Изгнанница для безликих

ГЛАВА 43

Я ожидала чего угодно: крови, потерянных или потрепанных в бою воинов. Думала, раз уж те люди живут за пределами стены, то умеют эффективно сражаться с безликими или навсегда отпугивать их. Варт и команда вернулись порядком продрогшие, укрытые толщей липнущего снега, слоями покрывающего плащи, проголодавшиеся, но целые и даже не перепуганные.

Они справились быстрее, чем предполагалось и в выведывании информации зашли даже дальше, чем Алекс.

— Фермой заправляет немолодая семейная пара людей, обоим за пятьдесят, но я заметил, что женщина беременна, — выкладывал увиденное Варт перед всеми собравшимися.

— Каким образом тебе удалось увидеть ее так близко? — удивлялся Тит.

— Мне посчастливилось хорошо рассмотреть жильцов фермы, потому что они вышли поговорить с нами. Они желают видеть тебя для переговоров, Кли. Возможно, согласятся взять к себе в дом. Хозяйка очень заинтересовалась, когда узнала, что ты беременна.

Я переглянулась с Алексом и Троем, первый о чем-то размышлял и явно с сомнением относился к словам Варта, а вот Трой воодушевился, его радовала перспектива улучшения моей жизни, даже если мы станем реже видеться.

— Я… думаю, что нужно пойти на эти переговоры, но все равно в этом есть что-то странное, — размышляла вслух, — как пожилая семейная пара может управлять головорезами, которые держат людей общины в страхе?

— Я думаю, это делают не они, Кли, эта пара выглядела добродушно, — возразил Варт, — женщина даже нам предложила зайти в дом, она не боялась, как большинство людей. Они считают нас не безликими монстрами, а принимают так, будто мы равные. За людьми такое не часто встретишь.

Я поежилась, обнимая себя руками. Казалось, что температура на складе упала еще на несколько градусов ниже нуля. Меня уже давно не грели горячие напитки. Постоянный холод мало способствовал хорошему настроению и уж никак не избавлял от переживаний о ребенке, который мерз вместе со мной. Да и вопрос гигиены стоял остро. Я могла умываться, чистить зубы щеточкой, которую соорудил для меня Рем, но о том, чтобы мыть руки с мылом или принимать душ каждый день и речи не шло. Даже элементарный порез мог занести мне инфекцию, а спирта для обработки не было, только вода с ручья.

— Рем, что скажешь? — задала вопрос самому здравомыслящему из мужей.

— Мое мнение такое же, как у тебя. Мне кажется, что подвох есть, но фактов слишком мало, чтобы его разглядеть. Нужно идти. Это лишь первый месяц зимы, дальше станет холоднее.

— Мы либо договоримся, либо возьмем их дом силой, раз уж нет никакой охраны, — вступил в разговор Элим, сжимая кулаки.

— Все можно решить мирно…

— Нет, он прав, — заступился Аджах, до этого молча стоявший у стены в отдалении, — мы должны думать о тебе и ребенке, а не о справедливости. Если не захотят по-хорошему, мы покажем им способ силы.

Я не стала ни с кем спорить, просто ушла к себе. Решено было выдвигаться на рассвете следующего дня, к тому времени снегопад должен был прекратиться. Нужно было поспать и набраться сил для длительного перехода.

Магические светлячки потухали один за другим, с приходом ночи, но уснуть не получалось. Я лежала на боку с открытыми глазами, вглядываясь в пустую темноту. Было и грустно, и страшно, и тревожно, я находилась в темноте не только фактически, а и своих мыслях, не знала, куда мы двигаемся, и куда этот путь приведет всех, пока кто-то не прилег рядом, обнимая меня со спины.

По мыслям мужчины сразу определила, что это Варт. Муж переживал, что мне не понравилось то, что он рассказал и теперь полагал, что я зла на него, словно королева на гонца, принесшего плохие вести.

Повернулась к мужчине передом, утыкаясь носом в теплую ключицу. Объятия стали крепче.

— Не спишь? — шептал он.

— Не могу уснуть.

— Мне показалось, что ты расстроена.

— Это все мой вредный характер. Прости, что ушла так внезапно и не поблагодарила за всю ту дорогу по морозу, которую ты проделал для меня. Я ценю. Честно, — говорила в полголоса, заглаживая мягкие волосы на его голове за ухо.

