Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники

ЛУЖИЧАНЕ

Самый популярный из летних праздников у лужичан, как и у других европейских народов, — это день св. Иоанна Крестителя (Jan Křċenik) 24 июня. По существу это, конечно, древний, дохристианский праздник летнего солнцестояния, как рождество — зимний солнцеворот, но церковь приурочила его к дню Иоанна Предтечи^{694}. Но все традиционные обряды, обычаи и поверья, связанные с 24 июня, чисто народные и не имеют ничего общего с христианством.

Как и у других народов, у лужичан есть поверье об особой целительной и колдовской силе растений, собранных в иванов день или в ночь накануне его. Некоторые травы так и называются «ивановскими цветами» (janske kwětki). Особенно целительными считаются: полынь (Artemisia vulgaris), зверобой (Hypericum perforatum), лесной крестовник (Senecio silvatica), цимбалярия (Серhalanthera), львиный зев (Antirrhinum orontium). Полынь считается апотропейным средством против ведьм и злых духов.

Собирать эти травы надо в иванов день, рано утром, до восхода солнца. Из девяти таких растений сплетали венок и вешали его к потолку посредине комнаты; верили, что венок этот будет весь год висеть и вращаться; его употребляли для лечения некоторых болезней. Прошлогодний венок сжигали, окуривая при этом домашних животных^{695}.

Есть поверье, что в иванову ночь зацветает папоротник и кто завладеет этим цветком, тот сможет находить зарытые сокровища и будет понимать язык животных^{696}.

Другой обычай на иванов день — прыгание через костры^{697}.

В старые времена у лужичан описывался очень своеобразный игровой обычай, вызывающий в памяти древние обряды в честь духа растительности. Один из молодых парней деревни наряжался, изображая «Яна». Он увешивался цветами, надевал на лицо берестяную маску и скакал верхом на лошади через деревню; его поджидали в определенном месте, набрасывались на него, стаскивали с коня, срывали с него цветы, и девушки делили их между собой. Но этот считавшийся слишком грубым обычай был запрещен властями еще в середине XIX в.^{698}

Там, где на троицу ставили майское дерево, его убирали 24 июня. Поваленное дерево продавали с аукциона, а вырученные деньги шли в пользу мужской молодежи и прокучивались^{699}.

К тому же дню приурочивались и гадания. Один из способов гадания — по тростнику: накануне девушка приносила в дом корзину тростника, а на иванов день утром связывала его в пучки по шесть — восемь стеблей. Эти пучки связывали концами попарно, а потом развязывали и смотрели, что получилось; если кольцо, это сулит счастье, а если отдельные колечки или цепочка — несчастье.

Здесь усматривается аналогия с подобным способом гадания у южных и восточных славян, но там гадание было по рождественской соломе^{700}.

Характерно, что в отличие от других народов Европы у лужичан нет обычая купания в иванов день и нет вообще (точнее, не сохранилось) обрядов, связанных с водой. У соседнего немецкого населения Нижней Лужицы их тоже нет^{701}.

С летними полевыми работами у лужичан связаны были (как и у других народов) некоторые суеверные обычаи и поверья, но о них мало известно. В некоторых обрядах сливались, как это часто бывает, идеи производительной силы земли и человеческой плодовитости. Например, при летней прополке льна считалось еще в XIX в., что девушка-полольщица должна по окончании работы трижды нагая обежать обработанное поле, приговаривая при этом: «Лен, лен, друже! Расти до моего живота, расти до моих сосков и так и останься!»^{702}

После иванова дня нет важных летних праздников, да в разгар полевых работ некогда и праздновать. Отмечаются только отдельные поверья и суеверные обычаи. Так, на св. Якуба (25 июля) нельзя начинать копать картофель^{703}. В день Abdon (30 июля) крестьяне выгоняли клопов из жилья, выпалывали сорняки, считали полезным сводить с кожи бородавки. Само название дня взято с немецкого (abtun — избавляться от чего-то)^{704}.

