Летние и осенние праздники венгров во многом сходны с календарными праздниками народов соседних стран, с которыми они живут бок о бок вот уже более тысячи лет. Это сходство в значительной степени было обусловлено одинаковыми географо-экономическими условиями, в которых живут народы Юго-Восточной Европы.
Первый месяц лета — июнь имеет важное значение в деятельности венгерских земледельцев, в это время в Венгрии поспевают фрукты и ягоды: груши, яблоки, вишни, зреют и наливаются колосья пшеницы. Вот почему основные обряды, магические действия, приуроченные к главным церковным праздникам этого месяца, были направлены прежде всего на сохранение будущего урожая, на ограждение его от всяких естественных и сверхъестественных бед.
С календарными датами церкви связывают множество примет, по которым можно судить о будущем урожае, запретов некоторых работ, другие магические действия. Так, считали, что если в день св. Медарда (8 июня) идет дождь, то он будет идти и последующие сорок дней; если в день св. Маргиты (10 июня) — дождливая погода, то будет плохой урожай грецких орехов, но в то же время дождь в этот день был благоприятен для посевов редиски.
Приметы, магические действия, направленные на сохранение урожая, были приурочены и к таким сугубо религиозным праздникам, как день тела господня, пышно отмечавшийся у всех народов, принадлежавших к католической церкви, в том числе и у большинства венгров.
С исторической точки зрения этот праздник был интересен тем, что в нем сохранилось много черт со времен средневековья. В городах устраивались красочные крестные ходы, участники которых были одеты в средневековые костюмы, на площадях разыгрывались древние мистерии, народные драматические представления. В устройстве их в прошлом большую роль играли цеховые организации города. В одном из источников по истории Венгрии начала XVI в. подробно описывается празднование дня тела господня в Буде: народные гуляния на площадях, крестный ход, драматическое представление — пантомима, показывающая взятие и разрушение мечети Магомета.
Религиозные театральные представления разыгрывались в этот праздник и в XVII–XVIII вв. как в городах, так и в деревнях. В селах в этот день католическая церковь также устраивала крестные ходы, но здесь в религиозную канву праздника вплеталось много и народных аграрных обычаев. В некоторых деревнях, например, участники крестного хода шли по специально приготовленным для этого случая газонам из цветов, расцветавших в эту пору года; травами, цветами украшались строившиеся для праздника шатры. Народ верил, что такие травы и цветы могли исцелить некоторые болезни, защитить от грозы. Старались также собрать как можно больше лекарственных трав в канун праздника, так как в это время якобы их лечебная сила намного усиливалась. В этот день запрещалось стирать и работать на поле.
Самым большим летним праздником венгров, вобравшим в себя множество разнообразных обрядов и поверий, был день св. Иоанна (24 июня), по времени совпадающий с летним солнцестоянием (22 июня).
У всех европейских народов издавна в этот период отмечался большой народный праздник в честь солнца, главной чертой которого было разжигание костров на вершинах гор или холмов. Можно предположить, что и у венгров-язычников существовали какие-то обычаи, связанные с днем летнего солнцестояния, хотя достоверных сведений об этом нет. В ранних источниках по истории венгров сохранилось лишь упоминание о «поклонении огню» мадьярских племен и принесений жертв богам в начале лета, но о приурочивании таких обычаев, связанных с почитанием огня, к каким-либо датам календаря данных никаких нет.
В венгерской этнографической литературе накопилось много работ по изучению ритуалов, приуроченных ко дню св. Иоанна. Венгерский ученый Валермар Люнгман, например, полагал, что в венгерских и западнославянских обычаях, связанных с этим днем, имеется много общих черт и что и на те и на другие оказали влияние южнославянские обычаи{571}. Эту точку зрения разделяют и другие венгерские исследователи. По всей вероятности, многие обычаи, исполнявшиеся в день летнего солнцестояния, венгры заимствовали от своих соседей славян очень давно, еще во времена распространения среди венгров христианства в его православной форме.
