Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники

ГРЕКИ

Цикл летне-осенних обрядов в Греции отражает по преимуществу хозяйственную деятельность крестьян-земледельцев. В этот сезон собирают различные плоды земледельческого хозяйства: жнут и обмолачивают зерновые культуры, снимают урожай фруктов и винограда, а также готовятся к посеву озимых. Пастухи со стадами овец в эту пору находятся на летних пастбищах. Труд людей морских профессий — моряков торгового и пассажирского флота, рыбаков, ловцов губок — в летние и первые осенние месяцы протекает в сравнительно спокойных условиях, нет опасных штормов, какие случаются зимой. Понятно поэтому, что в летне-осенний сезон нет особых обрядов, направленных на успех морских промыслов и скотоводческого хозяйства.

Обряды, сложившиеся в среде греческих земледельцев, сформировались из различных элементов. Главные из них — практические трудовые процессы, стремление способствовать их успеху путем заклинаний, магических действий, превращения самих этих процессов в особые таинства. С этим кругом ритуальных действ неразрывно слились элементы солярного культа, имеющего большое значение для земледелия. Сюда же присоединились пережитки культов божеств, веры в духов, связанных так или иначе с земледельческим хозяйством и принадлежащих либо к древнегреческому пантеону, либо к религиозным представлениям более широкого ареала, включавших греков в общебалканский мир.

Вторым пластом летне-осенней обрядности греков надо признать религиозные ритуалы, сложившиеся в античное время, в римскую и византийскую эпохи.

Наконец, третий элемент — это дни, посвященные христианским святым, лишь косвенно связанные с хозяйственной деятельностью народа. В Греции влияние православной церкви очень велико, церковные праздники проводятся официально с участием многочисленного духовенства, представителей правительства, армии и морского флота, при большом стечении народа. Они составляют, таким образом, заметную сторону общественной жизни.

Летний сезон в Греции начинается в мае — июне. В это время приступают к жатве колосовых. В народе, кроме официального названия месяца ’Ιουνιος, употребляют еще и другое, более выразительное название — феристи´с ('ο Θεριστης), что значит «жнец»^{887}.

Древние греки, выбирая оптимальные сроки сельскохозяйственных работ, ориентировались по положению звезд на ночном небе. Поэт VIII в. до н. э. Гесиод советовал начинать жатву в ту пору, когда созвездие Плеяды восходило на небе вместе с утренней звездой, — во второй половине мая:

На родине Гесиода в Беотии, а также в Аттике и других низменных областях жатва велась с начала или середины мая до половины июня. На возвышенных местах хлеб вызревал в августе:

Молотьбу Гесиод советовал начинать с восходом Ориона (середина июля), а сбор винограда — с восходом Сириуса (в сентябре)^{890}.

Именно таковы сроки сельскохозяйственных работ и в современной Греции.

Занятые уборочными работами, крестьяне не праздновали дни святых, которые приходились на июнь. Однако суеверные люди старались соблюдать различные запреты, чтобы не навлечь на поля и виноградники град и другие напасти: не работали на виноградниках в день св. Варфоломея (11 июня), не жали в день св. Онуфрия (12 июня), не пахали в день св. Елисея (14 июня). Имя последнего (’Ελλισσαιος или по простонародному Λυσσεα) созвучно со словом η λυσσα — «бешенство», «ярость»^{891}.

Но главные обрядовые действия связаны, конечно, с самим процессом жатвы. Большинство из них знаменует первый и последний день уборки. На о-ве Скирос перед первой бороздой, с которой начинали жать, ставили большой камень и жнец трижды крестил его, приговаривая: «Да будет хороший урожай, и мы, жнецы, да будем такими же сильными, как этот камень». На этом же острове жнецы затыкали себе за пояс колосья из первых снопов, «чтобы не уставать и работать, не разгибаясь»^{892}.

Во Фракии жнецы (наемные работники) ставили первый сноп в поле и ждали, чтобы хозяин осыпал сноп мелкими монетами, которые шли в пользу работников; только после этого приступали к жатве^{893}.

Обряды, исполнявшиеся при окончании жатвы, близко напоминают те, которые существовали и у многих других народов Европы. Последний участок поля оставляли несжатым. На о-ве Скирос говорили, что это делается «для удовольствия земли». Более поздним является объяснение, что колосья послужат пищей для птиц и зверей. Последние несжатые колосья называют «бородой», так же как и у славян. По всей вероятности, колосья оставляли в поле, чтобы не уничтожить, не унести всю плодоносящую силу земли, чтобы символически вернуть ей отнятые от нее плоды.

В некоторых районах Греции жатва последнего клочка хлебного поля обставлялась ритуалом, носившим почти игровой характер. Когда было убрано уже все поле и оставался один небольшой участок, все жнецы собирались около него и сжинали его с большой поспешностью, затем отбрасывали серпы и кричали: «Хватай его, хватай!» Как будто бы кто-то невидимый бежал по полю.

