Изгой

Глава 39. Слоан

Готические шпили Академии Балларда высятся над верхушками деревьев. Эр Джей проезжает через кованые ворота западного входа возле спорткомплекса. Когда-то я все это обожала. Каменные строения и тенистые дворики. Теперь же у меня в животе ворочается что-то неприятное, и горло жжет кислота.

Когда эти коридоры видели меня в прошлый раз, я грузила сумки с содержимым наших шкафчиков в багажник машины. Кейси к тому моменту перестала выходить из комнаты.

До этой секунды я даже не задумывалась, какой сильной будет моя реакция на возвращение сюда. Или что такая экскурсия может сделать с Кейси.

– А я еще думал, что Сендовер пафосный, – говорит Эр Джей. Он напоминает новеньких родителей на дне открытых дверей, в шоке от аккуратных лужаек и готической архитектуры. – По сравнению с этим местом он похож на помойку.

– Баллард лет на восемьдесят помоложе, – говорит Лукас с заднего сиденья, где провел большую часть пути, уткнувшись в телефон. – Да и богатые семьи не стесняются называть строения своими именами, когда их деньги уходят не на реабилитационную школу для их хулигана сынка.

– И то верно. – Эр Джей заворачивает на парковку. Это наш первый матч сезона, так что забита она битком.

Он выключает мотор, но я остаюсь приросшей к сиденью. Чувство «что-я-черт-возьми-здесь-делаю» обрушивается на меня со всей силы, словно я с разбегу вписалась головой в стеклянную дверь, и я не уверена, что смогу выйти из машины.

Глядя через окно на учеников, виляющих между машинами по направлению ко входу, я вспоминаю, каково было быть здесь те несколько недель после происшествия с Кейси. Словно у нас не осталось ни одного друга на всем белом свете.

– Эй, ты в порядке?

Выгляжу я, видимо, ужасно, судя по тому, с каким беспокойством хмурится Эр Джей.

Я прикусываю губу.

– Только сейчас поняла, как Кейси может отреагировать на то, что я снова в Балларде.

– Ты о чем?

– Ей до сих пор снятся кошмары. Когда школа началась, стало хуже, она только где-то на этой неделе снова начала нормально спать. – Я жую губу еще агрессивнее. – Что, если я только что подожгла динамитную шашку и закинула ей в окно?

– Можем не ходить. – Эр Джей мгновенно вставляет ключи обратно в зажигание.

– Не надо недооценивать Кейси, – говорит Лукас за моей спиной. – Она сильнее, чем ты думаешь.

Не уверена, что мне нравится этот намек, будто я не знаю собственную сестру. Он не видел, как она приползает ко мне в комнату в три часа утра. Он не видел тощий, бледный призрак, который витал по нашему дому почти все лето. Я уже почти готова его послать.

С другой стороны, может, есть научное подтверждение тому, что Кейси будет сложнее поправиться, если носиться с ней как с маленькой. Можно справедливо заметить, что последнее время я слишком ее опекаю.

К тому же Кейси с Лукасом проводят вместе много времени. Может, она ему рассказывает то, о чем молчит со мной. Откуда я знаю, может, она вообще ему жалуется, что старшая сестра душит ее вниманием.

Ладно.

– Только скажи. – Эр Джей всматривается в мое лицо, пытаясь понять, что я решила. Он так волнуется. Это мило.

– Все нормально. Просто паранойя. – И она вряд ли куда-то денется в ближайшее время. Не думаю, что это чувство надвигающейся беды, которое всегда приходит, когда я думаю про Баллард и то, что он для нас значит, вообще когда-нибудь пройдет.

Дурное предчувствие оказывается абсолютно оправданным, потому что мы едва успеваем выйти с парковки, как натыкаемся на врага народа номер один.

Я замечаю Милу, сидящую на багажнике кабриолета на развороте возле билетных касс. Она с ног до головы наряжена в цвета Балларда, даже с повязкой на голове. Видимо, теперь она встречается с футболистом. Или вступила в школьный совет. Обычно от всей мути про командный дух и школьную гордость ее мутило, так что я склоняюсь к опции она-спит-с-нападающим.

