Как достать стража. Влюбить и присвоить

Глава 22

В следующую секунду мы еще кое-что услышали…

— Не маши ты крыльями! Пикируй… Всему вас молодых учить надо…

Не может быть! Мы еще живы, а я уже слышу голоса! Вернее, голос. И чей? Настасьиного попугая! Вот уж кто на ангела меньше всех похож, так это несносный птиц. В том, что мы попадем туда, где ангелы, а не наоборот, я лично не сомневалась. Даже если у меня и были какие грехи в прошлом, я их за две жизни искупила с лихвой.

— Долбанная птичка… — процедила я.

— Лошик… — улыбнулась Настя.

Вдруг наш полет резко замедлился, а в венец истинного короля вцепилась еще одна рука.

— Без меня умереть хотели, сестренки? Не выйдет! — прохрипела Женька. — Держитесь крепче, я попробую нас вытянуть.

— Крыльями… Крыльями маши, недотепа пернатая! — вопил Лошариус.

Сам он махал крыльями почти как мотылек — интенсивно и непрерывно, что позволило ему зависнуть почти на уровне наших глаз.

Женька тянула нас вверх изо всех сил. Ее лоб и виски уже покрылись бисеринками пота, несмотря на морозный горный воздух. Сестре было так тяжело, что мы с Настасьей это ощущали почти физически. Жаль, что, не имея крыльев, помочь ничем не могли, чтобы облегчить ее непростой труд.

— Лош, ищи площадку где-то недалеко внизу, куда мы могли бы спуститься, — попросила аррела Настя.

«Мотылек» кувыркнулся в воздухе и нырнул в туман, до которого мы как раз опустились. Возможно, из-за плохой видимости мне казалось, что мы не двигаемся с места. Но, как оказалось, не мне одной.

— Ну вы и отъелись, девочки, на леандорских-то харчах! — пропыхтела Женька. — Я вас с места сдвинуть не могу, получается только на месте удержать.

Что и требовалось доказать. Идея Настасьи была разумной, спуститься и передохнуть требовалось всем, но оставалась опасность замерзнуть на уступе, поскольку, чем ниже мы опускались, тем холоднее становилось.

Висеть, держась за артефакт, тоже оказалось делом нелегким и непростым. Пятая точка тянула вниз, и металл венца больно впивался в кожу, а пальцы на ледяном ветру замерзли так, что казалось, будто кровь в них заледенела и перестала циркулировать.

— Я не знаю, чем помочь Жене… — прошептала Настасья.

Я, к сожалению, тоже не знала, или… Как я могла забыть? Совсем недавно мне на глаза попалось одно плетение, позволяющее в несколько раз уменьшить массу предмета. Его практически не использовали, поскольку для создания данной магии требовались минимум три оттенка спектра. Но для меня это не составило бы большого труда.

Конечно, на живых организмах я не экспериментировала, но сейчас выбора особого у нас не было. Ситуация была экстренная, а Женька уже выбилась из сил и держалась на одном упрямстве.

— Поддержишь меня магией? — спросила я у Насти и, дождавшись от нее кивка, начала творить.

Первые две нити переплелись. Я не отдавала себе отчет, какую магию использую. Возможно, из-за того, что думала в тот момент о Китрэне, моя родная оранжевая магия переплелась с прозрачной магией стражей. Настасья не подвела, и третья нить насыщенно изумрудного цвета красиво обвилась вокруг первых двух. А сверху вдруг спустился фиолетовый луч, гармонично вплетаясь в конструкцию. Это Женька приняла участие. Скорее всего, спонтанно, уже не отдавая себе отчета от бессилия.

Кажется, сейчас мы снова будем падать, если не сработает мой план. И где, скажите на милость, носит этого Лошариуса? Место посадки нам сейчас очень бы пригодилось.

Продукт магии трех сестер вспыхнул, разгоняя туман вокруг, и… полностью впитался в венец истинного короля.

И ничего… совсем ничего не произошло.

Хотя… Мы не упали, но и вес не изменился. Металл венца по-прежнему впивался в кожу, а пальцы до сих пор не разжались только потому, что их просто скрутило судорогой.

