Хранительница 2. Месть волчицы

Глава 6

— Николай, разве так встречают старых знакомых? — раздался хриплый вопрос со стороны дома.

Услышав знакомый голос, выдохнула с облегчением и расслабилась под лапами зверя.

«Добралась, — это единственное, что крутилось в голове. — Теперь уж точно эти зверюги мне ничего не сделают».

От вопроса старика волк надо мной ненадолго замер, после чего медленно повернул голову в бок и недовольно рыкнул.

— Знаю, но она не виновата, что не знает наших законов, — ответил старик на этот рык и тут же обратился ко мне: — Правда, Карина?

Реакция Кольки поразила. Не представляю, как такой громадине удается так быстро двигаться? После вопроса старика волк удивленно посмотрел на меня, а через секунду и вовсе отпрыгнул на пару метров.

Вот честно, могла бы посмеяться в этом обличии, то обязательно это сделала. Всего минуту назад я испуганно дрожала под лапами этого зверя, а сейчас это животное с недоверием следило за тем, как поднимаюсь.

— Очень странно тебя здесь видеть, — продолжил, между тем, старик. — Но раз уж пришла, значит, случилось нечто ужасное. Прошу в дом, — пригласил он и тут же недовольно бросил сыну: — Приведи себя в порядок, не видишь, у нас гостья.

Старик прошел в дом, я проследовала следом в ту самую комнату, в которой когда-то отогревалась. Присев возле камина, внимательно осмотрелась, подмечая мелочи, которых не было тогда. Хотя чего я хотела, столько лет прошло.

Старик с тяжелым вздохом уселся в кресло и вперил в меня взгляд белесых глаз.

— Когда-то ко мне пришел один волк. Он был очень счастлив и в то же время напуган. Его эмоции плескались, словно вино через край стакана: радость, страх, надежда, боль — их было так много. В этих эмоциях можно было купаться, боясь утонуть, — печально заговорил он, продолжая смотреть на меня. — Не ожидал я подобного от тебя, — произнес неожиданно старик. — Оборотнем можно родиться, но не стать. Но, видимо, ты преподнесешь нам еще немало сюрпризов, — усмехнулся он. — Так вот, тот волк, он запутался в своих чувствах и чувствах своей сущности. Видишь ли, порой сущность берет вверх над человеческим разумом. Всему виной эмоции и контроль, ну, в твоем случае еще и неопытность.

Недовольно заскулив, опустилась на пол, вытянув лапы вперед и положив на них голову, показывая тем самым, что мне скучна эта тема. По крайней мере, не так я хотела бы ее выслушать. Мне необходимо вернуть человеческий облик, чтобы объяснить, зачем сюда пришла.

— В этом-то вся проблема, ты никогда не дослушиваешь до конца, — словно подслушав мои мысли, произнес старик. — А! Сейчас вся молодежь такая. Не слушаете старших, наломаете дров, а потом мчитесь за советом, — пробурчал он недовольно, пока в комнате не появился Николай.

Он вошел, и комната сразу показалась тесной, захотелось незаметно выскользнуть из нее и умчаться как можно дальше. Но не сейчас, у меня будет для этого возможность.

Колька принес покрывало, он бросил его на кресло, что стояло рядом, сам же уселся напротив.

— О чем я? — спросил старик у себя же. — Ах да! Концентрация. Попробуй успокоиться и настроиться на свой человеческий облик. Представь его до мелочей… как сгибаются пальцы на руках…

На его слова фыркнула. И получилось это у меня не хуже, чем когда-то это делал Макс.

«У меня похитили сына! Меня хотели убить, и я волк! Какое может быть спокойствие?!», — недовольно подумала, отворачиваясь.

— Я тебе что сказал?! — возмутился старик. — Выкинь все из головы! Сейчас не до твоих нежных чувств!

От его вскрика я аж села! Да как он может!

— Могу! Не забывай, кто перед тобой! — бросил раздраженно Михалыч.

И та сила, что вышла вместе со словами, давила и вынуждала повиноваться. Обиду и возмущение отодвинула на задний план, уступая место здравомыслию. Михалыч прав, сейчас не до капризов и истерик.

Закрыв глаза, попыталась успокоиться и последовать совету старика. Не мне возмущаться его словам, он старейшина и ему лучше знать.