Я пытаюсь увести нас подальше от ее поля зрения, надеясь, что мы проскочим мимо, пока ее внимание занято спонтанной тусовкой на багажниках. Вокруг нее стоят все, кого я когда-то считала друзьями, пока они не сняли маски и не обнажили раздвоенные языки.

– На футбольный матч нужно еще и билеты покупать? – спрашивает Эр Джей, разглядывая очередь в кассы. – Отстой.

– Скажи спасибо, что парковка бесплатная, – отвечаю я, осторожно проводя нас в обход Милы, скрываясь за другими людьми.

– Вот черт. – И тут Лукас нас палит. Он пихает Эр Джея и кивает себе за плечо. – Идет.

Мы оба поворачиваемся и обнаруживаем, что Мила не только заметила наше присутствие, но и прихватила с собой компанию.

Ненавижу эту жизнь.

– Кто? – спрашивает Эр Джей, пытаясь понять, из-за кого мы так вздыбились.

Я узнаю эту вонь старых денег и самомнения за километр.

– Оливер Драммер.

Эр Джей смотрит на нас в ожидании более конкретного ответа.

– Мне должно быть знакомо это имя?

– Он местный Дюк, – говорит Лукас. – По его мнению, его назначил как минимум сам Господь.

– Да что не так с богатыми школами и старомодными иерархиями? – Эр Джей все никак не отойдет от культурного шока по поводу вселенной частных школ. – Клянусь, еще немного, и я начну вас, козлов, организовывать в профсоюз.

Мы в ловушке. Неизбежность в замедленной съемке приближается ко мне, пока Мила наконец не останавливается ровно передо мной.

Ей хватает наглости широко улыбнуться.

– Боже мой, Слоан. Сколько лет, сколько зим.

Я дергаю бровью.

– Не скучала.

Она смеется, повернувшись к Эр Джею, словно это какая-то наша общая шутка.

– Не слушай ее. Она меня обожает.

Это один из ее маленьких бесячих талантов. Полный иммунитет к чужой резкости. Словно ее собственная натура стервы сияет так ярко, что другие просто не могут подойти близко.

– Как скажешь, – спокойно отвечает он. Эр Джей все еще оценивает ситуацию, ориентируясь на мою реакцию.

Надо было заранее провести ему ликбез. Может, карточки сделать. С этими людьми не надо быть вежливым.

– А он милый, Слоан, – говорит Мила, сверкая глазами. – Где ты такого нашла? Одолжишь?

Только через мой труп. Мила может убрать свои когти от моего парня вот прямо сейчас. Она симпатичная. Из тех, к чьим ногам мужики сами валятся. И она знает, как этим пользоваться. После того, как она меня предала, я мечтала о том, как брею ее налысо. И разбиваю ее «Бенц» битой. Вместо этого я оборвала все контакты в надежде однажды, листая некрологи в интернете, узнать, что она умерла одна и в нищете.

– Я не работаю на фрилансе, – шутя отбивает Эр Джей, демонстративно переплетая пальцы с моими.

Мила замечает, но ее это не останавливает.

– Хочешь временную татушку? – Она демонстрирует бенгальского тигра Балларда на своем плече. – Деньги идут на благотворительность.

– Нет, спасибо, – говорит он.

Оливер замечает, что я наблюдаю за ним, и в его глазах мелькает холодность. Если Мила заметила меня первой, то он, значит, пришел посмотреть, что за шум. Когда его задумчивый взгляд останавливается на Эр Джее, я знаю, что добром это не кончится.

– Черт возьми, Слоан. Как у тебя яиц хватило явиться.

Я источаю ледяное равнодушие.

– Не уверена, что приехать на футбольный матч – это какой-то подвиг.

Оливер высокий и накачанный, его бицепс толще моей ляжки. Он выглядел на двадцать пять еще когда ему было тринадцать. В девятом классе он присоединился к школьной футбольной команде, и с тех пор его самомнение уже было не сдуть.

– Ты разве не пожелала нам в прошлом году всем сгореть заживо, когда уходила? – напоминает он. – Надеюсь, ты пришла не за тем, чтоб завершить начатое.

