Как белки в колесе

Глава 16

Самого князя во дворце мы не увидели. Собственно, это только было сказано, что пригласили во дворец, на самом деле нас привезли куда-то в другое место. Встреча состоялась с боярином, имеющим приставку к титулу «конюший». И фамилия у него тоже была приметная — Годунов. Насколько я помнил из учебников, этот боярин курировал все княжеские заводы и предприятия. Наверняка его подчинённые пытались раскрыть секрет телефона и потерпели фиаско. Годунов не прямо, но косвенно это подтвердил. Пообещал, гад, аж целых сто тысяч за то, что мы передадим технологию!

— Родовой секрет Анохиных, — напомнил я. — Мои друзья внесли некоторые дополнения, но секрет из рода я не выведу.

Про то, что сто тысяч смешные деньги, я даже говорить не стал. От условных пряников Годунов перешёл к угрозам. Намёки были более чем понятные. Якобы в подвалах дворца найдутся специалисты, которые нас разговорят. Невольно я заволновался о тех подвалах. Фалулей же от них камня на камне не оставит!

— Князь слово дал! — возмутился Кирилл, поняв, что нас откровенно прессуют.

— В курсе ли князь о том, что нам не заплатили за первую партию телефонов? — вроде как задумался и озвучил мысли вслух Фалулей.

— Номер князя мы знаем, позвонить, что ли… — поддержал я его.

И если мы с Фалулеем разыгрывали представление перед Годуновым, то Кирилл, наш прямой и честный мальчик, принял всё за чистую монету. Пока мы обменивались злыми взглядами с боярином, Кирилл по-простому набрал номер и позвонил князю! Это был полный пипец!

Я в силу своего возраста и жизненного опыта ничего хорошего не ждал. Фалулей подумал примерно в том же ключе и даже обхватил голову руками. Годунов так вообще замер, потеряв не только дар речи, но способность к любому действию. Он даже не сообразил отобрать телефон.

Только Кир ничего не понял. Поздоровавшись и представившись князю, он в двух предложениях изложил суть проблемы.

— Нет, нет… мы всё успеваем, готовые телефоны на складе лежат. Нам же не заплатили, мы их и не отдаём. Конечно… Конечно… А сколько нужно в неделю? Сделаем, конечно… — как ни в чём не бывало беседовал Кирилл с правителем.

И где его скромность? Раньше он этих всех родовитых побаивался, за княжеским столом ни крошки не съел от испуга. Или общение по телефону Кириллу страшным не казалось? Годунов же, напротив, побледнел, как только понял, что мы реализовали угрозу. После жалобы Кирилла на то, что нас обещали пытать в подвалах, боярин слегка покачнулся и приложил ладонь к груди.

— Вот всё и решили, — отключил телефон и с довольным выражением лица повернулся Кирилл ко всем присутствующим. — Деньги будут в течение пяти минут, можно печать со склада снимать.

— Так мы пойдём? — спросил я непонятно у кого и попятился к двери, увлекая за собой друзей.

Годунов возражений не имел. Его на данный момент волновали другие проблемы. Кирилл нам о них и стал рассказывать.

— Представляете, — кивнул он на кабинет Годунова, оставшийся у нас за спиной, — эти князю докладывали, что никого завода нет, телефоны мы делаем сами вручную. Не успеваем и обязательства не выполняем.

— Понятно с этим Годуновым, — прервал разглагольствования друга Фалулей. — С тобой-то будущий родственник почему мутил? Никак не наиграется?

При упоминании Сабурова Кирилл пригорюнился. Как ни крути, но боярина мы тоже подставили. Хотя, честно, я ничуть не сожалел, что так получилось. Сколько можно нас в дерьмо макать, намекая на юный возраст и отсутствие опыта?!

Князь обещание по выплате денег выполнил быстро. Мне пришлось срочно брать наёмный мобиль и отправляться на завод, чтобы снять печати. Транспорт я потом отпустил и, пользуясь тем, что народа на заводе мало, отправился в школу порталом.

Вообще-то я хотел немного задержаться на производстве и устроить ментальную закладку всем рабочим. Потом оказалось, что почти никого нет на месте. Один кладовщик сидит да строители продолжают забор возводить. Фалулей, выслушав мои замечания, загорелся лично устроить ментальное подчинение персоналу. Расслабился там народ, обленился. Ещё неделю назад я велел второй цех отмыть, а в результате выходные дни рабочих растянулись на неприлично долгое время.

— Нужно было сразу ставить ментальную закладку, — попенял Кирилл.

— Не хотелось давить. Иначе бы посторонние заметили, что эти люди не могут ответить на некоторые вопросы, — пояснил я.