Представила, как стою в ванной и всматриваюсь в отражение зеркала. За пять лет я почти не изменилась: все та же худоба, что делала лицо более хищным, а губы пухлее. Единственное, что во мне поменялось — это цвет глаз. До появления оборотней в моей жизни они были тускло-зелеными, а сейчас пугали своей яркостью. Приходилось прятать их от обычных людей, потому что они не выдерживали моего взгляда, а порой и вовсе боялись.

Я ощутила, как на плечи опустили что-то теплое. Медленно выплывая из воспоминаний, наконец, осознала, что больше не волчица.

От радости резко поднялась, совсем позабыв, что после превращения парни всегда были обнаженные. Когда покрывало съехало с плеч, за спиной раздался кашель, и, смущенно ойкнув, подхватила злополучное покрывало, прикрываясь им.

— Простите, — прохрипела, извиняясь перед хозяином дома.

— Ну что ты, детка, такая уж наша сущность, — отмахнулся старик. — Нинка! — крикнул он, и через минуту в комнату вошла уже знакомая невысокая пухленькая женщина. Она с интересом покосилась в мою сторону, при этом делая вид, что полностью во внимании старика. — Дай девочке одежду и накорми ее, — сказал или, скорее, приказал старик, после чего обратился ко мне: — Жду тебя здесь, нам о многом предстоит поговорить.

— Ну, теперь можно нормально поприветствовать тебя в моем доме, хранительница, — сказал Михалыч, как только я вернулась в комнату. — Проходи, присаживайся, — пригласил он, указывая рукой на кресло.

Плотнее кутаясь в шерстяной платок, что накинула мне на плечи Нина, прошла и присела.

Нина оказалась вполне приятной собеседницей и неплохой женщиной. Беззаботно щебеча о том, как рада меня видеть и о том, что творилось в этих местах после моего побега, она ловко выудила из сундука платье и теплые носки. Заставив одеться, она немного посокрушалась насчет моей худобы и решила, что сможет за один раз откормить меня, заставляя стол разными блюдами.

Поблагодарив ее, немного перекусила, поскольку после «сытного» ужина волчицы есть не особо хотелось, как и обижать Нину, ведь она так старалась мне угодить. А перед тем, как отпустить к Михалычу, она накинула платок, шепнув, чтобы меньше болтала и больше слушала.

— Я больше не хранительница, — сказала, передернув плечом.

— Бывших хранительниц не бывает, — произнес загадочно он, погладив седую бороду. — Будь так, ты бы не вернулась.

— Я пришла за помощью, а не для того, чтобы спорить, — ответила холодно, не желая терять драгоценное время.

— За помощью? — вопросительно поднял он брови. — Ты одна уничтожила больше оборотней, чем их собратья, не смотря и не прикасаясь к ним! И ты пришла просить?.. — спросил как-то хитро старик.

Пусть говорит и думает, что хочет. Да, когда-то я смогла сделать подобное, а потом много лет сожалела о содеянном, считая себя убийцей. Но сейчас жалею лишь о том, что не уничтожила их всех. Возможно, случись так, у меня бы не забрали моего малыша, и я не сидела здесь, вспоминая прошлое.

— Да! — твердо произнесла, пока не передумала рассказывать о случившемся. — У меня похитили сына.

После моего заявление сбоку что-то упало. Я посмотрела в сторону шума и обнаружила Николая, который до этого момента пытался разжечь огонь в камине. Он стоял, словно каменное изваяние, не моргая, и, кажется, даже дышал через раз, а рядом с ним валялось полено.

— Сына? — переспросил Михалыч, ничуть не удивившись. — Что ж, могу поздравить вас с Глебом, — усмехнулся он.

— Не с чем нас поздравлять, — раздраженно бросила, вновь переводя взгляд на старика.

— Ах да, ребенка похитили… — задумчиво произнес он, поглаживая бороду.

— И не только. Мой мальчик — сын Макса, — неохотно призналась, отводя глаза.

Не знаю, почему, но от пристального взгляда старика стало некомфортно. Он смотрел словно сквозь, в самую душу, затрагивая там старые раны, заставляя их вновь кровоточить.

— Что ж, я так и думал… — проговорил он, вынуждая посмотреть на него.

— Что? Вы знали? — удивилась, но тут же вспомнила время, проведенное здесь. — Совсем забыла, что слухи у вас разлетаются быстрее ветра.

— Весть о том, что хранительница родила, разнеслась быстро, — согласился старик. — Еще бы, ведь она родила оборотня! — хохотнул он, но тут же, став серьезным, продолжил: — Вот только все считают мальчишку сыном Глеба.

