ИТАЛЬЯНЦЫ

Н. А. Красновская

В середине I тысячелетия н. э. Италия стала центром католической религии, каковым остается и до наших дней. С первых веков своего утверждения на Апеннинском полуострове христианская церковь начала борьбу с языческими верованиями Древнего Рима. Многие дохристианские празднества были уничтожены, другие заменены христианскими; однако в них, вопреки желанию церковников, сохранились остатки прежних календарных обрядов, приходившихся на те же дни. Вытесняя язычество, католическая церковь старалась привлечь симпатии народа эмоциональным воздействием на него. Прекрасным способом завоевания душ людей оказались пышность и торжественность при отправлении религиозных обрядов, а также введение в ритуалы церкви театрального и игрового моментов. Это повлияло в известной мере и на формирование итальянских календарных обычаев, в частности, празднеств летнего и осеннего циклов.

Зимние и весенние обряды итальянцев довольно ясно привязаны к датам церковного календаря. Этот факт особенно рельефно выявляет в итальянских праздниках синкретизм языческой (более непосредственно вытекающей из производственной деятельности народа) и церковной обрядности.

В летнем и осеннем сезонах трудовая деятельность крестьян не так тесно связана с церковным календарем. Основные сельскохозяйственные работы выполняются в сроки, зависящие от климатических и погодных условий, а не назначаются на дни святых. Это, однако, не означает, что в повседневной жизни итальянского крестьянства в XIX — начале XX в. совсем не оставалось следов древних аграрных культов. Но реликты этих древних ритуальных действий представали в Италии XIX в. в таком виде, что древняя аграрная основа была в них нераспознаваема. Причины этого, как нам кажется, следует искать в некоторых традиционных особенностях развития итальянской культуры.

В отличие от соседних стран, например Франции, основными ячейками культурной жизни как в Древнем Риме, так и в средневековой Италии были города. Еще с античности итальянские земли были усеяны поселениями городского типа{7}. Развитие в стране по преимуществу городской культуры оказало влияние и на форму проведения праздников. Со времен средневековья многие из них стали проходить как грандиозные театрализованные зрелища, спортивные игры-состязания или торжественные шествия. Проводились они обычно (и проводятся в наши дни) на главной городской площади, превращавшейся на это время как бы в спортивную арену, или на основной магистрали города.

Естественно, сельскохозяйственная основа календарных праздников в городах рано была забыта и следов аграрных культов с каждым веком оставалось все меньше. Глубокое проникновение католицизма в повседневный быт итальянцев и развитие традиционной культуры, преимущественно в городах Италии, наложили специфический отпечаток на календарные праздники этой страны.

Летний цикл календарных праздников начинается в Италии праздником, носящим название Corpus Domini (буквально «тело господне»). Его отвечают в четверг, следующий за троицыным воскресеньем.

Праздник «тела господня» — один из самых поздних итальянских праздников. Он был введен сверху: папа Урбан IV буллой Transiturus 8 сентября 1264 г. обязал церковь праздновать его ежегодно, чтобы отмечать память о так называемом больсенском чуде (когда якобы во время богослужения в одной из церквей города Больсена на облатке для причастия выступила кровь Христа). С веками этот праздник вошел в народную жизнь, как и другие праздники, восходящие к первым векам существования христианской церкви{8}. Непременный его ритуал — грандиозные процессии, проходящие обычно через весь приход.

Неизвестно, пыталась ли церковь, вводя этот праздник, заменить им какие-либо дохристианские празднества. Однако знаменательно то, что итальянский народ сохраняет в нем некоторые ритуалы, может быть, связанные с преклонением перед пышно и ярко расцветающей в эти дни природой.

Это выражается в том, что в день «тела господня» принято украшать улицы и площади, по которым пройдет процессия, растениями и цветами. Мостовую выстилают как бы ковром из живых цветов, называемым по-итальянски не переводимым на русский язык словом infiorata (от глагола infiorare — украшать, убирать цветами). Этот живописный ковер, достигающий длины 300 м, разделен на участки, в каждом из которых выложен свой рисунок с тончайшими оттенками цветовой гаммы{9}.

