Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 2

Глава двадцать третья

Здесь было темно. Нет, не так — здесь было хоть глаз выколи, и мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сориентироваться даже под действием волшебного обеда. В голове промелькнула шальная мысль — а не воспользоваться ли зеркалом прямо сейчас, просто чтобы взять свежий факел? Но нет, не стоит того, каждая «Вуаль» и телепорт сквозь зеркало отнимали силы, а еда Кулины постепенно набирала обороты.

Через несколько минут я cмог разглядеть очертания огромного зала с грубыми каменными колоннами, подпирающими высокий потолок. Зал этот ничем не походил на тронный зал Полуночи, скорее он напоминал подземное хранилище ядерных отходов, непонятно как оказавшееся под магическим замком. Без самих ядерных отходов, к счастью, зато с лужами по щиколотку, выщербленным полом и совершенно неприличным количеством ржавого железного мусора, раскиданного повсюду. Часть была совсем недавней — рухнувшей сверху вслед за мной, но откуда взялось всё остальное? Даже если когда-то лестница спускалась до самого дна и постепенно разваливалась на куски, здесь было слишком много железа. Настолько много, что мне приходилось идти очень осторожно, чтобы не напороться в темноте на какой-нибудь штырь или острый край. Сапоги из кожи василиска давали приличную защиту от огня и кислоты, но не могли спасти от ржавого гвоздя. Адский бардак, да ещё и опасный к тому же. И главное, поделать с этим ничего нельзя, равно как и восстановить лестницу, пока не очищу эту зону.

Хотя у меня уже давно крепло подозрение, что далеко не все участки можно очистить.

Стрела поискового артефакта всё ещё указывала вниз, но теперь — под небольшим углом. Это означало, что двигался я в правильном направлении, хотя отсюда всё равно надо было найти выход и продолжить спуск. Учитывая архитектурные особенности Полуночи — скорее всего ещё одну дверь и новую лестницу, либо её останки. В таком случае хочешь — не хочешь, а придётся возвращаться через зеркало за верёвкой подлиннее… Но сперва — отыскать эту самую дверь или хотя бы ближайшую стену.

Размеры подземного зала внушали, и в целом это место начинало напрягать. Оно словно существовало для того, чтобы вызывать дезориентацию, пусть и иначе, чем кирпичные катакомбы. И там и тут было очень сыро, но в катакомбах водилась какая-никакая живность вроде пиявок и слизневых колобков, а здесь меня сопровождал лишь звук собственных шагов по мокрому полу. Когда впереди замаячил массив стены, а в ней — что-то, напоминающее дверь, я вздохнул с облегчением. Но вскоре оно сменилось недоумением и новыми вопросами.

Как это пространство было непохоже ни на что из того, что встречалось мне раньше в замке, так выделялась и новая дверь. Или точнее сказать, настоящие ворота, по сравнению с которыми меркли даже главные двери в основном коридоре. Массивные, высокие, окованные чёрным металлом, они стояли незыблемой скалой среди моря ржавчины. За такими могла бы скрываться не то что лестница, а грузовой лифт, способный утащить небольшое стадо слонов.

Я с сомнением прикоснулся к ключу у себя на шее. Открыть-то я их открою, но точно ли мне внутрь? Проход в пещеры я представлял себе несколько иначе, разве что Эргалис в незапамятные времена спустилась под землю именно тут, и для неё любезно соорудили проход. Я сверился с золотой стрелой — та указывала в другую сторону — и двинулся вдоль стены, в надежде отыскать что-то более подходящее.

А отыскал, как обычно, неприятности.

В какой-то момент моё внимание к железному мусору на полу притупилось, и я банально споткнулся об вросший в пол кусок какой-то древней стальной балки. В падении успел подставить руки и быстро вскочить, но уже отряхиваясь заметил тонкую струйку крови, стекающую из разреза на правой руке. Разрез на глазах заживал, превращаясь в царапину, и с моими нынешними способностями можно было не переживать о возможном заражении крови. А вот о том, что ржавый металлолом под ногами вдруг шевельнулся, я почему-то заволновался!

