Как белки в колесе

Глава 10

Вышивание в клубе нас немного сбило с той цели, что я поставил, и отвлекло от изобретения телефона. У Фалулея в приоритете стояло если не полное уничтожение, то притеснение язычников всех мастей. И поскольку они активно пользовались рунами, мы просто обязаны были разобраться, как это всё работает при создания магических элементов и схем.

Второй раз наш визит в клуб вышивальщиц не вызвал ажиотажа. Девицы продолжали недоумевать, но вели себя спокойно. Фалулей сразу засел за вышивку, придвинувшись к Журавлёвой и перенимая у неё опыт владения иглой. Мы же с Кириллом вышивать не стали, а попросили у преподавательницы альбом с узорами и стали их перерисовывать.

Забава Владиславовна какое-то время наблюдала за нашими художествами, а потом задала вопрос в лоб — интересуют нас руны или действительно вышивание.

— Руны, — не стал я отрицать очевидного.

— Хотите программу второго курса освоить быстрее? — задала женщина странный вопрос. — Мне говорили, что вы что-то изобретаете.

— Изобретаем, — согласился. — А второй курс какого факультета вы имели в виду?

— Вашего, конечно, по амулетному мастерству.

— Вот оно как, — отвлёкся от узора Фалулей. Да и остальные вышивальщицы встрепенулись, забросали Забаву Владиславовну вопросами.

— Наглядный пример, как отличается мужское восприятие от женского, — назидательно стала пояснять преподавательница. — Вы который месяц вышивкой занимаетесь и никто не увидел спрятанные в узорах руны. Молодые господа не только распознали, но и решили разобраться. Похвальное рвение.

Мы с трудом досидели до конца занятия. Очень уж хотелось удостовериться, что в программе обучения у амулетных мастеров имеется изучение рун.

— Узнаем в понедельник, — горевал Фалулей, когда понял, что никого из наших наставников нет на месте. — А если заглянуть в библиотеку?

— Мы уже там были, и нам сообщили, что некоторые знания даются исключительно на лекциях, — припомнил я.

— Как плохо, как плохо, — бормотал Фалулей себе под нос, поднимаясь по ступеням на наш этаж.

— Для чего именно нам эти руны? — поинтересовался Кирилл. — У тебя же были другие цели. Просто мы узнали, что некоторые заклинания наносятся рунами.

Ответить ему никто не успел. На верхней площадке нас поджидала Евдокия Сабурова. Вид девушка имела решительный. Упс… Как-то мы дружно позабыли, что замутили романтическую историю с непосредственным участием Кирилла. Парень правда, побаивался боярина, опасаясь продолжать ухаживать за девушкой. Только у самой Евдокии было иное мнение на этот счёт.

— Господин Высоцкий, — начал она официально. — Мой батюшка отчего-то решил, что можно меня использовать в качестве посыльной. Я вас полтора часа здесь жду, чтобы пригласить к нам домой.

— И зачем? — робко спросил Кирилл.

— Мне не доложили, — фыркнула Евдокия. — Будьте добры одеться.

— Только я или с друзьями? — не понял Кирилл. Я тоже не уяснил из фразы Сабуровой, кого приглашают. Оказалось, что всю нашу тройку.

Обед у Сабуровых мы пропустили (могли бы и заранее предупредить), так что боярин перешёл сразу к делу.

— Новое производство будет на моём заводе, — сообщил он. — Ваши шокеры не будут иметь гражданского варианта. Воевода подписал, великий князь одобрил.

— Сколько это будет в денежном исчислении? — первым опомнился Фалулей.

— Минину единовременная выплата порядка десяти тысяч. Вам по двадцать.

— И всё? — возмутился Фалулей. — Мы договаривались о процентах с продажи.

— О процентах за трещалку для девиц, — прервал его боярин. — Сейчас это другие объёмы и уровень защиты секрета. Изделие поступит на вооружение в воинство князя.

Следующим вопросом боярин решил обсудить отношение наследника Высоцких с младшей дочерью Евдокией.

— Я же дал добро. Отчего девку не сводишь куда-либо? — недоумевал Сабуров.

Кирилл потел, лепетал нечто невнятное про погоду-природу, внезапные осадки в виде снега и отсутствие свободного времени. Обязался исправиться и прямо завтра сопроводить боярышню в ресторан. О чём девице и было сообщено до того, как мы покинули боярскую резиденцию.

