Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов

Глава 7

— Сдавайтесь, вы окружены! — крикнул я насмешливо.

В диалог мои противники вступать не стали. Профессионалы, всё-таки. Начали зажимать меня в клещи, приближаясь с трёх сторон одновременно, с пушками наперевес.

Но магами они не были, а значит, никаких шансов против меня не имели. Да, я потратил слишком много энергии на дешёвые фокусы, чтобы произвести впечатление на Серёгу, и теперь рисковал остаться без сил, но на этих троих меня точно хватит.

Энергия струилась волнами, пронизывая всё сущее, и я ощущал её так же ясно, как ощущал запах машинного масла и выхлопных газов. Мне даже необязательно было смотреть, чтобы видеть, где находятся мои противники, я ощущал их по отпечаткам ауры, как по отпечаткам пальцев. Обычные неодарённые. Тренированные, умелые, но без капли магии. Маги, разумеется, тоже работали в этой сфере, обеспечивая безопасность ВИП-персон, но маг-телохранитель стоил баснословно дорого. Воронцовы могли себе позволить такие траты, но даже им и в голову не пришло бы отправлять одарённых на такие мелкие задания.

Но даже эти парни явно должны быть натасканы на противодействие магам. Во всяком случае, в семье Заславских всю охрану обучали именно так.

— Вижу цель! — отрывисто выкрикнул один из бычар прежде, чем открыть огонь.

Дурак. Я видел его ещё раньше.

Порыв шквального ветра сбил его с ног в тот момент, когда он уже нажимал на спуск. Пуля ударила куда-то в потолок, звонко рикошетя от металлической балки.

Я понял для себя, что маленькие точечные воздействия требуют гораздо меньше энергии, чем подобные подвиги. И что воздействовать напрямую на энергию в телах живых существ я не могу, и, допустим, вскипятить врагу кровь или выкрутить яичко не получится. Ладно, способов убить человека и без того — великое множество. Даже без использования магии.

— Это воздушник! Голубой, повторяю, код Голубой! — зажимая кнопку на наушнике, завопил другой безопасник.

Уверен, в поместье Воронцовых сейчас тоже кипит работа, а специально обученные люди пробивают по базе всех магов воздуха.

— Сам ты голубой, — буркнул я.

Двое оставшихся тут же бросили попытки меня застрелить, начали подбираться ближе, подкрадываться, надеясь забороть меня в рукопашной схватке. Наверняка у них есть специальный протокол по каждому цвету. Вот только теперь им придётся сочинять новую инструкцию, на случай, если они снова повстречают меня. И в инструкции будет только одно слово — убегайте.

Один из них бросился на меня, перепрыгивая длинный капот «Таллина» с боевым ножом в руках, но я и это предвидел. Капот открылся как раз в тот момент, когда безопасник Воронцовых находился над ним, и впечатал бугая в лобовое стекло люксового автомобиля.

Как прекрасна жизнь с магией. Я ликовал и упивался могуществом, недоступным простым смертным, душа буквально пела. Эта мощь была для меня словно наркотик, лучше, чем наркотик. Лучше, чем серия оргазмов.

Я специально старался никого не убивать. Я мог себе это позволить, в конце концов, это не схватка на пределе возможностей, для меня это пока всего лишь тренировка в боевых условиях. Пока к ним не прибыло подкрепление.

Последний оставшийся бычара как раз укрылся за бочкой с отработкой и пытался дозвониться до командования, зажав кнопку на наушнике.

— Срочно! Требуется подкрепление! Двое ранены, нужна срочная эвакуация! — бормотал он. — Так точно! Принял, конец связи!

Я попытался вспомнить, где территориально находится поместье Воронцовых. Или их дом в городе. Прикинуть, сколько времени у меня есть до прибытия кавалерии. Минут пятнадцать ещё наверняка, зависит от того, насколько глубоко Алексей Петрович вставил им пистон. Наверное, зря я сказал ему про Петрушу. Старик явно обиделся.

Варианта было два, либо уходить фактически ни с чем, либо дожидаться воронцовских людей и популярно объяснить им, что это место теперь принадлежит мне. Уходить, затрофеив всего лишь горсть бумажных купюр, я посчитал несолидным и недостойным одарённого. Мне нужно было всё.

