Изгнанница для безликих

ГЛАВА 27

— Но Тит, — хмуро возразила я, — кто сказал, что я тебя не замечаю?

— Об этом не нужно говорить. Все видно без слов. Я такой же твой муж, как и эти двое, по всем правилам бездны, — он указал рукой сначала на Рема, потом на Элима, — но ты ни разу не посмотрела на меня тем же взглядом! И вот сейчас, то же самое. В такие моменты появляются мысли, что ты меня вообще за мужчину не воспринимаешь.

Я хотела ответить, но осеклась, пытаясь понять, каким таким взглядом на него смотрю. По всему видать, что взирала я на Тита строго и с нотками недовольства, как на провинившегося мальца, укравшего конфеты из буфета. Примерно это я и чувствовала. Наверное, для Тита я была такой же безнадежной загадкой, как для меня Элим еще пару дней назад.

Что противопоставить я понятия не имела. Давненько не задумывалась о том, что чувствую к Титу, хотя изначально, кажется, он мне понравился, да и живостью характера сложно не проникнуться. Мужчина был полностью прав, но в то же время, я ведь и не обещала ему ничего. Наоборот, давала понять, что мне сложно разобраться в их обычаях. Он знал, на что идет, видел, что я не в состоянии сосредоточиться сразу на нескольких мужчинах, но все равно рискнул, надеясь быть в числе тех, кого я смогу робко полюбить.

И мне не хотелось бы потерять Тита, но я до сих пор понятия не имела, как работает любовь и где она включается. Если бы знала, то подсказала бы всем.

Чем больше я размышляла об этом, тем лучше понимала безликого. У нас у обоих сразу появились метки, что изначально означает взаимную симпатию, и он все время надеялся на внимание с моей стороны, потому что в его видении мира это логично.

— Хорошо, — пробормотала задумчиво, наконец-то вынырнув из бушующего потока мыслей. — Какие твои требования? — спросила, неуютно поерзав на твердых коленках Рема, отчего руки на талии сжались сильнее, а мое импровизированное сидение стало более неровным и неудобным.

Тит сначала замялся, притих, но быстро взял себя в руки:

— Хочу несколько свиданий на улице, где будем только…

— Исключено! — моментально возразил Рем, — как минимум трое защитников всегда должны быть рядом с Кли. Желательно с Элимом, прошлый раз он хорошо сработал. Ему я могу доверить Клэментину.

Тит насупился, как ежь, но продолжил:

— Ладно, тогда, во-первых, Кли, пересядь сюда, — он указал на свои колени.

— Это ультиматум? — удивилась и восхитилась такой наглости я.

— Я не могу ставить тебе ультиматумы, — ответил он таким тоном, словно сказал «да, это ультиматум» и посмотрел на Рема так, будто прямо в ту секунду готов был броситься его душить, а Рем в свою очередь и вовсе обнял меня сзади, прижав к груди, чтобы подразнить Тита.

Я прямо-таки кожей чувствовала, что они оба недовольны и норовят перекинуться ментально парой ласковых, но в присутствии леди в их разговоре, не могли себе подобного позволить. Но в конечном итоге, кажется, Рем заметил во взгляде друга что-то значимое, потому что с сожалением отпустил меня и пробормотал:

— Только не поддавайся на его провокации, пожалуйста. Он еще тот манипулятор.

— Не буду.

Неуклюже перебравшись через стул, на котором сидел Элим, не пропустивший возможности галантно приобнять за талию, и подарить добродушный взгляд, опустилась к довольному, сияющему сильнее, чем полуденное Солнце Титу на колени, чувствуя себя несколько странно. Но чисто по-женски была приятна такая реакция на свое приближение. В конце концов, он ведь делал все это, потому что испытывал что-то искреннее, мне не хотелось видеть в этом подвоха или коварного умысла. Это ведь Тит, он может заговорить до смерти, но умышлять что-то по-настоящему злое не способен.

Мужчина потерся об мои волосы лицом и ликующе произнес:

— Теперь могу похвастаться тем, что держал в руках главное сокровище тьмы и лучшее приобретение света в своих руках.

— Мне хочется выйти, тут становится слишком душно, — едко и смешливо перебил его Варт.

— Выйди, не порть мне момент, — огрызнулся Тит, раздраженно взглянул на безликого в капюшоне и вернулся носом к моей шее. — Так вот, во-вторых, я согласен на других кандидатов на твое сердечко, если минимум одна ночь в неделю рядом с тобой будет обязательно принадлежать мне одному, если такая возможность будет иметься.

