Гуляка и волшебник. Танские новеллы (VII-IX вв.)

Чужеземец с курчавой бородой

[163]

Когда Ян-ди, император династии Суй, удалился в Цзянду, надзор за Западной столицей он поручил своему приближенному Ян Су,[164] который в то время ведал всеми гражданскими и земельными делами империи.

Ян Су, кичившийся своей знатностью и высоким положением, считал, что в эти годы всеобщей смуты[165] никто в Поднебесной не сравнится с ним в могуществе и власти. Он дал волю своему тщеславию и любви к роскоши и перестал держать себя так, как приличествует верноподданному сановнику. Когда к нему являлись высшие должностные лица с докладами или приезжали гости с визитами, он, принимая их, даже не считал нужным приподняться со своего ложа.

Выходил он торжественно, поддерживаемый с обеих сторон красивыми девушками, в сопровождении множества служанок, присваивая себе таким образом права императора. С годами он становился все более надменным и наконец перестал сознавать свою ответственность за судьбы страны, клонящейся к гибели.

Однажды Ли Цзин, впоследствии получивший титул вэйского князя,[166] пришел обсудить с ним одно важное предложение. Ян Су слушал его, как всегда развалившись на своем ложе. Ли Цзин отвесил поклон и сказал:

— В стране хаос и волнение, во всех концах страны отважные люди поднимаются на борьбу. Вам, влиятельному сановнику нашей империи, следовало бы позаботиться о том, как привлечь на свою сторону сердца этих удальцов, а не принимать гостей, небрежно раскинувшись на ложе.

Ян Су сразу подтянулся, встал и извинился; он долго беседовал с гостем и с радостью принял его предложение.

Во время этой беседы присутствовали служанки. Одна из них, красивая девушка с красным опахалом в руках, не спускала глаз с Ли Цзина. Когда тот вышел из дома, девушка подбежала к экипажу и спросила слугу:

— Кто этот вельможа и где он живет?

Ли Цзин услышал слова девушки и сам ответил на вопрос. Повторив имя и адрес, девушка ушла. Ли Цзин поехал домой. Ночью, в самом начале пятой стражи, раздался тихий стук в дверь. Ли Цзин поднялся с постели. За дверью оказался молодой человек в лиловой одежде, голова прикрыта шапкой. На конце палки, перекинутой через плечо, болтался узел.

— Кто ты? — спросил Ли Цзин.

— Я служанка с красным опахалом из дома Ян Су.

Ли Цзин пригласил ее войти. Она сбросила мужское одеяние и шапку, и перед Ли Цзином предстала очаровательная девушка лет восемнадцати — девятнадцати, в яркой одежде, ненабеленная и ненарумяненная.

Она поклонилась; изумленный Ли Цзин тоже ответил ей поклоном.

— Я долго служила сановнику Яну, — сказала девушка, — и видела у него много славных мужей, но никого из них нельзя сравнить с вами. Лиана не может жить одна, она должна обвиваться вокруг дерева. Вот поэтому я и пришла к вам.

— Но сановник Ян пользуется большим влиянием в столице, — возразил Ли Цзин, — как ты осмелилась самовольно покинуть его?

— Он доживает свои последние дни и уже не страшен, с ним нечего считаться. Все служанки знают это и многие убежали от него, а он даже не пытался их вернуть. Я все обдумала и прошу вас не беспокоиться. — ответила девушка.

Ли Цзин спросил ее фамилию, она ответила:

— Чжан.

Осведомился, какая она по счету в семье.

— Самая старшая из сестер.

Увидев, что лицом, осанкой и речью эта девушка напоминает небесную фею, Ли Цзин, которому она досталась таким неожиданным образом, был и обрадован и встревожен. В один миг на него свалилось множество волнений и забот, а тут еще соседи начали подглядывать в дверную щелку.

Прошло несколько дней. Стало известно, что беглянку разыскивают, но, видимо, не особенно усердно. Тогда Ли Цзин и девушка переоделись, оседлали коней и уехали, направляясь на родину Ли, в Тайюань. По дороге остановились в гостинице, в местечке Линши; постель была уже приготовлена, мясо к ужину почти сварилось. Чжан, стоя перед кроватью, расчесывала свои длинные, падавшие до самой земли волосы. Ли Цзин в это время чистил во дворике лошадь. Внезапно на хромом осле подъехал мужчина среднего роста с рыжей курчавой бородой. Он вошел в комнату, бросил кожаный мешок перед очагом, затем прилег на постель и стал смотреть, как Чжан причесывается.