— Все, но не вы?!

То, что сказал старик… Как он мог об этом знать? Про то, что многие считали Максимку сыном Глеба, догадывалась, пусть сам он об этом ничего не говорил. Глеб никогда не скрывал, что он считает Максимку своим.

— Нет, конечно!

— Но откуда?! — все же решила спросить.

— Ты все же забыла, кто перед тобой, — неодобрительно покачав головой, сказал старик. — Деточка, я один из самых старых старейшин нашего рода. Я прожил очень долго и многое повидал на своем веку, многому научился. Я тебе уже говорил, что однажды ко мне пришел волк, а также рассказал о своих чувствах…

— Да-да, я не забыла и не глухая, — раздраженно перебила старика.

Начиная нервничать, я спешила сюда не для того, чтобы слушать старые сказки, а за помощью. И если я не могу ее получить, то делать мне здесь больше нечего.

— Ты так и не научилась слышать! — не менее раздраженно бросил старик.

— У меня похитили сына! — возмутилась я. — Как я могу сидеть спокойно и слушать ваши сказки? — спросила, вопросительно выгнув брови.

— Если его нельзя было бы спасти, ты бы сюда не пришла! — начиная терять терпение, зло сказал он. — А раз так, сиди и слушай!

Я хотела возмутиться, ведь речь о моем малыше, но почувствовала, как на плечо опустилась тяжелая ладонь, и все возмущение испарилось. Посмотрела вверх и увидела рядом Николая. Он отрицательно покачал головой, показывая, что не стоит сейчас спорить.

— Максимилиан, — негромко произнес старик имя любимого, вынудив вздрогнуть и перевести взволнованный взгляд на него. — Он всегда отличался от нас. Старался быть похожим на людей. Редко приезжал в эти края, а оборачиваться и вовсе не любил. Он ненавидел нашу расу, несмотря на то, что сам был одним из нас. Город всегда его манил. Молчаливый, всегда сам по себе… он единственный, кто не встал ни на чью сторону, — продолжил старик, не обращая внимания на мой задумчивый взгляд. — И сюда он приезжал довольно редко, чтобы проведать отца или брата.

Я хотела снова возмутиться и сказать, что это неправда насчет того, что Макс был единственным. Поскольку он сам мне это сказал… Да и отец… настоящий отец сказал, что его спасли такие же, как Макс.

«Неужели снова ложь?», — нахмурившись, подумала, решив на этот раз не гадать, заговорила:

— Макс сказал, что не единственный такой…

— Да, многие предпочитают жизнь обычных людей, забывая, кем являются на самом деле, — согласился старик, тяжело вздыхая. — Но когда началось столкновение, многие переметнулись на чью-то сторону.

— Допустим… — произнесла. — Но для чего вы все это рассказываете мне? — спросила, не понимая при чем тут прошлое и настоящее.

— И снова ты слышишь только то, что хочешь, — пробурчал недовольно старик.

— Если вы перестанете юлить и скажите прямо, то я услышу все, что нужно, — не осталась в долгу.

— Молодежь, все вам разжуй да по полочкам разложи, — пропыхтел старик, снова теребя бороду. — Тем волком был Максимилиан. Его эмоции сбивали с ног, и именно он рассказал мне про твою волчицу. Максимилиан один лишь почувствовал ее. Ваша связь была очень сильной, и то, что ты осталась жива после гибели пары, навело на определенные мысли. Волчица не может жить без пары, но существует ради потомства. Теперь тебе понятно, почему я не удивился твоему новому облику и известию о мальчишке? — спросил он.

Я была в замешательстве. Если все оказалось так просто, для чего нужно было говорить загадками? Зачем он тревожил старые раны, рассказывая о Максе… о моем Максе? Зачем нужно было это все?

— Да.

— А вот мне непонятно, как ТЫ позволила забрать сына! — резко и довольно грубо сказал старик, поддаваясь вперед вынуждая вздрогнуть.

— Я…

— Ты! Иметь такую силу и не воспользоваться ею — просто возмутительно! Позволить отнять ребенка непонятно кому — непозволительно! — разгорячился старик, не позволяя и слова сказать в защиту.

Слезы брызнули из глаз от понимания, что старик прав: у меня отняли сына, и я позволила им это сделать. Я ничего не сделала, чтобы защитить своего мальчика, как когда-то не смогла спасти любимого.