Какая она, Победа?

Тренерский совет. Победа

Снег зарядил еще ночью, и к утру навалило с полметра. Но Овчинников поднял всех на разминку, на расчистку лагеря, а снег все продолжал идти, гор не было видно, и Балинский все думал о том, что же делается там, на «Корее»? Но у них своя погода, наверное, а здесь своя. Пошли на завтрак, да так чуть ли не весь день в кают-компании и просидели, благо Николай Иванович по случаю ненастья был щедр и на чай и на кофе, и только когда палатка вконец проседала под тяжестью снега, выгонял всех на авральные работы.

Планы у буревестниковцев, как всегда, намечались большие. Уже одно то, что для участия в первенстве СССР заявлено две группы, свидетельствовало о серьезности их намерений. Группа Валентина Иванова должна была совершить первовосхождение на пик 6744, а затем пройти траверс всего массива пика Победы с запада на восток. Не менее сложную задачу предстояло решить группе Валентина Божукова — еще никем не хоженный траверс пиков Сланцевый — Хан-Тенгри. В случае успеха оба маршрута могли принести экспедиции медали всесоюзного чемпионата, и не было ничего удивительного в том, что этим группам и уделялось основное внимание.

Две другие группы принимали участие в первенстве «Буревестника».

Группа Юрия Скурлатова готовилась к восхождению на Хан-Тенгри с ледника Семеновского по классическому маршруту, группа Володи Боброва — на Победу через пик Важа Пшавела. О каждом из этих восхождений можно было только мечтать, и, когда появилась возможность выбора, Толя не знал, на что и решиться. Все-таки он побаивался за себя, за спину, боялся подвести других. Кочетов был только за Победу. Стрельцов только за Победу. Но ведь и группы, отправлявшиеся на Хан-Тенгри, тоже рассчитывают подняться потом на Победу; заманчивый вариант — испытать себя сначала на «Хане»!

И Балинский сказал:

— Методически правильней было бы сначала сходить на Хан-Тенгри.

— Видишь ли, видишь ли, видишь ли, — взволнованно зачастил Володя Кочетов, — а ты уверен, а ты уверен, что Победа тебя будет ждать, ты уверен?

Но слово было сказано, и на тренерском совете Овчинников включил Балинского в группу идущих на Хан-Тенгри.

— К ханыгам, значит, — ревниво сказал Володя, — ну что ж, счастливо!

Балинский хмурился. Он уже жалел о своем решении. При чем тут Хан-Тенгри? Конечно, ему всегда хотелось побывать на этой красивейшей вершине Тянь-Шаня, но что Хан-Тенгри, если он весь этот год, сразу же после осеннего письма Гены Курочкина думал только о Победе! Черт дернул его за язык! Ему нужна Победа! И именно в этом году!

О Победе Балинский знал все. Все то, что можно выудить из ежегодников и географической литературы. Так уж привык, если готовиться к чему-нибудь, то готовиться основательно, с минимальным допуском, как бы подчас ребята над такой старательностью ни посмеивались. Смотрел, конечно, и отчеты. Те, что хранятся в Федерации альпинизма.

Самый северный семитысячник на земном шаре. Вторая по высоте вершина советской земли. И, наверное, первая по числу разыгравшихся на ее склонах трагедий К лету 1967 года на ее вершине побывало всего лишь двадцать пять человек, а рассчиталось жизнью за поединок с ней двадцать девять. И поэтому к тому грозному арсеналу оружия, которым Победа отстаивала свою неприкосновенность от посягательств человека, добавилось еще одно, самое, пожалуй, неприятное, — психологический шок.

Хан-Тенгри — это пик. А Победа — это даже не вершина, не гора, это целое горное поднятие, угрожающе-свирепое и могучее, как туша мамонта.

Вся в вихрях вздымаемых ветром снегов, в лавинных застругах, в изорванных трещинами и сбросами ледовых наплывах, в припудренных морозным инеем скальных поясах, Победа достойно венчала высочайший хребет Центрального Тянь-Шаня, самый суровый и отдаленный от человеческих поселений, — хребет Кок-Шаал-Тоо. Она вздымалась над ним, как исполинский горб, и восходителям, поднявшимся на этот горб, всегда стоило труда отыскать среди хаоса скал самую верхнюю точку, а вместе с ней и вершинный тур. И потому у вершины было несколько туров, а восходители не всегда снимали записки своих предшественников, и люди не всегда верили друг другу, что те и другие были на вершине и именно на одной и той же.