— Не вышло… — вздохнула Настя.

— Больше не могу… — простонала Женька, и ее крылья… поникли. Они больше не двигались. У сестры не осталось сил даже на то, чтобы убрать их совсем.

«Мы все умрем!» — мелькнула шальная мысль, но, прежде, чем паника завладела нами, я вдруг обнаружила, что рукам стало легче. И, несмотря на то, что Женя нас больше не тянула вверх, мы все еще оставались на месте — словно застыли во времени и пространстве.

— Не понимаю… — прошептала Настя.

— Какого лешего тут происходит? — возмутилась Женька. Она, кажется, стремительно приходила в себя.

Я же, вспоминая о том, как венец преобразовал мою магию на площадке, породив вихрь, ждала чего-то волшебного. И да, верила… Отчаянно верила в наше спасение. Не могут светлые боги отвернуться от нас сейчас, ведь мы прошли такой трудный путь, только встретили на пути тех мужчин, ради которых каждой хотелось жить и творить. А главное — сам мир нуждался в нас.

Отец никогда и ничего не делал просто так. Он собрал всех трех дочерей в одном месте, мы нашли венец, который принял не только меня, но и сестер. Артефакт впитал три почти исчезнувших вида магии. Не может быть, чтобы само мироздание не откликнулось на наши мольбы.

Не может такого быть…

И вихрь вырвался. Только на этот раз он был мощнее, радужнее и… спокойнее. Наверное, каждая из нас осознавала, что магия не агрессивная, а созидающая и спокойная. Нам не стоило ее бояться, но стоило надеяться на ее помощь.

Воздух вокруг нас заискрился всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, словно мы вдруг очутились внутри радуги, а потом Женькины крылья на наших глазах исчезли…

О, нет!..

Нет! Они не исчезли! Крылья на пару секунд стали прозрачными, чтобы тут же заискриться как пространство вокруг.

— Женька, ты как стрекоза на солнышке! — восхищенно выдохнула Настасья.

— Сами вы… стрекозы! — беззлобно огрызнулась сестра.

Хотя и не огрызнулась вовсе. Она просто озвучила ту самую правду, которая истинная и непреложная — за нашими спинами тоже были радужные крылья, точно такие же, как у Жени.

— Эй, девчонки, магия рассеивается! — предупредила она. — Или вы машите тем, что внезапно отросло, или мы рухнем вниз, слышите?

Мы слышали. И даже крыльям радовались. Вот только как махать тем, чего до этой минуты не было, нам никто не объяснил. Усилием воли, что ли?

Женька махала, но мы снова столкнулись все с той же проблемой — теперь сестре нужно было тащить вверх не только нас, но и отросшие, пока бесполезные, части наших тел.

— Это конец, — констатировала сей факт Настя.

— Угу, — не стала спорить я, поскольку мы медленно спускались вниз.

— Девчонки, нельзя сдаваться! Пробуйте! Отпустите магию и попробуйте расправить крылья, — уговаривала нас Женька. Ее сил не хватало.

Магию… Допустим, для начала хорошо бы просто почувствовать новую часть своего тела, посмотреть, как движутся потоки магии, питающие крылья. Я закрыла глаза и попыталась увидеть этот процесс, происходящий или не происходящий внутри меня, но вместо этого увидела совсем иное. Вернее, ощутила. А еще точнее, почувствовала.

Китрэн был совсем рядом.

— Ки-и-и-ит… — не позвала, а скорее простонала я.

— Не время думать о мужчинах, сестренка! — попыталась достучаться до меня Женька. — Мне и самой все время кажется, что Лесар где-то совсем рядом, но это же не повод опускать… крылья! Соберитесь, и тогда мы вместе преодолеем все!

Хмм…

— И я чувствую, что Ори близко, — откликнулась Настя.

И тут мы снова услышали его — этот неприятный голос аррела, но сейчас он звучал как музыка.

— Шевелите конечностями, сэры, если хотите еще раз увидеть своих баб! — вещал Лош.

— Выживу — сварю суп! — зло прошипела Настя.

— Участвую, — поддержала ее Женька.