Интересно отметить, что по всей Венгрии огни, зажженные в день св. Иоанна, назывались «огнями св. Ивана» (St. Ivan), тогда как сам праздник чаще именовался днем св. Иоанна{572}. Такое сугубо славянское название обряда, несомненно, говорит о древнем заимствовании его венграми от славян.
Подробное описание обряда зажигания огня в день св. Иоанна встречается уже в источниках XVI в. Так, католический проповедник Миклош Телегди в 1577 г. упоминает о нем как о религиозном обычае, одобряемом церковью. Подробно обычаи дня св. Иоанна были описаны в XVIII в. кальвинистским священником Петерем Бодом{573}.
С течением времени в Венгрии распространились разные формы огней св. Ивана. Наиболее древние из них, несомненно, были связаны с солярным культом. Так, в некоторых местностях колесо как символ солнца окутывали соломой, зажигали и пускали вниз по склону горы. Это значило, как замечает один из авторов XVIII в., что «солнце уже высоко в небе стоит и что все в природе меняется»{574}.
Долгое время наиболее распространенной формой огня св. Ивана был огромный костер, сложенный из хвороста, соломы на четырехугольной площадке, расположенной на вершине горы или холма. Костер поджигали одновременно с каждого угла. Разжигание костров в ночь на 24 июня сопровождалось определенными ритуалами. Специфической чертой таких обрядов у венгров были своеобразные песни, представляющие и сейчас большую эстетическую ценность. Венгерские обрядовые песни были очень длинными. В народе даже сложилась поговорка: «Длинный, как песня св. Ивана».
В одном историческом источнике XVI в. встречается упоминание о святоивановской песне, причем автор пишет: «Слышал, что песня святого Ивана очень длинная и что даже черт, начиная ее, никак не мог закончить и задыхался…».
Особенно красива серия песен, сопровождающих обряд зажигания костра у венгров, живущих в Словакии (Нитра){575}.
А вот как проходил сам обряд разжигания огня в прошлом в комитате Шопрон в Венгрии. Костер разводили в середине большой квадратной площадки, в каждом углу которой были устроены места для присутствующих. На подготовленной для костра площадке собирались жители всего селения и занимали места соответственно указанию обрядовой песни:
Разожжем мы огонь,
В четырех углах разожжем.
В одном углу сидят
Красивые старые мужчины,
В другом углу сидят
Прекрасные старые женщины.
В третьем углу сидят
Красивые молодые парни,
В четвертом углу сидят
Прекрасные молодые девушки.
После того как все рассаживались, хор начинал петь новую песню, под которую выходили и строились в пары парни и девушки:
Чей конь пасется
Там, под горой?
Там пасется [Стефана Надя] конь.
Не хочешь ли ты, [Анна Киш],
Моего коня домой пригнать?
Тогда и я пригоню домой
Всех твоих гусей…
Так пели, пока все молодые люди не разбивались на пары. Затем костер поджигали сразу с четырех углов. Под пение соответствующих песен пары, держась за руки, прыгали через костер{576}. В некоторых селениях прыгали через костер только девушки, а парни наблюдали, насколько ловко они это делали.
Огню св. Ивана приписывалась чудодейственная сила. Головни и пепел от него разносили по полям и огородам, чтобы оградить созревающие посевы от всякого зла. Этот огонь имел и очистительный характер: дымом его отгоняли особенно опасную в этот праздничный период нечистую силу. Для того чтобы увеличить дым, бросали в костер кости, мусор, ароматные травы{577}.
Как и у многих других европейских народов, в прошлом у древних венгров над костром совершались и жертвоприношения. Отголоском этого, возможно, является обычай бросать в разгоревшийся костер яблоки, вишни и ароматные травы.