К Победе ведут два пути. По леднику Дикий — к Западной вершине. По леднику Звездочка — к Главной и Восточной. Высота Главной 7439 метров; Западной, названной грузинскими альпинистами пиком Важа Пшавела, — 6918 метров, Восточной — 7079 метров. Восточную вершину называют еще пиком Достук, что в переводе с киргизского означает «дружба». Еще одно характерное возвышение массива, расположенное между пиком Достук и Главной вершиной, получило название пика Советской Армии. Весь этот массив обрывается к Звездочке и к Дикому трехкилометровой по высоте стеной, и единственным путем подъема на Главную вершину отсюда является северный гребень. Да и тот как гребень отчетливо выражен лишь в средней части. Ниже 5900 расходящиеся в стороны ветви гребня охватывают обширный треугольник ледовой мульды, мощной ступенью вздымающейся над Звездочкой. Ступень служит Победе могучим пьедесталом, а ее крутые склоны дают человеку очень немного возможностей для выбора маломальски безопасного пути: все перегружено снегом, все дышит предчувствием лавин.

Таков самый прямой, самый, казалось бы, логичный маршрут на Главную вершину Победы. Ну а погода, она одинакова для всех маршрутов, хотя, конечно, замкнутый характер Звездочки, ограниченной со всех сторон высочайшими вершинами района и огромными массами льда, создает свой, особенный микроклимат. Самый теплый месяц — июль. Но именно в июле выпадает максимальное количество снега, а морозы наверху доходят до минус 40 градусов, подчас при сильных ветрах. С набором высоты увеличивается и скорость ветра. С 5500 воздействие западного воздушного течения сказывается постоянно, достигая ураганной силы. Можно идти в самый солнечный день, а дня не видеть, так пуржит по склону сдуваемый снег, не давая дышать, смотреть, покрывая лица ледовой маской. Конечно, бывает и нормальная погода. Нормальная для Победы. С утра ясно. С обеда снегопад, ветер, туман. Это в лучшем случае. В худшем многоступенчатые циклы затяжной непогоды, что при отсутствии легких путей спуска делает любое восхождение на Победу предприятием особым, а для большинства отважившихся на него и единственным на всю жизнь.

Для тех, кто впервые, 19 сентября 1938 года, оказался на вершине Победы, такой горы просто не существовало. Было твердо известно, что высочайшая отметка Тянь-Шаня — это Хан-Тенгри, а все прочие вершины должны быть и ниже и проще. А поскольку Хан-Тенгри и тот уступил людям, должна была уступить и эта безымянная гора, облюбованная молодыми альпинистами из экспедиции профессора Августа Андреевича Летавета в верховьях ледника Звездочка. Правда, она оказалась довольно строптивой, но, поскольку ее предполагалось назвать пиком XX лет ВЛКСМ, а восходители были комсомольцы, не взойти они сочли для себя делом совершенно немыслимым. В начале восхождения один альпинист провалился в трещину и получил травмы, двое заболели и четверым пришлось сопровождать их вниз. Но трое все-таки продолжали подъем, и, несмотря на непривычно обильный снег и непогоду, одиннадцатый день штурма оказался для них победным; Их старенький альтиметр показал высоту 6930 метров, и никто в этих показаниях не усомнился. Не могла же их вершина быть выше Хан-Тенгри!

