обращая на журналистку никакого внимания.

«И тут она». — Эмили увидела величественную статую Афродиты из черного камня. Она возвышалась за пьедесталом и, стыдливо закрывая лицо руками, светилась в кровавом ореоле напольной подсветки.

— Она прекрасна. — Майкл остановился у начала ковровой дорожки. — Не правда ли? — Он с улыбкой посмотрел на Эмили.

— Впечатляет, — осматривалась по сторонам та.

— Тут мы и проводим главное событие Хэллоуина. — Майкл обвел рукой все помещение. — Конкурс Афродиты года.

— И зачем он? — поинтересовалась Эмили.

— А зачем устраивают конкурсы красоты и другие?

— Не знаю, — пожала плечами журналистка.

— Чтобы выделяться, мисс Брюстер. Казаться выше других, тешить свое сексуальное эго, приковывать к себе взгляды и потом с гордостью строить из себя невинную недотрогу… — Майкл пронзительно посмотрел на Эмили. — Недотрогу, которая переспала со всеми членами жюри. Но ведь это уже никого не волнует, правда? — Он растянулся в улыбке. — Главное ведь, кто ты теперь.

— Мне этого не нужно. — Эмили покосилась на гостей. — Выделяться.

— Так я же не про наш конкурс говорил, — вслед за ней посмотрел на гостей Майкл. — Наш дает годовой иммунитет на все, в том числе и защиту от всех последствий за нарушение правил клуба.

— И много участвуют? — повернулась к Майклу она.

— Много, но не в этом году. — Тот холодно посмотрел в синие глаза Эмили. — В этом только ты. Оглянись, в свадебном платье больше никого. — Он резко изменил тон и схватил ее за руку.

— Только я? — одернула руку Эмили. — Я же сказала, мне это не нужно.

— Я бы не спешил с решением. Ведь я не сказал главного… — Майкл ехидно поднял бровь. — Иммунитет можно подарить… Например, тому, кто стал жертвой твоей извращенной мести.

«Вот скотина-то! Даже и не думай, урод! Билла я и так спасу, когда тебя посадят, свинью!» — тут же с ненавистью подумала Эмили.

— Я не считаю, что кто-то стал моей жертвой, — уверенно выпрямилась она.

— Правда? — Майкл щелчком пальцев подозвал одного из охранников и взял у него планшет. — А как же он? — Хозяин клуба с улыбкой показал вид с камеры над клеткой Билла. — Униженный и растоптанный твоей и только твоей самовлюбленностью…

Сердце Эмили упало, а по телу промчалась дрожь.

— Строила из себя невинную и обиженную жертву, а сама? — Майкл сделал паузу и посмотрел на застывший взгляд Эмили в ноутбук. — Сама же ты поступила еще подлее и бессовестно вонзила нож прямо в его спину. В спину человека, что рисковал ради тебя всем. Из-за тебя он там. Только из-за тебя.

Вид на клетку с Биллом сейчас, словно неумолимое торнадо, обрушился на совесть Эмили. Он неистово выдирал из души сочувствие и сострадание. Врезался острыми потоками вины в ее измученное сердце и, будто садист, выкручивал его наизнанку. «Что же я натворила! Что я наделала!» — прозвенело тревожным гонгом в голове журналистки.

— Билл… — прошептала под нос Эмили.

— Это последствия. Последствия твоих и его поступков, — выключил трансляцию Майкл. — Но ты… и только ты можешь стать Афродитой года и все исправить. — Глаза его заблестели. — Спасти его.

— От чего? — Эмили, не скрывая волнения, посмотрела на Майкла.

— От смерти, — издевательски шепнул он ей на ухо.

Слова хозяина клуба ледяной тьмой проскользили по всем нитям натянутой уже до предела души Эмили. Они сплетались в огромный ком, застревали в горле, учащали пульс и срывали дыхание. Холодная дрожь, что переросла в мандраж, расползалась по всему ее телу, как раковая опухоль, и лишала журналистку любой возможности сопротивляться. Противиться злому року и наказанию за превращение своей свободы во вседозволенность, за потакание ненависти, за эгоизм, за осквернение любви и веру… веру в собственную непогрешимость.

— Если я… — Эмили пыталась проглотить застрявший в горле ком, но сухость во рту не давала. — Если соглашусь?

— Отпустим и передадим твой иммунитет ему, — спокойно ответил Майкл.

— А со мной… что со мной будет? — тихо спросила Эмили.

— Ты правила не нарушала, так что… — Майкл развел руками.

— Что я должна делать? — обреченно смирилась она.

