Испытай меня нежностью и болью

9 глава. Ванна с ромашкой и массаж

— Давай только без всяких дружеских скидок и поблажек, — заявляю я прямо на пороге его квартиры.

— Я не собирался давать тебе ни единой поблажки, никакой пощады, торжественно клянусь, — он снова смеется в бороду, и я не знаю, как реагировать на этот откровенный флирт.

— Я буду платить тебе аренду, плюс будем делить напополам все коммунальные платежи, — говорю я. — Готовит каждый сам для себя.

— Эээ, нет, — он качает головой. — Ты что, серьезно не угостишь меня своими фирменными футербродами? Обещаю, взамен я приготовлю для тебя пенне ригате с черри и рукколой, что скажешь?

— Так значит, ты хорошо готовишь? — спрашиваю я мрачно.

— Я просто люблю итальянскую и французскую кухню. А вот по бутербродам не специалист, например. Будем обмениваться опытом. Вообще-то, думаю, я многому могу тебя научить…

От низких вибраций его голоса и неприкрытых намеков меня бросает в дрожь. При этом он ведет себя так, словно и не говорит ничего такого.

Я решаю, что это нужно прекратить, спрашиваю в лоб:

— Ты со мной флиртуешь? — и надеюсь таким образом сбить с него бравый настрой. Но вместо того, чтобы смутиться и замолчать, Петр улыбается и делает шаг навстречу с ответным вопросом:

— А тебе не нравится?

Тут уже смущаюсь я:

— У меня есть молодой человек!

— Я бы спросил, почему ты сейчас не с ним, но это будет невежливый вопрос. Но то, что ты предпочла своему молодому человеку общество едва знакомого мужчины, о многом говорит… Ты там как? Очень спать хочешь?

— Хочу, — буркаю я. — А что?

— Ты такая напряженная — пиздец, — сообщает он. Еще бы, блин! Расслабишься тут в такой компании! — Даже если уснешь, мышцы не отдохнут, — продолжает Петр с видом знатока. — Так что сначала я отправлю тебя в ванну. У меня есть ромашка.

— Мне и душа хватит, спасибо, — начинаю было я, но Петр качает головой:

— Мой дом — мои правила. Сейчас я наберу ванну, и ты туда залезешь.

Ромашка. Ромашка, черт побери!

От наполненной ванны и вправду приятно пахнет луговыми цветами, но я несколько минут стою перед ней, прежде чем решиться сбросить с себя выданный мне мягкий халат и нырнуть туда совершенно обнаженной.

— Не горячо? — спрашивает из-за двери Петр.

Нет. Как раз. Идеально.

— Все окей, — отзываюсь я, наконец прикрывая глаза и блаженно утопая в теплой, напоенной ароматом цветов воде. Только сейчас до меня доходит, что я ни разу не принимала ванну с тех пор, как уехала из дома. Два года прошло. В общежитии — только душевые кабинки, и то все вечно друг друга подгоняют. Ополаскиваешься кое-как, смываешь пену — а на пороге кабинки уже однокурсницы топчутся. А чтоб поваляться в ванне, понежиться… небывалая роскошь.

Голос совсем рядом заставляет меня вздрогнуть, распахнуть глаза и быстро прикрыть грудь и лобок.

— Какого хрена!

— Я принес тебе чашку зеленого чая.

— Издеваешься?! Я голая!

— Это естественное человеческое состояние, — говорит он без тени улыбки и таки протягивает мне чашку. Я киваю на бортик:

— Поставь сюда.

— Ну уж нет, я люблю эту чашку, разобьешь — получишь по жопе, и я не шучу, я даже знаю, какую плетку использую для таких целей. Так что бери руками или я унесу обратно в кухню. И учти: я видел достаточно женских грудей, чтобы понимать, что твоя от них ничем кардинально не отличается. Ну, разве что, у тебя есть третья грудь…

Я упорно мотаю головой, подтягиваю к себе колени, обнимая их и закрывая таким образом все тело.

— Если для тебя важно равноправие, я могу тоже раздеться, — он ставит чашку куда-то на полку, высоко над моей головой, и берется обеими руками за пояс своего халата, явно намереваясь его снять.

— Нет-нет-нет, прекрати! — я захлебываюсь то ли негодованием, то ли смехом. Петр улыбается, снова протягивает мне чашку, и я все-таки беру ее, закрывая груди второй рукой, а бедра скрещивая так, чтоб между ними ничего не было видно.

— Вот и умница, — хвалит меня мужчина, пока я делаю первый глоток. — У меня есть еще одно предложение, но если ты продолжишь бояться меня, как огня, ничего не выйдет.

— Какое еще предложение? — я смотрю на него с подозрением.

— Вот такое.

Я не успеваю ничего сообразить, как он оказывается позади меня, за спиной, и его руки ложатся на мои плечи. Большие, крепкие, теплые мужские руки. Он сходу так крепко нажимает мне большими пальцами где-то между шеей и плечами, что я глухо выдыхаю, покорно наклоняя голову вниз.

— Ого, — вырывается у меня невольно.

— У тебя тут мощные зажимы, — говорит мужчина.

— А ты прямо специалист в этом деле? — я усмехаюсь и тут же издаю стон, чувствуя, как хрустят позвонки под его умелыми пальцами.

— Конечно. Это моя основная профессия. Я массажист.

— Твою-то мать, — я неровно выдыхаю, понимая, что массаж для такого, как он, — это не просто способ помочь расслабиться, но и способ развести на что угодно, соблазнить и совратить… Потому что даже я уже растекаюсь в его руках, а ведь он дотронулся до меня всего-то минуту назад.

Чашку с недопитым чаем я ставлю на бортик, опускаю руки в воду, отклоняюсь от спинки ванны, чтобы дать Петру доступ к своим плечам и спине, и прикрываю глаза, стараясь не думать, что он сейчас просто манипулирует мной и моим телом… Ничего, у меня есть отличное стоп-слово на такие случаи: девственница!

Но до этого не доходит. В какой-то момент я поворачиваю голову набок, и мои мокрые волосы, перекатываясь с одного плеча на другое, задевают стоящую на бортике чашку. Я вздрагиваю, лихорадочно пытаясь подхватить ее руками, но слишком поздно. Чашка переворачивается, летит на пол и бьется о кафель на десятки осколков.