Зелень, травы вообще играли важную роль в обрядности праздника св. Иоанна. Во многих местностях св. Иоанна называли даже «цветочным Иоанном». Над святоивановским костром женщины сушили разные травы, из которых потом приготовляли лечебные снадобья. У каждого европейского народа имелось свое растение, посвященное этому святому. У венгров таким растением была рута (Artemisia abrota), которую они называли «травой св. Иоанна». Среди венгров рута считается символом девичьей чистоты, ей посвящено много красивых обрядовых песен, ее стебли непременно бросали в огонь св. Ивана{578}.
Составной частью ритуалов этого большого летнего праздника были также гадания девушек о любви, браке. Они бросали, например, в костер венки: чей венок быстро загорится, та скоро полюбит и выйдет замуж. О том, что в ивановскую обрядность вплетались и любовные, эротические мотивы, говорит одна из наиболее красивых ритуальных песен иванова дня — «Соревнование цветов». В ней в длительном споре цветов между собой о первенстве побеждает скромная, незаметная фиалка — символ любви, по народным представлениям венгров.
Интересно, что у своеобразной этнографической группы венгров — палоцей существовал обычай рано утром в день свадьбы зажигать на холме костер, который назывался «огнем св. Ивана».
С течением времени, как и у других народов, древние обряды, приуроченные ко дню летнего солнцестояния, в процессе трансформации постепенно теряли свой магический смысл, все более превращаясь в развлечение, игру. Характерно, что изменялась и сама форма костра: на вершине холма стали чаще устанавливать деревянный шест или же вкапывали в землю какое-либо дерево. И шест и дерево густо обвешивали старыми корзинами, окутывали соломой, с наступлением сумерек все это сооружение поджигали. В темную летнюю ночь эти яркие большие костры были далеко видны отовсюду.
Разжигание костров в день св. Иоанна и связанные с ними обычаи были повсеместно распространены в Венгрии до начала второй мировой войны. Сейчас этот обычай еще бытует в нескольких деревнях комитата Шомодь и у венгров, живущих в Словакии. В 1973 г. население деревень долины реки Галда возобновило этот обычай как часть большого народного летнего праздника.
Другие летние месяцы у венгров небогаты праздниками. Июль, август — страдная пора для земледельца. По народному календарю началом жатвы обычно считался день Петра и Павла — 29 июня, хотя, конечно, практическое начало уборки урожая определялось разными условиями (погодой, наймом жнецов и пр.). Отмечаемый католиками 2 июля день св. Марии в народе носил название «св. Марии с серпом», что говорит о связи этого праздника с уборкой урожая. В этот день запрещалось работать женщинам.
На 20 июля по церковному календарю приходится день св. Иллеша (Ильи). У венгров он не отмечался так широко, как у славян, но интересно, что в некоторых местах с днем св. Иллеша были связаны поверья и ритуалы, которые были распространены у народов православного вероисповедания. Из истории венгров нам известно, что христианство среди них вначале распространилось в православной форме. Обряды, приуроченные ко дню св. Иллеша, сохранились еще, очевидно, от тех далеких времен.
Большой популярностью среди венгров пользовались летне-осенние праздники, связанные с почитанием св. Марии. Дни св. Марии отмечались 2 июля, 5, 15 августа и 8 сентября. Особенно большим праздником считался и у католиков и у протестантов день богородицы (по-венгерски: nagyboldogasszony) — 15 августа (успение). Многие венгерские исследователи считают, что в этих праздниках сохраняются пережитки культа какой-то древней мадьярской богини. Период между двумя праздниками в честь св. Марии — 15 августа и 8 сентября — у венгров назывался междвуженствием. В это время строго соблюдались предписания по запрету или, наоборот, выполнению некоторых сельскохозяйственных работ.
Как уже упоминалось выше, в центре всех летних праздников венгров стоит уборка хлеба — жатва. Точно так же, как и в других европейских странах, в Венгрии с уборкой пшеницы было связано много магических обычаев и поверий.
Особенно много знаков почтения воздавали венгерские крестьяне последнему снопу, оставленному после уборки на полях. По мнению Уйвари, венгерского ученого, занимавшегося исследованием жатвенных обрядов{579}, венграм также были известны зооморфные и антропоморфные духи пшеницы, а связанные с ними поверья венгры заимствовали от своих соседей — славян.