С днем св. Лаврентия (Laurjenz, 10 августа) связана примета: если в этот день дождь, то не будет полевых мышей^{705}.

Начало и окончание жатвы хлеба ознаменовывались особыми обрядами и праздниками, где почетное место принадлежало последнему снопу. В этих праздниках и обрядах ярко сказались общинные традиции, хотя и затемненные частнособственническими и классовыми отношениями. Местами и теперь еще уборку хлеба начинает, по обычаю, самый старший из работников (батраков), а вязать снопы — самая старшая из работниц. Она обвязывает партнеру букетом цветов косу и головной убор. Попадающиеся при косьбе двойные колосья косец затыкает себе за ленту шляпы — на счастье.

Если кто-нибудь чужой пройдет по полю, где идет жатва, ему обвязывают руку пучком колосьев. Значение этого обычая неясно, но, видимо, тут налицо своеобразная предохранительная магия^{706}.

Обряды с последним снопом еще недавно совершались очень торжественно, сейчас они гораздо скромнее. Последний сноп украшали цветными лентами, полевыми цветами и с песнями везли на телеге на господский двор. Впереди шли женщины, они несли букеты цветов, а одна из них — большой венок, растянутый на граблях; за ними — косцы с граблями на плечах. Сноп и венок торжественно вручали хозяину, который за это угощал участников шествия. Начинались танцы, в первой паре шли хозяин с первой жницей и хозяйка с первым косцом. Праздник заканчивался в трактире, где пили и плясали до ночи, а то и до утра^{707}.

Последний сноп называется иногда «стариком», говорили: «вот у тебя старик», «смотри-ка, у нее старик», «я постараюсь, чтобы не заполучить старика» и т. п. В этом виделся какой-то намек на поверье, что девушка, сжавшая последний сноп, выйдет замуж за старика^{708}. Олицетворение последнего снопа в виде старика (или «матушки», петуха, зайца, собаки, волка и пр.) — поверье, в прошлом распространенное особенно у немцев и от них, вероятно, заимствованное лужичанами.

С окончанием жатвы связан и старинный игровой обычай «бить петуха» (honacźa bicź, kokota ľapać). Петух здесь, видимо, фигурирует как олицетворение духа хлебного поля. Живого петуха зарывали по горло в землю, и участники игры по очереди старались с завязанными глазами убить его ударом цепа. В последнее время этот варварский обычай принял более мягкую форму: петуха сажают в яму, закрывая сверху решеткой, а поверх нее кладут старый горшок, этот горшок играющие и стараются вслепую разбить. Другая разновидность того же обычая: убитого петуха вешают под особой украшенной аркой, и парни стараются по очереди на всем скаку оторвать у него голову и крылья.

Победитель в подобных состязаниях — это «краль». Он получает большой венок, девушки дарят ему платок или жилет. Этот же «краль», опять с завязанными глазами, старается поймать одну из девушек, становящихся вокруг него кольцом. Кого он поймает, та «кралёвка» (королева); она тоже получает платок, ленту или что-либо другое в подарок. Затем начинается музыка, пляски, где «краль» танцует с «кралёвкой»^{709}.

Обряд с петухом

Из осенних знаменательных дней можно отметить день св. Михаила (Michal) — 29 сентября. Существует примета: если этот день дождливый, то и будущий год будет сырой. В день Михаила нельзя замачивать лен, иначе хозяин может умереть в этом году. Зато овощи, собранные на св. Михаила, долго останутся свежими^{710}.

1 ноября — церковный праздник «всех святых» (wsech swjatych a Khudych dušow), поглотивший древний день поминовения предков. Особенно широко праздновался католиками^{711}.

Мартинов день (Mercin) 11 ноября — детский праздник, особенно у католиков. Дети ходят по домам собирать подарки, якобы оставленные для них св. Мартином^{712}.