Близок к этой сценке обычай на о-ве Лесбос: группы жнецов, заканчивавших жать на двух соседних полях, соревновались между собой в скорости работы. Тот, кто кончил жать раньше соседей, устраивал шуточную «охоту на зайцев» в соседнем поле. Верили, что такая победа принесет хороший урожай на будущий год^{894}.

Подобные игровые приемы известны и у других народов Европы. Очевидно, в них отразилась вера, что дух растительности, плодородия, обитающий в поле, в колосьях, сохраняется в последнем пучке. Если его срежут, дух куда-то должен уйти, а так как его представляли в образе какого-то животного, то и изображали «охоту». Эта трансформация могла произойти, очевидно, только тогда, когда суеверного страха или поклонения духу уже не осталось, но сохранилось воспоминание о каком-то животном, якобы обитающем на поле.

От религиозного отношения к последним колосьям на поле перешли к особому отношению к последнему снопу. В нем тоже якобы содержится особая сила, способствующая росту хлебов, будущему урожаю. Почти во всех районах Греции последний участок оставляли несжатым, придавая ему форму креста, а уж потом его сжинали. Иногда кончали жатву крестообразными взмахами. Из последних колосьев вязали сноп, приносили торжественно в дом хозяина поля, вешали его на перекладину под потолком. Когда приходило время посева, зерно из этого снопа освящали в церкви и смешивали с посевным зерном^{895}.

На п-ове Халкида на куче снопов, приготовленных для молотьбы, укрепляли деревянный крест, увитый колосьями и цветами, среди которых обязателен базилик^{896}.

Обряды уборочной страды получили наибольшее развитие в северных районах Греции, но и там последние воспоминания о них относятся к 30-м годам нашего века. Они превратились к этому времени в развлечение, в шутку, в способ выманить у хозяина угощение: наемные рабочие приносили последний сноп фермеру, хозяину поля и не отдавали до тех пор, пока он не давал им вина, цыпленка и т. п.^{897}

Если июнь называют «жнецом», то июль (официальное наименование — 'Ιουλιος) величают «молотильщиком» — алона´рис — (o’ Αλωναρης или ο Αλωνισης)^{898}

так поучал Гесиод.

Устройство тока на плотно утрамбованной круглой площадке известно всем балканским народам. По кругу гоняли лошадей, волов, которые вытаптывали зерна из колосьев. В современной Греции преобладает молотьба машинами, только кое-где в отдаленных горных селениях сохраняется еще старинный способ.

Перед началом обмолота и по окончании его совершали различные действия, чтобы сохранить собранный урожай и заручиться удачей на будущее: обмолоченное зерно сгребали в кучу крестообразной формы и обрызгивали его водой, приговаривая: «Много счастья принес этот день!» Хозяйка обходила вокруг кучи широким кругом и произносила пожелание, чтобы на следующий год куча зерна была бы столь же велика, как круг, который она совершила (о-в Эвбея). На куче обмолоченного зерна чертили знак креста и втыкали в нее лопату, затем бросали пригоршню зерна через лопату, желая показать, какой высоты будет куча на будущий год (о-в Крит). В иных местах ограничивались молебном, который совершал священник на току перед началом молотьбы^{900}.

Собранный урожай подвергается опасности пожара, может промокнуть под дождем. Поэтому крестьяне старались задобрить больших и малых святых, дни которых приходятся на уборочную пору.

2 июня — день богоматери влахернской. Ее в народе называют «поджигательницей снопов» (Καφοδεματουσα, Καφοχεροβολου), «поджигательницей тока» (Καφαλωνου), «разорительницей» (Βουλιαχτρα), так как верят, что она сжигает снопы тех нерадивых христиан, которые осмеливаются работать в ее день^{901}.

Мука из зерен нового урожая тоже вызывала почтительное отношение. В исторической области Македония из нее пекли жертвенный хлеб (сами не ели, а раздавали соседям). Еще более древний обычай, существовавший в этой области, — выпекать тонкие лепешки, которые приносили в жертву колодцам, фонтанам, а также кузнечикам. Лепешки, предназначенные для этих насекомых, раздавали на улицах прохожим. Собственно, жертва предназначается не кузнечикам, хотя и говорят, что именно в июле они наполняют воздух своей трескотней, а их «родственнику» — саранче, которая в это время года появлялась из Африки и приносила большие бедствия. Таким образом, лепешки были искупительной жертвой, своеобразным «отступным», а название кузнечика — «любимого насекомого землепашца» — эвфемическим названием^{902}.

На страдную пору — июнь и июль — приходятся два важных праздника, в которых сконцентрировались многие разнообразные элементы первобытной религии. Позже христианская церковь предназначила эти дни двум пророкам — Иоанну и Илье.