Второй светский элемент в этом церковном празднике — демонстрация ковров, покрывал и других произведений ручной работы. Итальянцы вывешивают их из окон домов, выходящих на улицы, по которым проходит процессия, а вдоль лоджий выставляют обычно огромные вазы с цветущими растениями{10}.

Очень популярен у итальянцев день св. Иоанна Крестителя (24 июня). По-видимому, в этот день большой праздник отмечали еще древние римляне. В одном из их календарей он обозначен как Solstitium (солнцестояние, солнцеворот) или как Lampas (от древнегреч. факел, светоч, дневное светило, солнечный свет, день).

Языческий солнечный культ римлян имел и аграрное содержание. Сохранились некоторые документы, подтверждающие, что в день летнего солнцестояния (лат. dies lampadarum) римляне поклонялись солнечным и аграрным божествам — Фортуне и Церере. Ритуальными действиями в этот день освящали начало жатвы{11}. Слово «lampadas» до сих пор сохраняется в сардинском языке для обозначения месяца июня{12}.

Видный исследователь сардинской этнографии и языка Макс Леопольд Вагнер открыл и проанализировал несколько средневековых документов, в которых содержатся явные указания на то, что сначала этот день был посвящен Церере, а потом — святому Иоанну{13}. Так была установлена прямая связь между языческим и христианским праздниками. Поэтому-то в христианский праздник сан-Джованни Баттиста и переместились многие обряды древнего происхождения, когда-то связанные с днем летнего солнцестояния. В общих чертах они сходны у всех европейских народов, и у итальянцев в праздновании этого дня не наблюдается каких-либо особенностей.

На солярный характер праздника сан-Джованни указывают многие итальянские народные легенды, в которых повествуется о торжественном моменте восхода солнца в этот день. Так, в области Абруцци рассказывают, что солнце, прежде чем взойти, трижды окунается в море и каждый раз облачко, белое, как пучок хлопка, вытирает ему лицо. Говорят также, что 24 июня на солнечном диске можно рассмотреть голову сан-Джованни, купающегося в море или золотой чаше, и т. п.{14}

Сан-Джованни — типичный праздник начала сезонного цикла. А в таковых обычно присутствуют следующие характерные элементы: зажжение костров, якобы обладающих очистительной силой; действия, связанные с водой, так же как с очистительным средством; гадания о судьбе людей; соревнования как ритуальный комплекс очищения и пропициации (умилостивления); поверья о существах преисподней, бродящих якобы в этот день по земле{15}.

В разных областях страны степень сохранности обрядов не одинакова. Различаются они и нюансами. В канун праздника принято гадать. Почти по всей стране распространены примерно одни и те же способы гадания. Девушки стремятся узнать, выйдут ли они в этом году замуж, имя будущего мужа, его профессию, материальный достаток и т. д.

Ложась спать в ночь на сан-Джованни, крестьянские девушки многих областей Италии кладут под подушку две фасолины — черную и белую. Наутро, не глядя, вынимают одну из них. Если попалась черная — девица выйдет замуж в течение года, если белая — останется незамужней. С помощью фасоли девушка может узнать и о благосостоянии будущего супруга. Она берет три фасолины, одну очищает наполовину, другую — целиком, третью оставляет в шелухе, затем кладет их под подушку и ложится спать. Утром в день сан-Джованни, проснувшись, девушка достает наугад одну из фасолин. Если она окажется очищенной, то предстоит брак с бедняком, если полуочищенной — с человеком среднего достатка, если же попадется фасолина в шелухе — нужно ждать обручения с богачом{16}. В тот же вечер девушки многих областей Италии пытаются угадать свою судьбу с помощью расплавленного свинца, олова, серы или манипуляций с двумя зернами ячменя{17}.