Варт выдохнул, вроде как, облегченно.

— Трой отговаривал меня идти к тебе, говорил, что спишь, а если и нет, то прогонишь меня.

— Ему самому нужно больше решительности.

— Я тоже так думаю. Тебе нравится решительность, такая как в Элиме и Аджахе? Они много не думают и не сомневаются в себе.

— Скорее да, чем нет. Такое подкупает и заражает. Они знают, чего хотят. Но характер Аджаха — отдельная грустная история.

— Я тоже знаю, — прошептал мужчина совсем близко и, придвинувшись еще на пару сантиметров, поцеловал меня.

Сердце, кажется, сделало кульбит и застыло в полете, потому что я перестала дышать. Варт впервые поцеловал меня по собственной инициативе. Его чуть приоткрытые губы нерешительно прижались к моему рту, и я знала, что дальше дело за мной. Медленно проведя по губам партнера языком, прижалась к нему бедрами, телом чувствуя возникшее мужское возбуждение.

Долго соблазнять Варта не пришлось, уже через минуту он сам уверенно вел поцелуй, сминая мои губы, как сладость.

Я не удержала тихий стон, когда мужская рука скользнула к груди, забираясь под одежду, и пальцы сжали чувствительный сосок. Тело покрылось мурашками, то ли от холода, то ли от удовольствия.

— Эй, может, будете это делать, когда останетесь наедине?! — послышался недовольный голос Тита, — Варт! Мы же все хотим, но терпим, имей совесть, не соблазняй Кли, а то лично мне придется к вам присоединиться!

— Нет, сначала к ним присоединись я! — немного дальше, где-то слева, с места одной из лежанок возник голос Аджаха.

Я смутилась, но отодвигаться от Варта и растаивать его еще больше не хотелось.

— Умеете же все обломать! Ну, ничего, я припомню! — буркнула возмущенно.

— А я помогу! — пробормотал Варт, зарывшись лицом куда-то между моими волосами и подушкой.

— Грозная Кли, как раз для меня! — елейно изрек Аджах.

— Спи уже!

Спать пришлось всем той ночью.

А утро наступило слишком быстро. Казалось, я только прикрыла глаза, тело едва расслабилось, а уже нужно их открывать, чтобы видеть новый день. Я знала — пройдет еще несколько суток и все могло измениться, но не догадывалась, в какую сторону и надолго ли. С тех пор, как Община позади, все меняется так стремительно, что едва ли можно успеть понять обстановку.

Ничто никогда не дается просто так, а уж тем более в этом мире, где бескорыстность равна огромным убыткам, а возможно и утере собственной жизни. Отдашь кому-то кусок хлеба, не съешь его сам, и желудок прилипнет к позвоночнику.

Я надеялась, что все пройдет гладко, что силу применять не придется, ибо я не хотела, чтобы начало существования моего малыша ознаменовалось жестокостью. К тому же, мы до сих пор не знали, каким образом люди выживали за стеной Общины. У них гектары земли, которую нужно обрабатывать и за которой ухаживать, скотоводство, что тоже затрачивает физические ресурсы. Неужели пожилая пара занималась этим всем в четыре руки, притом, что женщина в свои пятьдесят с хвостиком беременна?

Мы выдвинулись на рассвете. Я передвигалась на своих двух слишком медленно и если раньше мужчины умиленно терпели и плелись за мной, то теперь, зимой, когда на улице температура воздуха ниже нуля, а солнце едва ли выглядывает из-за хмурого облачка раз в полдня, безликие по очереди несли меня на руках, не сбавляя общий темп, за которым я поспевать не могла. Тем не менее, своим телом холод чувствовала, а путешествие на руках молниеносно быстрого безликого — все равно, что стремительная езда на мотоцикле, когда ветер хлещет по лицу и острыми, морозными иглами впивается в кожу. Меня укутали в сотни слоев тканей и это, стоит признать, помогало сохранять тепло.

Раннюю половину первого дня меня нес Элим. У него это хорошо получалось, я чувствовала себя перышком, что ничего не весит, настолько подвижным муж оставался, иногда обгоняя остальных. У меня даже получилось поспать, прижавшись щекой к груди мужа. Следом меня передавали из рук в руки, я лишь ненадолго просыпалась посмотреть, к кому прижимаюсь в этот раз, сильнее всего пришлось подавлять внутренний протест, когда, подняв лицо, обнаружила Аджаха. Но он, заметив, как я на него смотрю, лишь сильнее сжал руки.