Синкретический характер обрядов в день Иоанна-пророка, или Иоанна Предтечи (24 июня), выступает в тех разнообразных эпитетах, которыми греческий народ наделял этого святого. Самый примечательный из них — св. Иоанн-Солнцеворот (αη Γιαννη Λιοτροπις), так как его день близок к дате летнего солнцестояния. С солярным культом, который составил самый начальный и самый древний элемент всего праздничного комплекса, связаны и другие наименования пророка: на о-ве Хиос его называли «светозарный» (Φανιστης), на Кипре — «светоносный» (Λαμπροφορος), в Афинах — «светитель» (Λαμπαδαρης). Аграрная суть праздника отразилась в наименовании «Иоанн, обрезающий побеги» (Βλαστολογος). Название Иоанн-пророк (или предсказатель) — Κληδονας вызвало к жизни множество приемов гадания в иванов день. Наконец, эпитет Предтеча (Προδρομος) связан непосредственно с евангельским рассказом^{903}.

В этнографической литературе сохранились сведения о поклонении восходящему солнцу утром 24 июня. Греки, населявшие Синоп (в Малой Азии; в начале XX в. греки переселены оттуда в пределы греческого государства), всю ночь с 23 на 24 июня проводили на улице: пели, танцевали, пировали. С приближением рассвета все, непрерывно танцуя, направлялись на открытое место за селом, где ожидали появления на небосводе солнца. Затем с танцами возвращались обратно.

В народе полагали, что солнце «поворачивается подобно ветряной мельнице», поэтому во многих местностях (например, во Фракии) люди стояли на улице, стараясь при восходе солнца заметить этот поворот. На о-ве Хиос после утренней церковной службы крестьяне собирались на открытом месте (на току, например) и до полудня проводили время, имитируя в хороводных танцах «поворачивающееся солнце»^{904}.

Гораздо больше распространен другой обычай, связанный с солярным культом, — возжигание костров и перепрыгивание через них. Он был известен в континентальной и островной Греции, а также в местах древней греческой колонизации на побережье Малой Азии. Уже собирание топлива для костров превращалось в значительное событие: мальчики, мужская молодежь группами отправлялась на добычу топлива, соревнуясь между собой в количестве припасенных дров.

В иванову ночь зажигали костры (или центральный для всего селения, или же посредине каждой улицы, или перед входом в каждый дом), танцевали вокруг них и прыгали через пламя. Конечно, первыми через большой огонь прыгали юноши, стараясь подпрыгнуть как можно выше, пожилые мужчины и женщины дожидались, пока огонь несколько утихнет. Прыгая через огонь, произносили различные пожелания: «Пусть болезни не коснутся меня!», «Дорогой святой Иоанн, окажи мне милость, позаботься обо мне!» Одним словом, прыжок через огонь должен был защитить от злых сил и привлечь добро на будущее время^{905}.

В Греции в обрядах иванова дня значение влаги и свежей растительности выступает весьма явственно. В северной Греции, в районе г. Гравена, женщины и девушки рано утром выходили в поля. Там, близ источников, они собирали цветы, называемые «цветок св. Янниса», свежие травы, сплетали венки и украшали ими дома, входные двери жилищ, сельские площади. Исполнялись специальные песни, посвященные этому празднику^{906}.

В горах Пинда среди небольшой этнографической группы саракачан (или саракацан) также известны похожие обряды, накануне иванова дня дети собирали цветы, плели венки и надевали их на головы. Они наполняли медные кувшины водой из трех источников и ходили с кувшинами от одного пастуха к другому, распевая песни. Перед каждым загоном для овец они выливали немного воды. Пастухи одаривали детей сыром, мелкими монетами и т. п.^{907}

Некоторую связь между ивановскими кострами и обрядовой зеленью можно усмотреть в следующем обычае на о-ве Хиос: в костер бросали высохшие майские венки, которые сплетали в дни майских празднеств и вешали на специальные крюки над входной дверью в жилой дом. Хозяин дома бросал венок в небольшой костер, который он разводил на улице перед своим домом. Кроме того, в огонь бросали ветки шелковицы, на которых находились гусеницы шелкопряда^{908}.

В. Я. Пропп подчеркивал, что в обрядах славян, совершаемых в ночь на Ивана Купалу, сгорает именно живое дерево (если в славянских странах раскладывали костер из сухого топлива, то втыкали посредине свежую ветку, вкапывали рядом деревца, и т. п.)^{909}. В северных районах Греции в центре костра помещали ствол срубленного дерева, обложенный ветками; в этом сооружении можно увидеть имитацию живого дерева. Манипуляция с майскими венками подтверждает связь греческой обрядности с обычаями славянского мира.