Ли Цзин вспыхнул от гнева, но, не зная, как ему поступить, продолжал чистить лошадь. Пристально посмотрев на чужеземца, Чжан, придерживая одной рукой волосы, другой рукой незаметно подала знак Ли Цзину, чтобы тот не давал воли своему гневу. Быстро закончив убранство своих волос, она подобрала полы платья и, подойдя к чужеземцу, спросила, как его зовут.

— Моя фамилия Чжан, — ответил тот, не поднимаясь с постели.

— Я тоже из рода Чжан, значит, можно считать, что прихожусь вам младшей сестрой, — сказала девушка и, поклонившись, спросила, какой он по счету в семье.

— Третий, — ответил он и, в свою очередь, спросил, которая она дочь по счету.

— Старшая из сестер.

Чужеземец обрадовался:

— Я счастлив, что повстречал сегодня младшую сестру.

— Господин Ли, идите сюда, познакомьтесь с третьим старшим братом! — позвала девушка.

Ли Цзин поспешил поклониться. Когда все уселись, чужеземец спросил:

— Что за мясо там варится?

— Баранина. Должно быть, уже готова.

— Я очень голоден, — признался чужеземец.

Ли Цзин достал купленные им на рынке печеные лепешки, а чужеземец вытащил из-за пояса нож и разрезал мясо. Все принялись за еду. Когда ужин был окончен, чужеземец собрал объедки и накормил ими своего осла. Затем он обратился к Ли Цзину с вопросом:

— Судя по всему, господин Ли, вы бедны. Как же досталась вам такая красавица?

— Хоть я и беден, — ответил Ли Цзин, — но не лишен ума. Если бы меня спросил кто другой, я бы не стал отвечать, но раз вы, почтенный старший брат, спрашиваете, не стану скрывать ничего. — И все рассказал.

— А что же вы теперь намерены предпринять? — полюбопытствовал чужеземец.

— Да вот собираюсь бежать в Тайюань, — ответил Ли Цзин.

— Кстати, я ведь напросился к вам на ужин незваный, — заметил чужеземец. — Нет ли у вас вина?

— Рядом винная лавка, — ответил Ли Цзин и вскоре принес целый доу[167] вина. Когда выпили, чужеземец сказал:

— У меня есть кое-какая закуска к вину. Согласится ли господин Ли разделить со мной трапезу?

— Не посмею отказаться, — отозвался Ли Цзин.

Тогда чужеземец раскрыл свой кожаный мешок и вынул из него голову, сердце и печень человека. Бросив голову обратно в мешок, он разрезал ножом сердце и печень и, поделившись с Ли Цзином, съел их. Затем сказал:

— Это был самый мерзкий человек во всей Поднебесной. Десять лет мне не удавалось поймать его, и вот наконец возмездие свершилось. Теперь и на душе стало легче.

Помолчав немного, он продолжал:

— По вашим, сударь, лицу, обычаю и осанке я вижу, что вы благородный муж. Не слыхали ли вы о каком-нибудь выдающемся человеке в Тайюани?

— Лишь одного, — ответил Ли Цзин, — мог бы я назвать поистине выдающимся человеком, а всем остальным предназначено быть рядовыми военачальниками, чиновниками — и только.

— Как его фамилия? — спросил чужеземец.

— Он мой однофамилец, — ответил Ли Цзин.

— А сколько ему лет?

— Всего двадцать.

— Кто он такой?

— Сын областного воеводы.

— А! Возможно, это он. Необходимо повидать его, не можете ли вы помочь мне?

— Мой приятель Лю Вэнь-цзин[168] очень близок с ним. С его помощью можно будет устроить встречу. Но зачем это вам? — спросил Ли Цзин.

— Один гадатель, предсказывающий судьбу по расположению облаков, — ответил чужеземец, — говорил мне о том, что в городе Тайюань наблюдалась странная конфигурация облаков, и послал меня разузнать, чтобы это значило. Скажите, когда вы предполагаете прибыть в Тайюань, если отправитесь завтра?

