Глава тринадцатая

Когда ты просыпаешься, а перед глазами тьма — это, скажем так, нервирует. Не просто ночь, а непроглядный мрак, да ещё и сопряжённый с непривычным и некомфортным ощущением тесноты. Дышать было тоже тяжеловато, а когда я протянул руку вперёд, она упёрлась в обитую тканью деревянную крышку.

Гроб. Я очнулся в натуральном, мать его, гробу!

В голове пронёсся целый ворох лихорадочных мыслей и кошмарных образов, но прежде чем я поддался панике, всё же решил для начала толкнуть крышку чуть сильнее. Та поддалась и откинулась, позволив мне рывком перейти в сидячее положение и уставиться на привычный интерьер замкового лазарета.

Нет. Нет, не совсем привычный. Обычно здесь было достаточно оживлённо — за счёт присутствия Терры и её помощников, моей иссохшей «гвардии», для которой я всё ещё не построил казармы, Шаэль и раненого альва, у которого я так и забыл спросить имя. Технически, все они находились в лазарете и сейчас, но заметил я это не сразу. Дело в том, что я проснулся посреди царства Морфея: все вокруг крепко спали.

Две танцовщицы, погружённые в вечную дрёму, не просыпались никогда, так что были не в счёт. В углу спала Шаэль, обняв единственное своё сокровище — футляр со скрипкой. Неудачливый, но почти выздоровевший альв сопел ближе к выходу. Иссохшие лежали на кроватях на другой стороне лазарета, аккуратным рядком, в одной и той же позе — на спине, ноги вместе, руки скрещены на груди. Терру я нашёл не сразу, пока не догадался проверить ещё один гроб, стоящий вертикально. Леди-вампир не дышала во сне, но даже в таком виде выглядела ослепительно. На миг я подумал, не попробовать ли её растолкать, но тут же отбросил эту идею. Во-первых, будить спящих людей, которые к тому же на тебя работают — последнее дело. Во-вторых, я ещё и сам не до конца пришёл в себя и следовало это исправить прежде чем поднимать кого-то ещё.

В-третьих, сквозь окно лазарета пробивалось яркое солнце. Считалось, что солнечный свет смертелен для вампиров, и я не собирался рисковать Террой, чтобы проверить правдивость легенды.


Моё самочувствие оставляло желать лучшего — рядовое явление после очищения. Кас когда-то объясняла это тем, что я вкладывал часть своей души в одного из «боссов» вместо того, чтобы забрать назад душу Полуночи. Это одновременно тратило ресурс тела, что и вызывало болезненное состояние, иногда до такой степени, что можно было лишь лежать пластом и активно пытаться не умереть. Сейчас было плохо, но терпимо: небольшая температура, умеренная головная боль и общая слабость, словно спал я пару часов из положенных организму восьми. Впрочем, даже эти признаки можно было трактовать как хороший знак — силы души потрачены, очищение состоялось.

Правда, переживал я данный неприятный период как правило у себя дома, на Земле. А до Земли закреплял решение об очищении, садясь на трон. Сейчас этого не произошло, так что судьба дриады, к несчастью, оставалась под вопросом. Но ведь и Жнец меня не прикончил, обезглавив удачно подвернувшегося зеркального двойника и отправившись восвояси.

Я, конечно, подозревал, что в лошадином черепе не должно быть много мозгов, но чтобы настолько?

Подобного прокола ждёшь даже не от глупого человека, скорее от криво настроенной программы. Довольно очевидно, что после потери сознания я должен был вновь стать видимым, но Жнец и не подумал вернуться, дабы довести дело до конца. В лазарет меня скорее всего позже притащили «гвардейцы», за что им большое спасибо, а в гроб уложила Терра — подобная шутка вполне в её стиле.

Выходит, «наводка» Жнеца работала только единоразово, а устранение цели подтверждалось визуальным путём вместо какой-нибудь хитрой магической системы. Даже я сидя на троне мог видеть местонахождение своих помощниц, а вот призрак-убийца действовал совершенно примитивно. Если это не разовая ошибка, таким образом можно обманывать систему снова и снова — зеркал в замке хватало и от двойников отбою не было. Вопрос лишь в том, стоит ли?