Я почти физически почувствовала, как общее возмущение всех мужчин в этой комнате слилось в одно огромное после такого смелого условия. Даже Элим перевел строгий взгляд на Тита.

— Кли, ты можешь отказаться и спокойно устроить отбор без его дозволения, — объяснил Варт то, что я и так понимала, накликая на себя еще больший гнев Тита, решившего козырнуть и показать сегодня характер.

Отказаться я могла, но с Титом нужно было что-то решать, иначе при каждом взгляде кого-то постороннего на меня будет чувствоваться жажда убийства из угла, в котором стоит Тит.

— Хорошо. Но нам же необязательно спать в одной кровати? Такого в условии не было.

Тит скрипнул зубами, но кивнул.

— Отлично, раз ни у кого нет возражений, предлагаю заглянуть к Алексу и прогуляться до дома Дарлы, чтобы узнать, как здесь проводятся отборы.

Кажется, всех все устраивало. Или, по крайней мере, в моем присутствии возмущаться между собой они больше не могли.

К дому Алекса мы отправились все вместе. Тит гордо вышагивал рядом, стиснув мою ладонь. Кажется, почти все относились к этому жесту нейтрально, только от Варта исходило раздражение и зависть. Я даже замедлила шаг, когда смогла полностью разобрать его чувства и понять в чем дело. И все встало на свои места, даже инцидент за столом имел смысл — Варт тоже ревновал.

Я думала о том, как исправить ситуацию и с ним, и что мне вообще делать, ведь он говорил, что его устраивает просто находиться рядом, а теперь было понятно, что мужчина соврал, но убежище Алекса замаячило на горизонте, прервав мои мысли по увлекательному анализированию чувств безликих.

— Тит, проверь, нет ли кого поблизости, — шепнула, после чего мужчина отпустил мою руку и тенью метнулся в ближайший проулок.

— Все чисто, — кивнул он спустя минуту.

Похоже, Алекс заметил нас еще на подходе, потому что входная дверь сразу открылась.

— Кли, ты зачем толпу такую с собой притащила? — негодовал он, дерганым жестом нетерпеливо показывая, чтобы быстрее заходили, перед тем как подозрительно осмотреть улицу и захлопнуть дверь.

В этот раз я смогла лучше рассмотреть обстановку в доме заложника Дарлы. Шторы в конце коридора были тщательно задернуты, отчего казалось, что на улице вечереет, но все равно это было лучше, чем кромешная тьма. Стены в прихожей светлые, с повторяющимися рисунками, имелся шкафчик и подставка для обуви. Кажется, Алекс убрался после того землетрясения и все мелочи стояли на своих местах.

Мы прошли в ту самую гостиную, в которой были прошлый раз, вшестером заняли весь диван. Находясь в чужом доме вот так, всем составом, я впервые почувствовала, насколько мы едины и как дорог мне каждый из моих мужчин. Мне сложно открываться, я иду с опаской, пытаясь оглядываться на всех сразу, чтобы не обидеть, но и все равно неуклюже кого-то обижая. В последние время я чувствовала чужие обиды слишком явно.

Горько вздохнув, сгребла руку Варта, который стоял надо мной, потому что места на диване не хватило, и положила на плечо, накрыв сверху ладонью. Закинув голову, я попыталась всмотреться в тень капюшона, но ничего не увидела. Зато почувствовала. Варту было приятно мое внимание. Но это радость была омрачена горечью, потому что безликий решил, что это едва ли не последний раз, когда сможет меня коснуться.

«Скоро я стану для тебя совсем никем», — донеслось до моего сознания что-то далекое, не адресованное никому, но случайно мною услышанное.

Он представлял десятки новых безликих в нашем доме, которые расхаживали вокруг меня, выполняя любую прихоть, и как бы Варт ни кричал, ни боролся, я все равно словно была на другом берегу полноводной реки, даже не взглянув на него. Он был готов на все что угодно, но все равно оставался один из-за моей жестокости. И даже так не винил, а искал мне оправданий.

И столько боли и паники было в этом образе, что на глаза навернулись слезы.

«Не думай так, я всегда буду рядом, Варт» — пообещала ему, сморгнула слезы и собралась, повернувшись к хозяину дома, пытаясь отгородиться от фонтанирующих эмоций моих мужчин, на которые успела перестроиться.

