Игрушка для Шакала (СИ)

Глава 15

Что он здесь делает? Неужели, явился за мной?

Вероника, очнись! Конечно Иван Сергеевич тут только потому, что знал о том, что ты тоже здесь будешь. Нужно только выбрать удачный момент, улизнуть от Шакала и подобраться к безопаснику, который учил меня защищаться с детства.

Только сделать это оказалось не так просто. Одаевский, будто почувствовав, что я могу улизнуть, не спускает руку с моей талии. Словно приклеил ее кто-то там. Пару раз я пыталась аккуратно ее сдвинуть с места, но она неизменно возвращалась на прежние позиции. В итоге, не придумав ничего лучше, я сообщила, что хочу в туалет.

Одаевский посмотрел на меня, как на избалованного ребенка. Но, все-таки, отпустил. Я чуть не запрыгала от счастья, когда услышала его шепот у самого уха:

— У тебя пять минут.

И снова по коже рассыпались мурашки, будь они неладны! Сейчас не время так реагировать на мужчину. А на этого мужчину я вообще не должна реагировать, кроме, как желанием прибить.

Быстро удаляюсь по проходу из зала, выхожу в холл, прячусь за колонной.

Я знаю, что Иван Сергеевич заметил меня, и, наверняка, не спускал с меня глаз все это время. А, значит, он сейчас появится здесь.

Так и вышло. Через полминуты начальник службы безопасности Аралова появился в холле. Я тут же вышла ему навстречу, обозначая свое присутствие. Мужчина отвел меня в сторону. Огляделся по сторонам. И, только убедившись, что нас никто не слышит, заговорил:

— Вероника, наконец-то! Я уже думал, что никогда не увижу тебя!

Такой родной голос из моей прошлой жизни. С тех пор, как мы виделись последний раз, прошло около недели, а кажется, что промелькнула целая жизнь.

— Почему? Разве вы здесь не для того, чтобы забрать меня? — спрашиваю, схватившись за рукав его пиджака, как за соломинку.

— Вероника, — выдыхает он грустно, — все не так просто. Я не могу забрать тебя. Не могу тебе помочь.

Меня, словно холодной водой, окатило его словами. Все мои надежды разбивались вдребезги прямо сейчас, в этот самый момент. Окончательно и безвозвратно.

— Как это не можете? Мы можем уйти прямо сейчас! — мне не хочется верить, что единственный человек, который мог мне помочь, теперь предает меня.

— Нет, Вероника, ты должна остаться с Одаевским, — заявляет Иван Сергеевич, будто желая добить меня.

— Но почему?!

— Потому, что только он может защитить тебя!

В глазах плывет. Мне кажется, это какой-то сюр, этого просто не может быть. Какая-то альтернативная реальность, в которой человек, который всю жизнь занимался моей безопасностью, теперь открещивается от этой задачи и отправляет меня в логово врага.

Рука сама разжимается и рукав пиджака, который я до этого сжимала, выскользает из пальцев.

— Но я… я не понимаю…

— Вероника, послушай, — Иван Сергеевич сжимает мои плечи, чуть встряхнув, возвращает в реальность, — против твоего отца работал кто-то очень умный и хитрый. Я почти уверен, что его убили, хоть в результатах вскрытия и значится сердечный приступ. Слишком уж все ровно и складно вышло. И момент был подобран очень грамотно.

Его слова ложатся в мозг, но кажутся нереальными. Не может быть все это правдой, просто не может. Все то время, пока я «гостила» у Шакала, мне казалось, что стоит только выбраться из заточения, и все наладится. И что, даже, если отца нет в живых, мне без труда удастся найти союзников. А теперь Иван Сергеевич разбивал мой план, как хрустальный домик.

— Значит, вы не заберете меня? — мямлю, не в силах поверить в реальность происходящего.

Иван Сергеевич устало выдыхает.

— Нет, детка, я не смогу защитить тебя.

