Исследовательский клуб «Полярный медведь»

Глава

Четвертая

— Как так вышло, что ты присматриваешь за волками? — спросила Стелла у Шая, когда они поправили брезент в питомнике.

— Отец говорит, что настоящий исследователь должен сперва позаботиться о своих животных, и только потом — о себе, — ответил мальчик. — И это правильно. Кроме того, мне проще, потому что я говорю на их языке.

Он вытащил из-под рубашки серебряный кулон в виде волка, и Стелла поняла, что это совсем не простой кулон. Это был волчий шёпот — волшебное механическое создание.

— Ты волчий шептун! — воскликнула она.

Феликс рассказывал ей о шептунах: удивительных людях, которые умели разговаривать с животными. Они встречались крайне редко, и едва ли в последнее время вообще кто-то рождался с подобным даром. Феликс как-то встречал человека, утверждавшего, что он лягушачий шептун. Он всегда носил при себе маленькую лягушку в коробке, и рассказывал всем, кто слушал, что эта лягушка — гений, способный решить все проблемы цивилизованного мира. Но лягушку, судя по всему, вовсе не интересовали никакие беседы с этим мужчиной, на какую бы тему тот их не затевал. В общем, Феликс склонен был считать, что тот мужчина никакой не шептун.

— А можно взглянуть на волка? — спросила Стелла, почти затаив дыхание. Корабль очередной раз качнуло, и девочке пришлось схватиться за верёвку, чтобы устоять на ногах.

— Конечно.

Шай снял кулон через голову и уронил его в ладонь Стеллы. Животное находилось в сидячей позе и глаза его были закрыты. Но стоило кулону соприкоснуться с кожей девочки, как волк улегся и спрятал нос между передних лап. Серебро источало тепло. Стелла даже чувствовала биение крошечного сердечка, отдававшегося ей в ладонь. Такие кулоны вручались только тем шептунам, которые прошли тщательную проверку «Королевской Гильдии Шептунов». В противном случае, ничто не могло помешать какому-нибудь старику поместить лягушку в коробку и заявить, что умеет с ней разговаривать.

— И каково быть шептуном? — спросила Стелла.

— Я просто думаю о том, что хочу сказать, и волки слышат меня, — сказал Шай, пожимая плечами. — И их ответ появляется точно также у меня в голове. Вот так, смотри.

Шай повернул голову к ближайшему волчьему питомнику, и, хотя, мальчик ничего не произнёс вслух, Стелла могла с уверенностью сказать, что он говорил с одним из волков, потому что подвеска в её руке зашевелилась. Серебряный волк открыл глаза, которые оказались крошечными красными драгоценными камнями, сверкающими в свете ламп. Стелла увидела, как рыжеватый волк, которого она спасла, внезапно навострил уши, поднял голову и посмотрел прямо на Шая.

— Она благодарит Косичку за помощь, — сказал Шай, обращаясь к Стелле. — Она считает, что ты очень храбрая. И я тоже так думаю.

Стелла пожала плечами, мол ничего особенного, но в душе была польщена комплиментом.

— Как бы мне хотелось быть волчьим шептуном, — сказала она, отдавая кулон. — Или просто каким-нибудь шептуном. Правда.

Конечно, будь у неё выбор, то она стала бы медвежьим шептуном. Тогда она могла беседовать с Груфом, а он мог бы делиться с ней своим интересным мнением.

Корабль довольно сильно качало, поэтому, дабы избежать падения, Стелла уселась в ближайший стог сена.

— А ты когда-нибудь был в Королевской Гильдии Шептунов? — спросила Стелла.

Шай кивнул, надел кулон обратно себе на шею и присоединился к ней, сев рядом на стог сена.

— Да. Мама меня забрала, когда я прошёл все испытания, — сказал он, скрестив ноги. — Там был целый шкаф с подвесками для различных животных. Некоторые из них были довольно необычными, как утконос, например. Ещё там были овца, ленивец и крот, — продолжил он перечислять, загибая при этом пальцы, — хорёк и утка. Хотя, если честно, не думаю, что от утиных шептунов много пользы.

— Да, не больше, чем от лягушачьих, — добавила Стелла.

— А ещё у них был шептун для йети.

Вспышка молнии внезапно на несколько секунд озарила волчий питомник, и Стелла отчетливо увидела темный силуэт волка на другой стороне брезентовой стены.