— Пройти на алтарь Афродиты и не сопротивляться ничему в течение часа, — сверкнул улыбкой Майкл.

— Чему… чему не сопротивляться? — Эмили испуганно посмотрела в глаза хозяину клуба.

— Желаниям гостей. — Он протянул вперед руку, приглашая ее пройти к пьедесталу. — Его жизнь в обмен на твою сексуальную покорность. Решай.

Тело Эмили не слушалось, ей хотелось провалиться сквозь этот чертов пол. Исчезнуть. В голове царила пустота. Мысли словно испарились, как и понимание, зачем она тут, зачем она сюда пришла. Сейчас она не могла думать ни о чем — ни о нимфах, ни о Мэй с Нино, ни о Софи, ни о сраном повышении, ни о чем, кроме предстоящего насилия над ее телом и страха. Страха за то, что не справится, убежит или потеряет сознание и тем самым обречет Билла на смерть. Не выдуманную в больном сознании, а настоящую, холодную смерть.

— Идешь? — продолжал держать руку в направлении пьедестала Майкл.

Эмили еще раз окинула помутневшим взглядом гостей в жутких костюмах, понимая, что потенциально каждый… любой из них может оказаться тем, кому нельзя отказать. Тем, кто вконец перечеркнет все ее достоинство и честь. Ее жизненное кредо, что было обольстительно убаюкано наставлениями Жюстин и Лукреции, раздавлено предательством Эрика, поругано поступком Билла и надломлено необъяснимым желанием члена Феликса. Ее жизненное кредо…

«Я не смогу… Просто не смогу… Но как потом жить? Как? Зная, что я и только я буду виновата в его смерти… В смерти того, кого… я, видимо, по-настоящему люблю…» — обреченно подумала Эмили и вложила дрожащую ладонь в руку Майкла.

Секунда, снова эта секунда, что раскалывает мир на до и после, что превращает миг в сраную вечность. Мгновение, когда все твое прошлое и вся твоя жизнь перестает существовать и заменяется только будущим, которое не наступило, которое, может быть, не наступит, но теперь оно и только оно и есть вся твоя жизнь.

Каблук Эмили плавно опустился на ковровую дорожку, а затем еще и еще. Перед глазами стояло лишь кровавое пятно статуи и место, что рисовало в сознании образы сатанинских плясок перед ее беззащитным и обнаженным телом. Силуэты жутких теней в голове мысленно превращались в мерзкие и грязные терзания ее плоти. Они повторялись по кругу и, даже не начавшись, уже ощущались бесконечным циклом из девяти кругов ада. Надежда Эмили умерла…

Хуан, уставившись в свой планшет, молчаливо сидел у двери в комнате с клеткой, а свет от монитора напротив Билла разрушал весь его человеческий облик и тысячами иголок бил прямо в глаза, заполнял сознание разъедающей душу жертвой ради его спасения. Он безнадежно тряс прутья ржавой клетки и, скрипя зубами, утопал в отчаянии. «Я убью тебя! Видит Бог, я убью тебя, Майкл! Из-под земли достану и, клянусь, грохну!» — закипал животной яростью Билл, видя, как Эмили покорно идет к пьедесталу.

Громкий стук каблуков в бешеном ритме эхом рикошетил от каменных стен коридора и улетал куда-то в его глубь. Жюстин резко открыла дверь и вошла в комнату.

— Идем, — оборвала она.

— А он? — озадаченно посмотрел на француженку начальник охраны.

— А что он? — Жюстин подошла к клетке с Биллом и посмотрела на потерявшего человеческий вид мужчину. — Пусть сидит, любуется оргией с подружкой.

— Ненавижу суку, ненавижу! — Билл озверевшими глазами посмотрел на Жюстин.

— Все равно не убежит, а вот нам надо успеть к началу! — Жюстин резко обернулась и, выронив ключ от клетки, подошла к Хуану. — Так что вперед! — Она игриво похлопала его по заднице и подтолкнула на выход. — На оргию, Хуанито! На оргию!

Билл посмотрел на закрытую Жюстин дверь, а потом на выпавший ключ. Он искренне не верил своим глазам и своему шансу. Шансу вытащить Эмили из этого ада. В этот раз по-настоящему спасти. Билл прекрасно понимал, что после насилия Майкл ее не отпустит, ни за что не отпустит и неизвестно, что с ней сделает. «Эмили, держись, держись, пожалуйста», — как мантру, повторял Билл в попытках дотянуться до ключа.

