Игра Нептуна

LIII

— Твой маджонг, — несколько раз повторил Адамберг.

Камилла не сразу пришла к нему на кухню. Адамберг был сильно пьян, его красивый голос то и дело срывался на фальцет. Она растворила в воде две таблетки и протянула ему стакан.

— Выпей.

— Понимаешь, мне нужны драконы. Большие драконы, — объяснил Адамберг, прежде чем выпить.

— Говори тише. Зачем тебе драконы?

— Мне нужно заткнуть окна.

— Хорошо, — согласилась Камилла. — Заткнешь.

— И лабрадоров того типа тоже туда запихну.

— Конечно. Не кричи.

— Почему?

Камилла не ответила, но Адамберг заметил короткий взгляд, который она бросила в глубину комнаты, туда, где стояла маленькая кроватка.

— Ну да. — Он поднял палец. — Ребенок. Нельзя разбудить ребенка. А еще — папашу и его собак.

— Так ты в курсе? — спросила Камилла безразличным тоном.

— Я легавый, я все знаю. Монреаль, ребенок, новоиспеченный папаша — собачник.

— Хорошо. Как ты сюда добрался? Пешком?

— На мопеде.

«Черт, — подумала Камилла. — В таком состоянии за руль его не пустишь». Она достала старый набор для игры в маджонг.

— Давай, — сказала она, ставя коробку на стойку, — поиграй в домино. А я почитаю.

— Не оставляй меня. Я пропал, я убил девушку. Объясни мне все про этот маджонг, я хочу найти драконов.

Камилла оглядела Адамберга. Единственное, что она могла сделать, это переключить его внимание на домино, пока не подействуют таблетки и он не уедет. Нужно сварить ему крепкий кофе, чтобы он не ударился головой о столешницу.

— Где драконы?

— В игре три масти, — объясняла Камилла умиротворяющим тоном — так женщины разговаривают с приставшим на улице психом. Успокоить и сбежать, как только предоставится возможность. Нужно занять Жана-Батиста бабушкиным домино. Она подвинула к нему пиалу с кофе.

— Вот масть Дотов, это Символы и Бамбуки, с первого по девятый номер. Понимаешь?

— И что с ними делают?

— Играют. А вот старшие фигуры — Восток, Запад, Север, Юг и твои драконы.

— Ага, — удовлетворенно сказал Адамберг.

— Четыре золотых дракона, — объясняла Камилла, — четыре красных и четыре чистых. Всего двенадцать. Тебе хватит?

— А это? — Адамберг ткнул в кости с узорами.

— Это Цветок. Цветов восемь. Их называют «онёры».

— И что со всем этим делают?

— Играют, — терпеливо повторила Камилла. — Игрок составляет бреланы, или комбинации, они ценятся выше. Тебе все еще интересно?

Адамберг вяло кивнул и допил кофе.

— Ты берешь кости, пока не соберешь полный набор. По возможности не смешивая.

— Если будешь смешивать, я тебя проткну. Так говаривала моя бабушка. «Я сказала бошу, если подойдешь, я тебя проткну», — была такая песенка.

— Хорошо. Теперь ты знаешь, как играть. Если маджонг так тебя увлекает, я оставлю тебе правила.

Камилла устроилась в глубине комнаты с книгой. Придется ждать, пока он придет в себя. Комиссар строил домики из костяшек, они падали, он начинал снова, что-то бормотал, то и дело вытирал глаза, словно это и впрямь причиняло ему боль. Алкоголь расстраивал нервы комиссара, он бредил. Камилла только кивала в ответ. Через час она захлопнула книгу.

— Если ты чувствуешь себя лучше, иди, — сказала она.

— Сначала я хочу увидеть собачника. — Адамберг вскочил.

— Ладно, и как ты собираешься это осуществить?

— Выкурю его из убежища. Этот тип прячется и не смеет посмотреть мне в глаза.

— Возможно.

Пошатываясь, Адамберг обошел комнату и направился к мезонину.

— Наверху его нет, — сообщила Камилла, собирая домино. — Поверь мне на слово.

— Где он скрывается?

Камилла развела руки — ничем не могу помочь.

— Не там, — сказала она.

— Не там?

— Вот именно, не там.

— Он вышел?

— Он ушел.

— Он тебя бросил? — закричал Адамберг.

— Да. Не кричи и прекрати метаться.

Адамберг сел на ручку кресла, почти протрезвев от аспирина и удивления.

— Черт возьми, он тебя бросил? С ребенком?

— Бывает.

Камилла заканчивала складывать кости домино в коробку.

— Черт, — глухо проворчал Адамберг. — Не везет тебе.

Камилла пожала плечами.

— Я не должен был уходить, — объявил, качая головой, Адамберг. — Я бы тебя защитил, я поставил бы заслон. — Он раскинул руки и почему-то подумал о вожаке гусиной стаи.

— Ты в состоянии стоять на ногах? — мягко спросила Камилла, поднимая на него глаза.

— Конечно.

— Тогда уходи, Жан-Батист.