Суеверное отношение к воде и растительности выступает также в обряде избрания калини´цы (η καληνυτσα) — «красавицы», который существовал в восточных областях континентальной Греции: Македонии, Фракии, восточной Румелии. Дети в каждой округе выбирали свою красавицу — девочку лет 13. Накануне иванова дня девочки и мальчики собирались в ее доме, наряжали ее в костюм невесты, покрывали фатой и вешали ей на шею гирлянду цветов. Затем составлялась процессия: впереди шел юноша с жезлом, затем четыре девушки вели калиницу, маленькая девочка держала над ее головой раскрытый зонтик, по сторонам шли девочки, а замыкали процессию мальчики с жезлами. Если две процессии встречались на перекрестке дорог, лица калиниц закрывали зонтиками, чтобы они не могли взглянуть друг на друга. На следующий день дети пировали и веселились в доме калиницы. Наиболее интересное в этом обряде — песни, которые распевали участники процессии:

Описанный обряд очень близок к болгарскому обычаю еньова буля, хотя там делается большой акцент на традиционное гадание девушек. Не случайно процессии красавиц известны в тех областях Греции, которые граничат со славянским этническим ареалом. Возможно, эти обряды сложились среди болгар или в смешанной этнической среде. Характерно, что в Болгарии, в исторической области Западная Фракия, девушка, одетая невестой, называется греческим словом калиница, а песня, сопровождающая подготовку к гаданию, начинается восклицанием: «Калиница, калимера!», что по-гречески означает: «Здравствуй, красавица!» Далее идет текст на болгарском языке^{911}.

В день Иоанна-крестителя и накануне его по всей Греции было принято гадать; особенно, конечно, этим занимались девушки, желая непременно знать, скоро ли они выйдут замуж и кто будет их суженым. Существуют различные приемы клиромантии (κληρομαντια от κληρος — жребий, удел и μαντεια — предсказание, прорицание). Много девичьих секретов отдано так называемой «немой или молчаливой воде» (το αμιλητο νερο). Древнейший обряд гадания с помощью этой воды называется кли´дон (ο κληδωνας).

Накануне иванова дня девушки посылают мальчика или девочку принести «немую воду». Ребенок отправляется к берегу моря, ручью или другому проточному водоему и набирает воду из нескольких волн (существуют местные обычаи на этот счет: из трех волн, пяти, семи и т. д. или из трех, пяти и т. д. разных источников). Посланный не должен произносить ни слова, пока набирает и несет воду. Девушки, собравшиеся в каком-нибудь укромном месте, берут сосуд с водой (чаще всего это бывает глиняный кувшин, именуемый на островах и на Кипре кукумари (κουκουμαρι, κουμαρι), и бросают в него свои личные метки: кольца, серьги, ленточку или просто цветочек. Затем накрывают сосуд (в некоторых местностях красным покрывалом, в других — шитым золотом) и оставляют на ночь. Здесь сказывается еще одно звуковое совпадение: клиди или клидон (κλειδιον) означает «ключ», клидоно (κλειδωνω) — «запирать на ключ». Отсюда представление, что предметы, которые становятся объектом гадания, должны быть заперты, закрыты.

Утром девушки собираются вокруг сосуда и «отворяют клидон» — снимают покрывало, одна из них (или маленькая девочка; у болгар эту роль выполняет калиница, одетая в костюм невесты) вынимает по одному брошенные в воду предметы. Остальные девушки поют специальные песни-заклинания или песни-гадания. Судьба девушки, чье кольцо или серьга были вытащены, определяется в соответствии с содержанием песни, звучавшей в этот момент. Иногда девушки поют по очереди, и если оказывается, что вынули предмет, принадлежащий той, которая в этот момент пела, это считается хорошей приметой, ее желание непременно исполнится. Известно много вариантов практического выполнения этого гадания, но сущность его остается неизменной во всех областях греческой эйкумены^{912}.

Есть сведения, что подобный обычай существовал у древних эллинов, так же как и представление, что особую мистическую силу имеет вода из нескольких струй (морских волн, горных ключей и т. д.). На Додеканезских островах жрец обрызгивал участников очистительных обрядов именно морской водой^{913}. В очистительную силу воды верили и первые христиане. Со временем проточная вода заменилась в христианских обрядах водой, освященной погружением в нее креста.

В день св. Иоанна принято было купаться в море. На о-ве Лесбос прежде, чем сойти в воду, прикрепляли на голове или у пояса ветку какого-то специального растения (osier) для того, чтобы «сохранить силу и здоровье». Иногда ритуальное купание превращалось в забаву, предлог для кутежа: весельчаки подкарауливали случайного прохожего и волокли его в воду; чтобы избежать насильного купания, он должен был откупиться, выставив выпивку. Во Фракии купанию предшествовали верховые состязания, которые происходили на рассвете иванова дня^{914}. Это последнее сообщение весьма примечательно: в религиях древних эллинов конь был связан с морской стихией.

В иванов день воздерживались от различных работ: не сажали растения, не начинали посева, а также не заключали браков. Считалось, что всякое дело, начатое в этот день, не будет иметь успеха^{915}.

В отличие от других европейских стран день апостолов Петра и Павла (29 июня) не имеет значения в аграрном календаре греков. Верующие люди в этот день постятся и воздерживаются от работы^{916}.