Пальцы Билла, как ни старались, не могли ухватить такой заветный сейчас кусочек металла. Ярко-красный огонек на камере в углу, словно болея за него, сменился на зеленый и, будто расстроившись от неудачных попыток, вновь стал красным…

Инфернальные, содрогавшиеся от каждого дуновения огни свечей у пьедестала окрашивали белое свадебное платье Эмили в багряный цвет. Журналистка испуганно стояла рядом с Майклом и, опустив голову в ожидании приговора, впивалась ногтями в ладони.

— Дорогие друзья, гости и просто семья, — торжественно начал Майкл, слыша, как зал тут же умолк. — Все вы знаете, что сегодня за день! День, который уже не просто традиция, а сама душа нашего клуба! День, когда мы с вами не просто выбираем новую Афродиту, это день, когда мы ее создаем. Создаем, чтобы она, прошедшая через нас, нашу плоть, воцарилась и взошла на трон! Стала неприкосновенной и дразнила нас своей недоступностью весь год!

Зал сразу наполнился овациями и криками «Афродита»!

— Тише, друзья мои, тише, — продолжал Майкл. — Этот год, как вы уже поняли, у нас особенный! Претендентка одна!

— Как же, одна, — прошептала своей подруге раздраженная полученным неделю назад запретом к участию дама в костюме кролика.

— Так поприветствуем ее! — Майкл развел руки в стороны и, закрыв глаза, насладился ликованием толпы. — Посмотрите. Невинное, застенчивое, чистейшее создание. И она не просто готова отказаться от этого, она уже отказалась… И ждет! Надевайте же мантии, участники! И да начнется торжество!

Ликование толпы сменялось то свистом, то вновь переходило в овации. Эмили постепенно окружили фигуры в черных капюшонах и положили на платформу. Сердце ее буквально выпрыгивало из груди, а его стук затмевал рев жаждущей зрелища толпы. Из глаз журналистки катились холодные от боли и обиды слезы, а тело, потерявшее контроль, лишь ощущало, как с него рывками стягивается ненавистное всей душой платье…

Осторожное открытие двери в комнату и робкий взгляд вошедшей нимфы заставили сердце Билла чуть ли не остановиться.

— Ты… ты кто? — сунув руку обратно в клетку, сбивчиво спросил Билл.

— М-мэй, — сжимая в руках бутылку воды, произнесла филиппинка.

— Мэй, прошу, пожалуйста, мне нужен ключ. — Билл жалобно посмотрел на филиппинку. — Прошу, умоляю тебя. — Он покосился на монитор с лежавшей на пьедестале Эмили и фигурами в черных мантиях вокруг, что пытались сорвать с нее платье. — Я должен их остановить!

Мэй метнула взгляд на монитор и, заметив над клеткой красный огонек камеры, встала напротив нее, а затем толкнула ключ ногой в сторону Билла.

— Там много охраны? — торопливо спросил он, открыв клетку.

Мэй кивнула головой.

— Я тебя не выдам… — благодарно сказал Билл и, резко подняв монитор, швырнул его в камеру.

— Спаси ее, — еле слышно прошептала Мэй. — Спаси…

Эмили, еще глубже впиваясь ногтями в ладони, лежала на пьедестале с закрытыми глазами и ощущала знакомые прикосновения к бедрам и запах.

— Я же обещал тебе сказку, — услышала она тихий голос Феликса из-под черного капюшона. — Мы с ребятами вызвались первыми, — прошептал он, показывая на Рика и его друзей.

Эмили повернула лежавшую на холодном кожаном пьедестале голову и, посмотрев на компанию Рика, вновь сомкнула слезящиеся глаза. «Животные! Сраные животные! Ненавижу! Всех ненавижу!» — с отчаянной ненавистью подумала она и почувствовала, как чьи-то руки срывают с нее трусики, а затем грубо раздвигают ноги в туфлях. «Это всего лишь секс! Всего лишь секс!» — пыталась убедить себя журналистка, смириться и вытерпеть весь этот ужас ради спасения того… того кого почти без сомнений любила.

— Ты же любишь погорячее, Прин… — Голос Феликса прервал оглушающий рев пожарной тревоги и тут же погасший свет.

— Пожар! — донесся громкий мужской голос.

— Мы горим! — подхватил писклявый женский.

В холле разбушевалась настоящая паника. Испуганные сиреной гости в кромешной темноте стремились выбраться из помещения как можно скорее и выбежать из замка наружу.

— Босс! Босс! — посветил фонарем на Майкла один из охранников — Луис. — Клоун этот сбежал… — тихо добавил он на ухо хозяину клуба.

— Так пожара нет? — спокойно спросил Майкл.

— Видимо, он просто сигналку врубил. Парни все на местах и дыма нигде не находят.

