Как белки в колесе

Глава 14

Прежде чем подарить телефоны и вообще вводить в курс дела Сабурова, я попросил боярина разрешить закрепить магию на коньке крыши особняка. По-хорошему, нужно более высокое строение, но это после того, как власти дадут согласие на мобильную связь.

— А ежели не разрешу? — не стал сразу соглашаться Сабуров.

— Тогда на здании школы укрепим, — заявил я. — И вам придётся подождать.

— Магия-то не опасная? — выспрашивал боярин.

— Не опасная, — заверил я. — Позже по всей стране передающих башен понаставим.

— Константин Святославович, проследи, — послал Сабуров своего ближника с Фалулеем.

Пока друг через чердак карабкался на крышу и устанавливал связь с нашим центром на заводе, я продолжил презентацию. Вынул из первой коробки отмеченный для боярина телефон и стал пояснять, что такое мобильник. Присутствующие на встрече ближники прифигели. Да и боярин недоверчиво крутил в своей лапище тоненький телефон мобильной связи.

В этот момент мой мобильник тренькнул в кармане.

— Алло, — отозвался я.

— Готово, — сообщил Фалулей. Собственно, эти слова были формальностью. Я бы не услышал звонка, если бы связь не работала.

— Михаил Иванович, там на карточке номер. Смотрите, я набираю ваши цифры и выхожу из комнаты. Кирилл, проконтролируй, как нужно отвечать на звонок, — с этими словами я покинул кабинет боярина.

Восторгу и шума по поводу мобильников было столько, что к вопросу презентации телефона князю мы подошли часа через три.

— Это правильно, — согласился Сабуров. — Не гоже мне прежде княжеского слова выступать.

Одаривать родню мобильниками боярин пока не стал. Велел всю коробку унести в сокровищницу. Разве что у Евдокии отобрать не смог. Младшая дочь вцепилась в мобильник мёртвой хваткой и категорически отказалась его возвращать.

— Я только с Юлианом Алексеевичем разговариваю, другие мне не надобны, — капризно надула губы Евдокия.

Боярин махнул рукой и сосредоточился на том, как поддерживать с нами связь. Несколько раз прорепетировал открытие закладки с номерами. Наши физиономии исправно появлялись на маленьком экранчике. Боярин при этом радовался как ребёнок. Невольно я стал переживать о том, что, прежде чем мы официально всё согласуем с князем, Сабуров задолбает своими звонками.

Примерно так оно и получилось. Зато все наши вопросы, не касающиеся телефонов, боярин решил. Учебный год же закончился. Журавлёва уехала домой. За наследниками Высоцких и Бобровских прибыли телохранители. А у нас были совсем другие планы и желания. Константин Святославович, правая рука боярина, это дело разрулил, сообщив родне, что мы под присмотром лично Сабурова. Домой вернёмся, когда здесь решим вопросы, касающиеся боярина. Насчёт того, что ждём вызова к князю, все благоразумно промолчали.

Гарантии того, что великий князь заинтересуется телефонами, не было. Кто знает, вдруг его вполне устраивают амулеты связи? И вообще, князь может себе позволить хоть сотню посыльных отправить по делам. К чему тогда мобильная связь? Фалулей предположил, что Сабуров обойдётся своими силами. Подарочек преподнесёт, а про нас вскользь упомянет. Ни родовитостью, ни заслугами мы похвастаться не могли. Да и возраст такой, что… В общем, считаться с нами никто не будет.

Возможно, что всё так и произошло по тому сценарию, что рассказал Фалулей. Но Сабуров при всей его хитрожопости не смог сам ответить на многие вопросы князю. Это я понял по тому, как всё завертелось на третий день.

Ближники Сабурова заехали в школу и доставили нас в особняк. Там уже боярин раскричался, что всё не так. Мол, где костюмы, достойные для встречи с князем? У парней таковые имелись, и друзья обернулись быстро. Зато со мной такой номер не прошёл. За год я подрос и окреп, старые наряды уже не годились. С какой скоростью мне подбирали костюм, словами не передать!

Мобиль с боярским флагом буквально летал по столице от одного элитного заведения по пошиву костюмов до другого. А ещё требовались аксессуары, обувь и визит к парикмахеру. Меня возили и обслуживали словно принца. Думал, что до вечера сдохну от всей этой суеты и нервотрёпки. Повезло, что боярин спохватился за сутки до назначенной встречи с князем и всё успели.