Я выскочил из своего укрытия, побежал к выходу, мой противник высунулся тоже, выстрелил из пистолета. Мимо, пуля звонко отрикошетила от стойки подъёмника. Я подбежал прямо к этому бычаре и с размаха врезал ему по скуле. Для разнообразия.

Он, казалось, даже не почувствовал этого удара, хотя как по мне, такой удар вырубил бы даже слона. Бычара вздрогнул, тут же опомнился, бросил пушку и схватил меня за грудки. Дешёвая китайская спортивка затрещала в его лапищах.

— Попался, с-сука… — сквозь зубы пробормотал он.

Я ухмыльнулся. Это ты попался.

Удар в горло, по ушам, я выскользнул из его хватки. Резким порывом ветра повалил его наземь, а затем добил ударом пятки в лоб. Только зубы клацнули, когда он затылком впечатался в холодный бетон.

Я отряхнул и одёрнул мастерку, осмотрелся по сторонам. Все противники были повержены.

Подошёл к водителю, который валялся рядом с «Таллином» в куче стеклянного крошева, забрал у него ключи от «Патриота», вышел на улицу. Работяги, почуяв неладное, исчезли, затихарились. Во дворе я оказался совершенно один.

Неторопливо подошёл к «Патриоту», всё ещё стоящему на домкрате, открыл двери с брелка, заглянул назад. Чёрная сумка, будоражившая моё воображение, покоилась на сиденье.

— Сюда-а-а… — пробормотал я, подтягивая её поближе.

Увесистая.

Я расстегнул молнию, надеясь увидеть внутри плотные свёртки с крупными купюрами, но вместо этого увидел какие-то чипы и микросхемы неясного назначения. Явно бывшие в употреблении, но все бережно упакованы в пластик. Любопытно. Я застегнул сумку, закинул её на плечо. Что бы это ни было, но для Воронцовых это настолько важно, что они отправили аж троих безопасников за этой сумкой, а значит, пропажа их сильно расстроит.

Пётр Воронцов сломал мою жизнь и попытался меня убить. И пусть даже я убил его, его семья не оставит попыток отомстить, а значит, мы отныне враги, и в живых останутся либо они, либо я. Третьего варианта не дано, договариваться со мной никто не будет.

Работу двигателей я услышал гораздо раньше, чем во двор заехали чёрные микроавтобусы. А затем воздух над авторазборкой заполнился стрекотанием винтов, и я увидел, как высоко в небе движется вертолёт. Вертолёт, мать его!

Я, как назло, стоял прямо на виду возле распахнутой двери «Патриота», так что у новоприбывших бойцов даже сомнений быть не могло, что цель — это я.

Тонированные наглухо микроавтобусы резко остановились, перегораживая выезд. Задние двери распахнулись, оттуда начали выскакивать бойцы в полном обмундировании. В чёрных шлемах, бронежилетах, с укороченными автоматами на груди. Это уже куда серьёзнее, чем троица бритоголовых увальней, так что я щучкой нырнул на заднее сиденье джипа и тут же выбрался с той стороны.

Временно трёхколёсный «Патриот» на домкрате опасно закачался, но всё-таки устоял, а я соображал, что делать дальше. Незаметно свалить уже не получится, вертолёт непрерывно висел над местностью, отслеживая ситуацию.

Я попытался достать до вертушки своей магией. Не вышло, слишком далеко. Похоже, управлять энергиями я могу только в определённом радиусе, и Воронцовы об этом нюансе магических сил знали, в отличие от меня. Досадно.

Бойцы так и вываливались из микроавтобусов, занимая укрытия за покалеченными ржавыми остовами машин. Я принял решение уходить огородами, воронцовских ребят прибыло слишком много на одного меня.

Авторазборка была окружена забором из обыкновенной сетки-рабицы. И если бы не автоматчики, я без проблем бы перелез через него, но сейчас меня держали на мушке чуть ли не десяток бойцов, и стоит мне высунуться из-за джипа, как все они тут же нажмут на спуск.

— Именем графа Воронцова! Сдавайся и выходи с поднятыми руками! — прокричал кто-то в мегафон.

Ага, разбежался. Лечу и запинаюсь.

— А жареных гвоздей не хочешь?.. — пробормотал я себе под нос.