Отступив к ближайшей колонне, я накинул «Вуаль» и замер. Сперва мне казалось, что шевеление исходит из-под груды ржавчины, но эту теорию пришлось быстро отбросить, когда задрожали даже самые крупные из уцелевших обломков. Движение и не думало прекращаться, оно усилилось, распространяясь всё дальше. Вот уже по всему пространству пола в обозримой дальности шли ржавые волны, расплёскивая лужи, царапая колонны и стены. Изъеденный коррозией, крошащийся старый металл шевелился, скрипел, гнулся… Оживал и сплетался, образуя единое целое.

Вскоре по полу подземного зала ползало несколько десятков невероятных — и совершенно безумных созданий. То ли гусеницы, то ли многоножки, каждая не меньше метра в длину, с телами, образованными из железного мусора. Они слепо тыкались по сторонам, наталкивались на препятствия, дёргались и жадно вгрызались друг в друга подобиями ногочелюстей. Пожирая своих сородичей они добавляли их сегменты тел к своим, увеличиваясь в размерах. Такое зрелище странным образом завораживало, и я тряхнул головой, чтобы прийти в себя.

Пока что ржавые «гусеницы» были опаснее друг для друга, чем для меня, но вряд ли так могло продолжаться долго. Даже если мозгов у них ноль, могут ноги отгрызть на одних рефлексах. Отстреливать из Райнигуна по одной? Пуль на них не напасёшься. Надо быстрее выбираться отсюда, но куда? Громадные двери остались позади, и пол на обратной дороге к ним прямо-таки кишел железными тварями. А вот впереди, как ни странно, их было поменьше, и я сделал свой выбор. Сбросил «Вуаль», достал из переносного кармана полэкс, выдохнул и рванул вперёд, уже не стараясь осторожничать и скрываться. Несколько раз ржавые челюсти пытались сомкнуться у меня на щиколотках, но их обладатели тут же огребали по хребту и теряли интерес. Зато те, кто хорошенько отожрался на своих соседях, обвивались вокруг колонн, образуя жуткие пульсирующие подобия коконов. Я выругался и ускорился — тем более что впереди наконец замаячило пятно света. Факел. И не просто факел, а факел около небольшого проёма без двери, даже не коридора, скорее крупной щели в стене.

Я почти успел проскочить, когда железные крючья вонзились мне в плечи и с силой дёрнули назад!

Новый плащ прекрасно защитил от серьёзных ран, но всё равно пришлось останавливаться и принимать бой. То, что вылупилось из «коконов» сложно было соотнести с каким-либо представителем мира насекомых. Нечто среднее между осой, пауком и сколопендрой, крылатое, шипастое и бесконечно отвратительное. Оно не прекратило попыток подтянуть меня к себе поближе даже после того, как лишилось уродливой башки и половины конечностей. Пришлось «успокаивать», обратив тварь в труху полностью, без остатка, как следует перепачкавшись в ржавчине и собственной крови. Пламени Полуночи она не оставила.

На смену первому страшилищу поспешили новые, но меня уже и след простыл. Захватив с собой факел, я протиснулся в узкий проход, подключив «Метаморф» для верности. Через несколько метров щель расширилась до состояния нормального, пусть и небольшого коридора, а в конце меня ждал лучший из возможных призов: подъёмник на краю здоровенной дыры. Вполне понятная конструкция из рычагов и верёвок, приводимая в движение мускульной силой того, кто желал спуститься или подняться. На удивление целая, даже верёвки выглядели так, словно их укрепили максимум пару лет назад.

Впрочем, как следует рассмотреть подъёмник мне не дали. Из прохода сзади раздался скрежет металла — железные твари почуяли кровь и не хотели отпускать неожиданную жертву. А где-то далеко над головой раздался приглушённый, но вполне узнаваемый удар гонга. Будь у меня таймер, я бы засёк время, а так приходилось полагаться лишь на внутренние часы. О том, чтобы остаться тут и дать бой бесконечной ржавой орде, не могло идти и речи. Я вскочил на подъёмник, ногой выбил предохранитель, вцепился в толстую верёвку и начал очень быстрый спуск в неизвестность, мало чем отличающийся от падения.