— Мелкий, а ты один хочешь Сабурову выгуливать или мы с Журавлёвой вам компанию составим?

— У Татьяны спросите, как будет лучше, — дал я совет.

— И то дело, — согласился Фалулей.

Самой Журавлёвой было без разницы — идти в компании Сабуровой или просто вдвоём с Фалулеем, главное, что покушать. В результате в ресторан выдвинулись всей компанией. Здесь сыграл тот фактор, что у меня имелся мобиль с родовым прапором. Меня же за руль и усадили. А чтобы я не был просто водителем и случайно не обиделся, то взяли в ресторан.

И снова мы столкнулись с тем, что «малолеток» в нашем лице не в каждый ресторан пускают. Боярышня Сабурова не была столь значимым лицом, чтобы её знали в столичных заведениях общественного питания. Как потом выяснилось, Евдокия в них ни разу не была. Обычно она посещала званые обеды и ужины значимых людей столицы в сопровождении родни. Повезло, что с нами была Журавлёва. Привычным жестом она смела с пути того распорядителя, кто не хотел нас пускать.

— С дороги, холуй, — толкнула бюстом Татьяна распорядителя. — Не видишь, осёл, боярышня Сабурова с друзьями прибыли.

На этом вопрос с правомерностью посещения нами этого заведения был закрыт. Меня в этом ресторане удивили только цены, а не само меню. С учётом того, что боярин обещал по двадцать тысяч перебросить каждому, то мы могли себе позволить заказать целиком запечённую метровую осетрину, фаршированную овощами и мясом. Зимние разносолы тоже порадовали разнообразием. В очередной раз я сделал в уме пометку — погонять прислугу и кухарку в поместье. Отчего-то они, кроме капусты, огурцов и помидоров, ничего не солят в бочках. А здесь, пожалуйте, и ягоды разные, и коренья лесные, и арбузы южные.

В самом начале меня немного смутил размер стола, за который нас посадили. На пятерых мне этот предмет мебели казался великоват. Но уже после первых поданных блюд, я понял, что со столом как раз всё нормально, а вот мой желудок такое изобилие точно не переживёт. Кирилл явно распушил хвост, пытаясь произвести впечатление на девушку. Зря наверное. Что она, на княжеских пирах с папаней не бывала?

Птицу по-столичному я немного съел, осилил и кишки начинённые. Попробовал их больше из интереса, чем реально хотел эту «колбасу». Рубленые котлеты и поданные к ним гарниры из каш оценил зрительно, попивая киселёк и надеясь, что всё съеденное утрамбуется до того, как подадут десерт. Вообще-то всё было вкусное, и даже очень. Мы дружно налупились так, что под конец обеда связно ворочать языками не могли. Даже Татьяна попробовала не всё, заказанное Кириллом. Она же и шипела на него, поясняя, что такое роскошество в ресторане неоправданно. Это дома челядь всё доест и как бы впрок, а здесь что, оставлять добро незнакомым слугам?

— Попросим осётра с собой упаковать, — оценил я половину оставшейся рыбины.

— И грибочки солёные, и бруснику мочёную, и пряники все с собой заберём, — стала перечислять Журавлёва. У Евдокии на лице появилось прифигевшее выражение.

— Татьяна Фёдоровна, хозяюшка вы наша, — мурчал Фалулей.

Работники ресторана сложили по лоточкам и туескам несъеденное, не высказав ни единого возражения. Хотя чувствовалось, что они недоумевали или расстроились из-за того, что им оставшаяся половина осётра не досталась. Правильно Журавлёва сказала, это свою прислугу кормить не жалко, а этим дармоедам нечего оставлять котлетки! До ужина у меня всё переварится, тогда и откушаю с удовольствием.

Из ресторана мы выбрались, загруженные пакетами и узелками. С удивлением увидели, что рядом с моим мобилем приткнулся боярский.

— Телохранители, — как само собой разумеющееся, сообщила Сабурова.

— Хм… а мы и не заметили сопровождения, — удивился Фалулей.

— Профессионалы, — согласился я, порадовавшись, что без присмотра боярышню не оставили.

Боярский мобиль проследовал за нами до школы. И только убедившись, что Евдокия зашла внутрь, телохранители успокоились.

— Дамы, ждём вас на ужин в нашей гостиной, — объявил Фалулей.