Я же едва не заплакала от радости, потому что понимала — нас нашли и обязательно спасут. Значит, поживем еще, поборемся.

А бабы… что бабы? Баба — это даже не половая принадлежность, а карма. Осознавая сей факт, слово становится вовсе необидным, даже нейтральным.

Я так устала за этот длинный день и не менее длинную ночь, что даже мысли в голове текли медленно, словно тоже хотели спать.

«Кит, Китрэн, если ты рядом… если ты слышишь, найди меня… Услышь, как тогда, на скале, когда я замерзала, а ты пришел, чтобы отогреть не только тело, но и душу…» — мысленно молила я.

И он пришел. Он снова пришел.

Горячие, такие надежные руки обвили талию, поддерживая и согревая.

— Слана, девочка моя, — выдохнул мой белокрылый страж прямо в макушку, прижимая к себе.

Белокрылый? Из дома улетал с черными… Не все ли равно? Белые, черные… Да хоть серо-буро-малиновые в крапинку. Главное не внешность, а содержание. А содержание было родное, то самое — мое.

— Кит… Китрэн… — прошептала я и… позорно всхлипнула.

Вслед за мужем сверху упали еще два арса.

— Таси! — громыхал один из них. — Во имя каких, скажи мне, пожалуйста, темных богов, я нахожу тебя бескрылую здесь, болтающуюся между землей и небом, а не в замке Мидр? Именно там тебе и надлежало меня ждать!

За спиной герцога клубилась тьма, и она тоже была какая-то колючая и очень сердитая. Даже я теснее прижалась к мужу. Все же Агиар в гневе страшен. Зато Настасья и не вздрогнула.

— Ах, Ори, — спокойно ответила она. — Если бы ты возвращался вовремя, то и находил бы жену там, где следовало. И запомни, если я за тебя волнуюсь, а волнуюсь я всегда, когда тебя нет рядом, то мне плевать на всех темных богов! Понял? Я буду поступать так, как подсказывает мне сердце! И к слову, не такая уж у тебя бескрылая жена!

Все это Настя говорила по дороге, пока ее грозный герцог уносил сестру вверх. Лесар сграбастал Женьку молча. Вернее, он что-то шептал ей на ухо, она хихикала, обвив его руками и ногами. Это было мило и очень интимно. Хотелось закрыть глаза и уши, чтобы не мешать влюбленным.

Они тоже унеслись ввысь.

Остались только мы, зависшие во времени и пространстве. Мы втроем — я, муж и символ власти истинного короля. Увидев своих мужчин, сестры тут же позабыли про существование венца. Все верно, война войной, а любовь в жизни женщины главное.

Я смотрела в синие глаза Кита и искренне любовалась им. От прежней робости и сомнений не осталось и следа. Передо мной стоял, а точнее — висел в воздухе, удерживая меня, словно пушинку, решительный, смелый и отважный мужчина, готовый спасти от врагов не только свою женщину, но и весь Леандор.

Истинный король. Первородный арс. Моя настоящая любовь с первого взгляда, с первого прикосновения, с первого поцелуя.

— Привет, — робко улыбнулась я своему такому знакомому и в то же время абсолютно незнакомому стражу.

— Свет мой, — выдохнул он и обнял меня, крепко прижимая к себе, будто не верил, что я рядом, и боялся, что растаю, как дымка.

Приятное тепло растекалось по телу, в душе, несмотря ни на что, царили спокойствие, умиротворенность и уверенность в том, что с этой минуты, с этой секунды все будет хорошо. А если вдруг не будет, то в наших силах все исправить, потому что только вместе мы та самая сила, которая способна на настоящие чудеса. И дело вовсе не в магии.

— Как долго тебя не было… — прошептала я, вдыхая так быстро ставший родным аромат супруга.

— Всего несколько часов, Свет мой, — шепнул Китрэн.

— Несколько жизней… — поправила я и попросила: — Поцелуй меня.

Я нуждалась в этом, как в воздухе, наполнявшем мои легкие. Я нуждалась в Ките, его прикосновении, его близости. Его поцелуй был мне нужен, чтобы… чтобы почувствовать себя живой, любимой. Хотя, для меня эти понятия стали тождественны с самого момента нашей первой встречи.