Алекс стоял к нам лицом, и я смогла его рассмотреть. Крупные черты, нос с горбинкой, форму губ определить сложно — мешала небрежно обрезанная ножницами борода. Карие глаза рассматривали нас с подозрением. Мужчина опустился в кресло, нервно перебирая длинными пальцами. На стене за его спиной я увидела фотографию в разбитой раме с треснутым стеклом. Она была черно-белой, там изображалась счастливая пара — женщина с аккуратной высокой прической и сияющими глазами и мужчина, внешне спокойный, но с нежностью взирающий на женщину.

— Это мои родители, — пробормотал Алекс, проследив за взглядом, что оказалось для меня удивительным, потому что обитатель дома не был похож ни на женщину, ни на мужчину с картины, — мама на этом фото уже была беременна, — этот дом, — он взмахнул рукой, — принадлежал моей семье, я провел тут детство и юность. И не хочу больше здесь оставаться. Я устал. И начинаю сходить с ума. Мне нужна свобода. И компания.

— Дарла давно не наведывалась?

— Была вчера. Я даже не повернулся от окна, когда она зашла в комнату вместе со своими ручными собачками в этих балахонах. Извините парни, ничего личного, просто еще лет десять назад Дарла пыталась вызвать у меня ревность с помощью таких, как вы. Целовалась по очереди с несколькими прямо на моих глазах, потом заставляла их себя ублажать в этом доме. Как вы понимаете, выйти я отсюда не могу, поэтому косвенно все равно присутствовал при ее играх. И испытывал все большее отвращение, когда она предлагала присоединиться к игрищу.

Искренним сочувствием после рассказа прониклись к Алексу только я и Трой, остальные испытывали что-то типа черствой мужской солидарности, но не нашли в рассказе особой жестокости.

— Мы придумали, как вывести тебя из этого дома, Алекс, только ты должен понимать, что это большой риск. И рискуешь не только ты. Делай все, как мы скажем.

— Я знаю, — серьезно кивнул мужчина, — спасибо вам, я вовек не забуду.

Забрав у Рема бумажный пакет, взятый с ящика в кухне, протянула его Алексу.

Мужчина достал оттуда плащ, перчатки и ботинки, которые часом ранее по моей просьбе Варт с Титом отобрали у одного из домочадцев, которого я спасла от Кристи. Происходило все без моего участия, потому что я решила перестраховаться и не видеть лицо неизвестного безликого без капюшона. После всего мужчины меня клятвенно заверили, что сделали все без грубой силы, а путем переговоров и обещанием в скором времени соткать новый плащ из тьмы.

— Я должен притвориться безликим? — тихо спросил Алекс, сжав одежку так, что казалось еще чуть-чуть и ткань порвется.

— Да. Ты высокий, и телосложением удался. Никто не заметит отличий и не станет просить снять капюшон, если будут видеть, что ты со мной. Тем более, если ты сможешь пробраться на мой отбор, где выберу тебя. Тогда вопросов к нам не возникнет никаких.

— Я ведь не стану твоей вещью, Кли, когда нацеплю на себя это?

— Ты думаешь, что мы вещи? — слегка неприязненно перебил его Тит, — Кли наше солнце, а не госпожа. Да и кто бы из нас позволил ТЕБЕ служить ей? Уж извини, но слишком немощный, едва ли успел бы за нами.

— Я не претендую на ваше солнце, будьте спокойны и не давите так взглядами, а то рассыплюсь прямо на ваших глазах, — попытался пошутить хозяин дома.

— Это ты сейчас так говоришь, — фыркнул Тит, фривольно сложив руки на груди, — но я буду наблюдать за тобой, учти это. Если замышляешь что-то плохое, лучше тебе не попадаться мне на глаза.

К моему удивлению, все были солидарны с Титом. А сам грозный защитник, ведущий переговоры, придвинулся ближе и величественно положил руку мне на коленку, поставив восклицательный знак прямо в воздухе.

Алекс вроде и проникся, но косился более затравленно на Элима, который прошлый раз пообещал перекинуть его через забор.

Элим сидел на краю дивана как огромная наглая пантера, выжидающая дозволения перекусить сонную артерию.

Алекс сглотнул, повернулся ко мне, и вяло улыбнулся.

— Я сделаю все, что скажешь.