Обычно в бедных семьях урожай убирали своими силами, без найма жнецов, иногда лишь на помощь приходили соседи. Праздник уборки урожая чаще отмечался там, где в уборках участвовали большие коллективы наемных рабочих — в помещичьих имениях, у богатых крестьян.
У венгров, как и у соседних народов, существовал обычай, по которому девушки, принимавшие участие в жатве, останавливали хозяина, когда он впервые после начала уборки появлялся на своем поле, связывали его сплетенными из колосьев пшеницы веревками и освобождали только за выкуп.
По окончании жатвы из последних колосьев пшеницы сплетали «урожайные венки», искусно делали сложные плетеные букеты. В венгерских этнографических музеях хранится много таких венков, выполненных с большим художественным вкусом. Такие венки раньше вешали дома на стенах, на главной балке потолка — матице — и оставляли их в доме вплоть до уборки следующего урожая.
Украшения, сделанные из последнего снопа
В последний день уборки пшеницы веселая шумная процессия, состоящая из жнецов, несла огромный «венок урожая» к дому хозяина. Празднично разодетые девушки, обычно в народных костюмах, надевали венок на палку, которую несли на плечах. В некоторых же комитатах и Трансильвании большим «венком урожая», имеющим форму колокола, украшали голову самой красивой девушки и вели ее к дому хозяина или же несли венок, укрепленный на высоком шесте. Процессию сопровождали музыканты; по дороге, на улицах устраивали танцы, пели специальные урожайные песни. Возле каждого дома селения процессию ожидали соседи с ведрами воды, которой старались облить всех участников шествия, особенно же тех, кто нес венок. Считалось, что такое магическое действие — обливание — должно было обеспечить хороший урожай в следующем году.
Хозяин поля ждал процессию жнецов у ворот, принимал венок и одаривал всех участников шествия специально к этому дню испеченными праздничными пряниками, а вечером устраивал вечеринку с ужином, музыкой, танцами для всех работавших на его поле{580}.
В наши дни в сельских местностях страны, в кооперативах на основе старых обычаев создаются новые формы празднования дня урожая. «Венок урожая» теперь обычно преподносят председателю кооператива. После окончания всех уборочных работ часто в отдельных кооперативах, селах организуются праздники осени, во время которых устраиваются веселые карнавалы (например, карнавалы фруктов), народные гулянья.
Девушка с венком урожая
Существует и общенациональный венгерский праздник нового урожая, нового хлеба, справляемый и в городах и в сельских местностях. Он приурочен к 20 августа, старому национальному празднику венгров. В прошлом это был праздник в честь короля Иштвана I, который считается основателем венгерского государства и его первым королем. В социалистической Венгрии этот день стал праздником Конституции и также праздником нового хлеба. Отмечается он повсюду праздничными шествиями по улицам, народными гуляньями, фейерверками и пр.
Особенно торжественно проходит этот праздник в Будапеште. Здесь открываются ярмарки, на которых, помимо ларьков с товарами, много разнообразных аттракционов, развлечений. Утром на Дунае можно видеть красочный водный карнавал, а вечером яркое зрелище представляет салют на горе Геллерт, который хорошо виден почти из всех районов столицы.
Последняя осенняя работа в Венгрии под открытым небом — это сбор винограда, издавна отмечавшийся веселыми шумными праздниками, во многом сходными с праздником уборки пшеницы. Обычно и сам сбор винограда происходит в праздничной обстановке: на помощь собираются соседи, родственники, а раньше зажиточные виноградари на время сбора винограда нанимали поденщиков. Когда работа заканчивалась, работники связывали из винограда огромную гроздь и на палках несли ее к дому владельца виноградника. Впереди праздничного шествия шел цыганский оркестр, за ним следовали два причудливо одетых комических персонажа, один или два знаменосца, сборщики винограда, а затем одетые во все белое девушки, с венками из полевых цветов на голове, окружали тех, кто нес последнюю гроздь винограда. В некоторых местностях эти шествия были еще более живописны: парни в народных венгерских костюмах скакали впереди на конях, а за ними в украшенных повозках ехали нарядные девушки{581}.
