Игрушка для Шакала (СИ)

Глава 33

Марк.

Какой же я кретин! Зачем согласился на этот чертов шопинг?! Ну, ладно, она, глупая еще совсем. Девчонка! Но я как мог такое допустить? Совсем голову потерял! Как итог — двое моих ребят с пробитой головой, и я чуть не потерял Веронику!

Она не отпускала меня, просила остаться. И я, вот дурак! снова согласился. Вместо того, чтобы по горячим следам искать исполнителя, а через него, и заказчика. Потому, что не могу отказать ей. И потому, что сам этого хотел.

Вероника умеет убежать, как никто другой. Меня убеждать, чего никому другому не удавалось раньше.

Твое слабое место, Одаевский! Сам знаешь, что это означает.

Моя непростительная слабость!

Просмотр видео с камер видеонаблюдения в торговом центре ничего не дал. Совсем ничего. Потому, что, сука, по какой-то непонятной причине, видео, сделанные во время нападения на мою принцессу странным образом исчезли. Я не смог узнать ничего, кроме места, с которого велась стрельба. Но что это мне даст?!

Блять, у этой малышки врагов больше, чем у президента. Ей хоть армию в сопровождение дай, все равно, от всего не убережешь. Как бы там ни было, выход за пределы забора особняка ей заказан. Пока я не разберусь со всеми крысами, так уж точно.

Хочется крушить все вокруг. Только что это даст? Пока империя Аралова полностью не перейдет в мои руки, Вероника будет ходить с мишенью во лбу.

Сколько времени на это уйдет? Месяц? Два? До осени все должно разрешиться.

И что потом? А потом она будет никому не нужна, потому что ее смерть больше не сможет изменить положение фигур на шахматной доске. И моя защита ей станет не нужна.

Но это не означает, что я отпущу ее!

Никогда!

Моя она! МОЯ!

Три дня поисков ничего не дали. И вот, теперь я возвращаюсь домой поздно ночью и крадусь по лестнице, как кот. Тихо открываю двери спальни, так же тихо их прикрываю.

Вероника спит, свернувшись на боку, как ребенок. Такая маленькая и хрупкая.

В груди кольнула нежность. Та самая, которой до встречи с этой девочкой в моей реальности не существовало. Это удивляет и немного пугает. Она стала слишком значимой для меня. Настолько, что я готов на все, чтобы не потерять эту малышку.

Наклоняюсь и аккуратно укрываю ее одеялом. Девушка заметно расслабляется, согреваясь, выпрямляет ноги, вытягиваясь. Укладываюсь рядом с ней. Поворачиваюсь на бок, подпираю голову рукой.

Ее волосы разметались по подушке, а пара прядей упала на лицо. Поправляю шелковые локоны, стараясь действовать максимально невесомо, чтобы не разбудить. Еще пару недель назад я набрасывался на нее, не заботясь о том, чего она хочет. Спит девушка или нет, меня не волновало, ведь всегда можно разбудить. А теперь храню ее сон, как какую-то реликвию.

Это диагноз, Одаевский. Сломала тебя эта маленькая прелесть, назад не собрать. Вляпался ты по самую макушку, на себя пеняй.

Вероника сладко промурлыкала во сне, не открывая глаза. А потом улыбнулась, отзываясь на то дивное, что ей сейчас снится.

Волшебная моя девочка.

Не удержавшись, касаюсь губами плеча, провожу носом по щеке. Такая нежная кожа, так вкусно пахнет любимой женщиной.

Хочется укрыть ее от всех бед. Защитить от каждого, кто посмеет хотя бы подумать что-то плохое на ее счет. И, в то же время, я понимаю, что она — моя непозволительная слабость. Та самая брешь, через которую мои враги могут до меня добраться. Если только кто-то из них поймет, как много она для меня значит на самом деле.

Лучшие мои ребята продолжают искать. Я не могу допустить еще одного покушения. Каждый удар по ней прилетает четко в меня, будто, это по мне стреляют. Не отдам ее. Даже Всевышнему. Установить дополнительные камеры в доме и по периметру, усилить охрану, тщательно проверять каждого, кто пересекает ограду особняка. Важна любая мелочь, которая может гарантировать безопасность этой бесстрашной наследницы поломанного трона.

Я разберусь. Обязательно найду гниду, посмевшую посягнуть на мое!

Но что-то ускользает от меня, нечто важное. Никак не могу понять, как она выбралась тогда. Отчего аварийный выход оказался не заперт? Видимо, малышке просто повезло, и кто-то из персонала просто забыл закрыть двери.

Опрос свидетелей ничего не дал. Официанты, вторя друг другу, говорят одно и то же. И в этом рассказе нет никакой ценной информации. Стреляли со здания напротив торгового центра, это я и так знаю. Ребята испуганно попрятались после первого же выстрела, и что там творилось дальше их не волновало. Посетителей кафе найти не удалось, потому что такие полезные для меня видео пропали. Уничтожены фрагменты в видеофайлах, и, конечно, это было сделано намеренно. Кем-то, у кого есть доступ к этим видео. Но опрос охранников торгового центра ничего не дал.

Хорошо еще, что Калинин пошел навстречу и позволил опрашивать всех, кого я посчитаю нужным. Хороший он мужик, даже сам лично присутствовал при каждом разговоре, вникал во все подробности. Беспокоится, что огласка происшествия может распугать посетителей. Впрочем, его можно понять.

А вот, чего я не могу понять, так это своей одержимой реакции на все, что касается этой девочки. Прирос к ней, ненормальный. Хочу баловать ее, слышать ее смех. Стоило увидеть огромные перепуганные глаза в тот вечер, и сердце ухнуло в пятки. Сам себе не прощу этого просчета. Это я во всем виноват!

Вероника пошевелилась, перевернулась на спину, сладко причмокивая. Ее губы так и манят прикоснуться, попробовать на вкус. Но я не смею. Сам себя одергиваю, сдерживаю внутренних демонов. Пусть поспит девочка. А мне всегда будет ее мало. Неважно, сколько времени мы проводим вместе. Украду у сна хотя бы часок, чтобы просто полюбоваться на свое чудо. Которое так ласково улыбается во сне.

Что же тебе снится, принцесса?

В моих снах есть только ты. И уже давно.

— Любимый, — шепчет во сне, улыбаясь. Так томно, с ума сойти.

Как удар в самое сердце. Одно слово, пусть во сне. Но такое желанное. Чего ни разу не прозвучало наяву. Как из другой реальности, где все намного проще. А, проснувшись, она меня даже по имени не назовет. Все только «Одаевский» или «Марк Альбертович» с издевкой. Издевается малая, терпение мое проверяет. Играет со мной, как с пацаном. А я и рад подставляться, как полный дебил прощаю ей все выходки.

Одно лишь слово. Произнесенное во сне.

Любимый.

Кому она это говорит? Быть может, даже не мне. Кто тебе снится, принцесса? Кому ты улыбаешься, малыш? Узнаю, разорву этого Казанову. Но тебя не отдам.

Ты привыкнешь ко мне. И однажды полюбишь.

А мне уже дорога назад заказана. Я увяз в тебе, детка. Одержимо и безвозвратно. Люблю тебя больше жизни.