20 июля — день Ильи-пророка (ο Προφητης 'Ηλιας), так же как и день Иоанна, — христианский праздник, возникший на основе древнейших верований и тесно связанный с явлениями природы. По мнению многих исследователей, в культе Ильи сохранились черты культа Зевса нагорного — бога грома и молнии, повелителя грозы и дождя. Священное дерево Зевса — дуб — обычное местопребывание бога грозы и молнии в мифологии индоевропейских народов^{917}. Место поклонения Зевсу — горные вершины. Возможно, образ этого бога слился с Гелиосом — богом солнца, так как горные вершины первыми окрашивались солнечными лучами при восходе. С распространением христианства Гелиоса заменил Илья, может быть, благодаря простому созвучию имен (по-гречески солнце — ο ηλιος). На вершинах гор стали сооружать часовни в честь св. Ильи, а в день, ему посвященный, совершать восхождения на горные вершины и зажигать там костры. Последний обряд особенно явственно связывает образ Ильи с солярным культом. Характерно, что в низменных областях страны культ св. Ильи не выражен, ему посвящено мало храмов^{918}.

Одно из наиболее известных мест паломничества — горы Тайгет на Пелопоннесе. В навечерие ильина дня жители окрестностей поднимались на гору, разводили большой костер, куда бросали фимиам. Те, кто остался внизу в деревнях, наблюдали за вершиной и, когда там вспыхивал огонь, тоже зажигали маленькие костры, танцевали вокруг них и прыгали через них. На п-ове Халкида постоянно зажигали костры с 20 июля до 1 сентября; там тоже принято было перепрыгивать через огонь.

В старину св. Илье приносили в жертву петуха (в Древней Греции петух — вестник наступающего дня — считался символом солнца). Такую жертву приносили, например, в Восточной Фракии. Земледельцы до сих пор считают, что петух может предсказать изменение погоды своим криком. В восточной Румелии приносили в жертву молодого бычка, однако толковали эту жертву как способ защиты от оспы, холеры, чумы.

Так как считается, что св. Илья повелевает силами природы, то среди пастухов и землепашцев возникло множество примет относительно предстоящей погоды. У Ильи просят хорошего сильного ветра моряки-киприоты. От примет и гаданий о погоде перешли к гаданиям о судьбах людей, в данном случае на воображение суеверных людей влияло наименование его — пророк. Способов гадания выработано много, среди них и такие характерные, как наблюдение за отражением солнца в капле растительного масла. В народе полагают: если святой может пророчить, то он обязан и помогать; отсюда обращение к св. Илье с просьбой об исцелении^{919}.

Таким образом, фигура Ильи-пророка в ее современном виде — сложный образ, зародившийся в древнейшую эпоху, прошедший через античные религии и христианские легенды.

В связи с поклонением силам природы, которое так явственно проявилось в ильин день, стоит остановиться на обрядах вызывания дождя. К ним прибегали в случаях засухи, которая летом угрожала посевам кукурузы — главной кормовой культуры. Обряды, практиковавшиеся греческими крестьянами, идентичны тем, которые существовали во всем регионе Юго-Восточной Европы, и, несомненно, имеют общебалканскую основу.

Для совершения обряда выбирали девочку 8–10 лет, обычно сироту, «чтобы бог скорее пожалел ее». Ее обнаженное тело с головы до ног обвивали травами и цветами (в начале XX в. растения прикрепляли поверх одежды). Эта девочка, так же как и сам обряд, называлась перпиру´на (περπερουνα; варианты: пирперуна, перперия, папаруна) или дудуле´ (ντουντουλε) — имена, аналогичные славянским. Процессия молодых женщин и девочек ходила по селу, пела песни-заклинания, обращаясь к богу с просьбой послать дождь:

Хозяйки, к домам которых подходила процессия, обливали перперуну водой, а сопровождавшим ее девочкам давали подарки и мелкие деньги.

В Румелии при совершении подобного обряда окутывали зеленью юношу, называли его «белочка» (βερβεριτσα; смысл этого названия раскрыть трудно). К этой процессии присоединялся крестный ход с хоругвями и иконой богоматери^{921}.

Как видим, обряд вызывания дождя у греков ничем не отличается от такового у соседних народов: южных славян, албанцев, а также румын^{922}. Он сохранился в памяти нынешних поколений как детская забава, но, несомненно, в прежние времена являлся магическим приемом, к которому относились со всей серьезностью.

Август — это месяц изобилия, когда вдоволь свежих фруктов и винограда. Одновременно это преддверие зимы: «Зима начинается в августе, лето — в марте», — гласит народная поговорка. Поэтому 1 августа как дата начала нового сезона отмечается рядом обычаев. На о-ве Лесбос зажигали костры на перекрестке трех дорог, прыгали через них, приговаривая: «Привет августу! Фиги, орехи и сладкий виноград!» Бросали в огонь головки чеснока и съедали их, слегка обжаренные, в качестве защиты от малярии, которая в августе проявляется довольно часто. На о-ве Тилос (архипелаг Южные Спорады) было в обычае окроплять святой водой дом, виноградник, общественный источник (иногда это делал священник, иногда же сами крестьяне). Обычай освящать сельские колодцы известен и в других местах Греции.

В первые дни августа ведется наблюдение за погодой: считают, что она указывает на погоду в последующие месяцы^{923}. Такие же приметы бывают и в марте.

