Испытай меня нежностью и болью

53 глава. Долго и счастливо

Вечером, когда мы возвращаемся домой, Петя первым делом отдает мне кольцо. Его спонтанное, неожиданное даже для него самого предложение руки и сердца и в деревенском доме не было пафосным и театрально подготовленным, а тут он и вовсе просто приносит мне красную бархатную коробочку и открывает ее, показывая кольцо из белого золота с крупным рубином. Я улыбаюсь, сразу понимая, почему выбран именно этот драгоценный камень и какой в него заложен смысл. Рубин — это и символ влюбленного сердца, и капля крови, и алый шелк наших простыней в той самой комнате… Я закусываю нижнюю губу, пока Петя одевает кольцо на мой левый безымянный палец. Потом он подносит мою ладонь к губам и нежно целует запястье, тихо шепча:

— Я люблю тебя, Арина.

— И я люблю тебя, — отвечаю я эхом, обнимая мужчину за шею и крепко прижимаясь к его широкой теплой груди.

— Расскажем твоим родителям? — улыбается он, целуя меня ласково в макушку.

— Прямо сейчас? — спрашиваю я и тут же киваю: — Давай!

В конце концов, а чего нам ждать? Им явно нравится наша пара, они будут за нас безумно рады.

Так и происходит. Мама тут же бросается обнимать меня, а папа — Петю, потом они меняются, мама плачет, папа сдерживает слезы, а мы, отчаянно счастливые, переходим из рук в руки снова и снова, пока родители наконец не устают поздравлять нас, не успокаиваются немного и не усаживают нас за стол на ужин, так неожиданно ставший праздничным.

— А день свадьбы вы еще не назначили? — спрашивает мама, и я чуть не давлюсь супом, ложку которого только что отправила в рот:

— Мама! Мы же только сегодня обручились! Мы еще не думали о конкретной дате!

— Ладно, ладно, — она примирительно кивает и улыбается.

Когда ближе к ночи мы с Петей остаемся наедине, я спрашиваю у него:

— Сколько времени вообще нужно на подготовку свадьбы?

— Обычно около полугода, — отвечает мужчина.

— Ого, — хмыкаю я задумчиво. — Откуда ты знаешь?

— Ты забываешь, что я долго работал с женщинами, — улыбается он немного смущенно.

— Не хочу выходить замуж в феврале.

— Почему? — Петя удивляется.

— Это самый холодный и противный месяц. Метели и все такое.

— А март или апрель?

— Слишком долго ждать, — я надуваю обиженно губы, и Петя смеется:

— Тогда декабрь!

— Вот этот вариант меня устраивает, — я тут же киваю. — А число?

— За пару недель до нового года было бы идеально, — отвечает мужчина. — Чтобы успеть подготовиться, отпраздновать и немного отдохнуть, а потом умотать в Тироль на медовый месяц. Как раз будет католическое Рождество. А к новому году можно уже вернуться в Москву, чтобы отпраздновать с родными и друзьями.

— Тироль? — переспрашиваю я, услышав незнакомое название.

— Ага, Австрия.

— Почему именно туда? — я удивлена.

— Там очень красиво в это время, — объясняет Петя.

— Хорошо. Я доверяю тебе. Как насчет шестнадцатого декабря?

— Значит, шестнадцатое декабря. Я тоже доверяю тебе.

На следующее утро мы отправляемся в лес, чтобы поставить на уютной мшистой опушке палатку и разжечь костер. Петя хоть и называет себя упрямо городским жителем, но неплохо справляется и с тем, и с другим. Когда мы отправляемся по узкой заросшей тропинке в глубину пахучего соснового бора, он поначалу немного нервничает:

— Мы не заблудимся? — но я успокаиваю его:

— Дедушка еще в детстве научил меня неплохо ориентироваться в лесу. Поверь мне: я приведу нас обратно к нашей палатке.

Постепенно он расслабляется, а я чувствую себя настоящей героиней. Местами мы меняемся, когда он прижимает меня спиной к шершавому смолистому стволу и требовательно целует, пробираясь пальцами под футболку.