— Разыщите его и сломайте ноги, чтобы больше не бегал. — Майкл вырвал у охранника фонарь. — Теперь ты главный.

— А Хуан, босс?

— А ему руки сломай — и в одну клетку всех.

— Есть, босс! — кивнул охранник и спешно удалился.

Эмили с тревогой привстала с пьедестала. Сердце ее продолжало выпрыгивать, а тело — дрожать. «Надо бежать! Это мой шанс! Найти Билла и бежать отсюда!» — молниеносно сообразила Эмили, но тут же зажмурилась от яркого света фонаря в глаза.

— Пойдем. — Майкл крепко схватил Эмили за руку.

— Отпусти! Мне больно!

Майкл тут же ослабил хватку и выпустил ее руку.

— Хочешь, чтобы я его убил? — Он демонстративно поднес к губам небольшую рацию.

— Я же все сделала, как ты хотел!

— Ты еще даже не начала. А теперь пошли. — Хозяин клуба протянул ладонь в ожидании руки Эмили. — Или… — Он нажал кнопку на рации.

— Я пойду! Пойду! Не трогай только его, пожалуйста! — Эмили испуганно вцепилась в ладонь Майкла. — Я все сделаю!

— Жюстин? — спокойно произнес в рацию Майкл.

— Oui? — ответила из динамика француженка.

— Наведи порядок, буду через час, — приказал ей хозяин клуба и отключил рацию. — Технический сбой. — Он холодно посмотрел на Эмили и, выключив фонарь, за руку повел в тайный проход за статуей Афродиты.

Бесконечные повороты и ни одного источника света. Перед глазами Эмили стояла пугающая своей тишиной тьма. Лишь тяжелое дыхание ведущего ее за руку человека, едкий запах сырости и похожее на пытку ожидание сопровождали ее на этом пути.

— Не бойся, — прервал молчание Майкл. — Условия не изменились, но вот обряд проведем в виде игры.

— К-какой еще игры? — пыталась узнать хоть что-то Эмили.

— Ролевой, — оборвал Майкл и снова повернул за угол.

Мрачные, лишенные света закоулки остались позади, а появившееся эхо от стука каблуков намекало Эмили о том, что они вошли в какое-то просторное помещение.

— Пришли, — резко остановился Майкл. — Сейчас я тебя кое с кем познакомлю. — Он отпустил ее руку и включил аварийное освещение.

Тусклый желтый свет, что исходил от настенных канделябров, лишь немного озарял зал и акцентировал внимание Эмили на также подсвеченном, но отдельно, пространстве у дальней стены. Там на каменном возвышении виднелось ложе, в центре которого под стеклянным сводом лежала бледная девушка со сведенными на груди руками.

— Моя Афродита. — Майкл провел пальцами по стеклу над забальзамированным телом Софи. — Правда идеальная? — Он с улыбкой посмотрел на ошарашенную Эмили.

Взгляд журналистки в ужасе застыл на саркофаге, а затем медленно переместился на огромные картины с разнообразными изображениями Софи, что висели вдоль всех стен помещения. «Это… это же я…» — По коже Эмили мурашками пробежала леденящая душу мысль.

— Представлю вас, — спокойно сказал Майкл, глядя на робко направлявшуюся к саркофагу Эмили. — Это моя Софи. Софи, это Эмили. — Он обращался к бездыханному телу. — Она побудет тобой. Нет же, нет! Не ревнуй, моя хорошая, ты чего? Ты же знаешь, я только твой. — Хозяин клуба нежно поцеловал стеклянную крышку.

— Ты… ты больной извращенец! — не выдержав страха, закричала Эмили. — Долбаный психопат! Я не буду ею!

— Так я и не прошу, — невозмутимо произнес Майкл. — Я это уже решил. — Он передал ей свой смартфон с включенным видео.

— Эр… Эрик, — не веря глазам, вглядывалась в видеозапись Эмили.

Каждая секунда нового предательства, запечатленного камерой, медленно и верно открывала Эмили всю картину. Всю ее предстоящую судьбу. «Это ловушка…» — моментально пронеслось в ее голове и вызывало не просто панику, а уже настоящую роковую обреченность. Мысли о матери, о детстве с куклами и плюшевыми игрушками, об ароматных пончиках, о любимых мультиках стремительно пролетели в сознании журналистки. Они незримым, но осязаемым током били по всему телу и буквально кричали о неизбежном крахе всего — всей ее жизни, надежды на спасение девушек и Билла, на любовь, на амбициозное повышение. На все…

«Как? Как ты мог, Эрик? Что же ты наделал?..» — с опутывающим, как спрут, отчаянием подумала Эмили.