— Ой! — Она подскочила на ноги. — Ой, нет, там снаружи остался ещё один волк!

Она уже было направилась к выходу, в ужасе от мысли, что бедное животное вот-вот может быть сметено за борт, как Шай схватил её за руку. Стелла заметила у него на запястье несколько браслетов, сплетённых из кожи шоколадного цвета. В какие-то из этих браслетов был вплетен бисер в форме волчьей головы.

— Придержи коней, — сказал мальчик. — Это всего лишь Коа.

— Коа?

— Она мой теневой волк.

Стелла уставилась на него.

— Что значит теневой волк?

Шай склонил голову, улыбнувшись одним уголком рта.

— Гмм. Хороший вопрос. Точно никто не знает. Но они есть у большинства шептунов. Кто-то думает, что они своего рода ангелы-хранители, посланные защищать шептуна. Иные — что животное-тень — это необузданная часть души шептуна, воплощённая в жизнь и имеющая физическую форму.

Он отодвинул брезент, чтобы Стелла вышла на блестящую от воды палубу. Темная фигура медленно двигалась под проливным дождем, приближаясь к ним. Это был огромный волк. Но он не был похож на тех волков, что сидели в питомнике. Он был больше, в холке почти доставая до талии Стеллы, а его мех был угольно-черным, как волосы Шая. Когда волк остановился перед ними, Стелла увидела, что у него умные серебристые глаза, которые, казалось ещё и слегка светились.

Шай присел на корточки с тем, чтобы его лицо стало на уровне волчьей морды. Животное смотрело на мальчика с явной симпатией.

— Она дружелюбна? — спросила Стелла. — Её можно погладить?

— О, она вполне дружелюбна, — ответил Шай. — Но погладить её нельзя. У неё же нет физической оболочки. Она тень, помнишь?

Мальчик протянул руку и медленно опустил её на спину Коа, и вместо того, чтобы соприкоснуться с мехом животного, его ладонь прошла сквозь тело, словно волк был создан из дыма. А спустя мгновения Коа растаяла, будто её никогда и не существовало.

— Куда она делась? — спросила Стелла, оглядываясь по сторонам.

Шай повел плечами.

— Кто знает? — Он поднялся. — Коа приходит и уходит, когда ей вздумается. Я не всегда её вижу, но чувствую её присутствие. Она всегда где-то рядом.

— А что она тебе говорит?

Стелла просто сгорала от любопытства.

— Это секреты. Я не могу ими делиться. Она мне этого никогда не простит. — Шай озорно улыбнулся. — Прости.

— Всё в порядке.

Феи иногда делились с Феликсом секретами, и он объяснил, что очень важно никогда не предавать доверие друга и не рассказывать их тайны другим.

— А ты родился волчьим шептуном? Или Коа в один прекрасный день взяла и явилась?

Она очень надеялась, что это второй вариант. Если волк-тень Шая внезапно появилась, то и Стелла могла оказаться шептуном. Ведь уже завтра она вполне может проснуться в своей каюте и обнаружить тень единорога или полярного медведя, наблюдавшую за ней. Право же, тень гусеницы или утки будет лучше, чем ничего.

Но Шай ответил:

— Шептунами рождаются. Коа была со мной, сколько я себя помню. — Он помолчал, а потом добавил: — Однажды она спасла жизнь моей сестры. У меня их семь, знаешь ли. — Он вновь улыбнулся. — Сёстры, со всеми вытекающими. Не теневые волки. Моя самая младшая сестра — пингвиний шептун.

— Как же это восхитительно! — обрадовалась Стелла.

Шай пожал плечами.

— Ничего особенного, по-моему. Но её теневой пингвин, Хонки, ужасно сварливый. Хотя Хонки и Коа отлично ладят. Хонки нравится кататься у Коа на спине, при этом хлопая крыльями.

Стелла не удержалась и хихикнула, представив себе эту картину. Но тут небо над детьми разразилось оглушительным громом, заставив их подпрыгнуть от неожиданности.

— Я лучше пойду, — неохотно проговорила Стелла. Она вспомнила об обещании данном ранее и добавила: — Феликс сказал, чтобы я вернулась в каюту, если разразится буря. С волками всё будет хорошо?

Шай кивнул.

— Я останусь с ними. И Коа будет присматривать. Всю ночь, если придется.

— Что ж, тогда, доброй ночи.