Погиб, сгорел в танке в боях под Ленинградом руководитель группы Леонид Гутман. Воевал на Кавказе, снимал фашистский флаг с Эльбруса Александр Сидоренко. Партизанил в тылу врага минер и разведчик, о храбрости и мужестве которого писал стихи Маршак, мастер спорта по лыжам и альпинизму Евгений Иванов. А в это время, в трудном 1943 году, на Иныльчеке работала экспедиция военных топографов, которая в верховьях Звездочки сделала выдающееся географическое открытие, отмеченное впоследствии Большой золотой медалью Семенова-Тян-Шанского, — топографы обнаружили вершину высотой в 7439,3 метра, то есть вторую после пика Коммунизма вершину советской земли. Так появился на картах Тянь-Шаня пик Победы. Однако понадобились годы, усилия многих экспедиций, тщательные сопоставления данных инструментальных съемок, фотографий, воспоминаний участников, чтобы наконец прийти к единодушному Мнению, что пик XX лет ВЛКСМ и пик Победы — это одна и та же вершина.

1955 год. На штурм Победы выходят две соперничающие команды.

Команда В. Рацека выбирает путь Гутмана. Команда В. Шипилова — восточный гребень, от перевала Чон-Терен. Блеск вершины в глазах! Обе команды спешат, они так боятся, что Победа достанется кому-то другому!

Всесоюзная секция альпинизма устанавливает очередность, узбекские альпинисты имеют право выйти на маршрут только после спуска алмаатинцев. Но ташкентцы это указание нарушают.

Теперь, когда альпинистами накоплен обширнейший опыт высотных восхождений, обреченность обеих экспедиций на неуспех особенно очевидна Ни одного акклиматизационного выхода. Не побывав на 6000, люди рискуют идти сразу на 7000. 12 августа в базовый лагерь на 4200 поднялась последняя группа казахских горовосходителей, а уже 14 числа команда выходит на штурм вершины.

В ночь на 20 августа в районе Иныльчека резко ухудшилась погода.

Собственно, это был обычный для условий Победы буран, но из 12 человек группы В. Шипилова, достигшей к этому времени высоты 6930, в живых остался только один Урал Усенов, провалившийся в трещину при попытке спуститься с гребня и совершенно случайно обнаруженный там спасательным отрядом. Обычный победовский буран. Но у людей, не прошедших акклиматизации и до предела вымотанных высотой, не было сил, которые они могли бы этому бурану противопоставить. Узбекские альпинисты были отозваны с маршрута 25 августа, с 6400. Они должны были принять участие в оказании помощи алмаатинцам. Но и они спустились в таком состоянии, что за десять дней спасательных работ ни один человек из экспедиции В. Рацека не смог подняться даже на Чон-Терен.

1956 год. Объединенная экспедиция московского «Спартака» и казахских альпинистов под руководством Виталия Абалакова. В группе восходителей и Урал Усенов, единственный свидетель трагедии на Восточной Победе. Восхождение готовится с характерной для Абалакова обстоятельностью, с забросками, с рытьем пещер на каждом биваке, с челночными выходами на более высокие отметки и отдыхом в более низких промежуточных лагерях. Упорная, кропотливая работа. В итоге успех. Путь Гутмана пройден, все одиннадцать восходителей достигают высшей точки Тянь-Шаня — Главной Победы 1958 год. Экспедиция альпинистов Высшего технического училища имени Баумана и МГУ под руководством Игоря Ерохина. Вновь очень серьезная работа по акклиматизации, заброске промежуточных лагерей и как результат уверенная победа. Да еще какая! Сорок четыре альпиниста, из них три женщины, поднялись на Восточную Победу, семеро продолжили маршрут до Главной Победы со спуском по северному ребру маршрутом групп Гутмана и Абалакова. Первый траверс Победы! Кажется, с проблемой покорения самого северного семитысячника наконец покончено.

1959 год. На Победу собираются узбекские альпинисты под руководством Рацека, и вновь по северному ребру. Не претерпела изменения и их тактика — подъем с ходу, с постепенно замедляющимся набором высоты. Впрочем, небольшая особенность. С основной группой идут и вспомогатели, они принимают участие в обработке маршрута, в доставке на верхние отметки снаряжения и продуктов питания, а затем, когда их физическая и техническая подготовка не позволит идти дальше, должны вернуться вниз.

Итог — трое погибших. Замерзли, скончались от физического истощения. Да и положение штурмовой группы, спустившейся на 6600 на помощь своим вспомогателям, тоже катастрофично — начался буран, пришлось отсиживаться, теряя с каждым часом остатки сил и воли. Кто знает, кого еще недосчиталась бы экспедиция В. Рацека, если бы не помощь альпинистов Витольда Цверкунова и Алексея Вододохова, вдвоем пробившихся сквозь буран на помощь к потерявшим всякую надежду людям.