— Теперь-то их наверняка купили-перекупили, — усмехнулся Фалулей. — Все, кто хотел, убедились, что рабочие готовы к сотрудничеству, но действительно ничего не знают.

Так мы и продолжали обсуждать свои дела до того, пока в гостиную не ворвалась Евдокия Сабурова.

— Как вы могли! Папенька вас принял, обласкал!

Между прочим, Сабуров никому из нас не позвонил, но, судя по всему, беседу с князем имел. Кирилл молча слушал обвинения от боярышни, явно ожидая разрыва помолвки. Евдокия хоть и возмущалась, но критические слова так и не произнесла, хлопнула дверью и ушла к себе.

— И что это было? — буквально через минуту заглянула Журавлёва. Скрывать от Татьяны сложившуюся ситуацию мы не стали.

— Самому князю позвонил? — с уважением посмотрела она на Кирилл. — Силё-о-он!

И если Татьяна, высказав восхищение поступком нашего друга, промолчала, то Евдокия растрепала своим подруженькам. Эффект получился прямо противоположный тому, который ожидала девушка. На Кирилла косились с неким подобострастием. Действительно, парень не только номер княжеского телефона знает, но и позвонил запросто. Реально, я не представлял, чтобы в прошлой жизни мог звякнуть по-простому президенту и обсудить свои вопросы. Конечно, если бы это не был телевизионный прямой эфир с кучей редакторов и советчиков.

Вокруг наследника Высоцких начались странные движения. Даже Павел подошёл обсудить некоторые непонятки. Его замучили студенты просьбами познакомить с нашей тройкой. Не только парни и девушки с нашего курса, но и с других тоже. Лично мне было приятно наблюдать недовольную морду Соловьёва. Небось получил от родни задание наладить с нами дружеские отношения, только где их взять, те отношения?

С учёбой также возник вопрос. По сути мы давно опередили всех студентов амулетного мастерства. Чего уж скромничать, и наставников в том числе. Новые знания школа нам дать не могла. С главой мы переговорили на эту тему. Парни честно признались, что вынуждены подчиняться родителям и учиться. Вернее изображать видимость учёбы. Контрольные задания мы можем хоть сейчас сдать. В результате договорились, что у нас свободный график и индивидуальные занятия.

Фалулей под это дело сразу смотался на завод. Дел там было много: обработать ментальной магией всех и вся, увеличить выпуск телефонов до полусотни в день (как Кирилл наобещал князю), провести профилактические меры против шпионов Годунова и прочих личностей, желающих узнать наши секреты. Но и свои обязательства перед князем тоже выполнили — ко всем столичным башням привязали нити силы для обеспечения связи в Москве.

В течение следующей недели от князя поступило тридцать пять тысяч и на соответствующую сумму было передано телефонов. Кирилл слегка прибалдел. Так-то он знал, что мы заработаем, но когда эти деньги стали появляться на счету, друг оторопел. Это сколько же мы за год получим? А за два, за десять? При условии, что эта сумма делится на троих, цифры всё равно запредельные.

— Пора личными владениями в Москве обзаводиться, — придумал я, куда потратить деньги. — Особняки в центре от восьмидесяти до двухсот тысяч стоят. По одному на каждого…

— Денег не хватает, — скалькулировал Кирилл и явно успокоился, сообразив, что полученные за телефоны деньги не так велики, как ему показалось.

К тем будущим особнякам штат прислуги потребуется и прочие затраты на содержание. В миллиардеры в ближайшие несколько лет мы не выбьемся. Разве что начнём музыкальными амулетами торговать. И здесь другая проблема — нужны записи на дисках. Наша троица оказалась далека от мира музыки и искусства.

— Татьяне поручим, — нашёл выход из положения Фалулей и вечером озадачил наречённую нашими делами.

На следующий день, совпавший с субботой, Журавлёва принесла готовый список того, что требуется. И к сожалению, привлечь известных исполнителей песен нам нечем. В принципе, это возможно, но за очень большие деньги.

— А борзыми щенками эти певцы не возьмут? — задался я вопросом.

Татьяна ничего не поняла, а Кирилл сообразил, что это аллегория.

— Телефонами подкупить? — подключился он к обсуждению.

Пункт о том, что наша компания не будет продавать средства связи, стоял в княжеском договоре, но также было оговорено, что мы имеем право дарить телефоны в качестве подарков. В данном случае это было то, чем мы могли привлечь столичных знаменитостей. Студий звукозаписи здесь не существовало, и Татьяна отметила это отдельно. Даже взяла на себя обязательство по поиску подходящего места. Собственно, она всё брала на себя, за исключением денежного вопроса и реализации товара.

— Прогуляемся до Оболенских? — предложил я.