— Хочешь посадить меня жопой в муравейник и там трахнуть? — я не могу удержаться от смеха, а Петя шутливо шлепает меня по заднице, и мы идем дальше, забираясь все глубже и глубже в лесной массив, пока не натыкаемся на черничник. Это одна из моих любимых ягод, так что я забываю обо всем, тут же усаживаюсь прямо в мох и принимаюсь собирать ее, горстями засовывая в рот. Петя косится на меня с недоверием, но уже через пять минут следует моему примеру. Через полчаса мы отрываемся от черничника с синими пальцами и языками, показывая их друг другу всю оставшуюся дорогу и покатываясь от хохота.

Вечер кажется просто каким-то нереальным, по-настоящему сказочным. Мы сидим на мягком пледе между палаткой и костром, смотрим на взметающиеся к звездному небу снопы огненных искр, слушаем треск огня, греемся в объятиях друг друга и пьем горячий чай из термоса, а потом тушим водой огонь, забираемся в палатку и долго, до самого рассвета занимаемся любовью. Ранним утром выбираемся наружу, чтобы встретить солнце. Потом завтракаем и отправляемся домой.

— Надо не только в деревню, но и в лес почаще выбираться, — шучу я.

— Да и вообще в Вологду, — соглашается Петя.

— А еще нужно съездить к твоим родителям в Санкт-Петербург, — напоминаю я как будто между прочим, и мужчина кивает:

— Да, обязательно.

Три недели его отпуска заканчиваются, и мы возвращаемся в Москву, чтобы в ближайшие выходные отправиться скоростным «Сапсаном» в Питер. Там уже наступает очередь Пети знакомить меня с родителями. Вера Михайловна и Алексей Алексеевич принимают меня тепло и радушно, долго любуются помолвочным кольцом на моем пальце, и в тот же день мы вчетвером отправляемся в парк аттракционов на Крестовский остров, чтобы вдоволь налопаться сахарной ваты и мороженого и выкатать все американские и «великолукские» горки. Я не фанат экстремальных аттракционов, но стоит вложить свою руку в руку Пети — и страх пропадает.

— Как же мне нравится Санкт-Петербург, — признаюсь я, когда вечером мы уже вдвоем выбираемся гулять в центр и идем по сияющему огнями Невскому в сторону Дворцовой. — Может быть…

— Отпразднуем свадьбу здесь? — подхватывает Петя, и я возмущаюсь:

— Как ты догадался! Ты что, мысли читаешь?!

— Только твои, — улыбается мужчина.

— Я правда хочу этого.

— Значит, так и будет.

В середине августа не приходят месячные — и я покупаю тест на беременность. Он оказывается положительным. Мы не знаем точно, был зачат ребенок в тот самый день в деревне, когда я согласилась выйти за Петю замуж, или ночью в палатке, или в какой-то другой раз, но эта новость не становится неожиданностью, скорее — долгожданным подарком. Кроме того, выясняется, что Нина тоже беременна, и сроки у нас почти одинаковые, так что мы водим друг друга на анализы и УЗИ, а шефство над нами обеими неожиданно берет Кристина, у которой уже есть опыт материнства. Она даже обещает разделить между нами вещи Миланы, из которых малышка давно выросла, а мы с Ниной наперебой шутим, что им с Мироном тоже пора обзавестись наследником. Вот только Кристина в этом вопросе пока довольно категорична. Нам с Ниной — по двадцать лет, а Кристине уже исполнилось тридцать, у нее за плечами неудачный брак, ее дочери шесть лет, и она с большим трудом открывается новым отношениям. Петя, Егор и Мирон просят нас с Ниной не торопить ее, и мы стараемся, как можем.

Свадьба назначена на шестнадцатое декабря, а накануне в Москве мы проводим банкет для всех родных и близких. У меня уже есть небольшой животик, у Нины — побольше. Я жду дочку, она — сына. В этот день я чувствую себя особенно хорошо. Невеста — говорят мне все вокруг, а я замечаю про себя: счастливая. Это самое главное.

Прежде чем выйти к гостям, мы с Петей ненадолго остаемся в комнате вдвоем. Он помогает мне застегнуть на шее колье и целует ласково в затылок, а я оборачиваюсь и обнимаю мужчину, утыкаясь носом в плечо, а округлым животом — в его стальной пресс.

— Все в порядке? — спрашивает он мягко.

— Да, — я улыбаюсь. — С тобой не может быть иначе.

— Это точно, — он кивает. — Мы испытали друг друга и нежностью, и болью. И заслужили это счастье.