— Доброй ночи, Живчик. И еще раз спасибо за помощь. Ты была неподражаема.

* * *

Когда Стелла проснулась на следующее утро, корабль уже прибыл в порт Колдгейт. Не слезая с верхней полки, она выглянула в иллюминатор и изумилась красивым белым парусам других кораблей.

— Стелла, ради всего святого, почему твоя одежда насквозь мокрая? — раздался голос Феликса снизу.

Стелла поморщилась и бросила взгляд на край койки. Прошлой ночью она так хотела переодеться в пижаму с единорогом, что бросила всю мокрую одежду в кучу на краю кровати.

— Я помогала Шаю Киплингу с волками, — ответила девочка. — А корабль раскачивало так сильно, что я свалилась в их корыто с водой.

В конце концов, это была ложь всего лишь на половину, к тому же не было причин расстраивать Феликса без необходимости. Стелла обратила внимание, что он надел свою исследовательскую плащ-мантию с капюшоном. Одеяние было сшито из бледно-голубой ткани. Спереди на мантии красовался небольшой полярный медведь, ясно давая понять, что обладатель сего является членом исследовательского клуба «Полярный медведь». Стелла уже не раз видела эту мантию, но та либо висела в шкафу, либо была перекинута через спинку стула. Феликс ненавидел мантию за тяжесть, за то, что вызывала зуд кожи и выглядела такой официальной, поэтому снимал ее немедля, как выпадала подобная возможность.

Они покинули корабль и ступили в гавань, кишащую людьми. Похоже большинство из них были торговцами, продававшими различные диковинки, начиная от русальичих цветов и пиратских блинчиков, и заканчивая картами сокровищ и телескопами. Стела с большим бы удовольствием поглазела на все это великолепие, но у них не было времени даже позавтракать. Остальные участники экспедиции уже отправились за оставшимся снаряжением и провизией, так что Феликс и Стелла были последними, сошедшими на берег.

Из исследовательского клуба «Полярный медведь» за ними были присланы красивые, богато украшены множеством серебряных колокольчиков сани с гербом клуба на боку. В сани, переминая жемчужные копыта, и фыркая паром в морозный утренний воздух, были запряжены великолепные зебровые единороги.

Стелла и Феликс сели в сани и отправились в Колдгейт, гремя полозьями по булыжникам изо льда, в сопровождении перезвона множества крошечных колокольчиков. Весь город был выстроен изо льда, посверкивая десятком ледяных башен на солнце. Стелла была уверена, что оказалась в самом прекрасном месте на свете. Всё сверкало ослепляющей белизной: ледяные скульптуры и замерзшие фонтаны, встречающиеся буквально на каждом шагу.

Они не успели и глазом моргнуть, как оказались перед вратами клуба, увенчанными золотыми шипами. На территории клуба также стояли великолепные статуи белых медведей из мрамора на мраморных колоннах. Ворота распахнулись и сани по центральной тропинке, по обе стороны которой раскинулись снежные сады, въехали на территорию клуба. Сады также состояли из ледяных скульптур. Все скульптуры были созданы по образу того или иного дерева, создавая иллюзию настоящего леса. Стелла даже заприметила полярного медведя, застывшего между стволами деревьев.

Но даже прекрасный ледяной сад не мог сравниться с великолепным зданием — самим клубом. Официально, это было самое большое иглу в мире, но выстроенное не изо льда, а из белого с серебряными прожилками мрамора. Мрамор благодаря этим вкраплениям так и искрился на солнце. Кроме того, из крыши здания торчали кирпичные трубы, шумно низвергающие днём и ночью дым.

Сани подъехали прямо к переднему входу, и перед ними, казалось, из ниоткуда немедленно вырос лакей. Мужчина в ослепительно белых перчатках протянул им поднос с пышущими жаром чашками горячего шоколад. Феликс передал одну чашку Стелле, другую взял себе. Дворецкий явно ожидал, что Феликс войдет в клуб один, поэтому не на шутку растревожился, когда Феликс помог девочке вылезти из саней и произнёс:

— Вот так. А теперь нам лучше сразу пойти и поздороваться.

— Ммм, сэр?

— Да, Парсонс?

— Просто, эээ… ваш компаньон… — Он нервно посмотрел на Стеллу.

— Да?

— Просто она девочка, сэр.

Феликс на мгновение задержал взгляд на Стелле, словно впервые её увидел, а затем пожал плечами.