Главное ритуальное действие праздника сан-Джованни — зажжение костров. В народе эти костры называют «огнями св. Иоанна» (fuochi di san Giovanni). В наши дни их еще кое-где зажигают в деревнях{18}. Но известно, что в прошлом огромные костры принято было разводить и на городских площадях. Как уже отмечалось, в Италии с особой пышностью и красочностью традиционные праздники справлялись именно в городах. Во Флоренции, например, костры сан-Джованни зажигали на главной площади города — площади Синьории{19}. Сан-Джованни считался покровителем города. Это давало флорентийцам дополнительный повод организовывать праздник с необыкновенно живописными процессиями, торговыми выставками, праздниками танцев, конскими бегами{20}. Со временем костры в городах были заменены иллюминацией.

Как и другие европейские народы, итальянцы приписывают кострам сан-Джованни очистительную силу. Раньше по всей стране принято было прыгать через костры. Кое-где этот обычай сохранился до наших дней{21}.

На севере Италии, в пограничной с Австрией и Швейцарией области Трентино-Альто-Адидже, обряд зажжения сан-джованнских огней приобрел форму, распространенную в странах Центральной Европы и во Франции. Группы молодых людей 24 июня вечером идут на холм, ближайший к деревне, зажигают там костер, а от него поджигают приготовленные заранее деревянные колесики. Затем их нанизывают на палку и пускают с холма или забрасывают в лес{22}.



Праздник винограда (Северная Италия)


Как и у других европейских народов, у итальянцев, по-видимому, с древности существовало поверье, что живительной силой обладает роса, выпавшая в ночь с 23 на 24 июня. Она может оказать благотворное действие как на людей, так и на животных. И те, кто в это верил, катался по полям, влажным от росы, или прогонял по ним скот рано утром 24 июня{23}. По фриульским народным поверьям, сан-джованнская роса обладает силой ускорять день бракосочетания. Поэтому девушки на рассвете 24 июня бегают по полям босиком{24}. По-видимому, с древним поверьем об очистительной силе воды связаны и некоторые другие сан-джованнские обычаи. В области Венето девушки в ночь сан-Джованни выставляют на внешний подоконник своего окна сосуд с водой, а утром этой водой умываются. В области Марке крестьяне в этот день бросают в реку пучок колосьев{25}.

Целебными, а также приворотными свойствами обладают, по итальянским народным поверьям, и некоторые травы, собранные в ночь сан-Джованни. Особенно ценной считается валерьяна{26}. Ее сила хорошо известна в народе: она излечивает болезни «тела и души», отгоняет привидения, служит «приворотным зельем»{27}.

От древнего слоя в празднике сан-Джованни долго сохранялась как среди крестьян, так и среди горожан вера в то, что в ночь с 23 на 24 июня на земле появляются существа преисподней, преимущественно ведьмы. Они якобы разгуливают среди людей, и иногда им даже удается затащить кого-либо в потусторонний мир{28}. В Риме следы этих поверий можно было распознать еще в XIX в. За городскими воротами, носящими имя этого святого, существовали Дорога духов (Salita{29} de li Spiriti) и ведьмовская остерия{30} (l’osteria delle Streghe).

С днем сан-Джованни связаны некоторые обряды побратимства (comparatico). Обычно это заключение дружеского союза между юношей и девушкой или между молодыми мужчиной и женщиной. Считают, что отныне эти люди, называемые «compare» (кум, товарищ) и «comare» (кума, подруга), связаны более сильными узами, чем кровные родственники. О значении, которое итальянцы придают побратимству или кумовству сан-Джованни, могут свидетельствовать художественные произведения итальянских писателей. Так, известная бытописательница Грация Деледда в своем романе «Марианна Сирка» пишет: «Кум сан-Джованни — это больше, чем невеста, больше, чем возлюбленный, больше, чем брат, и даже больше, чем сын. Только отец и мать могут его превзойти»{31}.

Очень интересная форма ритуала побратимства существовала на Сардинии. Ее отмечали еще путешественники, посетившие остров в XVIII в. Немецкий путешественник конца XVIII в. Йозеф Фуос писал, что этот обряд завершался танцами перед фаллическими символами. Этим, по-видимому, объясняется беспощадная борьба церкви с подобными обычаями{32}. В начале XIX в. Альберто де Ла Мармора отмечал, что акт побратимства совершался около костра и что в нем фигурировали так называемые «сады Адониса» и кукла, выпеченная из теста{33}.

