Испытай меня нежностью и болью

26 глава. Честный разговор и очередное столкновение

Он отпускает меня. Просто делает два шага в сторону, освобождая место, и я облегченно выдыхаю, выныривая за дверь, прочь из этого дома, прочь из этих неправильных, деструктивных отношений. Навстречу свободе, навстречу новым открытиям, навстречу мужчине, который не будет со мной груб… Даже если у нас с Петей не сложится — а я не питаю иллюзий, понимая, что такие мужчины вряд ли бывают постоянными, — у меня все равно останется приятный опыт и, возможно, хороший друг.

Спустя всего два часа мы уже дома, Петя готовит итальянскую пасту, а я рассеянно листаю ленту инстаграма и жалуюсь ему на своего бывшего.

— Вообще не понимаю, зачем ты поехала туда одна, — мужчина морщится, то ли от недовольства, то ли от того, что попробованный с ложки соус горчит. — А если бы он оказался чуть грубее, чем был? А если бы ударил тебя? Или попытался изнасиловать?

Я закатываю глаза:

— Что за ерунда, — а сама понимаю, что так реально могло произойти. А я просто не подумала. Он ведь мог сделать что угодно. Бешеный, с горящими от ярости глазами. Хорошо, что обошлось. Хорошо, что я ушла.

На меня нахлынивает какая-то неожиданная нежность, так что я откладываю телефон, сползаю со стула и подхожу к Петру сзади, чтобы обнять за талию и уткнуться лбом куда-то между его лопаток.

— Эй, ты чего? — спрашивает он ласково.

— Спасибо, что заботишься обо мне, — говорю я в ответ. — Я от тебя ничего не прошу, конечно, но мне приятно находиться с тобой рядом…

— Как-то не слишком обнадеживающе звучит, — хмыкает он, разворачиваясь ко мне лицом и обнимая меня ладонями за щеки.

— Ну, это ведь ненадолго, — я поджимаю губы. — И мы ведь не пара.

— Ах, вот оно что… — мужчина качает головой. — Мне следовало ждать таких реакций и вопросов. Особенно теперь, когда, во-первых, мы переспали, а во-вторых, ты окончательно ушла от своего недопарня.

— Я ни о чем не прошу! — вспыхиваю я и отстраняюсь.

— Ну и зря, — Петр разводит руками. — Проси.

— Зачем? Я ведь для тебя… — хочется сказать «никто», но язык почему-то не поворачивается. — Кто я для тебя?

— Давай будем загибать пальцы? — предлагает мужчина. — Ты моя квартиросъемщица.

— Ну да.

— Моя соседка.

— Ага.

— Моя коллега по работе.

— Это тоже, — я хмыкаю.

— Еще варианты? — он улыбается.

— Не знаю.

— Так не честно, детка. Давай, твоя очередь. Кто я для тебя? Уже названное не повторяй.

— Нуу… — протягиваю я нерешительно. — Мой первый мужчина?

— Пойдет, — он кивает.

— Может быть, друг? — я поджимаю губы.

— Почему — может быть? Есть сомнения?

— Ну, просто ты очень добр ко мне, а за что — я не знаю.

— Вариант, что ты мне просто нравишься, ты исключаешь?

— Да нет, но…

— Ты мне очень нравишься, Арина, — говорит Петр. — И если тебе кажется, что между нами есть какая-то близость, помимо физической, то тебе не кажется, — он улыбается.

— Ладно, — я киваю.

— Просто на твоем месте я не стал бы сходу пытаться дать этому название. Я бы просто наслаждался происходящим.

— Но ты ведь… — я морщусь, потому что понимаю, что не имею права его ревновать, я знала, на что шла, знала, с кем ложилась в постель, но… все равно ревную. — Ты ведь будешь продолжать свои сессии в клубе?

— Конечно, — отвечает он спокойно.

— Окей, — я опускаю глаза.

— Давай так. Пока мы не поймем, что между нами, я не буду проводить сессии с проникновением с другими девушками.

— Это значит…

— Я не буду заниматься сексом ни с кем, кроме тебя, — подтверждает он мою догадку. — И вообще предлагаю тебе встречаться. Мы, парни, часто забываем, что вам, девчонкам, важны такие слова и ступенечки в отношениях. Считай, что мы поднялись на одну вверх. Что скажешь?

Он улыбается, а я вместо ответа просто поднимаюсь на носочки (на ступенечку!), чтобы дотянуться до его губ, обнимаю за шею и целую.

Следующие две недели проходят мирно. Уже почти в середине мая, в одну из ночей, когда я работаю администратором, случается еще одно столкновение с Костей. Прознал ли он каким-то образом, что я устроилась не официанткой в кафе, а администратором в секс-клуб, или сам пришел сюда развеяться, я не знаю, но впадаю в ступор, поднимая глаза на очередного клиента и сталкиваясь с ледяным и до боли знакомым взглядом. Половина моего лица закрыта маской, но давайте будем честными: если хорошо знаешь человека — невозможно не узнать.

— Тыыы… — шипит он сквозь зубы, точно так же, как тогда в своей квартире, когда я забирала вещи. Только сейчас он выглядит совсем неопрятно, от него несет потом и алкоголем.

— Сегодня у нас вечеринка в свободном стиле, переодеваться не обязательно, — говорю я максимально спокойно, надеясь, что он просто разберется с формальностями и пройдет внутрь.

— Что ты здесь забыла? — шипит он, наклоняясь ко мне через стойку. На груди у него красная наклейка, выданная секьюрити. Мои пальцы тянутся к тревожной кнопке, но на новой должности я уже успела стать более стрессоустойчивой и знаю, что бояться мне нечего, так что пока держусь.

— Мы общаемся как администратор клуба и клиент клуба, и никак иначе, — обозначаю я дистанцию между нами. — И лучше обращайся ко мне на вы.

Он смеется, а потом заявляет:

— Ты даже не представляешь, как я счастлив, что наткнулся на тебя! Теперь я знаю точно, что никакая ты не официантка! Ты шлюха! А я любил тебя! Я из-за тебя, блять, пить начал! Тебе не стыдно?!

Я тяжело выдыхаю и все-таки жму на кнопку тревоги.

Через тридцать секунд его выводят из клуба под локти.

А еще через неделю мне звонит его мать и сообщает, что Костя пытался покончить с собой.