Изначально мы хотели пристроить в их лавку свои телефоны, но князь перехватил такое прибыльное дело. Про музыкальные амулеты Сабуров знал, возможно, князю не доложил или никого это особо не заинтересовало. Да и зачем боярину амулет, если ему всяких затейников и музыкантов положено иметь по статусу?

Кстати, я летом, когда отдавал распоряжения в поместье и просматривал журнал расходов, с удивлением обнаружил, что у меня на балансе какой-то художник и две певуньи числятся. Тогда я только почесал затылок и ничего менять не стал. И без того мою фамилию склоняют все кому не лень. Раз уж так пристало, то пусть будут.

К чему я это рассказываю? Так к тому, что не только бояре, но и обычные рода содержат всякую творческую братию. И это, между прочим, для нас проблема. Кирилл был уверен, что знаменитых и голосистых певцов в столице просто так мы не найдём и не пригласим на запись. Можно, конечно, поискать из числа тех, кто по ресторанам поёт, но хотелось бы иметь сразу качественную музыку. Ну… это Кирилл со своей колокольни смотрел. Я же отправился за разъяснением вопроса к Павлу.

— Музыкальный амулет вначале скажет, что певцы из рода Телепневых-Оболенских? — уточнил наш приятель, и я подтвердил его слова кивком головы. — А певцов Лопухиных можно пригласить? — не забыл он о родственниках жены.

— Инструменты у них свои? Поберёшь помещение, где записывать музыку? — перешёл я к уточнению деталей.

Фалулей сходил за Татьяной, и мы продолжили обсуждение. Татьяна в роли исполнительницы песен обязательно выступит. Своей невесте друг готов был посвятить не один диск, но требовалось согласовать репертуар с музыкантами и прочие нюансы.

— Учитесь, парни, это называется реклама, — прихвастнул я. — Мы ничего не заплатили, а получили всё, что хотели.

— Как-то я не подумал, что родовые захотят услышать своё имя на диске, — хмыкнул Фалулей.

— Евдокии предложу, — задумчиво посмотрел на дверь Кирилл. — Нужно высказать пожелание. Если откажется, то пусть потом на себя обижается.

К Евдокии пошли вчетвером, включая Татьяну. Боярышня на нас фыркнула, заявив, что папенька и слышать ничего не хочет. Как говорится, было предложено. Телепнев-Оболенский, напротив, поскакал договариваться с родаками об организации студии звукозаписи. А у нас, между прочим, нет дисковых болванок. Да и потом их придётся копировать, упаковывать. Опять же нужна полиграфия, какая-нибудь реклама и прочие дела.

С копировальным станочком Фалулей обещал справиться сам. Мы с Кириллом отправились с визитом к Оболенским. Он ни разу в жизни родственников со стороны мачехи не видел, но больше меня знал характер Василисы, потому сопровождал на случай непредвиденных вопросов.

Адрес Оболенских у нас был, где находится лавка, мы тоже знали, хоть и примерно. А куда лучше прийти, так и не смогли определиться. У Кирилла были опасения, что главу рода Анохиных могут на порог дома не пустить. К тому же без предварительного письма появляться неприлично. Опять же, даже письмо не будет гарантом того, что меня поймут и примут.

Зато в лавку на Княжеском Поле мы могли прийти под видом покупателей и оставить коммерческое предложение любому человеку из персонала Оболенских. Посовещавшись, мы решили остановиться на этом варианте знакомства с дальней роднёй.

Надо сказать, что времени на поиски лавки мы потратили немало. Поскольку я не знал месторасположения торговой точки, то припарковал мобиль не совсем удачно, слишком далеко от лавки. Вообще-то на транспорте на эту площадь не разрешалось заезжать, но зато имелось место, чтобы приткнуть мобиль с родовым прапором.

После мы с Кириллом скрупулёзно читали вывески, двигаясь по часовой стрелке по Княжескому Полю. Сделали круг, только нужную лавку не нашли! Хорошо, я приметил неподалёку одного зазывалу. Ушлый парень пытался завлечь покупателей в заведение по продаже часов. Сунув несколько монет этому коробейнику, мы получили координаты того, что искали. Судя по описанию, располагалось нужное нам место где-то перед началом ювелирных мастерских, последнее в ряду амулетных лавок.

Лавка Оболенских оказалась настолько маленькая, да ещё и задвинутая немного вглубь, что стало понятно, отчего мы её не приметили.

— И как тут продавать? — скептически оценил внешний вид строения Кирилл.

— А мне нравится, — не согласился я. — Смотри, примерно четыре шага вглубь от общей линии лавок. Как раз удобно, будет где людям стоять в очереди, не мешаясь прохожим. Между соседними лавками натянем яркий баннер или лучше что-то светящееся. Окна заменим, опустим до земли одним большим витражом. И будет всё как надо.