— Всё верно. Что есть, то есть. Полагаю, мы мало что можем с этим поделать.

— Но, сэр, девочки не допускаются в исследовательский клуб «Полярный медведь», — сказал несчастный лакей.

— Разве? — переспросил Феликс так, словно слышал об этом впервые.

— Это запрещено, сэр.

— Парсонс, всё в порядке. Я беру всю ответственность на себя, — вежливо, но твердо произнёс Феликс.

Он протянул руку Стелле, которая, как правило, считала себя слишком взрослой, чтобы держаться за руку, но её немного напугали внушительные размеры клуба и недоброжелательность дворецкого, и взяла Феликса за руку, и очень обрадовалась тому, что в ответ он обнадеживающе чуть сжал её ладонь.

Вместе они прошли через огромные двойные двери и вошли в парадную клуба. Это было грандиозное строение с самым большим камином, который Стелле доводилось видеть. Стены внутри были выстроены из того же белого мрамора, что и снаружи. Воздух пах хвоей. По всему залу были развешаны огромные портреты известных и уважаемых членов клуба, которые взирали на них с чрезвычайно серьезными выражениями лиц. Разумеется, все они были мужчинами, имевшие слабость к моноклям и усам, которые придавали им угрюмый вид.

Пол также был выложен из белого мрамора и лоскутно устлан толстыми теплыми коврами с причудливым орнаментом из синевы и серебра. Но один из этих настилов был не рукотворным. Стелла и Феликс поморщились при виде огромной белой медвежьей шкуры, распростертой в центре комнаты. Шкура была с головой, пасть которой демонстрировала зубы. Стеклянные глаза мертвой головы слепо смотрели вперед. Стелла подумала о Груфе, о его любви к объятьям, рыбным печеньям и катанию по снегу, и отвернулась, чтобы не смотреть на медвежью шкуру на полу.

И немедленно ее взгляд упал на гигантские рога снежного лося, висевших над камином — еще один трофей, привезенный из какой-то прошлой экспедиции. Шкуры животных, ковры и рога навеяли на Стеллу грусть. Она подумала, что предпочла бы оказаться в вестибюле клуба «Камышовый кот». Поговаривали, что его вестибюль был украшен сотней пираньих зубов.

Лакей принял у них из рук верхнюю одежду и сказал:

— Если вас не затруднит проследовать за мной, то я проведу вас к президенту.

Стелла и Феликс последовали за ним по коридору, гулко чеканя шаг. Их шаги глушили многочисленные ковры, по счастью медвежьи шкуры им больше не попадались. Наконец, они остановились перед большой красной дверью, которая вела к кабинету президента клуба. На двери висела латунная табличка: «Элджернон Август Фогг, президент клуба».

Феликс указал на несколько богато украшенных, неудобных на вид, стульев и сказал:

— Стелла, тебе лучше бы подождать здесь. Старик слегка отстал от жизни и будет лучше, если я медленно подведу его к мысли о твоём присутствии.

Стелла вздохнула, но села на один из стульев. Дворецкий должным образом объявил Феликса, который улыбнулся ей, прежде чем исчезнуть в комнате по другую сторону двери. Бросив последний долгий взгляд на Стеллу, дворецкий тоже ушёл, оставив девочку в полном одиночестве.

Она какое-то время ерзала, пытаясь устроиться поудобнее, но сиденье было бугристым и чудно пахло, словно мокрый белый медведь потерся о сидение своим мехом. Время, казалось, тянулось вечность. Стелла изо всех сил навострила уши в попытке расслышать хотя бы одного слова разговора, что происходил в соседней комнате. Ничего не было слышно, кроме одного единственного восклицания голоса, который не принадлежал Феликсу:

— Об этом не может быть и речи!

Девочка вздрогнула. Она поняла, что говорили о ней.

Феликс не вышел даже спустя час. Стелла поднялась, немного походила возле двери, посмотрела вверх-вниз, и пришла к выводу, что не может больше сидеть на неудобном старом стуле. Она находилась в клубе «Полярный медведь», и раз Феликс не был достаточно убедительным, и президент собирался Стелле указать на дверь, она в любом случае непременно должна увидеть Комнату Карт, прежде чем ей дадут от ворот поворот.

Она решила, что найти эту комнату не так уж и сложно, поэтому, взглянув на дверь президента клуба в последний раз, она повернулась к ней спиной и зашагала прямо по коридору.