— С радостью, — хрипло ответил он.

Губы соприкоснулись, и мир исчез, растворившись в сладкой истоме, чтобы потом воскреснуть вновь, играя новыми яркими красками.

— Пообещай мне, Свет, не рисковать собой, — попросил муж. — Когда я увидел замерзших, едва не погибших из-за своей беспечности троих юных стражей, опутанных веревками с ног до головы, узнал, что тебя похитили, я едва с ума не сошел от горя.

Мы по-прежнему висели в пространстве и, кажется, Кит никуда не спешил, а намеревался поговорить серьезно и без свидетелей. А там, наверху, между прочим, девчонки и лорд Ги с его изобретательной коварностью. Я радовалась, что Кит меня нашел, что беспокоится, что он мой, но сейчас каждая минута промедления могла обернуться против нас, но и не успокоить его я не могла.

— Со мной все хорошо, — улыбнулась мужу и провела пальцами по белоснежным перьям его мерно вздымающихся крыльев. — Нам нужно спасать мир.

— Мой мир — это ты, Свет. Без тебя все теряет смысл, понимаешь?

Я грелась в лучах его синих глаз, млела от искренности слов и понимала, что без него мне тоже не нужен ни один из миров. Даже самый прекрасный.

Как всегда, всю лиричность момента испортил Лошариус. Эта птичка довольно часто появлялась в самый неподходящий момент. И не важно, что впоследствии момент оказывался очень даже удачным, напряжения и некой досады, которую я испытывала, это не отменяло.

— Стоите тут! Обнимаетесь! — вопил аррел. — А там настоящие патриоты Леандор спасают! Ну ладно отшельник, он арс темный, но ты то, Светка, должна понимать. Все же гены — это тебе не клок собачьей шерсти!

На счет темного арса, это птиц погорячился. Муж хоть и остался жгучим брюнетом, но крылья его сияли белизной.

— В шерсти тоже есть гены, — заметила я и протянула мужу венец: — Это тебе, Китрэн.

— Что это? Корона? — удивился он.

Я кивнула.

— Венец истинного короля, который носили многие твои предки. И только настоящий повелитель Леандора может его надеть.

— Где ты взяла его? — спросил Кит, и голос его от волнения дрогнул. — Я читал в семейных летописях, что артефакт давно и безвозвратно утерян.

— Возвратно! — рассмеялась я и водрузила венец на голову супруга. — Он хранился в башне первородных. Полагаю, один из твоих предков отдал его на хранение моему отцу. Вигмарий Фрей не подвел, он сберег артефакт, а я, как его дочь, передала венец тому, кому он принадлежит по праву рождения, по силе магии, по чистоте сердца, души и помыслов — тебе, Кит.

Муж внимательно осмотрел мои ладони на своей груди, изъянов не нашел, но все равно решил узнать:

— В летописи написано, что только истинный король может дотронуться до артефакта. Ты цела? Как ты смогла прикоснуться к нему?

Венец Китрэна интересовал мало, а вот моя сохранность, похоже, беспокоила его намного больше, чем порабощение Леандора. Приятно, конечно, но неправильно. Ведь в этом мире нам жить, растить детей, любить…

— Кит, Кит… — покачала я головой. — Даже бездушный артефакт понял, что мы с тобой одно целое, а моих сестер принял, как родственниц короля.

— Свет мой… — кажется, белокрылый страж собирался сказать что-то еще.

— Совесть есть? — снова проорал аррел.

И мне пришлось прервать мужа. Для это я выбрала железный аргумент:

— Не будет Леандора — не будет и меня!

В синих глазах промелькнуло осознание, и мы взмыли ввысь.

— Чудные крылышки, Свет, — шепнул Китрэн.

Кто бы говорил. Белоснежный цвет крыльев не шел ни в какое сравнение с другими возможными вариантами, поскольку говорил о былом величии гордых арсов. Похоже, муж воспользовался моим эликсиром. Впрочем, как и Лесар. И только герцог не изменил своему мраку.