В середине XIX в. священник-иезуит Антонио Брешиани впервые установил связь между культом Адониса и сардинским ритуалом побратимства. Он подробно описал оба ритуала в своем труде «Об обычаях острова Сардинии в сравнении с древнейшими восточными народами»{34}.

Адонис — это греческое имя финикийского божества растительности и плодородия (от финик. адон — господин). Культ этого бога известен со II тысячелетия до н. э. В начале I тысячелетия до н. э. он распространился по финикийским колониям Средиземноморья, которые были и на о-ве Сардиния, а затем проник в Грецию. В греческой мифологии Адонис выступает как возлюбленный Афродиты, еще юношей убитый вепрем во время охоты. В Греции ежегодно проходили празднества в честь Адониса (адонии), ритуал которых, по-видимому, обнаруживал отголоски финикийского культа в честь этого божества. Они состояли из двух частей. В первой Афродита оплакивала смерть прекрасного юноши, во второй радостно праздновалось его возвращение к Афродите. В ритуале адоний важную роль играли так называемые «сады Адониса». Как раз их пережиток и сохранялся до недавнего времени на Сардинии в обряде побратимства сан-Джованни.

Брешиани подробно описывает оба обычая: финикийский и сардинский. Чтобы уловить сходство в них, уместно привести здесь текст из его труда: «… финикийские женщины имели привычку в конце мая нести в атриум или за двери храмов несколько сосудов, в которых они сеяли ячмень или пшеницу. Эти сосуды были сплетены из ивовых прутьев или коры деревьев, свернутой в трубку, или это были глиняные горшки: мягкая, хорошо удобренная и обильно орошенная земля позволяла быстро вырастить зерно… получался красивый пучок в виде корзинки. И такие горшки и такая зелень назывались у финикийцев садами и огородами Адониса. В июне наступали солнцестояние и праздники Адониса; женщины накануне устраивали ужин и оплакивание по поводу смерти молодого бога, днем позже празднично украшали вазы тонкими полотняными лентами, пурпурными шелками, отделанными лентами разных цветов, и среди тысячи несовместимых культов праздновали возрождение божества. Затем (проходили) таинственные процессии, постепенно жрицы Адониса, танцуя, входили в атриум, бросали и сметали к ногам бога сад или вазу, зеленеющую пшеницей; после этого начинались танцы в хороводе вокруг священных огней божества…»{35}

Далее для сравнения Брешиани приводит еще живший в его дни (а может быть, живущий и сейчас) обряд побратимства сан-Джованни на Сардинии: «Дело происходит так. В конце марта или в первых числах апреля сельский житель представляется какой-либо женщине по соседству и по-дружески спрашивает ее, согласна ли она в этом году стать его кумой (comare), и предлагает стать ее кумом (compare). И если семья женщины считает за честь это побратимство, женщина отвечает благосклонно. Тогда в конце мая будущая кума, взяв большую кору пробкового дуба и свернув ее на манер вазы, кладет в нее хорошо обработанную и мягкую землю и сверху сеет горсть зерна. Мягкая почва, поставленная на солнце, часто поливаемая и обработанная с любовью, очень скоро дает зелень, которая полна сока и жизни, пышно растет, густеет и заканчивает рост менее чем за двадцать дней, так что в канун сан-Джованни, 23 июня, превращается в широкий и свежий пучок. Тогда эта ваза получает название „эрме“ (Erme) или „неннери“ (Nenneri), сардинское имя, может быть связанное с финикийским названием огорода, откуда ссылки на вазы Адониса.

Когда наступает день сан-Джованни, мужчина и женщина, богато одетые и в сопровождении длинного кортежа, впереди которого идут дети и молодые люди, направляются к какой-либо церквушке за пределами деревни. Прибыв туда, они останавливаются на лугу и разбивают вазу перед дверью церкви. Очень радостные, они садятся в кружок, едят жареные яйца с травами, музыканты играют на лионедде (сардинский народный инструмент. — Н. К.) веселые мелодии и наливают вино в один бокал, из которого пьют все, передавая его с тостами один другому. Выполнив это, каждый кладет руку на руку соседа и произносит нараспев: „кум и кума сан-Джованни“, и они уходят, радостно повторяя это в сопровождении звука свирелей… подпрыгивают, водят хоровод, танцуют гальярду (старинный народный танец. — Н. К.) много часов до вечера»{36}.