На следующий день в три часа пополудни мы с друзьями были готовы к этой встрече. Неожиданно я заметил, что по росту сравнялся с Кириллом. Тот мне напомнил, что покойный батюшка был высоким и крупным мужчиной. И у меня его наследственность. Это порадовало. Я уже не выглядел мелким щеглом, претендующим на что-то там высокое. Пусть и молодой глава рода, зато перспективный.

Примерно в таком духе Сабуров и представил нашу троицу великому князю. Эмоции самого правителя распознать не получилось. Сидел князь за столом в кабинете. При нашем появлении отложил в сторону документы и не похоже, что сильно ждал встречи. Судя по всему, у него и без этого дел хватало.

Внешность великого князя произвела именно то впечатление, которого я и ждал. Немаленький рост, крепкая фигура, светлые волосы, голубые глаза — типичный русич. По тем отзывам, что я слышал, правитель не дурак и, кроме того, один из сильнейших боевых магов страны. Оно и понятно почему. Селекция у князей жёсткая. Из поколения в поколение передавались знания, да и невест князьям подбирали из сильных в магии девиц.

За те три дня, пока мы ждали решения нашего вопроса, я придумал парням развлечение. Мы сделали небольшой макет, демонстрирующий принцип передачи сигнала связи. С этого макета и начали демонстрацию. Местность на этой поделке была условной. Но горы и низины присутствовали. Связь представлялась в виде обычных ниток. Это чтобы наглядно было видно, как горы перекрывают доступ и для чего нужны передающие сигнал башни.

Вводная часть много времени не заняла. Далее был продемонстрирован телефон. Его князю вручил Сабуров. Я же продолжил комментировать все действия своих помощников. А минут через пятнадцать первые десять счастливчиков носились по дворцу, созваниваясь с князем.

— Михайло, а ну во двор выйди! — зачем-то кричал в трубку князь, выглядывая в окно.

Я еле сдержался, чтобы не брякнуть, что такой голосище Михайло и без телефона услышит. Развлекаться новой игрушкой правитель изволил до самого ужина. Нас никуда не отпустил, а позвал за стол. Кирилл просипел у меня за спиной, что это честь невероятная. Фалулей решил на всякий случай нашего друга под локоток придержать. Это мне и Фалулею не особо важно, с кем ужинать, а Кирилл у нас из простого рода, то, что боярин ему симпатизирует, не в счёт.

— Кланяйтесь, честь-то какая, — тихо шипел Сабуров. Мы послушно выполняли веленое, не веря, что нас действительно пригласили за княжеский стол.

Вообще-то ужин был неофициальным, даже членов семьи князя за столом не было. К столу были приглашены с десяток ближников, несколько путных бояр и наша троица. Кирилл так ничего из предложенного не смог проглотить. Фалулей же, напротив, наворачивал блюда и активно общался с одним боярином, имевшим к титулу приставку «слуга», а на самом деле выполнял роль первого министра.

Моей же персоне уделил внимание сам князь. Вопрос был о том, как «они там на югах оборзели». Типа за какие-такие заслуги я стал главой рода в шестнадцать лет? Пришлось мне обстоятельно рассказывать, как это получилось.

— Универсал высшей силы магии? — не поверил князь и кивнул кому-то из слуг.

До конца трапезы ответ по моей кандидатуре был получен. Прислужник склонился к князю и что-то прошептал. Никак воспользовались амулетами связи и сделали запрос на историческую родину моего тела. Там подтвердили то, что я сдал пять экзаменов и по праву получил перстень главы.

— Они и в школе по отдельной программе обучаются, — поддакнул Сабуров. Он был в курсе наших успехов в учёбе и поспешил просветить на эту тему правителя.

По всему получалось, что телефон мы изобрели не просто так, а потому что молодцы по всем параметрам. Ужин закончился, и я уже думал, что можно и закругляться. Телефоны подарили, про передающие башни рассказали, покушали в княжеском обществе, пора и честь знать.

Не тут-то было. Князя заинтересовало, как дальше мы планируем реализовывать телефоны и по какой цене. Тут слово взял Фалулей, похоже, смекнул, как получить место под лавку в престижнейшем районе столицы. Изначально мы думали подключить к этому делу Оболенских. Они родня Анохиным и имеют в Москве место по продаже накопителей. Вмешательство князя внесло корректировку в наш план.