Внутренние часы — штука ненадёжная, поскольку восприятие времени у людей индивидуально. Не могу сказать, сколько именно занял бешеный спуск, но второй удар гонга и сопутствующий ему могильный холод нагнали меня секунд за десять до того, как подъёмник с грохотом достиг места своего назначения. Я скорее вывалился из него чем вышел, разминая сведённые судорогой мышцы левой руки и одновременно пытаясь понять, куда можно прислонить зеркало. Одна из стен пещеры выглядела вполне подходяще — достаточно ровная и с удобным углублением снизу, словно предназначенным для укрепления плоского прямоугольного предмета.

Стоп, пещеры? Прямо-таки пещеры?

Третий удар гонга был, как всегда, оглушителен и ужасен. Но зеркало уже стояло напротив меня, а я пристально вглядывался в отражение, держа факел повыше и мысленно призывая двойника поторопиться. В новом плаще, с полэксом и факелом я гораздо больше походил на мелкого феодала или дорогого наёмника Средних веков чем продавца бытовой техники. Главное — не присматриваться к джинсам.

Доппельгангер с фирменной ухмылкой выбрался из зеркального мира и несколько растерянно огляделся по сторонам, не обнаружив своего оригинала. А в следующий миг факел на земле погас и двойника настиг Жнец, расправившись с копией со скоростью молнии. О том, что невидимый в темноте палач ушёл, я мог судить лишь по температуре воздуха, но всё равно выждал ещё несколько минут прежде чем выйти из «Вуали» и поместить зеркало назад в переносной карман. Случайно открытый метод спасения от Жнеца работал на ура.

Осталась ерунда — добраться до драконьих яиц.

Как и следовало ожидать, «ерунда» растянулась настолько, что через несколько часов пути по очень пересечённой местности я скорее упал, чем прилёг в относительно сухом уголке, завернулся в плащ, положил под голову сумку и тут же заснул. Раньше мне доводилось видеть пещеры лишь на картинках и фотографиях, и я представить себе не мог, насколько неудобно будет по ним перемещаться. И это после зала, битком набитого монстрами из ржавого железа!

Проснувшись, я «позавтракал» вяленым мясом, галетами и водой, с удовлетворением отметив, что эффект вчерашнего обеда Кулины всё ещё держался. Без него пришлось бы шариться в потёмках или рисковать с телепортом в Полночь. Сил у меня сейчас хватало, но в замке наверху почти наверняка настал день, и могли происходить процессы, которые мне было не положено наблюдать. Попаду невовремя — накликаю новый визит Жнеца, на этот раз прицельный. Не лучший план.

Золотой амулет вёл меня вперёд, не особо заботясь о комфорте и благополучии своего владельца. Приходилось протискиваться сквозь узкие норы, спускаться по почти отвесным стенам, обходить провалы, но оно того стоило, ведь я продолжал двигаться к цели. Артефакт, полученный в дар от неизвестных паломников, и раньше был исключительно полезен, а сейчас так попросту незаменим. Если эта делегация снова появится в Полуночи — приму их как самых дорогих гостей.

Эти пещеры простирались так далеко, что и без того ненадёжное чувство времени регулярно сбивалось, а какая-то часть подсознания начала нашёптывать, что в мире и не существует ничего, кроме сырого камня, сталактитов и сталагмитов, да ледяных озёр с чёрной водой. Я отключил мысли и просто шёл на автомате, периодически сверяясь с амулетом, чтобы не тратить силы даже на размышления. И это неплохо сработало — до того момента, как я выбрался из особо узкого прохода и чуть не сорвался в пропасть.

Смертельная угроза отрезвила, заставила прийти в себя и оглядеться. Дальше пути не было, так что лучшим вариантом казалось вернуться назад и поискать другую дорогу.

А затем я всмотрелся в темноту впереди — и замер.

Дно пропасти представляло собой громадный кратер, выплавленный в сплошном камне. В самом центре кратера лежал скелет дракона, свернувшегося вокруг кладки с яйцами. Эргалис, Матерь Пепла, легенда среди красных драконов, осталась здесь навсегда, охраняя покой своих нерождённых детей.