Начальные дни августа сходны с мартовскими еще по одному поверью — об опасных для людей мифических существах Дримниях (Δρυμναις, Δρυμιαις, Δρυμαις), которые живут в водоемах. Поэтому в первые августовские дни, так же как и в определенные числа марта, не рекомендуется купаться, мыть волосы, а также почему-то нельзя рубить дрова, не разрешают детям находиться в полдень на солнцепеке. По поверью, злые силы Дримнии исчезают после 6 августа — дня преображения^{924}.

В день преображения (η Δεσποτικη της Μεταμορφωσεως) корзины с первыми гроздями винограда приносят в церковь. Это пережиток древней жертвы первых плодов. Что это была именно жертва, указывает обычай раздавать содержимое корзин прихожанам в церкви: плоды никогда не поедались жертвователем, они отдавались другим: божеству, духу и т. п., а в новое время реалистическое мышление подсказало другое применение — раздачу жертвы среди прихожан, случайных прохожих, бедных соседей, детей.

Украшение, сделанное из снопа, сжатого последним

Анализируя календари Древней Греции, В. Латышев заметил, что среди разнообразных названий месяцев в локальных календарях повторяются те, которые произошли от простейших праздников. «К числу таких названий принадлежит прежде всего Παναμος, которое оказывается присущим древнейшим календарям всех без исключения групп… происходит… от древнейшего празднества жатвы, при котором божествам приносили, в качестве благодарственной жертвы, начатки всех полевых плодов»^{925}.

Пережитком таких жертвоприношений можно считать освящение в церкви ко´лива (το κολλυβο) — каши из пшеничных зерен, которую в некоторых местностях, например на Кикладских островах, приносят в церковь в период уборки урожая. Современное коливо заменило собой древнюю пансперми´ю (η πανσπερμια) — сваренные вместе зерна всех злаковых и бобовых, которые идут в пищу человеку. Такую кашу готовили во многие дни годичного цикла праздников. Она же обязательное поминальное блюдо похоронного обряда и в дни поминовения умерших. Так в обрядовой пище материализуется представление о связи между жизнью и смертью, которое столь ярко и в законченном виде выражалось в культе богини плодородия Деметры и ее дочери — царицы подземного царства Коры^{926}.

Жертвоприношение колива можно в какой-то степени сопоставить с дожиночными обрядами древних греков, у которых в полнолуние между 6 августа и 19 сентября устраивались спортивные игры в честь Зевса: среди его многочисленных атрибутов есть и функция бога урожая^{927}.

Первую половину августа религиозные люди проводят в подготовке к большому празднику православной церкви — успению богородицы (15 августа) — η Κοιμησεως της Θεοτοκου. В этот день и последующие девять дней вплоть до так называемой «отдачи праздника» отмечаются престольные праздники многочисленных церквей, посвященных деве Марии. Ее культ очень распространен в Греции, и в этот изобильный сезон праздники сопровождаются веселыми пиршествами.

Многие исследователи склонны объяснять популярность девы Марии тем, что ее культ заменил со времени распространения христианства культ Афины. Праздник в честь девы Афины (Παναθηναια) праздновали в месяце 'Εκατομβαιωνα аттического календаря, т. е. в августе. По традиции храмовые праздники заключались в совместной трапезе всех присутствующих вблизи церкви, спортивных состязаниях (особенно характерно состязание в борьбе), танцах и песнях. Ныне они заменились простой пирушкой на лоне природы в дружеских компаниях и общим весельем.

Среди многих храмов, посвященных богоматери, пользуется большой популярностью храм на о-ве Тинос (арх. Киклады), куда на поклонение «чудотворной» иконе стекаются толпы паломников.

Так же, как день успения богоматери, протекает и день рождества девы Марии (το Γενεθλιον της Θεοτοκον) — 8 сентября^{928}, и другие храмовые праздники, которые, как правило, стараются устраивать летом или осенью. Многие из них имеют общегреческое значение (например, день Пантелеймона 27 июня). Почти всегда храмовые праздники сопровождаются ярмарками. Они занимают видное место в хозяйственной и общественной жизни народа^{929}.

С IV в. в Византии началом года считалось 1 сентября. До самого недавнего времени среди греческого народа, особенно в деревнях, эта дата отмечалась как начало года. В этот день не работали. Священник ходил по домам села, приветствуя свою паству традиционным возгласом «многия лета» (χρονια πολλα). Накануне, 31 августа, жительницы о-ва Лерос ставили на стол посредине комнаты поднос со свежим мясом, чтобы добрый дух в образе змеи, который охраняет дом, мог ночью поесть. Утром 1 сентября люди желали друг другу удачи в наступающем году и как символ изобилия вешали на домашние иконы или потолочные балки венки (или гирлянды), сплетенные из гроздей винограда, плодов граната, айвы, чеснока и «дерева Гиппократа» (местное дерево на о-ве Кос и арх. Южные Спорады, символ долголетия).