Идея пришла мгновенно. Старых шин здесь было навалом, так что я подпалил несколько из них, создавая себе дымовую завесу из чёрного жирного дыма. Затем, когда кашляющие и задыхающиеся бойцы начали выходить из своих укрытий, просто ударил по земле магией, заставляя щебень, асфальтовую крошку и камни взлететь в воздух, как после взрыва фугаса. Вернее, мины направленного действия, поражающим элементом в которой был как раз весь этот щебень.

Вопли и стоны заполнили воздух над авторазборкой, несколько раз прострекотали автоматные очереди. У кого-то из бойцов, похоже, сдали нервы.

Ну а пока все были заняты своими ранами, я, под прикрытием дымовой завесы, забрался на Петрушину бэху, сгруженную в уголок, с неё прыгнул на забор, закачавшийся под моим весом, а затем спрыгнул на другую сторону, в кусты, обдирая кожу об ветки.

Стрекотание вертолёта действовало на нервы. Я заметил, как он перестал висеть на одном месте и изменил курс, мой побег, кажется, спалили. Я начал пробираться через кусты, вплотную подходившие к забору. Мне ничего не оставалось, кроме как бежать.

Чёрная сумка по-прежнему болталась у меня за спиной, из маленьких карманов спортивки на бегу вываливались деньги. Я не останавливался, чтобы их подобрать, я был слишком занят прокладыванием пути через густые заросли ивняка. Сейчас ребята-автоматчики немного придут в себя и тоже бросятся в погоню, к гадалке не ходи. Связь с вертолётом у них наверняка налажена.

Значит, будут знать, где искать. Думай, голова, думай. Жизнь закидывала меня в самые глубокие задницы, но сейчас, пожалуй, я забрался в самое пекло, так глубоко, где ещё не бывал, и поэтому даже немного растерялся. Но я не прекращал бежать вдоль берега Туры, ломясь сквозь заросли, как лось во время гона.

Вертолёт по-прежнему тарахтел винтами где-то высоко, и я чувствовал его пристальный взгляд на своей шкуре. Надо подумать, что сделал бы отец в такой ситуации. Во-первых, не стал бы доводить до сражения и погони. Во-вторых, расхерачил бы всё огненным штормом вместе с авторазборкой и сервисов, не считаясь с потерями. Я так поступить не мог. В-третьих… Он бы нашёл способ разобраться с вертолётом, даже если он за пределами досягаемости. А ведь у меня ещё и другие фокусы в рукаве.

Я резко остановился. Преследователи немного отстали, и у меня была минутка, чтобы проверить свою теорию. Да, я не мог воздействовать магией непосредственно на сам вертолёт, но я мог воздействовать на мир вокруг него, на природу и… на воздух под ним.

Физику я более-менее знал. Я, хоть и сменил целую кучу школ и интернатов, был вынужден осваивать школьную программу на отлично. И это давало мне некоторое преимущество перед огромной частью одарённых, свято верящих, что в жизни главное — владеть магией. Освоить свою стихию, свой цвет. Магия, конечно, важна. Но законы, по которым работает наш мир, тоже нужно знать, если хочешь управлять ими в полной мере.

А раз я не могу добраться до вертушки, значит, вертушку надо подвинуть поближе. И я просто создал область разреженного воздуха прямо под ней.

Пилот оказался опытным. Выровнял машину почти сразу же, попытался уйти, дав максимальный газ, но вертушка всё равно камнем полетела вниз, как быстро ни вращались лопасти. Им просто не от чего стало отталкиваться, чтобы продолжать держать железную птицу в небе.

Вертушка снижалась по спирали, изо всех сил пытаясь стабилизироваться, но как только я почувствовал, что могу достать до неё, просто заставил хвостовой винт остановиться, намертво заклинив его. Теперь вертолёту точно не до меня.

Зато автоматчики, продиравшиеся через кусты вслед за мной, вновь начали меня догонять, и я снова сорвался на бег. Ветки, хлещущие по лицу, заставили меня вспомнить о схватке с Петром Воронцовым, и я попробовал использовать силы Зелёного мага, заставляя их расступаться передо мной и смыкаться позади, затрудняя путь моим преследователям. К моему, удивлению, всё получилось. Ивы послушно гнулись, избегая меня, и сразу же переплетались в непроходимые заросли за моей спиной.