— Первые партии будут по двести рублей, — пояснял Фалулей. — Дальше станет дешевле, но не скоро.

Князь, расположившись в кресле, прикрыл глаза и задумался. Мы стояли чуть поодаль, боясь пошевелиться и нарушить мыслительный процесс правителя. Сабуров отчего-то нервничал, то и дело вытирая платком лоб. Невольно я и сам стал волноваться. Кто его знает, что там князю в голову придёт? Вдруг решит, что это только его привилегия пользоваться телефоном, и запретит реализацию населению?

Князь не запретил, но его предложение вызвало кислую улыбку на лице Фалулея. Мы раньше думали, что Сабуров нас обобрал? Куда там боярину до княжеского размаха!

Лавка по продаже в столице телефонов появится, и будет называться «Княжеская связь». По какой цене там станут продавать телефоны, нас не должно волновать, поскольку мы обязаны сдавать их по сто рублей за штуку. Хорошо, что конкретное число моделей в месяц не оговаривалось. Завода-то ещё нет. Всё остальное обеспечение: строительство башен, распространение телефонов и прочие бюрократические заморочки князь брал на себя. Княжеское слово крепкое.

— Неплохо, — поделился я своим мнением с друзьями, когда мы наконец вернулись в школу. — Сто рублей с одного телефона и княжеская поддержка — вполне достойная плата.

Фалулей тоже не особо расстроился. Он изначально рассчитывал на такую цену. Когда бояре обеспечат себя телефонами, народ, что попроще, но имеющий деньги, захочет приобрести мобильники. Таких в стране миллионы. То есть мы в любом случае станем богатейшими людьми в стране.

— Князь надеется, что его умельцы вскроют корпус, вызнают секреты и нас пустят побоку, — усмехнулся Фалулей.

— Ну да. Он нас аж три раза спросил про патенты, — хмыкнул Кирилл.

— Когда вы домой собираетесь? — сменил я тему.

— Завтра и поедем, — решил Фалулей. — Чем быстрее с родственниками решим вопросы, тем быстрее вернёмся к делам на заводе. Нам ещё людей нанимать, расселять.

— Транспорт покупать, — напомнил я.

— Да, дел много предстоит, — согласился Кирилл и отправился упаковывать вещи.

В последний раз я воспользовался порталом, устроенным в шкафу. Перенёс свои вещи в дом на руднике, аккуратно поломал шкафчик, а после превратил его в груду щепок. Второй курс школы магии поселят в другом общежитии. По этой причине пришлось уничтожать все следы иномирной магии. Парни также разобрали свои шкафы с порталами и вместе с ключами от комнат занесли денежную компенсацию в канцелярию школы. Все дела в столице были завершены. Оставлась купить билеты и выдвинуться домой.

Билеты на поезд мы купили без проблем и очень радовались тому, что благодаря Сабурову избавились от сопровождения родичей. Те так и не поняли, когда мы возвращаемся и ослабили контроль. Кирилл всю дорогу в поезде болтал по телефону с Евдокией.

— Вы так много в школе не общались, — удивлялся Фалулей.

— Она такая интересная оказалась, — смущался Кирилл. — По роду Сабуровых столько всего знает!

Фалулей на это замечание демонстративно закатил глаза. Его по-прежнему эти родовые заморочки не волновали. И вообще, он больше был сосредоточен на удержании нити, которую мы тянули из столицы. Когда там княжеские башни появятся, неизвестно. Потому тянули связь по-простому, закрепляя её на всех станциях. Даже дежурство устроили, чтобы по ночам фиксировать нить. И окончательно закрепили её на центральном вокзале Цареморска.

Встречающей делегации не наблюдалось. Телохранители, получив заверения Сабурова в том, что всё под контролем, вернулись домой. Потом такой халявы не будет и парней снова возьмут под опеку. Фалулей заранее стал бубнить, как его это всё достало. Чтобы как-то поддержать друга и по совместительству наследника Бобровских, я поехал с ним. Кирилл у нас самостоятельно справится с тем, чтобы убить родню наповал заявлением, что хочет жениться на боярышне Сабуровой.