Сходный обряд, в котором тоже фигурирует пшеница, посеянная за сорок дней до праздника, бытовал и в Сицилии{37}.

Сан-Джованни является также покровителем кум и кумовьев, союз которых возник при свадебных церемониях (посаженые отец и мать) и крестинах (крестные отец и мать). По традиции, они обмениваются в этот день подарками, чтобы укрепить свой союз взаимного уважения, дружбы и расположения. На о-ве Сицилия кумы и кумовья преподносят друг другу огурцы и базилик в сосудах с огромными красными цветами, считающимися ценными апотропейными средствами{38}.

Главные летние полевые работы — сенокос, жатва и обмолот зерновых, уборка кукурузы. Введение в сельское хозяйство машин, замена ими ручных орудий труда постепенно изменили как сами действия работающих на полях крестьян, так и сопровождавшие их испокон веков традиции. Но в XIX в. в итальянских деревнях еще живы были поверья, и крестьяне придерживались некоторых обрядов, связанных с уборкой урожая.

Италия протянулась с севера на юг на 1100 км, поэтому в отдельных ее областях, расположенных в разных климатических поясах, сельскохозяйственные работы проходят не в одни и те же сроки. Отсюда естественно, что начало и окончание их главных циклов не связаны в народном сознании с определенными датами церковного календаря. Однако за много веков господства в стране католической церкви религиозное чувство глубоко укоренилось в душе крестьян, считающих, что выполняемые ими полевые работы проходят при постоянном покровительстве Христа, мадонны и некоторых святых, к которым они в страдную пору обращаются с молитвами{39}.

Уборка зерновых идет на полях страны в июне. В прошлом веке пшеницу жали серпами и косили косами.

В XX в. в крестьянский быт повсеместно вошли сельскохозяйственные машины, однако уборка урожая по-прежнему называется mietitura (жатва). Окончание этого важного вида полевых работ во всех областях страны торжественно отмечают пением народных песен, танцами, обедами и обильной выпивкой.

По-видимому, в далеком прошлом в Италии, как и в других европейских странах, бытовали обряды, имеющие отношения к верованиям о духе зерна (spirito del grano). Отголоски этих обрядов кое-где дожили до середины нашего столетия. Так, в некоторых деревнях области Кампаньи практиковалось следующее: если во время уборки пшеницы мимо жнивья проходил посторонний человек, он становился предметом насмешек и оскорблений со стороны работающих в поле. Сам же прохожий должен был ответить на обиды жестами удовлетворения и веселыми словами{40}. Сходный обряд был зафиксирован в одном документе начала XIX в. для деревень области Ломбардии. Там косари при виде прохожего около жнивья (даже если он был их другом, знакомым или членом семьи владельца поля) поднимали страшный шум. Аналогичные обычаи бытовали также в области Абруцци и на о-ве Сицилия{41}. В некоторых местах предметом насмешек и издевательств становился косарь, которому выпала доля скосить последний пучок соломы. Вероятно, все эти обряды следует рассматривать как апотропейную форму защиты жатвы от всякой тайной порчи{42}.

С представлениями о духе зерна, наверное, следует связывать и распространенный кое-где обычай оставлять на поле нескошенным последний сноп. В других местах из последних колосьев мастерили нечто вроде куклы, которую оставляли на жнивье. Ее называли «старухой» (la vecchia) или «матерью зерна» (la madre del grano).

Сразу после жатвы в сельских местностях Италии начинается обмолот зерна (trebbiatura), занимающий значительную часть июля. Поэтому в некоторых областях страны июль в народе называют «месяцем молотьбы»{43}. Окончание этого важного вида крестьянских работ как прежде, так и теперь празднично отмечается, обычно на самом большом гумне деревни.

В августе сельские жители Италии заняты сбором фруктовых культур.