– Соблазнительное предложение.

Он сухо усмехается, словно бы даже слегка впечатленно. Лишь потому, что он живет и дышит драмой.

– Меня Милой зовут, кстати. – Моя бывшая подружка разве что не пишет имя Эр Джея губной помадой на своих сиськах. – Ты явно не отсюда. Я бы заметила такие королевские сто девяносто сантиметров в коридоре.

Я бы сказала ей отсосать, но у нее и так уже полный рот.

– Даже сто девяносто два. Но нет, я просто разведываю обстановку. – Эр Джей пожимает плечами, но я вижу, как его губы дергаются в усмешке. От него не укрылся ее наглейший флирт.

– Я знаю, кто это, – говорит ей Оливер. – Он из Сендовера. Новый брат Фенна. – Он переводит взгляд на Эр Джея. – Слухи ходят, что медовый месяц уже закончился и теперь у тебя проблемы с Дюком.

– Ему не нравится мое чувство юмора. – Одна из моих любимых черт Эр Джея: он не попадается на крючок придуркам.

Оливер наклоняет голову.

– Я так слышал, у вас там скоро битва за власть намечается. Аккуратней с его жестким левым хуком.

– Умные люди ставят на Эр Джея. – Лукас внезапно решает нырнуть в самую гущу, и я жалею, что не успела поймать его за воротник прежде, чем он привлек внимание Оливера. – Дюку повезет, если он очухается к Рождеству.

– Береги кошелек рядом с этим, – с саркастичным смешком говорит Оливер Эр Джею. – Эй, Лукас, как Гейбу Святой Квентин? Ты ему проносишь пакетики с окси в заднем проходе, а?

Доказывая, что он крепче, чем кажется, Лукас закатывает глаза.

– О да, Оливер, ты такой крутой. Что-то я не помню, чтобы тебе хватало смелости так говорить моему брату в лицо.

Я отпихиваю Оливера, отчего он только довольно усмехается. Лукаса я знаю плохо, но мне не нравится, что ему достается только потому, что его брат облажался. Самый дешевый способ докопаться.

– Какой же ты козел, – говорю я Оливеру. – Тебе не пора там, я не знаю, идти разбрасывать кнопки на парковочных местах для инвалидов или типа того?

– Ауч, Слоан. Грубо. Мы же просто шутим. Правда, Киприан?

– Проехали. – Лукас, совершенно не задетый, уходит искать своих друзей.

– Я слышала, папа тебя отправил в школу для католиков, – говорит мне Мила. Желание упомянуть Кейси так и светится в ее предательских глазах. Эр Джей явно чувствует мою нарастающую ярость, потому что стискивает мою руку и прижимает ее ближе к себе. – Судя по всему, твою личную жизнь это не испортило.

– Ага. Я вавилонская блудница, – изображаю я безразличный голос. – И этой блуднице пора отойти припудрить носик.

– Горю желанием проверить, есть ли у них дворецкие в туалете. – Эр Джей приобнимает меня за плечи и выводит нас из гравитационного колодца злобной скуки Милы и Оливера.

Минутой спустя мы берем билеты и заходим внутрь небольшого кирпичного стадиона.

– Ну все, решено. – Эр Джей наклоняется к моему уху. – Никогда не буду просить тебя мне дрочить.

Я вопросительно смотрю на него. Вместо ответа он показывает мне отметины от ногтей и отпечаток моей руки на его коже, в которую только начинает возвращаться кровь.

– Вот это хватка, – впечатленно говорит он.

– Мила не из хороших людей. – Это еще мягко говоря, и гораздо больше, чем она заслужила. – И просто чтобы ты не думал там себе ничего, она только хочет тебе отсосать, чтобы выбесить меня.

– Ну, я так-то игрок аполитичный. – Он тут же поднимает руки в качестве извинения в ответ на мой уставший взгляд. – Спокойно, тигрица моя. Я шучу.

Ревность – это что-то новенькое. Мгновенный, кровавый территориальный порыв, возникающий внутри меня при мысли об Эр Джее и Миле, застает меня врасплох. Я знаю, что это значит, и не могу отрицать. Ну, то есть я знала уже давно, но теперь мне уже не убедить себя в обратном.

