Испытай меня нежностью и болью

24 глава. Доброе утро и ловкие пальцы

Арина

Я стараюсь не давать происходящему никакого названия, но мозг без разрешения генерирует мысли, и я все равно примеряю на своего нового и неожиданно ставшего чертовски близким знакомого разные роли.

Безусловно, Петя — хороший человек и приятный мужчина.

Он мой коллега.

Я его квартиросъемщица.

Также, не исключено, что он мой друг. Он так рьяно защитил меня от Кости и был так заботлив и бережен со мной…

Дальше — ступор.

За один вечер (давайте называть вещи своими именами и не краснеть, мы все тут уже взрослые девочки) он лишил меня вагинальной, анальной и оральной девственности и даже девственности доминирования. Он позволил отходить себя по заднице плеткой и теоретически дал согласие на все. Даже на тот самый огромный черный резиновый вибратор.

Вспоминая о нем, я невольно ежусь и притягиваю одеяло ближе к подбородку, совсем забыв, что сплю сегодня в постели не одна. Осторожно оборачиваюсь. Петр еще спит. Его обнаженные плечи вздымаются ровно и медленно. Но стоит мне вернуть голову на подушку, как раздается его голос:

— Доброе утро, детка.

— Блин! — я вспыхиваю и вздрагиваю одновременно. — Я думала, ты спишь! — и тут же натягиваю одеяло еще сильнее.

— Я тоже думал, что ты спишь, — отвечает мужчина. — Ты дышишь, как мышка. И давно ты проснулась?

— Минут пять назад.

— А я минут десять.

— Доброе утро. Мне сегодня так-то на пары нужно. А вечером в клуб.

— А мне нужно в клинику. А потом тоже в клуб.

— Ты работаешь в больнице? — удивляюсь я.

— Многопрофильный медицинский центр. Делаю там массажи.

— Ясно… — протягиваю я, все еще не зная, что делать дальше. Пелена вчерашнего безумия как будто испарилась, и теперь мне немного неуютно и даже страшно. Я украдкой заглядываю под одеяло: одежды на мне, конечно же, нет. Вообще. Совсем. На нем, подозреваю, тоже.

— Ты в порядке? — почувствовав мое смятение, Петр быстро поворачивается ко мне лицом, нависая сверху и оказываясь чертовски близко. Его улыбка немного возвращает мне уверенность в себе, и я киваю:

— Ага.

— Хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит? — он совершенно серьезен.

Я ерзаю под ним, прислушиваясь к ощущениям своего тела, и отвечаю:

— Д-да нет, вроде…

Я бы даже сказала, мне очень хорошо: мыщцы расслаблены, все косточки размяты после вчерашних кульбитов на качелях и вечернего массажа, между бедер приятное тепло.

— А так? — Петя улыбается и мягко кусает меня в шею.

— Теперь больно! — наигранно возмущаюсь я и наконец смеюсь, расслабляясь и принимая то, что было вчера. Это правда было, это не сон и это нормально.

— Ммм… А если так? — он сдергивает с меня одеяло и вгрызается в мою грудь, кусает сосок, всасывает его губами, смачно причмокивая.

— Прекрати! — я пытаюсь оттянуть его за уши, но он уже целует мои губы и избавляет от остатков одеяла, сваливая его большой горой на другой стороне кровати. Я оказываюсь под ним совершенно голая.

— Я обещал трахнуть тебя одними только пальцами, — говорит он, и я замираю, потому что от одного его хриплого голоса у меня мурашки по всему телу и между ног начинается пожар.

Он засовывает два пальца — указательный и средний, — себе в рот и медленно, тщательно обсасывает. Я вижу, как он скользит между пальцами языком, и мне уже тяжело дышать.

— Хочешь попробовать?

Я киваю и тоже облизываю его пальцы, прежде чем он коснется ими моей обнаженной кожи, проведет между ключицами, заденет затвердевшие соски, скользнет по животу… Бедра распахиваются сами собой, впуская его, и он очень медленно, но сразу очень глубоко вводит пальцы во влагалище, тут же накрывая большим набухший клитор. Я выгибаюсь под ним, подставляя поцелуям грудь, и он восхитительно-тягуче, ужасно-медленно трахает меня, растягивая стенки влагалища, разводя и сводя обратно пальцы, делая ими круговые движения на разной глубине, нащупывая какую-то особенно чувствительную точку и массируя ее одновременно с клитором…

Я кончаю и кричу прямо ему в губы, но он не прекращает, загоняя внутрь третий палец, а другой рукой неожиданно проникая между моих ягодиц и нажимая на сжатое колечко.

— Мне нужна смазка, — шепчет он, тянется к тумбочке, и я не сдерживаю стона, когда он размазывает между моих ягодиц немного прохладного геля и неторопливо таранит меня пальцами — теперь уже с обеих сторон.

Он заставляет меня лечь на бок и согнуть ноги в коленях. Я вцепляюсь руками и зубами в подушку, потому что толчки спереди и сзади вдруг становятся синхронными, будто два маятника бьются навстречу друг другу — сильно, часто и неумолимо, — тело содрогается в конвульсиях, и я кричу снова, кончая так сильно, что кисти его рук оказываются полностью перепачканы моими соками.

— Моя умница, — он чмокает меня в висок. — Завтрак делаешь ты. Бутерброды или что ты там обычно ешь? — я чувствую подъеб в его голосе, но все равно блаженно улыбаюсь, тем более что его пальцы до сих пор во мне. — Вечером сделаю для нас пенне ригате с черри и рукколой, как и обещал. Может быть, даже тебя немного научу… Потом вместе поедем в клуб.

— Хорошо, — я киваю, а он долго и сладко целует меня в губы, прежде чем отпустить и уйти в душ.

Ненадолго оставшись в постели одна и с удовольствием вслушиваясь в собственное все еще мягко пульсирующее и подрагивающее тело, я вдруг вспоминаю одну неприятную вещь: дома у Кости осталась куча моих вещей, и их как-то надо забрать.

Почему-то я решаю: сегодня.

Сегодня у меня две пары, и я наверняка успею до того, как Петя вернется с работы и начнет готовить ужин.