Ли Цзин подсчитал и ответил.

— На другой же день, как приедете, ждите меня, едва взойдет солнце, у моста Фэньян, — сказал чужеземец.

Затем он сел на своего осла и помчался так быстро, что через мгновенно исчез из виду.

Ли Цзин и девушка были сильно удивлены и обрадованы. Долго не могли они опомниться и наконец решили:

— Такой человек, как он, не станет нас обманывать. Нам нечего бояться…

Они подхлестнули своих лошадей и поспешили по той же дороге. Точно в назначенный день прибыли в Тайюань, чужеземец уже ждал их там. Обрадовавшись друг другу, все вместе направились в дом Лю Вэнь-Цзина.

— Я привел к вам искусного физиогнома, который хочет повидать вашего почтенного друга, — пустился на хитрость Ли Цзин, — прошу вас пригласить его.

Узнав, что гость искусный физиогном, Лю Вэнь-цзин, веривший в блестящее будущее своего друга, немедленно послал за ним.

Юноша Ли явился без халата, без башмаков, в простой куртке, но держался с большим достоинством. Сразу было заметно, что он человек необыкновенный. Чужеземец, молча сидевший позади других, был потрясен его видом. Осушив несколько чарок вина, он шепнул Ли Цзину:

— Вот настоящий император!

Ли передал эти слова Лю Вэнь-цзину. Тот очень обрадовался и был горд своей прозорливостью.

Выходя из дому, чужеземец сказал:

— Я теперь почти окончательно уверился, но мне все же надо повидать моего старшего брата — даоса. Вам, господин Ли Цзин, и моей младшей сестре следует вернуться в столицу. В назначенный мною срок, ровно в полдень, вы должны встретиться со мной подле винной лавки, что к востоку от улицы Масин. Если у входа в лавку будут привязаны этот вот хромой осел да еще один тощий, значит, мы с даосом там. Тогда и вы поднимайтесь к нам.

На этом они и расстались.

Следуя его совету, Ли Цзин и девушка Чжан вернулись в Чанъань. В назначенный день Ли Цзин пришел к винной лавке. У входа были привязаны два осла. А в лавке друг против друга сидели чужеземец и даосский монах и попивали вино. Увидев Ли Цзина, они обрадовались и пригласили его за стол.

Когда вино раз десять обошло всех по кругу, чужеземец сказал:

— Под прилавком спрятано сто тысяч медных монет. Выберите какое-нибудь уединенное место и поселитесь там с моей младшей сестрой. Мы снова увидимся в Тайюани у моста Фэньян.

Точно в указанный срок чужеземец явился на свидание вместе с даосским монахом. Втроем они отправились к Лю Вэнь-цзину, который в это время играл в шахматы. Лю Вэнь-цзин приветствовал гостей и, после дружеской беседы с ними, послал записку юноше Ли,[169] приглашая его посмотреть на игру в шахматы. Даосский монах уселся играть с Лю Вэнь-цзином, а Ли Цзин и чужеземец сидели рядом, наблюдая за игрой.

Вскоре пришел юноша Ли; необычная внешность его поразила присутствующих. Низко поклонившись, он уселся; с лица его не сходило просветленное выражение глубокой мысли. При виде его даос задрожал, сделал еще один ход и воскликнул:

— Проигрыш! На этот раз все потеряно! Выхода нет! Не о чем больше и говорить.

Он оставил игру и попросил разрешения удалиться. Выйдя из дома Лю Вэнь-цзина, даос на прощание сказал чужеземцу:

— Эта страна не для тебя. Попробуй свои силы в другом месте, не теряй надежды.

Чужеземец вместе с даосом решили ехать в столицу, и чужеземец сказал Ли Цзину:

— Я жду, что вы приедете в такой-то день. Сразу же направляйтесь с моей младшей сестрой в мое скромное жилище. У вас ведь нет никаких средств, и я хотел бы подготовить для вашей молодой супруги удобное жилье. Прошу вас, не отказывайтесь!

Сказав это, он глубоко вздохнул, сел на коня и скоро вместе с даосом скрылся из виду.