Я всерьез на него запала.

Абсолютно без причины Эр Джей ворвался в мою жизнь и перевернул с ног на голову все, что я о себе знала. Мой любимый цвет – черный. Я люблю куриную пиккату. И я никогда не ревную. До этого момента, судя по всему. Это одновременно необычно и немного раздражает. Теперь у него есть надо мной власть. Теперь он может крутить моим сердцем и завязывать его в узел, пока я стою беспомощная и очарованная им.

К счастью, он этого пока не понял. Так что нужно просто не спалиться.

– Так что с ней за история? – спрашивает он, пока мы пробираемся через зал к льготным местам. Яростно ненавижу все это место, но мягкие крендели у них чудесные. – Вы дружили?

Сложный вопрос. Я задумываюсь, пытаясь понять, как уместить концепт военных действий между девочками-подростками в удобоваримое предложение.

– Если вкратце, то после того, что случилось с Кейси, мы быстро поняли, кто был нашими настоящими друзьями.

– Что случилось? – настаивает он.

– Мила решила, что будет прикольнее, если она пустит слух, будто Кейси все выдумала. Наглоталась таблеток и утопила нашу машину в озере. Что жалкая десятиклашка хотела внимания и сочинила всю эту запутанную трагедию, чтобы ее пожалели. Бред полный. Но он прижился, и они ее замучили. Звали сумасшедшей, психованной, душевнобольной. Дразнили ее по этому поводу. Кто-то запихнул в ее шкафчик смирительную рубашку – я ставлю на Конни, правую руку Милы.

Он тихо присвистывает.

– Девчонки безжалостные.

Он даже не представляет насколько.

Парни не понимают, какое соперничество неизбежно разворачивается между девчонками в старшей школе. Да, конечно, дружи с теми, кто тебе нравится. Но лучшей подруге ты перерезаешь горло в первую очередь, когда начинается революция. Видимо, я сама виновата, что не добралась до Милы первой.

– Они не сдавались, пока Кейси не сломалась и не перестала ходить в школу вообще.

– Вы на этом и расстались? Не пытались помириться?

Ха. Только через мой сгнивший, разложившийся труп.

– Я родилась с недостатком прощения в крови, – сообщаю я ему. – Мила показала свою истинную суть, так что она может идти прямиком на хрен и не возвращаться.

– Черт, женщина. Как же я рад, что поймал тебя в удачное время, когда пришел за вторым шансом.

– Ты меня просто выбесил. А она напала на мою младшую сестру. Если вы связываетесь с моей семьей – это не прощается.

Эр Джей смотрит на меня горящими глазами.

– Как же ты меня заводишь.

Мои губы трогает улыбка. Вот знает же он, что сказать в самый нужный момент.

Мы покупаем закуски, и Эр Джей пишет Лукасу, где мы собираемся сесть. Я мужественно игнорирую абсолютно все чертовы шепотки и косые взгляды в моем направлении, всяческие разговоры в тесных группках, мимо которых мы проходим. Как будто и не уходила никогда. Чтоб они все подавились.

Я убеждаю себя, будто худшее уже позади. Я пережила встречу с Милой и теперь могу спокойно притворяться, что понимаю футбол. Пока мы не направляемся к тоннелю в сторону трибун, где кто-то останавливает меня, потрогав за плечо.

– Вы только посмотрите на них. – Дюк, одетый в футбольную форму Сендовера, задирает подбородок с язвительным негодованием, глядя затуманенными глазами на наши с Эр Джеем сплетенные руки. – Не стыдно, на публике-то?

– Ты теперь меня еще и преследуешь? – спрашиваю я бывшего.

Он фыркает.

– Я капитан чертовой команды. – Он переводит тяжелый взгляд с меня на Эр Джея и обратно. – Не боитесь, что слухи пойдут?

Я, наверное, в прошлой жизни тестировала косметику на кроликах. Потому что меня явно за что-то наказывают.

– Ты вообще когда-нибудь видел, чтобы я чего-то боялась? – отбриваю я и проталкиваюсь мимо. – А теперь прости, нам…

Дюк преграждает мне путь.