— Ты реально думала, что умнее всех вокруг? — Майкл пронзительно посмотрел на нее. — Это твоя вина. Твои намерения привели тебя сюда, к этой минуте. Не я.

— Ч-что? Ч-что ты хочешь от меня? — сглотнув подступивший к горлу ком, выдавила Эмили. — Наиграться, а потом так же… так же убить, как ее? — понимая, что терять уже нечего, произнесла она.

— Убить? — со злостью сморщил лицо Майкл. — Я ее любил! — закричал он на весь склеп. — Любил!

— И поэтому убил? Потому что она не любила тебя? — не сдавалась Эмили.

— Она меня тоже любила! Не смей! Слышишь?! — крикнул еще громче Майкл. — Сири, смерть Афродиты!

— Включаю смерть Афродиты, — прозвучало из смартфона в руках Эмили.

На экране моментально появилась запись. Эмили отчетливо видела, как мужчина, судя по всему, отец Майкла, ругается с Софи, а та тычет пальцем в камеру наблюдения. Жестикулируя, мужчина тянет девушку на себя и нечаянно опрокидывает с балкона, а затем, хватаясь за голову, смотрит вниз. Не проходит и минуты, как к отцу подбегает Майкл и, увидев с балкона тело Софи, впадает в бешенство. В порыве ярости он толкает отца вслед за мачехой и тут же мчится вниз.

— Я ее любил… Она меня любила… — уже тихо сказал Майкл. — Моя Софи… Прости, что не успел… — Он вновь погладил саркофаг. — Мы любили друг друга.

— Ты подростком был, — не унималась Эмили.

— Да что ты знаешь о настоящей любви?! Что?! — снова повысил голос Майкл. — Да, я смотрел, как они с отцом трахаются, и ей это нравилось! — Он быстро подошел к Эмили. — Понимаешь? Она ждала, пока я вырасту, чтобы быть со мной. Со мной! А не с этим уродом! Просто временно дарила мне себя через камеру.

— Софи так и говорила тебе? Что ей нравится? — Эмили будто почувствовала болевую точку Майкла и в новой надежде на спасение давила туда.

Тот на секунду задумался.

— Ты не думал, что это материнская любовь и вся эта ссора была из-за того, что ты шпионишь? — продолжала атаку Эмили.

— Заткнись, сука! — Майкл выхватил смартфон из ее рук. — Ты не знаешь ни хрена! И не смей теперь даже произносить ее имя. Очернять его своей гнилью. Твоя роль только одна — заменять ее перед камерами. Все!

— Я не буду никого заменять!

— Ты еще не поняла, что ли? Ты из замка больше не выйдешь, и будь ты поумнее, то и дружка бы своего спасла, а раз решила в психолога поиграть… — Он смерил Эмили холодным взглядом. — То и клоун твой теперь сдохнет.

По телу Эмили разлетались токи ужаса и отчаяния. Словно пытаясь реанимировать ее желание бороться, они сотрясали и будоражили каждую напряженную клеточку тела, но безуспешно.

— Майкл, прости… — поняв, что снова сделала только хуже, Эмили ухватилась за его плечи. — Умоляю, не трогай Билла. Ты же обещал, что, если я выполню условия, ты его отпустишь.

— Какие же вы все предсказуемые… — Майкл ненавистно посмотрел в глаза Эмили и, расстегнув штаны, закинул руку ей на плечо. — Докажи. А там… подумаю.

Тело Эмили лихорадочно трясло, мысли меркли, а осознание, что, если она не повинуется, он убьет Билла, добивало до конца, как и то, что он может обмануть, а затем все равно его убьет.

— Я… — Она опустилась на колени и посмотрела на хозяина клуба опустошенными глазами.

— Соси, я сказ… — Не успев договорить, Майкл обернулся на шум и, замешкавшись от неожиданности, влетел спиной прямо в саркофаг с Софи. Разбил его вдребезги.

— Я тебя, суку, убью сейчас! — с кипящей злостью кричал Билл, сидя на Майкле и нанося мощные удары ему в лицо.

В это время резкий запах формальдегидов и химических паров от забальзамированного тела Софи вынудил растерянную Эмили закрыть нос и отскочить к стене за саркофагом.

— Билл! — наконец осознав, что вбежавший мужчина — это он, радостно выкрикнула Эмили. — Билли!

Майкл, придя в себя от дикой боли в спине, пытался прижать Билла к себе, чтобы тот не мог его избивать. А когда сумел, то, извернувшись, как змея, завалил Билла на лопатки и начал колотить в ответ. Билл не сдавался и, вновь повалив Майкла, бил уже по виску, попутно рассекая сопернику бровь. Кровь крупными каплями брызгала на лицо Билла, а его удары по Майклу становились все сильнее. Но в момент прекратились. Резкая боль от укола в шею потянула некогда бравого Билла на пол. В глазах тут же помутнело, а затем наступила тьма.