Внезапно он притягивает меня к груди, обнимает. Меня окутывает запахом его туалетной воды, который знаком мне с детства. И от этого кажется, что все невзгоды остались за границами его сильных рук.

— Послушай меня, малышка, — говорит мужчина по-отечески нежно, — ты должна оставаться с Одаевским. Сейчас только с ним ты в безопасности. У него хватит власти и возможностей защитить тебя.

— А как же холдинги отца? Я должна вернуться, я — наследница.

— В том и беда, что наследница. Слишком жирный куш, очень многие захотят убрать тебя. Пойми, все очень серьезно. И очень опасно. Только у Одаевского достаточно сил, чтобы спасти тебя.

— Он всем говорит, что я — его невеста, — жалуюсь мужчине, как маленький ребенок.

— Знаю, — звучит его серьезный голос, — так даже лучше. Пока тебе лучше оставаться его невестой. По крайней мере, до того момента, как я выясню, кто убил Аралова.

— Но компании моего отца…

— В офисе Аралова люди Одаевского, они все там заполонили и управляют всем. На том основании, что якобы Аралов собирался отдать все предприятия своему будущему зятю.

— Что?!?

Меня так возмутила эта наглая выходка, о которой Шакал забыл мне поведать, что я дернулась, резко освобождаясь из теплых объятий старого друга.

— И вы предлагает мне ему подыграть?! Продолжать эту комедию?!? Я — дочь Аралова, а не кукла по вызову!

Так гадко от всей этой правды. Одаевский мне говорил, что отца больше нет, но я все еще надеялась, что, возможно, он меня просто обманул. А теперь выясняется, что правда еще хуже. И единственный, к кому мне следует бежать за защитой — это Шакал?!?

— Думаешь, мне это все нравится? — спрашивает меня Иван Сергеевич, заглядывая в глаза. — Я и сам не в восторге от происходящего, поверь. Но так надо. Потому, что иначе тебя просто убьют. Ты очень многим мешаешь теперь, малыш. И только Одаевскому нужна для поддержания легенды о будущем браке с наследницей Аралова.

Чертов Шакал! Он, словно паутиной, окутал мою жизнь со всех сторон. И теперь все, кого я знала, легко открестятся от меня и необходимости мне помогать.

— Значит, вы мне не поможете, — заключаю, словно в бреду.

— Я не в силах, пойми! — в голосе мужчины отчаяние от того, что не все ему подвластно. — Тебе нужно оставаться с Одаевским до того момента, как я все выясню и найду возможность вернуть тебе твое наследство без риска для твоей жизни.

Закрываю глаза, сглатываю ком в горле.

Как же все перевернулось в считанные дни!

— Почему никто не послал к черту людей Одаевского, когда они заявились в офис? — мне всюду видится ложь и предательство, так горько от того, что моего любимого отца предали все, кому не лень. — Это ведь рейдерство и противозаконно. Мы может подать на него в суд!

— У Одаевского все схвачено, и суд положения дел не исправит. Поверь, он даже тогда получит то, что захватил. А вот ты можешь не дожить до решения суда. Как только поползут слухи о вашем разрыве с Одаевским, ты тут же станешь живой мишенью. И тогда он уже не будет заинтересован в том, чтобы сохранить тебе жизнь.

Дерьмовый расклад. Самый ужасный из всех, что я могла себе придумать. Еще утром, когда я рыдала, уткнувшись лицом в подушку, все не казалось мне настолько удручающим, как теперь.

— Хорошо, допустим я соглашусь играть в невесту, — заключаю, — как долго мне нужно притворяться?

— Не знаю, — говорит Иван Сергеевич, оглядываясь в сторону двери, подмечая, как в проеме появилась какая-то парочка, — думаю, месяц. Возможно, два. Я дам тебе знать.

И мужчина отошел от меня, поглядывая на вошедшую парочку и делая вид, что мы не знакомы.