Главным угощением праздничного стола во время ужина после уборки винограда был паприкаш из баранины.
Беседка или зал, где устраивались праздничное веселье, танцы, украшались гроздями винограда, привешенными к потолку. Парни соревновались в ловкости, стремясь незаметно сорвать гроздь для своей девушки, но если их уличали в этом, они должны были платить штраф.
В процессе трансформации обычаев, связанных со сбором винограда, как показал венгерский фольклорист Шандор Эрдес, в некоторых местностях, особенно на виноградниках возле города Токай, сформировалась полудраматическая форма этого праздника{582}.
Подобные праздники в целях рекламы в прошлом устраивались и в городах трактирщиками, которые специально нанимали для этого людей. Хотя это было только искусственное воспроизведение народного обычая, среди горожан праздник пользовался большой популярностью.
Осенние месяцы — сентябрь, октябрь, ноябрь — период завершения сельскохозяйственного года. В это время подводились итоги трудовой деятельности сельских жителей. В определенные осенние дни церковного календаря производились расчеты с сельскохозяйственными рабочими, поденщиками, начинался наем слуг, батраков на новый срок.
Но осень играла большую роль не только в работе венгерского земледельца, важное значение она имела и в скотоводческом хозяйстве, которое было издавна сильно развито у венгров.
Осенью заканчивался хозяйственный год и у скотоводов. Скот переходил на стойловое содержание, хозяева его рассчитывались с пастухами. Наступало время пастушеских праздников.
Несомненно, предпосылки осенних пастушеских праздников были развиты уже и у венгров-язычников, так как они занимались кочевым скотоводством. Можно предположить, что и начало года у мадьярских кочевых племен приходилось на весну или осень. Для скотоводческих племен эти два времени года имели особенно важное значение — ведь именно весной они перегоняли скот на специальные летние пастбища, а осенью вновь возвращались на зимнее местожительство, в поселки. И уход на летние пастбища и возвращение с них всегда были обставлены соответствующими ритуалами. Память о таких древних праздниках, возможно, еще сохраняется у венгров в их осенних праздниках пастухов{583}. Однако о древних скотоводческих праздниках нам почти ничего не известно, лишь отдельные пережиточные элементы их вплелись в ткань более новых пастушеских праздников венгров. С течением времени они стали сходными с осенними пастушескими праздниками соседних народов, хотя некоторые венгерские самобытные черты их хорошо прослеживаются. Особенно стойко сохраняет свою специфику обрядовый пастушеский фольклор венгров: песни, заговоры, заклинания.
Точной даты пастушеские праздники не имели. В некоторых местностях они были приурочены ко дню св. Михаила (29 сентября), в который в прошлом совершали расчеты со старыми пастухами и нанимали новых, в других — ко дню св. Мартина (11 ноября), но наиболее часто пастухи отмечали конец своего рабочего года в день св. Дёмётёра (Дмитрия) — 26 октября или св. Венделя — 20 октября. Оба святых считались покровителями скота и пастухов. Возможно, они заменили каких-то древних скотоводческих богов. Культ св. Дёмётёра был особенно распространен на востоке Венгрии. Венгерские исследователи считают, что этот культ (как и почитание св. Иллеша) сложился в начальную эпоху венгерского христианства, когда в Венгрии было еще значительно влияние византийской церкви.
В день св. Дёмётёра устраивали праздник для своих товарищей те пастухи, которые хотели переменить место работы. Посторонних на такой праздничный вечер не допускали, иногда только несколько женщин из семей пастухов готовили ужин, обслуживали гостей. Праздник длился обычно три дня, в течение которых хозяин сам пас свое стадо. Среди народа день св. Дёмётёра часто называли «новым годом пастухов».