У Фалулея в этом плане ситуация была сложнее. Хорошо, что на моё появление в качестве сопровождающего Бобровские никак не среагировали. Мол, притащил сынок дружка, и ладно, других вопросов хватало. Глава рода решил повоспитывать отпрыска. Я под прикрытием отвода глаз зашёл послушать, о чём идёт речь.

— Ни одного письма за год! — орал на Фалулея старший Бобровский. — Когда ты за ум возьмёшься?! Почему я должен краснеть перед роднёй?!

— Зачем краснеть? — не понял Фалулей, да и я тоже искренне удивился.

— Тебя ближник Шереметьевых в одном низкосортном борделе видел, мне отписал! — продолжал возмущаться глава рода.

В ответ Фалулей поскрёб затылок и промолчал. А что говорить? Было дело. Бобровский продолжил тему, высказываясь теперь о пущенных на ветер деньгах.

— Какие деньги? — в очередной раз возмутился Фалулей. — За меня Анохин платил, я ему в проектах за это помогал.

— Пять тысяч на шлюх спустил! — не унимался родитель.

— Откуда пять тысяч? — снова не понял Фалулей.

Прижавшись к стеночке, я продолжал слушать. Негодующий глава послал за казначеем. Тот тетрадку принёс, пальцем ткнул и отчитался, что на увеселение наследника было потрачено больше чем пять тысяч.

— Неужели? — оскалился друг. — Кто эти деньги и когда мне дал?

Глава рода с подозрением покосился на сына и потребовал отчёта. У казначея ответ имелся. Вот только эти деньги почему-то не были отправлены на счёт наследника, а переданы одному из дальних родственников ближника, троюродного дядюшки Фалулея.

— Он утверждает, что давал мне деньги? — совсем успокоился Фалулей. — И видоки подтвердят это на княжеском суде?

Глазки казначея забегали, движения стали суетливыми. Глава рода, разгорячённый беседой с сыном, также заметил эти изменения в поведении мужчины.

— И что, мой наследник весь год на подачки Анохина жил?! — взревел глава.

Странная реакция. То он возмущён растратами, то, напротив, негодует, что таковых не было.

Предусмотрительно я вышмыгнул из кабинета, решив, что хватит заниматься шпионской деятельностью. Вдруг за мной пошлют и не найдут в комнате? Правда, задавать вопросы по денежному содержанию отпрыска Бобровский не стал и меня на беседу не вызывал. Как ни крути, я тоже глава рода. С почтением к моей персоне Бобровский относиться не мог, но и открыто пренебрегать тоже не имел права.

Так что завуалированный допрос был устроен в виде застольной беседы. Зато я наконец понял, кто разбаловал Любомира, в чьём теле оказался Фалулей. Матушка и бабуля суетились вокруг любимого мальчика так, что я еле сдерживал смех. Усадили своё чадушко на то место, что и положено наследнику. Затем дамы попытались все самые вкусные закуски подтащить поближе и поставить перед наследником. Меня, как равного, посадили по правую руку от Бобровского и я наблюдал весь этот спектакль, так сказать, с первого ряда. Суету и женскую заботу прервал рык главы рода.

После горячего глава отец Любомира принялся выспрашивать по поводу учёбы и планов. Я отвечал кратко, без деталей.

— Игорь Андреевич, — обратился кто-то из ближников к Бобровскому, — полюбопытствуйте у молодого главы, что там за башня будет на границе анохинских владений.

Почему не спросили меня напрямую, я не понял, да и про башню не сразу сообразил что к чему. Бобровский и пояснил, что это по распоряжению боярина Брюховецкого.

— Так это наверное передающая сигнал башня, — вник раньше меня Фалулей.

— Вы знаете, что будет строить боярин? — задал вопрос глава рода.

— Примерно, — дал я неопределённый ответ.

— Брюховецкий о вас спрашивал. Вы знакомы? — снова вклинился в беседу тот же ближник.

— Откуда? — развёл я руками. — Я ему не представлен.

— Это ему, наверное, князь прислал приказ, — предположил Фалулей.

— А князь-то при чём? — с подозрением покосился на меня Бобровский. — Вас разве не Сабуров привлекал для своих дел?

— Так у нас с князем совместный проект намечается, — выдал я, и отчего-то моё заявление заставило улыбнуться присутствующих.

— Ещё скажи, что ты, Анохин, с князем мёды распивал, — хмыкнул глава.