Мне пришлось перебрать и отбросить добрый десяток вариантов, как добраться до цели. Длины крюка-кошки тут явно не хватало, а иного способа надёжного спуска я не видел. Следовало также подумать об обратной дороге до подъёмника, поскольку на таком расстоянии зеркало могло попросту не функционировать как телепорт. В итоге я всё же признал временное поражение и вернулся в предыдущую часть пещеры, а затем потратил битый час, чтобы найти другой выход к кратеру, на уровень ниже предыдущего. Оттуда уже получилось спуститься на верёвке крюка-кошки, и вскоре я стоял у последнего позвонка длинного хвоста дракона. Перед тем, как отправляться за яйцами, следовало оценить обстановку.

Учитывая обстоятельства было сложно определить на глаз размеры почившей Эргалис, но по самым приблизительным прикидкам в длину она не уступала аргентинозавру — более тридцати метров от носа до хвоста. Следовательно, вес при жизни составлял от шестидесяти до сотни тонн! Я не жаловался на недостаток воображения, но с трудом мог представить, как тело столь титанических размеров могло летать, даже с помощью магии. К слову о ней — рассказы об огненном дыхании тоже оказались правдой, стоило лишь взглянуть под ноги.

Моё первое предположение насчёт кратера оказалось верным — камень явно был расплавлен до состояния лавы, затем застыв в форме обсидиана. А вот чего я сверху не заметил, так это многочисленных костей поменьше, разбросанных тут и там по всему периметру вокруг большого скелета. Кости эти определённо принадлежали не дракону, гораздо вероятнее — её добыче при жизни. По дороге сюда мне не встречалась никакая пещерная живность, равно как и чудовища, но Матерь Пепла спустилась сюда более пятисот лет назад и какое-то время успешно охотилась. Может, тогдашний хозяин Полуночи отправил вслед за ней своих людей, в надежде добить тяжело раненного врага, но те потерпели неудачу. Вскоре я чуть не споткнулся о человеческий череп, что отдалённо подтверждало эту теорию.

Кладка из трёх яиц находилась в самом центре кратера, в своеобразном гнезде на возвышенности, собранном из камней, костей и чудом уцелевшего древнего оружия. Отсюда я мог разглядеть клинки мечей и лезвия топоров, на удивление не тронутые ржавчиной. Похоже, что Эргалис в последние часы жизни свернулась вокруг яиц, накрыла их крылом и угасла, то ли от голода, то ли от неизлечимых ран. Чтобы добраться до кладки, мне нужно было вскарабкаться по её скелету или протиснуться между гигантских рёбер. Яйца оказались размером со страусиные и в окаменевшем виде наверняка весили как три больших булыжника, так что я не придумал ничего лучше, чем заранее освободить два слота кармана для переноски предметов, оставив внутри лишь хрупкое зеркало. Одно яйцо нормально поместится в сумку, два других донесу в «инвентаре».

Пять минут ушло на то, чтобы забраться на ту часть спины Эргалис, откуда можно было спокойно дотянуться до яиц. Дальше ничего сложного — одну руку на волшебный карман, одну — на первое яйцо, не ощупь ничем не отличающееся от камня. Повторяем со вторым, и…

Как человек, который много лет сам готовил себе еду, я иногда обжигался о горячую посуду. Бывает, задумался и взялся за кастрюлю на плите без прихватки — тут главное успеть быстро сунуть пострадавшую руку под холодную воду из-под крана. Только в этом случае никакой холодной воды рядом не оказалось, поэтому я просто отдёрнул руку назад, ощущая привычную и очень неприятную боль от ожога, не заглушённую влиянием Полуночи. Поверхность второго яйца оказалась раскалённой, даже не как кастрюля, а хорошенько разогретая сковородка.

Но хуже всего была не боль, а голос из-за моей спины. Крик, рык, громовой рёв, заставивший пещеру содрогнуться словно от землетрясения.

— КАК. ТЫ. ПОСМЕЛ?!!