Плюсы очевидны: больше времени на изучение замка без страха не уложиться в рамки, ответы на давно наболевшие вопросы, возможность приоткрыть покров огромной тайны. Буквально вчера я раздумывал, существуют ли в этом странном мире день, солнце, и теперь узнал — да, существуют!

Только вот восторги следовало сходу поумерить и вести себя осторожнее. Я выжил благодаря не накопленной силе, авторитету или тщательному расчёту, а лишь по воле слепой удачи. Я открыл хитрость, эксплойт, баг в системе, но это не значило, что отныне меня невозможно отследить. Не исключено, кстати, что обморок оказался своевременным, имитацией смерти, и теперь, когда я пришёл в сознание, стоит ждать «контрольного» визита Жнеца.

Эта мысль мне не понравилась, совсем не понравилась. Я резко вскочил с кровати, куда ранее уселся подумать, и застыл, положив руку на рукоять Райнигуна. Револьвер был бесполезен против Жнеца, но неплохо помогал для успокоения нервов.

Шли секунды, за ними минуты. Солнце продолжало упрямо светить сквозь пыльное стекло. Гонг не звенел, могильный холод не заполнял комнату. Никто пытался меня убить.

Что же, если этот вариант можно отбросить или хотя бы отложить, стоит потратить время с пользой.


Дверь в коридор возле лазарета поддалась без проблем — правда, через тамошние окна света проникало ещё меньше и невозможно было разглядеть ничего снаружи. А вот дверь во внутренний двор оказалась накрепко заперта. Я привычно потянулся к ключу на шее и обнаружил, что его там нет — не восстановился после открытия двери с зеркалом. Беглый осмотр барабана Райнигуна показал, что там осталось лишь два патрона. Первый я потратил во время боя с дриадой в теле «лося», второй ушёл на её очищение. Ресурсы, что Полночь даровала своему хозяину, остались «на откате».

Больной организм подсказал, что в гробу было не так уж и плохо. Вернуться, прилечь, поспать хотя бы пару часов, прийти в себя — а что, нормальная идея. Тайны можно раскрыть и в другой раз, когда не будет «отката» от очищения, с чистой головой и без озноба.

Меня останавливало только то, что при всех моих логических выводах другого такого шанса могло и не подвернуться. Лучше попытаться в уникальном моменте, чем откладывать на потом — потом, как говорится, только суп с котом. Так что во избежание грядущей дегустации столь неаппетитного блюда я начал проверять все окна по очереди, пока случайно не подвинул плечом один из шкафов, за которым обнаружилась едва заметная дверь.

Ночью я бы с трудом разглядел её даже после специализированного блюда Кулины, но днём лучики света пробивались сквозь старое дерево, подсвечивая контуры изнутри. Она тоже была заперта, но не так, как заперты другие двери Полуночи, а просто на древний ржавый замок, который почти не оказал сопротивления. Уже через пару минут я полной грудью вдохнул холодный воздух и чуть не ослеп от бьющего в глаза солнца.

Когда зрение вернулось, мне открылась картина столь же любопытная, сколь и печальная.

Неудивительно, что дверь в этот участок внутреннего двора была скрыта от глаз, как и сам участок. Мне уже случалось заставать Полночь в не самом приглядном виде — от дыры в стене сада до обвалившегося прохода в библиотеку, но здесь запустение и разруха достигли своего предела. Часть крепостной стены осыпалась, вероятно некогда разбитая осадными орудиями, камни кладки были раскиданы повсюду, покрытые мхом. Постройки во дворе лежали в руинах, по внутренним стенам замка змеились глубокие трещины. Сквозь разбитую там и тут брусчатку тянулись на свет сорняки и кустарник.

Но это была лишь часть картины. Другая её часть — мерцающий барьер, окружающий замок везде, докуда хватало глаз. Он возвышался не только над крепостной стеной, но и прикрывал пролом в ней, тянулся до самых высоких башен, накрывал их сверху прозрачным куполом. Эдакое силовое поле, но таких масштабов, каких я не встречал даже в фантастических фильмах.

И теперь мне до смерти хотелось проверить, как оно работает.

