Хозяйка поместья проклятого Дознавателя

Глава 37. Когда тайное становится явным

В город мы поехали вместе. Прибыл граф не один, с небольшим отрядом и оставил мужчин охранять поместье. Мы же с ним отправились искать девочку. По дороге я рассказала, как мы нашли Милайму, как она сама себя прокляла, как по сути выкупили ее у родственников, как явился жених… Не утаила и того, что за маг девушка, какие у нас были планы и что уже удалось сделать.

Сначала граф хмурился, потом удивлялся, потом просто с интересом рассматривал меня. А я не могла остановиться и все рассказывала и рассказывала. Про поместье, про проклятие, про то, как в деревне нас видеть не хотели. Сама не знаю, почему я искала одобрения этого мужчины, который вообще-то должен искать меня по подозрению в наложении проклятия. Но… искала. Хотелось, чтоб улыбнулся, кивнул, сказал: “Молодец, Софи, я в тебе не разочаровался”.

– Вы удивительная девушка, Софи. Жаль, что у меня пока не было времени познакомится с вами поближе, – сказал мужчина, когда я выдохлась. – Но скоро мы это обязательно исправим.

И тут до меня дошло, с КЕМ я разоткровенничалась! Дознаватель! Знакомство с ним поближе в мои планы вообще не входило. А он, как ни в чем не бывало начал задавать уточняющие вопросы.

Я напряглась и принялась соображать, что он мог понять из моих слов. В принципе все, что я рассказала, он бы и так узнал по возвращению в поместье, но вот какие выводы он сделал? Догадался или нет, что я – та самая попаданка, что сбежала от него по дороге в тюрьму?

Из-за терзаний и сомнений отвечала я скомкано и односложно, и, казалось, этим вызвала еще больше подозрений. И если поначалу я надеялась, что присутствие графа откроет любые двери и заставит стражу приложить все силы, чтобы найти Милайму, то теперь думала только о том, что слишком поддалась эмоциям.

Перенервничала из-за пропажи девушки и из-за проклятия, и утратила бдительность. А дознаватель и рад этим воспользоваться. Затащил меня в участке в какой-то кабинет, выгнав оттуда его законного владельца – усатого и круглого стража с глазами чуть навыкате, который, увидев Пауля Гастэй, вскочил из-за стола и вытянулся во фрунт, и припер к стенке.

Буквально. Не стал предлагать мне сесть или располагаться с удобством, или чувствовать себя как дома. Не подумал успокоить или предложить воды. Просто припер к стене и спросил, неотрывно глядя в глаза:

– А теперь признавайтесь, госпожа Хамфри, что вы скрываете?

– Н-ничего, – чуть запинаясь, промямлила я. Страшно стало до ужаса. Вот и отбегалась, Софушка! Сама в застенки притащилась.

– С-софи-и, – протянул дознаватель, – я же могу и в голову влезть. Это будет быстрее и эффективнее. Так что оцените мое благородство и не испытывайте терпение. Ну! Говорите!

Его лицо было так близко, а он ну вообще не красавец же с проклятием своим, точнее жуткий до ужаса. Губы плотно в полоску сжаты, глаза горят, пальцы тонкие длинные плечи мои сжимают… Кошмар, короче. Да я даже мельника не так испугалась, как это чудовище! Со страху чуть не обделалась и ляпнула со слезами:

– Я попаданка!

– Я в курсе, – сказал мой мучитель и тряхнул меня легонько. – Что ты еще скрываешь?

Я совсем растерялась. В смысле “в курсе”? Как, когда?

– Софи, мы теряем время. Ты уверена что похитители Милаймы будут ждать, пока вы закончите свои шпионские игры? Про то, что ты попаданка я знаю с того момента, как ты вошла в мой дом, Марк сразу раскусил это и доложил. Чего я не знаю? Ну, быстро!

– Это меня ты поймал на пристани! Это я сбежала из полицейской кареты. И все думают, что прокляла тебя тоже я. Но это не так! – в отчаяньи почти кричала я, а слезы лились из глаз.

Так обидно было, что словами не передать. Я такая неудачливая, думала, что обхитрила всех, убежала, спряталась, а вон как вышло. Сама в сети пришла.

– Софи, милая, ну не плачь, пожалуйста, – мужчина тут же перестал нависать надо мной, а наоборот мягко обнял и прижал к груди. – Твои слезы рвут мне душу. Я знаю, что это не ты прокляла меня, у нас есть след магии ведьмы, которая это сделала. Но ты что-то скрываешь, а вдруг это важно? Я должен знать, что могу доверять тебе, понимаешь? Ну прости меня, моя хорошая. Водички хочешь?

Он ворковал, как Ратола, и гладил меня по спине и волосам, а я рыдала пуще прежнего. Разве так истерики успокаивают? Да меня ж только развозит от его жалости и сочувствия! Лучше бы орал!

Но в одном мужчина прав, не время тайны городить, когда он и так почти все знает, гад проклятый!

– Я ма-а-аг, – всхлипывая, призналась в своей самой страшной тайне. Вот как сейчас удивится, снимет слепок или что тут у них, скажет “Ага, это все-таки ты!” и отправит меня в тюрьму. И все, никому я больше не помогу. А у меня планы, дети, поместье! Которое не мое-е-е-е-е!!!

– Софи, милая, ну что же ты так? – с каким-то отчаяньем вопрошал граф, бережно обнимая меня, а я с упоением была готова рыдать на его груди дальше. – Что мне сделать, чтобы ты успокоилась?

– Женитесь на мне, – ляпнула первое, что пришло в голову.

Просто я о поместье думала, у меня же на него планы, и команду я уже собрала, и бизнес мы начали кожгалантерейный, и вообще планов громадье. И что, все коту под хвост? Ага, щаззз!

А граф, как услышал, так и замер. И я сама испугалась, чего ляпнула с дуру, зато сразу как-то успокоилась. Мужчина меня отпустил и отошел, а мне глаза на него поднять стыдно. Стою и пол рассматриваю. Давненько его не мыли тут, кстати. Вот у меня в поместье… А, черт! Не у меня же, не у меня! Что теперь будет, выгонит?

Подняла глаза, чтобы взглянуть украдкой, а он смотрит, не отрываясь.

И снова сердце захолонуло, ну хороший же мужик, умный, раз все про меня понял, и великодушный. Мог сразу в кутузку упрятать и там все из меня выбить, но нет, на работу взял. Сволочь конечно в чем-то, но где вы идеальных-то видели? И такая гадость с ним случилась. Вот знала бы, что за коза это сделала, я бы ей и рога обломала и под зад напинала!

– Ой, – пискнула я.

– Вспомнили, что я проклят и расхотели замуж? – горькая улыбка чуть растянула губы мужчины.

– Да, то есть нет, – сказала я. Да что ж такое, что у меня за словесное недержание! – То есть, я хочу сказать, что не расхотела, но кое-что действительно вспомнила. Я, кажется знаю, кто вас проклял.