— Ага. Вздремну чуток и приду ужинать, — томно потянулась Журавлёва.

Евдокия как-то испуганно похлопала глазами, но промолчала. Придёт или нет она на вечерние посиделки, я так и не понял. Меня же парни послали в поместье за посудой. А то неэстетично все то, что принесли поглощать из лотков.

— Неплохо бы подогреть мясное, — оценил Фалулей композицию на нашем столе. — Позже магией тепла обработаю.

— Не уверен, что я успею до вечера оголодать, — пыхтел Кирилл, возясь с чайником.

— Зачем тогда столько заказал? — недоумевал я.

— Вы меня не остановили, думал, что всё правильно.

— Он у нас ни разу самостоятельно не выбирал блюда из меню, — сообразил Фалулей. — Придётся и этому обучать.

За чаем тему разговора сменили. Вспомнили о том, что боярин прокатил нас с процентами от прибыли.

— Нужно самим производить то, что придумаем, а не надеяться на кого-то, — решил Фалулей.

— Обманут, по миру пустят, — усмехнулся я.

На самом деле идея о собственном заводе понравилась. В этом случае наследники Высоцких и Бобровских могут иметь средства, став независимыми от родни. Это будет их личное, а не родовое дело. Как только соображу, как изготовить телефоны, так и подумаем о заводе. Фалулей предлагал просчитать всё заранее и узнать, во сколько оно нам обойдётся. В разгар этих вычислений заявилась Журавлёва и быстро вникла в тему.

— Дорого обойдётся купить землю рядом со столицей, — заметила она.

— Зато налог потом меньше, поскольку земли княжеские, а у нас, на юге, боярину Брюховецкому четверть прибыли придётся отдавать.

— Спросите участок земли у Сабурова, — предложила Татьяна. — Он вам вроде покровительствует.

— Не… не… — отмахнулся Фалулей, вспомнив, как нас уже прокатили с одним изобретением.

— Значит, рассматривать нужно земли, которые выморочены и под князем, — задумалась Татьяна. — Таких немного будет.

Робкий стук в дверь оповестил, что пришла Евдокия на ужин. Голодным никто из нас ещё не был. Лениво ковырялись в закусках, пробуя по чуть-чуть то, что не осилили в ресторане, и продолжали неспешно обсуждать тему с покупкой земли для производства.

— Нам много не нужно, заводик небольшой, к нему поселение для работников, и всё, — прикинул Фалулей. — Не должно быть дорого.

Евдокия наконец вникла в тему разговора, очень удивилась, как-то оценивающе посмотрела на Кирилла и выдала:

— Деляновых князь выморочит. Род в опале. Земли будут проданы. Особняк стоит дорого, да вам он и не нужен.

— Что, выставят земли на продажу? — удивился я.

— Конечно, вы же в курсе, как… — на этом слове Евдокия замолкла, покосившись на Татьяну. — Папенька очень рассержен, — завершила она фразу.

— Ну… если папенька рассержен, — повторил за девушкой Фалулей, — то можно поговорить о покупке участка земли.

Позже, оставшись одни, мы продолжили обсуждение. Остатки пиршества я унёс на рудник, туда же закинул грязную посуду, оставив для нас только пироги.

— Не думаю, что Сабуров поделится приличным участком, — скептически отнёсся Фалулей к той идее, что высказала Евдокия.

— Нам не нужен приличный, — возразил я. — Подойдёт любой без леса и рядом с дорогой.

— Порталом кирпичи и прочий стройматериал переправим, — начал записывать на листок Кирилл. — Пятьдесят тысяч рублей мы точно можем вложить.

— Пятьдесят с учётом цены участка, — поправил его Фалулей. — Жаль, далеко от столицы бывшие земли Деляновых.

— Не так уж и далеко, — не согласился я. — Как бы узнать, сколько и почём?

Насчёт цен на землю нас просветил Минин. К нему мы сходили на следующий день, чтобы рассказать об изменении долей на наше изобретение. Парень не сильно расстроился, заверил, что сумма в десять тысяч его вполне устраивает. Он и на это не рассчитывал, поскольку сам понимал, что наладить выпуск и продажу подобных изделий не так просто и быстро. Тут мы как раз и поинтересовались насчёт участка для завода.