Жюстин с улыбкой стояла над телом Билла и трясла в руке пустой шприц.

Сердце Эмили, казалось, замерло навсегда. Боль от увиденного пронзала душу, вызывая новый аффект. Ноги сами бежали к его бездыханному телу, а слезы текли ручьем.

— Ничего личного, подруга. — Жюстин свысока посмотрела на Эмили.

— Вы психи долбаные! — Эмили в истерике уткнулась головой в грудь Билла. — Психи!

— Какого хера? Как он сюда вообще попал?! — с трудом встал Майкл, держась за лицо, и посмотрел на Жюстин.

— Скажи лучше спасибо, что нашла вообще… — нахмурилась француженка. — Зарылся не пойми где.

Эмили лежала на груди Билла и безуспешно пыталась его расшевелить.

— Только не умирай, слышишь? — плакала она. — Не умирай, пожалуйста…

— Заткнись на хер, — крикнул Майкл. — Он сдох?

— От такой дозы и слон сдохнет. — Жюстин игриво покрутила шприц между пальцев.

«Как же я теперь? Как же я без тебя буду, Билли?..» — заливалась искренними слезами Эмили.

В эту секунду, в этот дьявольский миг она до конца поняла и осознала, что ей никто не нужен, кроме него. Никто и ничего. Боль потери разрывала сердце на мелкие лоскуты упущенных шансов, компромиссов да и, черт возьми, обычного прощения. Которое она сейчас дала бы ему хоть миллион раз. Хоть миллиард, лишь бы снова увидеть его глаза, лишь бы снова услышать его голос. Лишь бы снова почувствовать его рядом. Это сводило Эмили с ума, заставляло плевать на все. На себя, на страхи, на жизнь. «Я тебя убью! Убью! Убью!» — уже не в силах контролировать эмоции, подумала Эмили.

— Жю! Жю! — В комнату с кипой бумаг вбежал запыхавшийся Хуан. — Там… — Он жадно хватал воздух ртом. — Там семь нарядов пожарных!

— А теперь нормально скажи, Хуанито, — нахмурилась Жюстин.

— Босс, там пожарные, копы, скорые! Там все! Я не пустил, сказал, ложная тревога. Вот дали. — Он передал Жюстин вместе с ручкой толстую кипу бумаг. — Сказали, надо подписать…

Майкл с недоверием посмотрел на Хуана и перевел нетерпеливый взгляд на Жюстин.

— Что там? Да заткнись ты, сука! — рявкнул он на рыдавшую Эмили.

— Протокол о ложном вызове и… — Жюстин перебрала нескрепленные листы. — Акт о пожарной безопасности… — Она спокойно посмотрела на Майкла. — Стандартно все.

— Как он, блядь, вообще сбежал, Хуан?! — Майкл с ненавистью посмотрел на начальника охраны. — Я же тебя, долбоеба, поставил его охранять!

— Я всего на секунду вышел, босс. В туалет…

Майкл щелкнул пальцами, и к нему тут же подошла Жюстин.

— А если без всей этой херни? — Он посмотрел на место подписи.

— У нас тут труп лежит, если ты не заметил. — Жюстин покосилась в сторону Билла и увидела, как Эмили отползает к саркофагу. — И ни одного огнетушителя нет, а они ведь сейчас весь замок на уши поставят.

— Ручку, короче. Блядь, быстрее. — Майкл агрессивно вырвал ее у Жюстин и быстро поставил подпись. — Разберись. — Он со злостью посмотрел на Хуана и вернул ручку француженке.

— Sí, босс. — Хуан в спешке взял у Жюстин документы и выбежал из склепа.

Майкл в неконтролируемом бешенстве сделал шаг к француженке и, влепив ей сильную пощечину, громко сплюнул на пол кровь.

— Прощена. — Он холодно посмотрел в зеленые глаза Жюстин и на разбитую от удара губу, а затем отвернулся и взял в руки рацию.

— Луис, встреть Хуана в главном зале. Закрой вопрос. — Майкл поднес к уху рацию, но она молчала. — Луис! Да блядь, что за день!

— Майкл, я понимаю… — Голос Жюстин звучал искренне. — Но не убивай его, я тебя прошу. Я буду верна тебе всю жизнь, клянусь.

Майкл бросил на француженку задумчивый взгляд.

— Решим, — оборвал он и направился к Эмили.