Я выбрался к берегу Туры, практически к самой воде. Было видно, как на набережной, на противоположной стороне, беззаботно гуляют влюблённые парочки и компании молодёжи. Я остановился. Сердце бешено колотилось, но я чувствовал не панический страх, а своего рода азарт, адреналин бурлил в крови, бодрящий, освежающий.

Автоматчики не оставляли попыток догнать меня. Даже при том, что теперь им приходилось пробираться через непроходимые заросли. Я немного подождал, когда все желающие войдут в эти кусты, а затем отдал приказ обездвижить всех, и ожившие деревья в то же мгновение оплели корнями и ветками каждого из воронцовских бойцов.

Я поправил сумку и быстрым шагом направился обратно к Мысу. Я даже никого не убил, кажется. И это заставляло меня чувствовать себя ещё более могущественным, чем я был на самом деле.

Жаль, конечно, что отжать бизнес у Серёги не вышло. Но я заявил о себе, ушёл невредимым и отлично подгадил Воронцовым, так что всё было не зря. В Тюмени теперь новый игрок, с которым придётся считаться всем.

Надо хотя бы попытаться вспомнить, с кем ещё враждовали Воронцовы. Аристократы… Настоящее змеиное кубло, где все только и норовят друг друга подсидеть, подставить и так далее. Доверять можно только своему клану, да и то не всегда. Но временные союзы всё-таки заключались регулярно. Враг моего врага — мой друг, и я собирался воспользоваться этим принципом.

В первую очередь мне пришли на ум Заславские, но возвращаться в семью я не буду, хоть под дулом пистолета, хоть под угрозой смерти. И никакими коврижками меня обратно не заманят. В конце концов, у меня есть гордость.

Чернышевы… Эти старались не враждовать ни с кем вообще, играя роль этаких арбитров. И нашим, и вашим.

Лисицыны, Вяземские, Троекуровы, Мамлеевы, Бахметьевы, Кочубеи, Мостовские… Эти все, хоть и враждовали тайком с Воронцовыми, да и друг с другом тоже, казались мне слишком ненадёжными.

Оставались только Остерманы. Безумные бароны, жестокие и бескомпромиссные, слушающие только императора. С Воронцовыми вражда у них тянулась уже три поколения, с Заславскими… Кажется, у отца с ними был какой-то конфликт, но я больше не ношу эту фамилию. Пожалуй, стоит их навестить в ближайшем будущем.

К микрорайону я пробирался окольными путями, старательно избегая чужих взглядов, открытых мест и оживлённых улиц. Добрался, к счастью, без приключений, зато несколько раз видел, как по улице проносятся с мигалками полицейские и скорые. Как обычно, вовремя.

Походя проверил содержимое карманов, что удалось схватить в кабинете у Серёги. Две с половиной тысячи рублей. Десять раз поесть шаурму, и всё. Досадно.

Зато сумка… Её содержимое пока оставалось для меня загадкой, но я готов был поклясться, что ценность этих чипов в разы превышает ценность всей Серёгиной разборки вместе с тачками на территории. Правда, на них ещё надо найти покупателя, готового заплатить, а для этого придётся выяснить, что это вообще за железки. Может, это просто чипы от стиральных машин, и Масло решил нашутить своих хозяев, кто знает? Нужен специалист, и искать его буду уже не я. Как раз такую работу можно поручить Андрейке и его друзьям.

— Помогите! Кто-нибудь! — я вдруг услышал тихий женский вскрик.

Как раз прямо по курсу, в подворотне, через которую я обходил людные места. Я ускорил шаг и увидел, как трое смуглых ребят зажимают в углу девчонку, совсем молоденькую. Девица, увидев меня, встрепенулась, как птица в силках, посмотрела умоляющим взглядом, полным ужаса и затаённой надежды.

— Э, пацан! Мимо иди, да? — сплёвывая длинную зелёную струю, сказал один из них.

Блузку на ней уже порвали, и из-под неё выглядывал чёрный лифчик, удерживающий молочно-белую грудь размера этак четвёртого.

— Мимо, говоришь? — буркнул я, понимая, что сегодняшний день будет очень долгим.

Забрало опущено. Иван Ипатьев выходит на тропу войны.