На рассвете 1 сентября ребятишки спускались на берег моря, бросали в него прошлогодний венок, а новый окунали в воду. Набирали воду от 40 (или 41) волн, обрызгивали ею все четыре угла дома — «для защиты от сплетен и клеветы». В этом неожиданном народном объяснении старинного обычая со всей очевидностью видно, насколько туманны уже стали представления о магической силе воды.

На о-ве Карпатос ранним утром 1 сентября женщины обрызгивали пол в доме свежей водой, вешали веточки базилики и другие цветы на иконы, а на потолочные балки — венки из плодов граната, где они будут висеть весь следующий год. Одним из венков ударяли об пол так, чтобы брызги от разбившихся плодов разлетались по всему дому: это действие должно принести обилие, достаток (по законам имитативной, симпатической магии).

Украшение, сделанное из снопа, сжатого последним

Легко заметить, что обряды 1 сентября повторяют действия, совершаемые 1 марта: украшение жилого дома свежей зеленью, окропление водой. Многие из них (например, разбивание граната) сдублированы с обрядов 1 января. Венок из плодов граната, винограда и других плодов так и называется «новый год» (Πρωτοχρονια). На о-ве Родос в него вплетали еще и пучки хлопка, а вместе с венком подвешивали к балке мешочек с зерном из последних колосьев минувшей жатвы. Комплекс обрядов сентябрьского нового года напоминает январский еще и тем, что между крестными родителями и крестниками происходит обмен подарками^{930}.

2 сентября — день св. Мамаса (αη Μαμας), который согласно церковной легенде был пастухом. На иконах он изображается с пастушеским посохом в руках, ему приносят в жертву овцу. Более всего его чтили среди греческого населения в Малой Азии (Каппадокия), а также на островах Кипр, Крит, Скирос и др. На Скиросе наемные пастухи приносили в церковь живых овечек и просили св. Мамаса помочь им обзавестись собственным стадом^{931}.

Итак, в сентябре, когда начинается спуск стад с горных лугов и подсчет приплода, к земледельческим обрядам присоединяются и пастушеские.

Расчет с наемными пастухами и другими работниками в некоторых местах производили в день воздвижения честного креста (η υφωσις του Τιμιου Σταυρου) — 14 сентября. Эта дата церковного календаря приходится на время окончания летних сельскохозяйственных работ и поэтому стала поворотным моментом в хозяйственной жизни сельского населения. Поля к этому времени убраны, стада могут свободно пастись на них. В режиме дня крестьян наступают перемены: ни сиесты в полдень, ни позднего ужина (на о-ве Эгине даже возник шуточный обряд — «похороны» вечерней еды). В этот день верующие люди не работают и соблюдают строгий пост, но зато приглашают соседей в виноградник лакомиться свежим виноградом. Даже морякам не рекомендуется пускаться в плавание. В навечерие праздника на деревенских улицах разжигают большие костры и прыгают через них. В день праздника священники кропили всех прихожан святой водой, окуная в нее пучок базилики (о-в Икария), или же раздавали прихожанам в церкви пучки базилики.

Базилика, как это видно из многих других обрядов, фигурирует всегда, когда совершаются всевозможные действа, связанные с плодородием. Христианская церковь включила это растение в свой ритуал и дала ему новое толкование: якобы базилика проросла на том месте, где был обнаружен крест, на котором распяли Христа. Как всегда в дни религиозных праздников, люди стараются помочь своим различным бедам; на о-ве Родос бездетные женщины отправлялись в храм богоматери, расположенный на вершине горы, чтобы там, съев кусочек фитиля из лампады, избавиться от недуга и иметь детей^{932}.

Наиболее важный обряд в день воздвижения — освящение посевного зерна, приготовленного для осеннего сева озимых. В платок насыпали понемножку зерен каждого вида колосовых, бобовых и др. — всего, что собирались посеять в наступающем сезоне, освящали в церкви, во время сева смешивали освященные зерна с остальными; так поступали, например, на о-ве Наксос. Иногда зерно для освящения брали с последнего обмолоченного дожиночного снопа.

В день воздвижения женщины приготовляли свежую закваску, при помощи которой они будут замешивать тесто для хлеба в течение всего последующего года до нового сбора винограда (закваска делается на виноградной мякоти). Это простое хозяйственное дело облекается в обрядовую форму: совершается в день религиозного праздника, употребляется «святая вода», принесенная из церкви. В Корони (Пелопоннес) в свежие дрожжи втыкают пучок базилики.

Первый хлеб, выпеченный на новых дрожжах, приносят в церковь и после благословения священником раздают прихожанам. Может быть, это отголоски древнего обычая приносить в жертву богу первые плоды своего хозяйства («первинки»). В Кастории (северная Греция) возник в связи с этим интересный обычай: изготовляют специальное хлебное изделие (местное трудно переводимое название — вуга´ца (βουγατσα), в него запекают маленький крестик, разрезают на мелкие кусочки и раздают соседям. Женщине, которой достался кусок с крестиком, выпала честь на будущий год печь вугацу и раздавать^{933}.