— Убийцы… Вы все чокнутые убийцы! — поняв, что Майкл идет за ней, Эмили резко встала и сдернула с головы парик.

«К свечам лучше не подходи… Я даже курить начала», — вспомнила Эмили слова Мэй и, поднеся парик к телу Софи, зажгла флешку-зажигалку.

— Я ее спалю сейчас! Видит Бог, сожгу на хер! Даже не смей подходить, скотина! — Зажженное пламя лихорадочно тряслось в руке Эмили.

Майкл немедля среагировал и сделал к Эмили рывок, но та уже подожгла залитый лаком парик. Он вспыхнул огромным пламенем, обжигая Эмили руки и заставляя скинуть его на тело Софи. Пары химикатов в диком танце сплетались с огнем и моментально воспламеняли лежащее в саркофаге тело.

— Тва… — Майкл отчаянно кинулся к Софи и начал сбивать пламя руками, но безуспешно. Огонь от паров реагентов разгорался все сильнее и уже перекинулся на его тунику, воспламеняя ее.

— Жюстин! Туши! — закричал в истерике Майкл. — Жюстин!

— Oui. — Та надменной походкой от бедра подошла к хозяину клуба и резко окунула его голову в пламя. Теперь Майкл загорелся весь, а его кожа сразу пошла огромными волдырями.

Невыносимая боль пронзала все тело хозяина, воспламеняя вместе с плотью всю его ненависть и злобу от предательства француженки. Он слишком увлекся, слишком зациклился на Эмили и, поддавшись наваждению, не уследил за той, кого сам и создал. За той, кого он специально держал близко, чтобы как раз этого и не допустить. Но проиграл. А теперь заживо сгорал вместе со своей лежащей в саркофаге любовью.

— Ты… ты… — рухнул в конвульсиях на пол Майкл.

В этот момент Жюстин хлестким пинком выбила тело Софи из разбитого саркофага. В ярких языках пламени оно упало на Майкла и придавило, не оставляя никакой возможности выбраться. Хозяин клуба уже не кричал, в глазах его кипели слезы. Он догорал. Превращался в пепел, навеки сливаясь воедино со своей Афродитой — с Софи.

Эмили, забившись в угол, с ужасом наблюдала за смертью Майкла и с ненавистью смотрела на стоявшую рядом с полыхавшими телами Жюстин.

— Упс, сгорел, — плюнув на труп, широко улыбнулась Жюстин и, сверкая глазами, взглянула на Эмили.

— Я… я буду драться. — Та нахмурила брови. — Лучше отпусти меня по-хорошему!

— Эмили, ну серьезно? — засмеялась Жюстин.

— Я не шучу! — сжала кулачки журналистка.

— Эмили, прекрати. Ну вот сама подумай, зачем мне вредить своему новому боссу, а? — Жюстин сделала к ней несколько вальяжных шагов.

— Б-боссу? Т-ты о чем? — Эмили ошарашенно посмотрела на Жюстин.

— А ты думала, там реально пожарные? И у Билли бы мозгов хватило из клетки вылезти? — подошла еще ближе Жюстин. — Да он даже без твоей Мэй этого сделать не смог, — покачала она головой. — Пришлось ее к нему отправить.

— Я… я не понимаю тебя. — Голос Эмили все еще дрожал.

— Хуанито! — обернулась Жюстин. — Сделай укольчик с противоядием и дай договор.

Хуан, все это время стоявший за дверью, вошел внутрь и сделал Биллу укол, а затем передал Жюстин документ.

— Твой ненаглядный до завтра отойдет. Это был паралитик, а не яд, — посмотрела на лежавшее тело Жюстин. — А это… это договор передачи в собственность всех активов Майкла. Спасибо деткам юриста. Кстати, можешь отпускать их, Хуан.

— Ты… Это все спектакль?

Жюстин растянулась в победной улыбке.

— А главная роль в нем твоя. Мы же нелегалы. Я, Хуан, нимфы, да все почти тут. И на кого мне, по-твоему, надо было все переписывать? Ну не на Билли же. Без обид, Эмили, он у тебя туповатый.

— И ты… на меня… Я теперь хозяйка? — округлив глаза, посмотрела на француженку та.

— Sí, босс, — вмешался Хуан, накрывая сожженные тела простыней.

— Я ничего не понимаю, — медленно села на холодный пол Эмили.