В общем, в саму лавку Кирилл входил, по-хозяйски оглядывая её в соответствии с моими представлениями о торговле.

— Что угодно господам? — подскочил скучающий до этого продавец.

— Ты в курсе, что это такое? — перешёл я сразу к делу и показал свой телефон.

Подобострастие продавца поднялось на несколько пунктов. Открытие княжеской лавки по продаже телефонов состоялось три дня назад. В газетах это событие расписали самыми яркими красками. Допускаю, что в провинции даже бояре ещё не поняли, что это за мобильная связь такая, но этот представитель торговой братии был в курсе новинок, о чем нам и поведал, с придыханием произнеся слово «телефон».

— А кто их выпускает, ты в курсе? — продолжил я беседу.

— Знамо кто, князь!

— Да ну, прям сам князь стоит и телефончики делает? — хмыкнул я.

— Княжеские люди, — поправился парень.

— Княжеские люди только увозят телефоны с завода, — просветил я и выложил на прилавок документы. — Это копии учредительных документов. Есть кто в лавке из хозяев-то?

Продавец ответил, что он здесь единственный работник. Охранных амулетов хватает, чтобы господа себя не утруждали контролем.

— Значит, передашь Оболенским, что заходил их родственник, делающий телефоны для князя. У нас имеется и другая продукция, которую мы хотим предложить на реализацию в вашу лавку. Чтобы ты нам быстро дал ответ, вот тебе в подарок телефон.

— И документ о том, что это подарок, — вытащил Кирилл нужную бумаженцию на случай того, если парня обвинят в воровстве или в чём-то другом. Нам в этой лавке собственный лояльный продавец нужен, так что решили сразу его подкупить. — Назови своё имя, я впишу.

Минут двадцать потратили на то, чтобы показать, как пользоваться телефоном, и чтобы парень поверил, что эта редкая вещь для него. Насчёт этого я несколько раз повторил, вдруг кто из Оболенских решит отобрать мобильник. Не для того его давали.

— Пахом, если по нему станет отвечать не ты, а кто-то другой, то мы просто оборвём связь. Без подключения к магическим нитям это просто игрушка, — предупредил я напоследок и удалился.

Поговорить или просто проверить, что подарок не обман и не иллюзия, продавец решил практически сразу. По пути до мобиля я пять раз ответил парню на мелкие вопросы типа зарядки накопителя, смены чехла и тому подобных. Под конец не сдержался и рявкнул, чтобы Пахом не отвлекал меня без дела. И между прочим, тем самым привлёк нездоровое внимание прохожих. За нами увязались несколько человек и внимательно проследили за тем, что сел я в транспорт с гербом Анохиных.

— Чего это они? — невольно заволновался Кирилл. — Отнять телефон хотят?

— Не думаю. Скорее вычисляют, какому роду такое счастье от князя перепало. Ты же читал, что там очерёдность продаж по спискам.

Ожидаемо, что вечером Пахом позвонил и уже от лица кого-то из Оболенских начал суфлировать. Мне это быстро надоело и я предложил встретиться на следующий день в лавке. Посещение школы у нас условное. Руководство радо тому, что мы заплатили, а хотим получать какие-то знания или предпочитаем идти своим путём обучения, никого не волновало.

После ужина вернулись Фалулей с Татьяной. Довольные, румяные, с припухшими губами. На последнем факте я не стал заострять внимание и поинтересовался, что там с музыкантами и будущей студией звукозаписи.

— Отдал всю организацию Павлу. Заплатим ему за студию и музыкантов, — сообщил Фалулей. — Танюша немного возражала, но, посчитав, сколько мы имеем с телефонов, согласилась, что это мелочи.

— И помощь ближнему, — добавила Журавлёва.

— В следующую субботу пойдём записывать песни, — резюмировал Фалулей.

Не думаю, что за пару дней мы много чего запишем, но главное, процесс пошёл. Фалулей надеялся, что Павел с женой захотят немного самостоятельности от родни. Пусть Телепневы-Оболенские и специализируются на сантехнике, но он лично может заняться чем-то другим и не менее прибыльным. В общем, парень будет стараться проявить себя, а мы ему за это сорок процентов прибыли.

— Не много ли? — всё же усомнился я.

— Зато снимем с себя весь этот головняк. Тебе что, денег от продажи телефонов мало? — отмахнулся Фалулей.

— Вот именно. Вешаем на себя дела и вешаем, — проворчал я.

— Весной займёмся ловлей язычников, — пообещал Фалулей и предвкушающе потёр ладони.