В католических задунайских областях праздник пастухов устраивался в день св. Венделя. Св. Вендель также считался покровителем скота и пастухов; в иконографии его часто изображали в одежде пастуха, в окружении животных. Культ св. Венделя появился намного позже, чем культ св. Дёмётёра, не раньше XVIII в. Его упорно насаждала католическая церковь, возможно стремясь вытеснить популярного в народе святого византийской церкви. Постепенно почитание св. Венделя распространилось во многих областях страны.
Скотоводческие обряды двух праздничных дней (Дёмётёра и Венделя) были во многом сходны между собой.
Иногда пастушеские праздники отмечались и в более позднее время — в день св. Мартина, 11 ноября. Уже в венгерских хрониках XIV в. этот день упоминается как начало нового хозяйственного года. После того как в Венгрии распространилось протестантство, празднование этого дня стало еще более распространенным, так как протестанты отмечали его как день памяти Мартина Лютера.
Еще в начале нашего века в некоторых комитатах Венгрии в один из трех названных дней справлялся общий пастушеский праздник всей области. После специальной праздничной мессы в церкви по улицам городков или сел проходили процессии пастухов в праздничных народных одеждах, держащих в руках художественно вырезанные и разукрашенные пастушеские посохи, топорики. Вечером пастухи собирались в каком-нибудь доме на праздничную вечеринку{584}.
К календарным скотоводческим обычаям можно отнести и повсеместно отмечаемые праздники в период заготовления мяса на зиму. Подобные же обычаи, связанные в основном с забоем свиней, были известны и другим европейским народам, например немцам. У венгров эти праздники имели и некоторые своеобразные черты.
В отличие от описанных выше пастушеских обычаев, носивших общественный характер, праздники в дни заготовки мяса на зиму были семейными; в этот день даже дети не ходили в школу. По своему смыслу обычаи, связанные с убоем свиней на зиму, были во многом сходны с другими осенними праздниками сбора урожая. Как продукты земледельческого труда закладывали в закрома, заготовляли на всю зиму, так и после убоя свиней шла интенсивная заготовка на зиму мясных продуктов в виде колбас, копченого и соленого сала и пр.
Убой свиней назначался на один из последних дней октября или в ноябре. В зажиточных хозяйствах обычно закалывалось до шести — восьми свиней, бедняки же чаще ограничивались одной свиньей. Но и в том и в другом случае на помощь хозяевам приходили родственники и соседи, собиравшиеся со своими инструментами на рассвете назначенного дня и после завтрака сразу же приступавшие к работе. Обычно уже к вечеру мясо бывало разделано, разные сорта колбас и сала изготовлены, все садились за праздничный ужин. Это угощение было благодарностью соседям и родственникам за услуги, которые не могли быть оплачены деньгами. Как и на других праздниках, ужин сопровождался музыкой, песнями, после же пира устраивались танцы{585}.
Во многих местностях Венгрии часто в дни убоя свиней по улицам сел проходили шествия, участники которых были одеты в причудливые костюмы, с масками на лицах — своеобразный маскарад. В тех же областях, где такие маскарады не были распространены, в день убоя свиней дома обходили группы детей. Они засовывали в окна домов, где кололи свиней, шампуры, на конце которых было надето письмо шутливого содержания. Хозяин дома вслух читал это послание, а затем накалывал на шампуры сало, колбасу, пироги и отдавал их в окно детям. В других деревнях дети просто заходили в дом, желали хозяевам благополучного года, поздравляли с праздником, за эти пожелания их также одаривали.
Осенняя пора была знаменательна и тем, что в это время отмечались некоторые своеобразные женские обычаи. После напряженного сельскохозяйственного труда осенью наступал относительный отдых для сельских жителей — время игр и развлечений. Осенние месяцы были любимым временем деревенских свадеб. Осенью, когда в бочках уже стояло новое вино, заготовлены были и хлеб и мясо, справлять свадьбы крестьянам было гораздо легче. К тому же погода в сентябре и октябре еще давала возможность проводить свадьбы в саду, под открытым небом, так как в небольших деревенских домиках трудно было вместить всех приглашенных.