— Эмили, ну неужели ты думала, что я просто так дам тебе свой ноутбук, а? Про камеры намекну? Я ведь знала, чего он хотел, потому что сама это и придумала. Прости. — Жюстин опустилась на колено напротив Эмили и виновато посмотрела ей в глаза. — Но если бы я не засунула Билли в клетку и не мотивировала тебя флешкой, которую я же предусмотрительно не стала забирать у твоей подруги, не прицепила бы тебе маячок с тыковкой… Да-да, это был маячок. Мы ведь не знали, куда он тебя после моего светового шоу с сигнализацией утащит. В теории Хуан должен был вернуться и пристрелить его, но ты начала импровизировать… Пришлось пом…

— Ты заставила меня выбирать! — криком перебила Эмили.

— Подруга, если бы я не сделала все именно так, мы бы потом с тобой в клетке сидели до конца наших дней, а Билли… его бы он все равно кокнул. Ну не нравился он ему, Майкл врал. И надо отдать тебе должное, ты так тут накуролесила, что извини, это был, наверное, единственный шанс для всех нас спастись и выжить.

— Жюстин, скажи хоть раз правду! Хоть раз, — жалобно посмотрела ей в глаза Эмили. — Ты ведь сделала меня хозяйкой, чтобы я не смогла написать статью, да? Ведь злом-то теперь я окажусь.

— Не без этого, — улыбнулась та. — Эмили, ну дай нам шанс. Дай мне шанс. Я буду управлять. Я все исправлю. Никаких рабынь, ничего. Я сделаю это место раем. Я смогу. Я, как никто другой, знаю, через что они все тут прошли, мы прошли, ты прошла. Позволь мне сделать клуб чистым и светлым. Прошу.

— Он точно в порядке? — Эмили поднялась с пола и, подойдя к Биллу, склонила колено, чтобы заботливо погладить его по голове.

— Да все с ним нормально, — оборвала Жюстин.

— Я точно не ради этого все затевала. Не нужен мне клуб этот и ничего в нем.

— Я понимаю, но нам идти тоже некуда. Это наш дом, Эмили. — Француженка с серьезным лицом посмотрела на Хуана.

— Никаких рабов? — шмыгнула носом Эмили.

— Будем с нимф пылинки сдувать и только по согласию.

— А Нино где?

— В клетке. Там я тоже вмешалась… Не дала, в общем, убить. Отпустим его вместе с твоей подругой, если, конечно, захотят. Я говорю, Эмили, другой клуб — другие правила.

— Все равно мне… мне сложно теперь доверять тебе, — поднялась Эмили.

— Понимаю. Я не ангел, Эмили, так и не демон тоже… Я просто… просто выживала, а теперь… мы также просто хотим жить. По-настоящему жить, как люди, понимаешь? Я даже мира-то за дверями клуба не видела, а что говорить о них — нимфах?

— Я не буду писать статью. Это пока все, что я могу сказать. — Эмили уверенно посмотрела на Жюстин.

— Теперь все честно будет, обещаю, — посмотрела в ответ француженка.

Сердце Эмили бешено стучало. Билл жив, но она… она не может смотреть ему в глаза… Это понимание, словно зыбучие пески, затягивало ее душу в пучину неуверенности, стыда и страха.

— Как мне добраться до дома?

— Ты не останешься с ним? — удивилась Жюстин.

— Я… я не могу. Я ему жизнь всю сломала, все испортила. — По щекам Эмили потекли слезы.

— Он же любит тебя, глупая! Чего бы он сюда прибежал спасать?

— Прости… Но я… я просто не могу… — Эмили виновато посмотрела на лежавшего Билла. — Позаботьтесь о нем, пожалуйста, — добавила она и поковыляла к выходу.

— Постой, я провожу… — Жюстин догнала Эмили и, утешающе приобняв ее за плечи, скрылась в темноте коридора.

Яркая луна мелькала среди проносившихся мимо макушек сосен и, словно не спуская глаз, молчаливо наблюдала. Эмили сидела на заднем сидении теперь уже своего кадиллака с личным водителем и смотрела на луну в ответ. Боль от случившегося, стыд от своих же поступков перед Биллом и так и оставшийся мандраж от хождения по краю пропасти, ожидания конца, что обернулся хоть и сомнительной, но все же победой, висели на ее уставшей душе тяжелым ярмом. Наматывались в клубок противоречивых эмоций. «Не так я себе все это представляла. Не так. Блэквуд мертв, статью писать нельзя… Ну хоть нимф спасла, и то через задницу. Ну почему я все порчу всегда-то? А Билл… Как мне теперь с ним быть?.. Я же не смогу после всего этого… В глаза даже смотреть не смогу… Ну за что мне все это? За что?» — накручивала себя Эмили, глядя на огни показавшихся вдали небоскребов.

За окном кадиллака ярко светила луна…