Сезон больших летних работ завершается праздником успения богородицы (Assunta или Assunzione) — 15 августа. В обрядах этого дня, как и в других летних праздниках, слились элементы христианства и язычества. В наши дни от последних осталось очень мало, но все же их отголоски можно распознать в некоторых обычаях.

Церковный праздник успения богородицы восходит к первым векам христианства. Итальянская католическая церковь отмечает этот день торжественными процессиями. Несмотря на то, что праздник предстает сейчас перед нами как чисто религиозный католический, он, по всей очевидности, вобрал в себя древнейшие ритуалы, которыми завершался сбор урожая, преимущественно плодов и фруктов.

Испанский этнограф Гомес Табанера видит корни праздника успения богородицы в античном празднестве в честь богини плодородия Деметры. Итальянские же исследователи придерживаются несколько иной точки зрения, ссылаясь на некоторые отголоски древних обрядов, а главное на очень распространенное в народе второе название этого праздника — Ferragosto.

Происхождение этого названия таково. Древние римляне торжественно отмечали окончание жатвы праздником консуалий, посвященным Консусу — древнеиталийскому богу земли и посевов. В доимператорском Риме консуалии проходили в шестом месяце (год тогда начинался в марте, состоял из десяти месяцев, и в нем отсутствовали январь и февраль). В 27 г. до н. э. римский сенат присвоил Цезарю Октавиану имя Августа, а вскоре один из народных трибунов предложил называть в честь императора тем же именем «август» шестой месяц. При праздновании консуалий было принято обмениваться дарами и пожеланиями, произнося сакраментальную фразу: «Хороших консуальных праздников!» («Bonas ferias consuales!»). При Августе праздники происходили своим обычным чередом, но стали называться теперь не консуалии, а августалии, или праздники Августа. Император во время торжеств щедро одаривал народ и расточал милости патрициям. Дары обычно состояли из денег или домашней птицы. Вместо старой формулы «Bonas ferias consuales!» стали произносить: «Bonas ferias augustales!» («Хороших августовских праздников!»), что затем превратилось в итальянское «Buon Ferragosto!».

В первые века христианства языческие консуалии были заменены христианским праздником успения богородицы{44}. Новая религиозная оболочка не лишила, однако, праздник его прежнего народного характера. Теперь народные парады и игры чередовались и смешивались со священными действами. По-прежнему сохранялись обряды обмена подарками и раздачи чаевых, дожившие и до наших дней.

Во многих обрядах, выполняемых в день феррагосто-успения, легко обнаружить следы древних земледельческих культов. К таковым можно отнести подношения св. Марии первинок урожая, еще бытующее как в Италии, так и в других европейских странах. На ту же связь праздника с древнейшими аграрными культами указывают сельские процессии, до сих пор имеющие место в некоторых местностях Центральной и Южной Италии. Так, в Кастельбаронии (область Базиликата) процессию составляют девушки, головы которых украшены цветами; они сопровождают «королеву зерна», увенчанную венком из колосьев. В Казакандителле (область Абруцци) во время процессии девушки и женщины несут на головах, также украшенных цветами и базиликом, корзины, наполненные пшеницей. В Тузе (Сицилия) крестьяне на ослах длинной вереницей везут первинки в церковь{45}.

Празднованию феррагосто предшествует двухнедельный успенский пост. В Сицилии верующие, которые обращаются за милостью к мадонне, не едят даже фруктов. По окончании поста принято посылать друзьям, подругам, а особенно невестам корзиночки с грушами, яблоками, персиками, фигами, виноградом и другими фруктами{46}.

Мы не знаем всех обрядов, выполнявшихся в день консуалий, но, вероятно, в древности с этим праздником были связаны какие-то ритуальные действия с водой, огнем и зеленью. Ведь Консус был богом земли и посевов, и древние римляне, стремясь добиться его покровительства, могли выполнять такие обряды. Пережитком этих обрядов, вероятно, можно считать некоторые моменты празднования феррагосто в средние века и даже в новое время.