Минут десять-пятнадцать ушло лишь на спуск по древней полуразвалившейся лестнице, ведущей из лазарета в этот убитый участок двора. Чтобы добраться до барьера по крайне пересечённой местности — ещё столько же. Сперва я отправил в него на пробу небольшой камушек, постепенно увеличивая снаряды до размера булыжника. Камни исчезали, лишь коснувшись мерцающей поверхности, хотя невозможно было сказать, они сгорали или переносились куда-нибудь подальше. Если бы подобный барьер стоял вокруг замка ночью, не помогла бы никакая дыра в стене — наружу бы не выбрался никто. Да и внутрь бы никого не пустили.

Замок спал днём, закрывшись от неуютного, практически враждебного солнечного света. Спали его обитатели, спали гости, важные двери надёжно закрывались, а «хозяин» отправлялся восвояси. Я не должен был здесь находиться и видеть Полночь в момент слабости, ибо она сама презирала слабость. Теперь я знал, что она гораздо более уязвима, чем хотела казаться, и всего её тёмного могущества не хватало, чтобы подняться из руин и залатать дыры. Возможно именно поэтому она так тщательно скрывала от меня библиотеку? Возможно, там хранились не страшные тайны, а лишь нежелательное свидетельство былого величия?

К слову о библиотеке, это место было даже более знакомым, чем мне показалось ранее — просто разрушенная стена и барьер оттянули на себя всё внимание. Я поднял глаза, прикрывая их от солнца ладонью. Совсем недалеко высилась группа из трёх башен, отделённая от основной части замка полуразрушенной перемычкой. Из той части двора, где я стоял, до входа в одну из них можно было добраться минут за сорок, учитывая все препятствия. Если бы не слабость и температура, которые постепенно нарастали после физических упражнений, я бы отправился прямо сейчас.

Но если я упаду в обморок здесь, боюсь, в лазарет меня второй раз никто не оттащит.


— Вик! Какая приятная неожиданность!

Когда я вновь выбрался из гроба, за окном стояла привычная ночь с мягким лунным светом. Терра занималась осмотром Шаэль и даже не обернулась, услышав стук крышки за спиной.

— Привет, Терра, — сказал я, сладко потягиваясь. — Неожиданность, может, и приятная, но разве не ты уложила меня в этот гроб?

— Гроб? — наигранно-удивлённо переспросила она. — Какой гроб? Вы только что вошли, а я даже не заметила. И никто не заметил, правда?

Все в лазарете — от иссохших до Шаэль — дружно закивали в подтверждение слов целительницы. Такая, значит, официальная версия — никто ничего не видел, я здесь не отдыхал, и другие варианты лучше даже не произносить вслух. Что же, примем и возьмём на вооружение, Терре я доверял полностью.

Болезнь отступила — либо по прошествии времени, либо леди-вампир успела поколдовать над моим сонным телом, когда проснулась сама.

— Вам стоит вернуться в тронный зал, — продолжала Терра, небрежно махнув рукой в сторону сидящего на кровати парня-альва. — Хотя бы чтобы выпустить из замка этого юношу — он полностью здоров.

Мне очень хотелось по дороге заглянуть в сад — убедиться, что дриада не пострадала, но проверить это я мог и просто сев на трон. Терра была права — сейчас мне надо было делать вид, что ничего особенного не произошло. Хозяин вернулся в свой замок, а вовсе не проспал целый день в гробу с небольшим перерывом на короткую прогулку. Надо выпустить гостя, поприветствовать Кас и прямо с трона глянуть, приняла ли Полночь очищение сада.

— Напомни, как тебя зовут? — спросил я наконец альва, который послушно двинулся за мной.

— Аллуин, лорд Виктор. Я ваш вечный должник.

— Ну это мы ещё посмотрим.