— Не… медовуху нам не подавали, — возразил Фалулей. — Вино какое-то белое было. Кажется, его под куропаток наливали.

— Ты их не попробовал, заболтался с боярином-слугой, — напомнил я.

— Э… — не понял Бобровский. — Вы не шутите и знакомы с князем?

— Ну как знакомы? Один раз виделись, — признался я. — Но совместное дело у нас будет.

— Что за дело такое? — потребовал глава рода ответ.

По мере моего повествования лица присутствующих всё больше вытягивались. Пусть я незнаком с местным боярином, зато был на короткой ноге с Сабуровым, человеком, приближенным к князю и осуществлявшим поставки во дворец.

— И что же, вы купили землю у самого Сабурова? — ахала матушка.

— Он только нам покровительствовал, — разъяснил я нюансы.

Фалулей, сообразив, что симпатии и антипатии родни резко переменились, отодвинул от себя чашку с киселём и выдал:

— Жениться я надумал на Татьяне Журавлёвой.

— Э… — издал в очередной раз невнятный звук Бобровский.

— Она подружка боярышни Сабуровой, — поспешил я вклиниться. — Мы в школе вместе учимся. Журавлёва очень способная девица. Так-то она наследница, но готова уступить право младшему брату.

— Зачем девицу в наследницы ставить? — тут же возмутилась бабка. И народ дружно стал мусолить эту тему, позабыв о закусках на столе.

Вообще-то и раньше, когда мы следили за наследниками, я заметил, что Бобровские очень дружное семейство. Все темы обсуждают вместе и очень громко. Глава рода даже не подумал прерывать дебаты за столом и продолжил задавать вопросы по поводу Журавлёвой, когда все стихли. Мол, сам наследничек себя раньше не слишком хорошо показал. Согласятся ли Журавлёвы?

— Сватов зашлём, а там посмотрим, — отмахнулся Фалулей. — Если чего не так, то можно и князю позвонить.

Последнее заявление вызвало дружное негодование, а после недоумение, как это князю звонить?

— А вот как, — достал я из кармана телефон и кратко описал его свойства.

— Есть у меня два телефона в качестве подарков, — правильно расценил взгляд отца Фалулей.

О том, что имеются ещё три в качестве подарков Журавлёвым, он промолчал. Я своим родственникам в поместье тоже думал оставить два телефона: Белославу Васильевичу — моему юристу, чтобы в случае необходимости мог со мной связаться и второй мобильник для мачехи. Не то чтобы я хотел с Василисой общаться. Думаю, что она вряд ли когда позвонит. Просто телефон вещь престижная, а меня уже задрало слушать о том, что род Анохиных самый захудалый.

В общем, решил поднять статус фамилии. До провинции мобильники не скоро дойдут. Слухи, конечно, будут. Боярин Брюховецкий, возможно, пошлёт кого-то за ними в столицу, но простым родам приобрести такую пафосную вещицу будет непросто. Вот тут Василиса и отличится. Задолбает, конечно, юриста звонками, больше-то ей звонить некому, но оно того стоит.

Бобровский от телефона сразу прибалдел. На меня смотрел с неким благоговением. Мы же сообщили, что это сделано на основе родовых секретов Анохиных. Да и моё знакомство с князем подразумевало, что я не мелкий выскочка, а уважаемый человек. По этой причине меня включили в состав той делегации, которая отправится свататься к Журавлёвым.

Фалулей долго тянуть с этой процедурой не стал и уже через день только что не бил копытом, стимулируя родню к активным действиям. То, что ему как жениху на этом мероприятии не положено присутствовать, Фалулея ничуть не смущало.

— Как это без меня?! — возмущался он. — Танька не поймёт, я ей обещал, что лично приеду.

— И не обсмеяла тебя девица? — возмущалась маменька.

— Она наследница, тут другие правила сватовства, — «авторитетно» заявил я. — Будет как в столице.

— Разве что как в столице, — задумался Бобровский, но уже не отказывался от присутствия сына во время сватовства.

Тема подарков тоже была решена. Телефоны были давно подготовлены под завистливыми взглядами ближников, да и другие подготовительные мероприятия провели.

Пять мобилей рода Бобровских украсили лентами, цветами, разрисовали быстро смываемыми красками и выдвинулись в сторону особняка Журавлёвых. Я заранее позвонил Кириллу и к нашему кортежу присоединился мобиль с прапором Высоцких.