– Нам надо поговорить. Наедине.

– Нет.

Он поджимает губы.

– Пять минут твоего времени, Слоан. Больше мне не нужно. Это важно.

– Чел, спокойно она уже тебе ответила, так что теперь я скажу грубо. – Эр Джей кладет руку мне на талию и прижимает меня к себе. – Включи мозги уже и отвали.

Дюк ощетинивается.

– Ага, с тобой мы скоро пообщаемся отдельно, не волнуйся.

– А похоже, что я волнуюсь?

Они реально готовы вцепиться друг другу в глотки. Признаю, часть моего животного естества немного оживляется при виде того, как Эр Джей меня оберегает. Он готов защищать мою честь. Это горячо, даже если немного унизительно. Но эй, разве мы виноваты, что общество запрограммировало нас быть ковбоями и шахтерами?

Дюк снова поворачивается ко мне.

– Он тебе не помогает, детка. Как ты думаешь, что случится, если кто-то расскажет твоему папочке, чем ты занимаешься?

– Кто-то, да? – саркастично уточняю я.

Он усмехается, довольный собой.

– Никогда не знаешь, кто решит настучать, так ведь?

– Да ну? – Пошло оно все. Пусть я рою сама себе могилу, но я отказываюсь вечно жить под каблуком Дюковых угроз. – Сделай тогда еще и фото.

Подняв руку, я хватаю Эр Джея за затылок и дергаю его вниз, резко сталкивая нас губами. Он горячо и немного пошло хватает меня за задницу. И мне это нравится. Я врываюсь в его рот языком и даже не сдерживаю рвущийся из горла возбужденный стон. Я знаю, что мы оба делаем это назло, но ничего не могу поделать с всепоглощающей волной похоти, которая заставляет меня целовать его даже дольше, чем нужно, чтобы просто что-то доказать. Черт, да я бы разделась и залезла на него, если бы какая-то часть моего рассудка не знала, что мы буквально стоим посреди стадиона, полного моих врагов.

Ага, точно, я капитально запала.

* * *

К середине игры счет все еще по нулям, хотя и происходили какие-то ключевые моменты, в которых я не разбираюсь. Игрока Балларда отправили на скамью запасных за то, что он грубо свалил одного из наших. Фенн из-за этого практически пролетел метров тридцать, только чтобы усадить того парня на задницу. Его за это тоже отчитали, но он умудрился остаться на поле. Из-за фола назначили пенальти, которое вратарь Балларда поймал, в ответ на что их трибуны взорвались радостными воплями, а секция Сендовера стала орать, обвиняя его в каком-то нарушении, которое я не смогу объяснить.

Ненавижу футбол.

Когда все уходят с трибун в попытке быстро добежать отлить и вернуться обратно, Эр Джей и Лукас начинают болтать про какую-то компьютерную хрень, которую я тоже не понимаю. Поэтому достаю телефон и обнаруживаю на нем сообщение от сестры.

Кейси: Как дела? Отвратно быть там снова?

Я: Не так плохо. Говорила с Милой и Оливером, но больше никому не хватает наглости подойти.

Кейси: Не натвори там дел, ладно?

Я: Что ты понимаешь под делами?

Кейси: Если будут что-то говорить про меня, игнорь. Не надо проблем.

Я: Ничего не обещаю.

Я колеблюсь, потом отсылаю еще одно сообщение.

Я: Ты злишься, что я здесь?

Кейси: Чего?? Конечно нет.

Кейси: Серьезно. Все нормально. Вся школа не проклята просто потому, что со мной там что-то случилось.

Кейси: Просто хорошо проведи время с Эр Джеем, окей?

Легко сказать. Теперь на меня нахлынули воспоминания о происшествии. Я обвожу взглядом стадион, поле, темные силуэты деревьев во дворе академии. Отсюда ее не видно, но перед моими глазами все равно встает лодочная станция, словно сознание само рисует заброшенный сарай. Крыша, покрытая годовыми слоями опавших листьев и сосновых иголок. Черный разинутый рот дверного проема над озером. Я морщусь, когда руки покрываются мурашками.