Кас поприветствовала меня в своей обычной сдержанной манере и даже взяла на себя проводы гостя. Выяснилось, что кастелян могла приоткрыть основные двери без участия хозяина — но только чтобы выпустить посетителей в нестандартное время, так что я даже не потратил заряд ключа. Тот, кстати, висел у меня на шее как ни в чём не бывало, а в Райнигуне оказалось даже не четыре — пять патронов. Каждый новый патрон добавлялся после успешной очистки той или иной области. Это вселило в меня надежду, которая полностью оправдалась, когда я уселся на трон. Сад теперь входил в очищенную территорию, и по нему гуляла крохотная фигурка дриады, потихонечку наводя порядок. Она выжила. Даже несмотря на то, что мне не удалось сразу добраться до трона, Полночь приняла моё решение.

Конечно, это порождало новые вопросы. Жнец решил, что избавился от меня, но замок не «зарегистрировал» смерть, иначе бы… иначе бы что, кстати? Кас никогда не говорила напрямую, что произойдёт, если я не успею сесть на трон после очищения того или иного «босса». Надо бы уточнить этот момент.

— Кас? — позвал я.

— Вик, — отозвалась она, выплывая из-за моего правого плеча.

— Ты не напомнишь… — начал я, но подавился уже начатым вопросом.

Ледяные руки легли мне на плечи, а её лицо вдруг оказалось очень близко, как будто она хотела меня поцеловать. Но нет — я удостоился лишь внимательного осмотра и неожиданного выражения тревоги на обычно бесстрастном лице.

— Настоящий, — с облегчением прошептала она.

— Прости, что?

— Вик, — она отстранилась так же внезапно, как и придвинулась. — Как вы попали в Полночь этой ночью?

Мне меньше всего хотелось ей лгать, но и правду, судя по всему, не стоило произносить вслух. Я сухо откашлялся и сказал:

— Долгая история. Расскажу в другой раз, если ты не против.

Она всё ещё не отводила от меня своих огромных зелёных глаз.

— Вы очистили сад, — констатировала она.

— Как ни странно — да.

— Раньше Полночь никогда бы не приняла назад ту, что пыталась от неё сбежать. Она бы настояла на испепелении не только предательницы, но и всего сада. Я не знаю, как вы это делаете, Вик, но прошу — продолжайте.


Чуть позже мне удалось расспросить Кас о подробностях процесса очищения. Трон был опционален — он в первую очередь выступал как удобный способ спасения от Жнеца. Для хозяина главное — выжить, в особенности после очищения. Сила его души, сила воли противостояла воле замка. Когда милосердие было подкреплено силой, Полночь смирялась с выбором.

Но где в этом уравнении стоял Жнец? Кас я об этом не спрашивал, чтобы не проболтаться о щепетильной теме «эксплойта», но никто не мог запретить мне размышлять. Будь призрак с лошадиной башкой прямым проводником воли Полуночи, он бы не мог пройти мимо живого, пусть и бессознательного хозяина. Следовательно, здесь пересекалось сразу несколько систем, как минимум одна из которых действовала автономно — и при этом довольно паршиво. Возможно, замок всё же мог отправить своего убийцу напрямую, в обход таймера, не зря же некоторые вещи нельзя было произносить даже вслух. Но если не мог, то эта система настолько устарела, что прямо-таки напрашивалась на демонтаж.

Более того, я начал подозревать, что Жнец всегда приходил и уходил из одной и той же точки. Для более точных вычислений понадобятся эксперименты, но если теория подтвердится, я смогу вычислить его непосредственное логово. Для Райнигуна эта потусторонняя тварь была абсолютно неуязвима, для холодного оружия — тоже, но существовали методы, которые я не успел проверить. Например, иное оружие из драгестола, пока находящееся вне моей досягаемости. Взрывчатка, если взять заряд побольше — Луна упоминала, что в арсенале находилось какое-то количество пороха. Опять же, в рамках бреда, насколько неубиваемый призрак будет опасен при свете дня?

Я не собирался становиться в один ряд с прежними хозяевами Полуночи и убивать дракона, чтобы превращаться в него. Но одно дело дракон, а другое — нелепое, явно искусственное ограничение моих и без того небольших возможностей. Сколько остаётся времени до тех пор, пока к полуразрушенным стенам замка не явится новая армия? Кто сможет защитить это древнее, но при этом глубоко несчастное место?

Надеюсь, что я найду ответ и на этот вопрос раньше, чем станет слишком поздно.

Загрузка...