Некоторые осенние обычаи играли роль как бы прелюдии к свадьбам. С осени начинали устраивать посиделки, на которые собирались девушки и женщины селения с пряжей, вышиванием, вязаньем. Во время работы разговаривали, рассказывали сказки, пели песни. А позднее на посиделки приходили парни — начинались танцы, игры. На таких посиделках часто завязывались знакомства девушек с парнями, нередко заканчивавшиеся свадьбой.
Эту цель — знакомства молодежи преследовали и другие венгерские обычаи, приуроченные к осенним дням. Так, во многих селах в определенные дни устраивался специальный праздник — «ярмарка невест». Такие «ярмарки» проводились в тех селах, где браки были экзогамными. (В прошлом в большинстве венгерских деревень преобладала эндогамия, чтобы не дробить землю на еще более мелкие участки.)
«Ярмарки невест» особенно были распространены в комитате Баранья, куда приезжали парни из близлежащих протестантских деревень Шаркёза, чтобы в протестантских же селах Бараньи выбрать себе жену. Девушек на праздник привозили родители вместе с приданым. Утром открывали свои палатки с товарами купцы, по обеим сторонам главной улицы выстраивались парни со своими крестными родителями, а по дороге гуляли девчата. За день они несколько раз меняли туалет, чтобы показать свое приданое. Если парню приходилась по сердцу какая-либо из девушек и его крестные родители давали согласие на знакомство, он покупал ей медовый пряник в виде сердца и приглашал вечером на танцы. Часто начавшееся на «ярмарке невест» знакомство заканчивалось свадьбой.
И, наконец, последний большой церковный праздник осени был посвящен культу умерших. Обычаи, связанные с культом предков, были приурочены к двум церковным праздникам: дню всех святых (1 ноября) и дню усопших (2 ноября). Накануне этих праздников на кладбищах приводили в порядок могилы, зажигали на них свечи. В католических же семьях свечи зажигали и дома, по одной на каждого умершего члена семьи. В прошлом на ночь на столе оставляли пищу и напитки, так как верили, что в ночь на 1 ноября души умерших бродят по земле и посещают свои дома. Кое-где для этого дня выпекали специальное печенье — рулет и несколько его кусков также на ночь клали на стол — «для покойников».
В задунайских деревнях в эти дни парни группами обходили все дома в своем селении, читали молитвы, пели песни и получали за это деньги или продукты. Собранные деньги раздавали беднякам, которые поминали усопших. В некоторых областях Венгрии в дни праздника всех святых зажигали костры.
С днями 1 и 2 ноября у венгров было связано много примет, по которым предсказывали погоду на приближающуюся зиму.
Таковы были основные летне-осенние праздники венгров в прошлом веке. Конечно, с этих пор все описанные здесь венгерские народные обычаи претерпели значительные изменения, особенно большие в наши дни, в социалистической Венгрии. Их трансформации, а подчас и исчезновению способствуют многие факторы: техническая модернизация венгерского сельского хозяйства, улучшение системы школьного образования, расширение сети библиотек и образования для взрослых, все большее внедрение в быт населения радио и телевидения.
Некоторые обычаи еще существуют, другие сохраняются лишь локально в какой-нибудь одной области, а большинство их живет только в памяти старших поколений. Но даже там, где те или иные обычаи еще бытуют, они трансформируются, получают новую интерпретацию, их магический смысл совершенно забывается.
Венгерское правительство многое делает для сохранения и развития лучших народных традиций. Некоторые особенно яркие, красочные обряды венгров используются при создании новых социалистических праздников. Так, получили новое содержание обычаи сбора урожая на празднике нового хлеба, отмечаемом 20 августа по всей стране, в веселых праздниках сбора винограда, днях животновода и т. д.