А Ли Цзин с женой поехали обратно туда, где они остановились. Вскоре они тоже отправились в столицу и первым делом поспешили к дому чужеземца. Подъехали к небольшим деревянным воротам, постучались. Вышел слуга и с поклоном сказал:

— По приказу третьего господина мы давно уже ожидаем господина Ли с супругой.

Слуга провел их через несколько ворот, одни величественнее других. Сорок служанок, разодетых в шелка, стояли во дворе. Двадцать рабов проводили гостей в восточный зал, где находилось множество всяких драгоценных вещей невиданной красоты, каких в мире смертных не увидишь: зеркала, ящички, ларцы для украшений.

Когда Ли Цзин и Чжан смыли с себя дорожную пыль, им предложили переодеться в роскошные одежды. Только они принарядились, как раздался возглас:

— Прибыл третий господин!

Появился чужеземец в высокой шапке и простом наряде, величественный, словно дракон или тигр. Все обрадовались встрече. Он приказал своей жене выйти и поклониться гостям: она была прекрасна, как небесная фея. Прошли в другой зал, где были расставлены на столе такие изысканные яства, каких не доводится пробовать даже князьям и высшей знати. Все четверо уселись за стол. Двадцать девушек играли мелодии неземной красоты. После трапезы подали вино. Слуги принесли из восточного зала большие ложа, числом двадцать, в вышитых парчовых чехлах. Расставив их в ряд, слуги сняли чехлы; под ними оказались списки, счета и ключи.

Чужеземец сказал:

— Вот все мое богатство, отдаю его вам. Вы спросите почему? Я хотел прославиться в этом мире и был готов в течение двух-трех десятков лет сражаться, чтобы учредить свою династию. Теперь, когда мы узнали, кому суждено стать императором, зачем мне оставаться здесь? Ли из Тайюани — настоящий великий государь. Через три-четыре года в стране воцарится мир. Вы, господин Ли Цзин, все свои силы и замечательные способности посвятите делу служения миру. Тогда вы непременно станете большим сановником, и моя младшая сестра, с ее красотой небожительннцы и невиданными в мире смертных дарованиями, вместе с вами удостоится высоких милостей и будет счастлива. Только она и сумела с первого взгляда распознать в вас человека редкого благородства, и только вы можете даровать ей настоящее счастье. Такой человек, как вы, вскоре вознесется высоко. Как говорится: «Взревет тигр — поднимается ветер, дохнёт дракон — сгущаются тучи».[170] Причина и следствие связаны между собой. Примите мой подарок и используйте эти богатства для служения истинному владыке; употребите на это все свои силы! Через десять лет произойдут большие события на юго-востоке, за несколько тысяч ли отсюда, это будет значить, что я добился успеха в своих начинаниях. Тогда, младшая сестра и вы, господин Ли, не забудьте осушить чарку вина в мою честь.

Он приказал слугам поклониться новым господам, затем сел на коня и уехал в сопровождении своей жены и одного слуги. Вскоре они исчезли из виду.

Приняв во владение этот полный сокровищ дом, Ли Цзин стал очень богат и смог предоставить новому государю средства для объединения страны.

В десятом году «Чжэньгуань» Ли Цзину было пожаловано звание первого министра.

В это время пришло сообщение от южных инородцев, гласившее: «Тысяча лодок и сто тысяч вооруженных воинов вторглись в государство Фуюй, правитель убит, трон его захвачен. Ныне в стране воцарился мир».

Ли Цзин понял, что чужеземец с курчавой бородой добился своего.

Вернувшись домой, он рассказал об этом жене. Надев парадные платья и обратившись лицом на юго-восток, они осушили чаши с вином в честь чужеземца.

Из этой истории ясно, что не всякий герой может завладеть императорским престолом, а уж обычный человек — и подавно! Тот подданный, который думает, что довольно поднять мятеж, чтобы стать государем, похож на жука-богомола, пытающегося преградить дорогу колесам экипажа. Не каждому дано властвовать над нашей страной, которой суждено процветать десятки тысяч лет!

Люди говорили, что Ли Цзина, князя вэйского, обучил военному искусству чужеземец с курчавой бородой.