Испытай меня нежностью и болью

40 глава. Проверить и перепроверить

Петр

Для меня это неожиданность — ее реакция. Я жду повторной истерики, слез, обвинений, либо молчаливого протеста и хлопанья дверьми, я жду, что она уйдет — но она остается, подходит ко мне, обнимая крепче, чем в самые жаркие наши ночи, и говорит:

— Прости меня. За мою истерику и этот холод.

— Ничего, я все понимаю, — я киваю. И вправду, ситуация не самая стандартная. Она не обязана была держать себя в руках, если даже я не смог остаться трезвым и адекватным.

— Ничего ты не понимаешь! — фыркает она, а я молча улыбаюсь: понимаю, детка. Между нами гораздо больше, чем просто секс. Мы влюбились друг в друга. Но говорить об этом сейчас… надо ли? Вместо слов я просто обхватываю ее лицо ладонями и припадаю к теплым губам поцелуем. Она отвечает — со всей готовностью. Как же я скучал, вашу мать.

И хотя голова забита совсем другим, тело отзывается, и я прижимаю ее к стене прямо там, в прихожей.

— Петь… — шепчет она мне в губы. — Мы не можем…

— Можем. Мы должны. Просто обязаны, — отвечаю я таким же шепотом, подхватывая ее на руки, чтобы отнести в спальню и любить там долго и крепко, пока она не начнет изнывать, заходясь мучительными стонами и жаркими судорогами.

— Хочешь, я поговорю с ней сама? — спрашивает Арина, когда час спустя мы лежим на влажных мятых простынях, и ее голова покоится у меня на плече. Я глажу спутанные светлые волосы и задумчиво убираю с ее вспотевшего лица слипшуюся прядь:

— Зачем? Что это изменит?

— Я уверена, что она в чем-то лжет. Либо она не беременна, либо беременна не от тебя…

— А если от меня? — я хмыкаю. Давайте допустим такой вариант.

— Тогда у нее все равно грязные цели: шантажом выманить у тебя деньги или снова соблазнить.

— Ты будешь для нее, как красная тряпка для быка.

— А может, наоборот? Может, она прислушается ко мне, как девушка к девушке? А если нет — хотя бы поймет, что ты занят.

Мне нравится, как она мыслит, но я не хочу сталкивать ее и Аню лбами. Это моя проблема — мне ее и решать.

— Думаю, я должен поговорить с Егором и Мироном. Особенно с Егором, он глава клуба, это и его касается.

— Конечно, — Арина кивает.

— А потом мне придется настаивать на повторной экспертизе.

— Может, она и не беременна вовсе.

— Именно.

Но Аня оказывается беременна — это подтверждает доктор клиники, в которой я прошу ее пройти повторное обследование три дня спустя. Сам тоже присутствую, и в кабинете гинеколога, и в кабинете узиста.

— Ты ублюдок, — говорит она мне, стирая с пока еще идеально плоского живота гель для УЗИ.

— Это не подтверждает того, что ребенок мой, — отвечаю я невозмутимо. — Мы сделаем повторный тест. Здесь.

— Обойдешься, — отрезает девушка.

— Чего ты добиваешься?! — рыкаю я, неожиданно понимая, что больше не могу сдерживаться. — Даже если это мой ребенок, чего ты хочешь?! Денег?! Или чтобы я снова тебя трахнул?! Ты же не хочешь рожать! Ты не привяжешь меня к себе таким образом!

— Ты уверен? — фыркает она насмешливо. — Сделаешь вид, что ребенка нет? Даже алименты платить не станешь? Так я их через суд добьюсь!

— Ты ебнутая, — выдавливаю я, качая головой. Кулаки сжимаются от злости, желваки ходят ходуном.

— Что, ударить меня захотелось? Давай, смельчак! Можешь даже в живот! Вдруг у меня случится выкидыш? Порадуешься! — она напирает на меня, и я просто выхожу в коридор, а потом на улицу, чтобы продышаться и сбавить обороты. Хочется въебать кулак в стену, но это не сработает.

Мне просто нужен второй тест.

Если ребенок не мой — я смогу забить на эту сумасшедшую.

А если мой… Блять, тогда весь этот пиздец только начинается.

Господи, и как я раньше не понимал, что она больная на голову?

— Дай им взятку в обмен на реальный результат, — невозмутимо говорит мне Егор, когда тем же вечером мы сидим у меня дома за стаканами виски. С нами сидят Арина и Нина. Обе — притихшие и уставшие, пьют чай.

— Ты про клинику?

— Да. Или хотя бы расшифровку ее анализа, а свой сдай заново в другом месте. Она ведет себя как крыса — не о чем с ней договариваться. Нужно действовать так же, как она, нагло.

— Хорошая мысль, — кивает Нина.

— Мне тоже нравится, — я соглашаюсь, делая еще глоток виски. Огненная жидкость обжигает горло, и я решаю завтра же отправиться в клинику.

Вот только выпросить бумаги оказывается не так-то просто.

— Мы не имеем права передавать кому-то данные наших пациентов, — заявляет мне девушка-администратор, когда я пытаюсь начать разговор и озвучить свою просьбу.

— Мне просто нужна распечатка с расшифровкой ее пробы.

— Исключено.

— Десять тысяч рублей могли бы уладить этот вопрос?

— Нет.

— А двадцать?

— Мне позвать охрану?

Мне хочется зарычать, но вместо этого я говорю совсем безумную вещь, воспользовавшись советом Егора, данным втайне от Арины:

— А свидание со мной?

— Мужчина, вы вообще в своем уме? — девушка смотрит на меня в упор.

— Просто возьмите это, — я протягиваю ей сложенный лист бумаги.

— Какого…

— Почитайте. А потом позвоните мне, если захотите.

В этой бумаге — приглашение на вечеринку клуба и на сессию со мной или любым другим мастером клуба (Мирон тоже дает добро). Рассчитывать на безусловный успех наивно, но письмо и вправду вряд ли может оставить равнодушным. Тут одно из двух: либо она соблазнится и перезвонит, либо оскорбится и просто проигнорирует. В полицию с таким обычно не обращаются — стыдно, неудобно. Мы с Егором прекрасно знаем это и ничем не рискуем. Если не выгорит — просто придется ждать другого администратора и искать другой подход.