1960 год. Объединенная экспедиция ВЦСПС и узбекских альпинистов под общим руководством К. Кузьмина. Задача — снять с северного гребня тела погибших в 1959 году и, разумеется, совершить восхождение.

Экспедиция прекрасно оснащена, из 50 участников больше половины имеют опыт высотных восхождений. Кирилл Кузьмин руководил спасательными работами на Восточной Победе в 1955 году. Хорошо знают северное ребро узбекские альпинисты… В первый же выход при подъеме на плато 5200 команда попадает в лавину, десять человек погибают. Такого мгновенного жестокого удара Победа людям еще не наносила.

1961 год. Экспедиция грузинского альпинистского клуба имени Алеши Джапаридзе. Задача — подъем с перевала Дикий на пик 6918 и траверс всего массива Победы, до Чон-Терена. В составе команды сильнейшие грузинские альпинисты, в том числе и Миша Хергиани. Как знаток района и опытный высотник, на траверс приглашен Кирилл Кузьмин, чудом оставшийся в живых на северном ребре Победы в 1960 году. И снова третья подряд катастрофа на Победе, которую, казалось бы, абсолютно ничто не предвещало. Впрочем, сразу за пиком Важа Пшавела почувствовал слабость Миша Хергиани — младший двоюродный брат Хергиани-старшего. Однако группа продолжает подъем, пока на 7350 Хергиани-младший не останавливается совсем, не в силах сделать вперед ни шагу. Но и тогда группа не отказывается от замысла взойти на Главную Победу. Хергианистарший один начинает спускать своего брата вниз, один на семитысячной высоте! А четверка продолжает подъем. Очень уж близка вершина, как отказаться от нее! И они взошли. И на обратном пути в начавшейся непогоде теряют друг друга. И одна из двоек проводит ночь без палатки и спальных мешков. Заболел и умер Илико Габлиани. Сорвался вместе с плохо закрепленной веревкой Теймураз Кухианидзе. Лишившись вместе с товарищем последней веревки, Кузьмин и Джумбер Медзмариашвили вынуждены идти без страховки, и Джумбер срывается. К людям Кирилл Кузьмин спускается один.

1967 год. Экспедиция челябинцев под руководством Александра Рябухина. Надо было обладать немалым мужеством, чтобы после целого ряда жестоких неудач, постигнувших предшественников, решиться не просто на восхождение, а более того, на полный траверс всего массива, от пика Важа Пшавела до перевала Чон-Терен. Растяжение плечевого сустава, полученное при подъеме на западную, заставляет Рябухина сойти с маршрута, его вынуждены сопровождать трое. Но оставшаяся четверка продолжает борьбу.

Двадцать дней длится траверс. Победа Виктор Рязанов, Борис Гаврилов, Георгий Корепанов и Сергей Сорокин впервые проходят весь массив грозной горы, еще раз доказав, что на Победу можно ходить и по самым сложным маршрутам.

1969 год. Вновь под склонами Победы узбекские альпинисты. Свою экспедицию они считают делом спортивного престижа и долга перед памятью тех, кто погиб на этом маршруте. Маршрут тот же, но тактика другая. И это приносит свои плоды. Под руководством Вадима Эльчибекова десять узбекских горовосходителей наконец одерживают победу в многолетнем поединке с северным ребром.

Успешно проходят также восхождения на Победу команд донецких и казахских альпинистов. Все уверенней чувствуют себя люди в единоборстве с могучей горой, счет в пользу человека.

И вот год 1970-й. Кажется, люди решили за один раз осуществить все то, что пытались, что сделали и что еще не успели сделать за все почти четыре десятилетия своих взаимоотношений с великой вершиной. Как-то все сложится? Ведь Победа есть Победа! Очень много народа, очень много случайностей может возникнуть на завьюженных кручах тянь-шаньского семитысячника; научились чему-нибудь люди на опыте своих предшественников или не научились?