Первая ночь в дороге прошла относительно спокойно, я смогла согреться в объятиях Варта и Элима, охраняющих мой сон и согревающих тело с двух сторон, и даже не видела сновидений, разоблачающих события прошлого, настолько устала в пути.

А вот после следующих сумерек все было сложнее. Я не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, слушая завывания ветра и видя на свете луны, как снежинки липнут к стенкам палатки с внешней стороны. В ту ночь со мной в палатке были Рем и Тит, но я не стала их будить, когда решила выбраться на улицу, чтобы найти подходящие кустики для восполнения естественной нужды.

С неба лениво спускались пушистые снежинки, кружась на ветру, щеки сразу защипало от морозного холода.

— Кто здесь? — спохватилась я, когда заметила совсем рядом мелькнувшую тень, — Алекс? — озвучила первое пришедшее в голову имя.

Наверное, мне бы хотелось, чтобы это был Алекс, подсознательно желалось какой-то ночной романтики с ним, потом что с этим мужчиной после того раза мы так и не общались, хотя постоянно переглядывались. Я ловила на себе его взгляды каждый раз, как только безликий попадался в поле зрения. Я боялась, что теперь он займет позицию, какая раньше была у Варта, и будет настаивать, что дружбы и мимолетного общения со мной ему хватит.

Судорожно зажгла несколько светлячков и хотела метнуться обратно в палатку, не испытывать судьбу, но на свет вышла мужская фигура. Я сразу поняла — это не Алекс. Слишком неприступным, мощным и наполненным силой казался тот, кто стоял напротив меня.

— М-мирак? — выдохнула дрожащими губами.

Крупный безликий остановился в десяти метрах от меня. Я не видела его лица, но точно знала, что он смотрит на меня, чувствовала это буквально кожей.

— Пожалуйста, не трогай меня… мы можем договориться. Если… если ты мой отец…

— Через сутки будет снежная буря. Снегом заметет на несколько метров над уровнем земли. Буди всех, и выдвигайтесь прямо сейчас. Не останавливайтесь, пока не дойдете, иначе не успеете.

Мужчина развернулся спиной, снова уходя в темноту.

Я последовала его совету. Спустя час весь лагерь был на ногах, а еще через пару часов снегопад усилился. Я была уверена в том, что Мирак не обманул. И оставалось все меньше причин его бояться.

Сутки пути по холоду и снегу, который приходилось вытаптывать, выжали все соки даже с не убиваемых безликих. Мужья храбрились, все остальные точно так же старались не показывать слабости, но я чувствовала общий фон усталости.

Все понимали, что буря усиливается. И когда мы подобрались к ферме к ночи следующего дня, снега уже было по колено даже Элиму. Мокрые снежинки липли к лицу, нервные окончания заледенели, кожа чесалась еще полдня назад, но теперь ощущения полностью исчезли. Дело было плохо.

В доме горел свет. Я даже не поверила своим глазам. Одним взглядом можно было вычислить, что внутри сооружения тепло и уютно, не то, что на сыром складе.

В окно выглядывала маленькая кучерявая девочка. В ее глазах не было страха, хотя, море теней безликих, тянущихся из-за горизонта — зрелище не для слабонервных. Но она словно привыкла и знала, что никто ее не обидит.

Входные двери резко отворились, по крыльцу в снег спустилась женщина в объемной теплой куртке и шапочке с помпоном. Она точно была на последних сроках беременности, потому что внушительный живот было видно издалека. А за ней седой, но хорошо сохранившийся мужчина в строгой черной накидке. Человек. Это была та самая пара держателей фермы, о которых говорил Варт.

— Я буду говорить только с беременной! — крикнула женщина поставленным командным тоном, — она и один ее муж пусть выйдет вперед, а остальные — назад!

Варт не обманул, они готовы были к переговорам. И я должна была сделать все, чтобы эти люди нам помогли. Ибо если безликие и переживут эту ночь, поскольку с регенерацией уродились хорошей, то я точно получу жесткое обморожение.