— Одна квадратная верста на княжеских землях из числа вымороченных обойдётся в тысячу рублей, — удивил Минин своими познаниями.

— Нормально, — обрадовался Кирилл.

— Только кто вам её продаст? — насмешливо посмотрел на нас парень.

— А если найдём поручителя, то продадут? — спросил я.

— Не меньше боярина должен быть покровитель, — покачал головой Минин, и на этом мы распрощались.

— Снова пойдём в гости к Сабуровым? — озвучил я планы на следующие выходные дни.

— Как-то не хочется с ним связываться, — тяжело вздохнул Фалулей. — Опять надурит.

— Он планы насчёт доченьки имеет, зять с заводиком и самостоятельными средствами — это совсем другое, чем просто родовитый наследник.

— Думаешь, поможет?

— Не спросим — не узнаем.

— Цветочки, цветочки завтра же с утра Евдокии на порог, — встрепенулся Фалулей.

— Для Татьяны букет тоже готовить? — не стал я спорить и возражать, прекрасно понимая, кому те цветы растить.

— Танюша подношения в виде продуктов предпочитает, — отмахнулся Фалулей. — Сбегаю завтра в город, шоколада ей прикуплю.

За всеми этими делами мы немного отстали от учебного плана. Наш преподаватель никак не мог поверить, что на курсе появились такие таланты, которым многочасовая практика не требуется. Подтвердил, что руны мы будем изучать для специфических амулетов, но не в этом году. Фалулей уговаривал, намекал, снова уговаривал, позже матерился у нас гостиной, но сдвинуть и как-то повлиять на учебный план не мог. Преподавательский состав в школе попался упёртый. Никак не хотел принимать что-то досрочно. Похоже, идея окончить школу быстрее, чем за три года провалилась.

— Десять стандартных накопителей на каждого в неделю, — поражался я той «нагрузке», что требовалась от нас.

— Посещение обязательных лекций по теории, — дополнил Кирилл.

— Старший наставник говорил, что по итогам полугодия будут зачёты. Если придумаем что-то своё и необычное, то зачтут как годовой экзамен, — напомнил я. — Пластинки, которые делают сферы, можно подать как разработку.

— Не подойдёт, — возразил Кирилл. — Это же «родовой секрет», а не твоё творчество.

— Шокеры у нас военные засекретили, — добавил Фалулей. — Из всего остаётся следящий амулет, в котором нужно сделать преобразования и прикрепить на браслет накопитель.

— Итого для зачёта имеется разработка только у Кирилла, — подвёл я итог.

«Изобретать» что-то для зачёта решили с перспективой на будущее. У нас в планах телефон, вот к нему и нужно придумать составляющие. Выдадим после как поэтапную работу.

Проще и легче всего было придумать звуковой амулет для звонка и гудков. С местными амулетами записи звука мы были знакомы. Здоровая хреновина имела размеры со шкаф, внутри которого система валиков и штырёчков выдавала заранее записанную композицию. Что-то подобное было в моём мире на заре истории звукозаписи. Конечно, к местным девайсам прилагалась магия, но это несильно улучшало аппарат. Удивительно, но здесь не додумались даже до пластинок. Запись звука на основе дисков я и предлагал выдать, как первое изобретение.

— Для телефона сожмём магией и смасштабируем эти диски в разы, — пояснял я свою мысль.

— Масштабируем иномирной магией, — отрицательно покачал головой Кирилл.

— А это, мой друг, и будет секрет нашего производства, который не смогут разведать недруги.

— Годное дело, — согласился Фалулей. — Что ещё придумаем?

— Наверное, наушники, — предложил я и описал принцип действия.

— Не пойдёт, магии здесь нет, а нам нужен зачёт по амулетному мастерству, — заметил Фалулей. — Сама идея мне понравилась, потом воплотим.

— Светящийся дисплей. На нём будут показаны изображения абонентов. Панелька, где можно набирать цифры, чтобы появлялись на экран лица, зашифрованные за конкретными номерами.

— Это как? — не понял Кирилл.

— А я знаю как! — обрадовался чему-то Фалулей. — У местных нет, но я понял, это как фото, только сразу на экране. Помню по твоей памяти такое, сделаем!

— Глядишь, таким образом и телефон соберём, — обрадовался я перспективам. — И останется мелочь — магическая передача звука на расстояние.

— И это решаемо, — подтвердил Фалулей.