Последняя хозяйственная забота в сентябре — уборка винограда. В августе виноград срезали только для еды, а в сентябре производили уборку всего урожая — для приготовление вина. Длится эта работа примерно до середины октября. Гесиод поучал своих современников:

Созвездие Сириус во время утренней зари появляется в начале сентября. Сентябрь в народе называют «сборщик винограда» (ο Τρυγητης).

В старину уборка винограда производилась исключительно в порядке сельской взаимопомощи и превращалась в шумный общественный праздник. Повсюду звучала музыка, работавшие люди получали угощение от хозяина виноградника. Коллективный ужин и некоторое количество свежесрезанных гроздьев были единственной платой за работу. В первый и последний день уборки устраивалось общее веселье с танцами на центральных сельских площадях и улицах.

В наше время для уборки винограда обычно нанимают платных работников, однако же коллективистский характер работы отразился в правилах хорошего тона, согласно которым хозяин виноградника угощает всех, кто проходит мимо во время уборочных работ. Так как с начала уборки перестают сторожить виноградники, все жители села начинают уборку в один день. И хотя общесельского праздника уже не устраивают, все же настроение у всех радостное, приподнятое. Девушки стараются принарядиться, а мужчины жарят на виноградниках барашков, чтобы попировать в семейном кругу (так было в 20-х годах нашего века в области Аркадия на Пелопоннесе)^{935}.

На северо-востоке страны, в исторической области Фракия, устраивался праздник, очень похожий на вакхические обряды Древней Греции: последние гроздья винограда складывали на огромную телегу, запряженную буйволами. Их украшали цветами. Телега торжественно двигалась по деревне в сопровождении толпы сборщиков винограда, музыкантов; украшенные цветами девушки пели песни и танцевали.

Выдавливание виноградного сока (в домашних условиях виноград топчут ногами в специальных, похожих на ванны резервуарах) происходило тут же, на виноградниках. По традиции, это мужское дело, женщинам заниматься им не полагалось^{936}.

Первый раз раскупоривают бочки с новым вином в день св. Димитрия — 2 октября (некоторые хозяева при этом снова зовут священника для благословения вина). Димитров день — большой праздник в Греции и официальный нерабочий день, а часто и семейное торжество, так как имя Димитрий популярно в стране и многие именинники празднуют его. Множество церквей посвящено этому святому, среди них есть очень старинные базилики V в.

Для пастухов и земледельцев день св. Димитрия — поворотная дата хозяйственного года: завершается срок договоров по найму рабочей силы, производится расчет с наемными работниками. Все летние и осенние работы завершены, начинается подготовка к новому сезону. В некоторых местностях (например, на островах Киклады) начинаются забой свиней и заготовка солонины на весь год; ее будут есть зимой по праздникам.

Возвращались мужчины-отходники, которые отправлялись на заработки в день св. Георгия 24 апреля. В районе Гравена св. Георгия называют в народе «разделяющий семью» (σκορποφαμελιτης), а св. Димитрия величают «собирающий семью» (μαζοφαμελιτης). В его день на улицах сел звучат веселые песни в честь возвращения отходников^{937}.

Часто в конце октября в Греции стоят теплые дни, их называют «малое лето» или «лето св. Димитрия». Этот период, когда закончены основные хозяйственные работы, имеются в достатке припасы, перебродило молодое вино, — предпочтительное время для свадеб.

День св. Димитрия отмечается повсеместно весельем, а кое-где карнавальными шествиями. Во Фракии появляется маска «верблюд» (сооружение из досок, тряпок и овчины, ее двигают два человека, забравшиеся вовнутрь). Ряженых сопровождают веселые группы гуляющих, которые надевают на головы короны, сплетенные из виноградных листьев. Процессия обходит дома, и хозяйки дают ряженым что-либо из съестного, вино и т. п. В других районах Греции подобные маскарадные шествия, в том числе и маска «верблюда», бывают в дни рождественско-новогоднего цикла (так называемое «двенадцатидневье») и в день 1 мая^{938}.

Дата 26 октября — национальный праздник. Это день освобождения г. Салоники из-под власти Османской империи (1912 г.). Каждый город Греции празднует дату своего освобождения от османского владычества и немецких оккупантов во время второй мировой войны. 28 октября — день ответа «нет» (οχι), который дал греческий народ на ультиматум фашистской Италии, требовавшей свободного прохода для своих войск по территории Греции. С этого дня по инициативе народных масс началось сопротивление оккупантам. День охи празднуется ныне по всей стране. А в Салониках празднование длится три дня — с 26 по 28 октября и происходит торжественно и радостно в присутствии представителей правительства.

Ноябрь — пограничный месяц между осенью и зимой. Его в народе называют «сеятель» (ο Σποριας), так как в это время во многих местностях Греции производится посев озимых. Там, где разводят оливковые деревья (например, на о-ве Крит), в ноябре начинается сбор маслин.

В середине ноября уже ощущается похолодание, а к концу месяца зима повсеместно вступает в свои права.