Хранительница 2. Месть волчицы

Глава 39

Не желая больше откладывать разговор с дедом, я направилась его разыскивать. Как выяснилось, он все еще не покидал спальни. Так что, не видя иного выхода, я устремилась именно туда. И меня ничуть не смутило, что я могу там застать. Возможно, у деда есть личная жизнь, и он там не один, но мне было на это плевать, поскольку у меня самой ее нет!

Вот только возле дверей спальни деда меня ожидал очередной сюрприз. Прямо перед ними стояли два оборотня, которые преградили мне проход, как только я приблизилась. Нетрудно догадаться, что они охраняют альфу, и я ничуть не против этого, но! Мне нужно было поговорить с дедом и прямо сейчас!

— Простите, приказ был никого не пускать, — сказал один из мужчин.

— А вы остановите меня, — проговорила, делая еще один шаг к двери.

Переглянувшись, они всего минуту играли в гляделки, после чего, не сговариваясь, отступили, пропуская меня. Хмыкнув, я пожала плечами и открыла дверь без стука. Вероятно, до них уже дошел слушок о девушке, которая промучилась в агонии целую ночь.

Врываясь в спальню деда, я ожидала увидеть его в постели с какой-нибудь девицей или сидящим в кресле с бокалом алкоголя. Но я ошиблась. Наверно, я еще не научилась определять характер оборотня, лишь только посмотрев на него, а жаль.

Деда я обнаружила на кровати как и ожидала, но не с девкой, и, увы, вид его оставлял желать лучшего. Темные круги под глазами, мертвенная бледность и испарина на лбу. Видимо, из-за болезни он отказался от перелета, боясь не вынести его, но и поездка на автомобиле ему нелегко далась.

— Я слышал, ты уже успела наладить отношения с прислугой, — прохрипел он. — За что ты так с бедной девочкой?

— Почему не сказал о болезни? — спросила, игнорируя его вопрос.

— Что бы это изменило? — спросил он, закашлявшись.

— Не знаю, — ответила, растерявшись. — Возможно…

А, собственно, что бы изменилось? Дед прав, знай или не знай я о болезни, мое решение осталось бы прежним.

— Вот видишь, — хмыкнул он устало.

Видела и понимала, что симулировать болезнь у него повода больше нет, поскольку я все же здесь. Он мог приехать к нам еще до похищения Максимки, рассказать про болезнь, надавить на жалость, и я, вероятно, согласилась бы, но он этого не сделал. Дед предпочел действовать силой! Впрочем, иного от оборотней не приходится ждать. Но все же мне хотелось узнать почему именно так?

— Для чего нужно было настаивать, заставлять? Почему нельзя было просто поговорить? — непонимающе поинтересовалась, нервно расхаживая по комнате. — Для чего я тебе нужна здесь?

— Неужели этот старый проныра рассказал тебе не все? — спросил он, удивленно приподняв брови.

Дед словно не слышал, игнорируя мои вопросы, и это злило! Я пришла сюда, чтобы поговорить, но разве это возможно, когда тебя не слушают?

— Почему же? Он рассказал мне все, — раздраженно бросила, останавливаясь, после чего посмотрела на него. — Вот только я понять не могу, тебе осталось жить всего ничего, а ты притащил нас в то место, где каждый спит и видит, как убить потенциального хозяина дома!

— Знаешь, — сказал он спустя некоторое время молчания. — Я ведь много раз пытался с тобой наладить отношения. Хотел объяснить тебе все, но ты и слушать ничего не хотела, и от встреч отказывалась.

— Ты сейчас пытаешься сделать крайней меня в этой ситуации, но у тебя ничего не выйдет! — возмутилась, понимая, куда он клонит.

Каждый, кому не лень, пытается сделать меня виноватой в той или иной ситуации. Мне, конечно, не привыкать к этому, но это не значит, что я буду всегда молчать.

— Возможно, я был не столь настойчив, чем следовало, — спокойно проговорил дед. — Поверь, я бы не пошел на такие крайние меры, если бы не время, точнее его отсутствие. Я не мог больше тянуть, время уходит а нам нужно еще о многом поговорить.

— Конечно, и это никак не связано с тем, что я обернулась, — пробурчала язвительно.

— То, что ты обернулась, это, конечно, здорово, — сказал он. — Но прошу тебя, поверь мне, все это простое стечение обстоятельств. Зная, что ты планируешь снова переехать, и не желая терять и без того дорогое время на новые поиски, я решился на последний разговор. Я надеялся, что ты услышишь меня, поймешь и сделаешь правильный выбор. Вот только мы разминулись. Я опоздал всего на каких-то пару часов! А когда нам все же удалось напасть на твой след, было уже поздно, — дед ненадолго замолчал, после чего тихо продолжил:

— Когда твой след пропал на берегу реки, я ужаснулся. Я впервые за много лет испытал дикий ужас! — на что я хмыкнула, не особо веря в его искренность. — Можешь не верить мне, это твое право. Ищейки сообщили, что шансов выжить у тебя не было. Мне не хотелось верить, что ты погибла, — в глазах деда заблестели слезы. — Ты с Максимкой — это все, что у меня осталось. Когда Михалыч сообщил о том, что ты жива и находишься у него, я тут же рванул к нему. Это нападение дало мне понять, что медлить больше нельзя. Я мог потерять тебя, как… — он не договорил, но мне этого и не нужно было.

Я поняла, что он хотел сказать о маме, но почему-то не сказал. Неужели он испытывает вину за ее смерть? Тогда получается…

— Ты ведь не убивал ее?