Эр Джей бросает на меня взгляд.

– Ты в порядке?

– Все путем, – успокаиваю его я. Но, когда я поднимаюсь на ноги, колени у меня немного дрожат. – Я вас оставлю ненадолго, ладно?

В его глазах мелькает тревога.

– Куда ты?

Я беспокойно вздыхаю.

– Хочу кое-что сделать. Одна.

Эр Джей хватает меня за талию, когда я пытаюсь уйти.

– Не нравится мне все это. Давай я схожу с тобой.

– Нет. – Я мягко убираю его руку. – Все будет нормально. Я просто немного пройдусь. Буду всю дорогу держать телефон в руке и, если что, сразу тебе позвоню. Но все будет в порядке, ладно?

Даже если что-то и случится, я ему вряд ли позвоню. Это мне нужно сделать одной. Ведь если я вдруг развалюсь на части, ни за что не дам кому-нибудь, даже Эр Джею, видеть себя настолько уязвимой.

– Только ненадолго, – говорит он наконец, и на его лице прямо-таки написано, как он не любит уступать.

И вот несколько минут спустя я уже прогуливаюсь по аллее собственных воспоминаний.

До озера идти недолго. Раньше там была дорожка, но она уже давно поросла травой, а крупные корни деревьев превратили камни в неровный, изломанный горный склон. У Балларда уже двадцать лет как нет лодочной команды. Из-за слухов о жестоком тренере, дедовщине, допинге и десятикласснике, повешенном на стропилах, команде запретили участвовать в соревнованиях. Теперь на лодочной станции курят, пьют и занимаются сексом.

Или почти погибают.

Та ужасная ночь все еще нависает надо мной, страшная и гнетущая. Ходит за мной по пятам. Но во мне теплится надежда, что, возможно, если я взгляну ей в глаза снова, это сработает, как психотерапия, и я смогу отобрать свой рассудок у монстра под кроватью.

Я нахожу дорогу, освещая путь фонариком телефона. Пока иду, смотрю себе под ноги, чтобы не наступить в яму и нечаянно не вспомнить, как я шла тут в прошлый раз.

Не успеваю и глазом моргнуть, как уже стою на том самом месте, где была моя машина, когда ее вытащили на берег. Освещенная вращающимися желтыми фонарями эвакуатора, покрытая грязью и стекающей на землю водой. Но это не первое, что я увидела, когда вышла с тропинки к озеру. Нет, все было гораздо, гораздо страшнее.

Воспоминания накатывают внезапно. Словно меня с головой накрывает цунами и захлестывает ужасными картинками, не давая дышать.

Первым делом я увидела свою машину, наполовину утопленную в воде. Багажник торчал из воды и озарял деревья красным светом. Потом я заметила непонятную кучу у края воды. Это была Кейси. Мокрая насквозь и дрожащая.

– Черт, – хриплю я, и мой голос кажется таким тонким и слабым в этой темноте.

Я помню, как кинулась к ней. Кто-то дал мне свой смокинг. Дюк, кажется. Я завернула ее в пиджак, отвела в сторону длинные мокрые волосы, прилипшие к ее глазам. Она была едва в сознании и почти не могла говорить.

Сердце застревает в горле. Пульс учащается, когда я вспоминаю, какой она была бледной. Как тушь стекала по ее щекам.

Нечто похожее на головокружение чуть не сбивает меня с ног. Потом я осознаю, что это странное чувство – адреналин, коим мое сердце качает кровь. Потом в голове нарастает низкое гудение, зрение затуманивается, дыхание перехватывает.

Это была плохая идея. Я думала, что справлюсь одна. Верила, будто мне хватит сил, но я лишь чертова пустышка. Слабая. И, пока я дрожащей рукой ищу номер Эр Джея, дышать становится все труднее. Задыхаясь, звоню ему.

Он тут же берет трубку.

– Все нормально?

– Нет, – шепчу я. – Я… – Дыхание снова перехватывает, и я перехожу на хрип. – Иди сюда, пожалуйста. Ты мне нужен.

– Скинь локацию, – говорит он. – Я мигом.