— Я повторюсь, если скажу, что любил твою маму. Она была моим лучиком света в этом ужасном мире.

— Что-то слабо верится в твои слова, — недоверчиво проговорила, присаживаясь в кресло, что стояло возле окна. — Если это правда, почему же ты выгнал ее отсюда?

— Я не выгонял ее! — воскликнул дед. — Она сбежала, — и пресекая мой следующий вопрос, сказал: — И нет, не от меня, а от этой жизни.

Я нахмурилась, не понимая о чем он. Как можно сбежать от родного отца и дома, где ты выросла? Разве может быть в этом что-то ужасное?

— Ты думаешь, что только тебе не нравится быть на виду? Быть кем-то важнее, чем просто матерью? Моя дочь знала, что мое место принадлежит ей, как знали об этом и остальные. Родственников у нас много, я уже тебе об этом говорил, и каждый хочет заполучить мою империю в свои руки. На твою маму столько раз покушались! — он недовольно покачал головой. — И если ей, оборотню, было проще распознать врага по эмоциям, узнать что кто-то крадется со спины или находится в твоем доме, то сделать это простому человеку не дано. Когда очередное покушение едва не угробило твоего отца, она приняла решение сбежать, — он посмотрел на меня и спросил:

— Не мне тебе говорить, что от судьбы не убежать. Моя дочь думала, что если уедет отсюда, то все проблемы мигом исчезнут. Но такого не бывает! Мне пришлось подстроить липовую смерть собственной дочери, чтобы она могла нормально жить. Ты знаешь, каково это? Жить, зная, что она где-то там, растит тебя, мою внучку, и не иметь возможности увидеть собственного ребенка? — в его голосе послышалась боль, и я почувствовала каково ему было.

— Если все так, то почему… — начала и тут же запнулась. — Кто убил ее? — все же спросила, чувствуя, как от волнения сильнее забилось сердце.

— Я уже рассказывал тебе, — скривился дед. — Твоих родителей выманили. Они думали, что едут в безопасное место, но нашли свою погибель. Я до сих пор не знаю, кто тот гад. С каждым годом я подбирался к нему все ближе, уничтожая предателей. И если бы не это… — он махнул рукой, показывая на постель. — Я не стал тратить свои последние дни для того, чтобы отыскать его. Если у меня не вышло это сделать за двадцать пять лет, то за месяц, тем более, ничего не смогу.

В комнате повисла тяжелая тишина, в которой каждый о чем-то думал. Я не знала, стоит все еще его ненавидеть или, может, пора забыть обиды и начать все сначала.

— Карина, я хочу, чтобы ты заняла свое место по праву. Поверь, сбежать у тебя не получится, и это не потому что я буду держать, а потому что…

— От судьбы не уйдешь?! — хмыкнула, понимая, к чему он клонит.

— Нет, — ответил он. — Они не дадут тебе житья. Запомни, пока ты жива, ты опасна для них. Твоя мать думала иначе, но видишь, чем все закончилось?! Не повторяй ее ошибки.

— То есть ты считаешь, что здесь мне будет безопаснее?

— Нет, конечно! — воскликнул он. — Но живя здесь, ты построишь свою империю и сможешь сама выбрать окружение. В конце концов, ты — моя внучка и имеешь на это право!

— То есть ты даешь мне выбор: всю жизнь в бегах или существовать в страхе, что кто-то всадит мне нож в спину? — возмутились я, поднимаясь. — Не очень приятный выбор, не так ли?

— Я просто хочу, чтобы ты получила то, что заслуживаешь.

— А я не хочу этого! — упрямо заявила, топнув ногой. — Я мечтала о другой жизни!

— Не всегда бывает так, как мы хотим.

— Я поняла, выбора у меня все равно нет, а сотрясать воздух пустыми разговорами нет больше желания, — сказала, направляясь к выходу.

Раздражение снова стало выпускать свои шипы, провоцируя меня на скандал. Я не хочу такой жизни, но меня явно никто не хочет слышать. Но с другой стороны дед все же прав, как бы мне не хотелось, как бы я не старалась, но теперь иной жизни у меня нет. Я не простой человек, как и мой сын, и нам не место среди людей.

— Карина! — позвал дед.

— Что? — раздраженно бросила, не оборачиваясь.

— Спасибо.

— За что? — удивилась я не на шутку и даже посмотрела на деда.

За что он может меня благодарить? За ненависть к нему? Или за то, что мечтаю сбежать отсюда? А может, просто у старика поехала крыша на фоне болезни, а я тут пытаюсь понять его?

— Что сдержала слово, и за шанс побыть с вами последние месяцы. — негромко сказал он, выдыхая и откидываясь на подушку.

Было видно, что ему нелегко дался этот разговор, впрочем, как и мне, но я же не жалуюсь!

— Я уже сказала, иного выбора у меня все равно нет.

— Выбор есть всегда, — ответил дед, так и не открывая глаз. — Через неделю я соберу все стаи вместе. И только тебе решать, что я объявлю в этот день: о преемнике или о скорой смерти. У тебя есть неделя, если ты не передумаешь к этому моменту, я буду рад. Ну а если решишь уехать, держать не стану.

Странно и неожиданно было услышать подобное из его уст. Он так стремился затащить меня сюда, а теперь так просто отпускает? В это непросто поверить, и кажется, что в его словах все же есть какой-то подвох.

— Хорошо, — кивнула, давая понять, что услышала его.

Я не собиралась решать что-то прямо сейчас. У меня есть неделя для размышлений, и я намерена ею воспользоваться.

— Внучка, — снова остановил он меня.

— Да?!

— Я сожалею, что у нас осталось так мало времени.