Известно, что со средневековья до первого десятилетия XX в. в Риме в день феррагосто было принято заливать водой площадь Навона (итал. piazza Navona) и повторять это каждую субботу августа. Площадь Навона, возникшая в XVII в. на месте древнеримского стадиона, сохранила до наших дней форму длинного вытянутого прямоугольника. Она окружена прекрасными дворцами и двумя церквами. Посреди расположены три фонтана с красивейшими скульптурами. В течение нескольких столетий вплоть до начала XX в. эта уютная любимая римлянами площадь была местом праздничного веселья и развлечений. Здесь же жители Вечного города, по традиции, праздновали феррагосто, что нашло художественное отражение на многих картинах и гравюрах{47}.

Итак, в день феррагосто на площади Навона устраивали искусственное наводнение, и она превращалась в нечто вроде озера. По ней почти плавали экипажи, многие из которых даже приобрели форму гондол — ладьевидных лодок с носами, изогнутыми как лебединые шеи. Развлекающиеся римляне, сидевшие в экипажах, обрызгивали друг друга водой. А из окон окружавших площадь дворцов и домов, украшенных коврами и горящими свечами, бросали монетки, которые мальчики, соревнуясь в ловкости и быстроте, вылавливали из воды{48}.

Указание на то, что в древнеримском празднике консуалий — позднее празднике Августа, — вероятно, выполнялись какие-то обряды, связанные с водой, можно видеть и в других ритуалах феррагосто, или успения. Свечи в обрядах этого дня, наверное, можно рассматривать как отголосок ритуальных действий с огнем. Те или иные обряды со свечами выполняют до сих пор в день феррагосто во многих областях Италии{49}.

Кое-где в стране сохранились и более древние формы обрядов с огнем. Так, в Сицилии, в Пиана-деи-Гречи, после торжественной процессии участники ее поджигают так называемый mazzuni — огромный стог листвы растения ампелодезма. В провинции Трапани верующие во время ночного паломничества сжигали факелами всю траву у обочины дороги, по которой они шли к храму{50}.

Отголоском древних ритуалов, связанных с зеленью, следует считать и сохранившийся кое-где до наших дней обряд сооружать в день успения триумфальные арки из трав, среди которых обязательно есть базилик{51}.

Особую группу итальянских летних праздников составляют те, главным элементом которых являются всевозможные состязания. Победитель их обычно бывает награжден знаменем из дорогой ткани или куском красивой материи. Отсюда самое распространенное название праздников-состязаний — палио (итал. palio), происходящего от латинского слова pallium, одно из значений которого — знамя.

Периодом расцвета палио были средние века. Такие прекрасные города, как Флоренция, Пиза, Феррара и другие, оспаривали друг у друга пальму первенства по блистательности оформления и проведения этих праздников. Чаще всего они проходили как соревнования наездников, но были и другие виды палио. Так, Данте в своей «Божественной комедии» (Ад, песнь XV, стихи 122–124) упоминает состязания бегунов, ежегодно проходившие около Вероны{52}. Участники их бежали обнаженными, победителю вручали отрез зеленого сукна, а добежавшему последним — петуха{53}. Традиционным видом палио в городке Сан-сепольктро была стрельба из арбалета{54}.



«Палио» (г. Сиена)



Иванов день у лопарей



Полудница — мифологический образ у лужичан


Самым известным стало палио в городе Сиене, детально описанное многими итальянскими этнографами{55}. Когда-то в Сиене в день праздника шла охота на буйволов и быков. Потом ее заменили скачками горных буйволов. Премию в виде знамени получал не наездник-победитель, а тот район (контрада), представителем которого он был. Из-за того, что с буйволами было опасно иметь дело, в конце XVII в. они были заменены лошадьми. Тогда же было решено, что палио (знамя) в Сиене будет оспариваться ежегодно 2 июля семнадцатью контрадами, на которые был разделен город. В настоящее время число контрад, допускаемых к соревнованию, ограничено десятью; их выбирают жеребьевкой, семь исключенных контрад имеют право участвовать в палио в следующем году.

В день состязания жокеи прибывают на своих лошадях в сопровождении кортежа из жителей района, одетых в яркие традиционные костюмы, на Пьяцца-дель-Кампо. Представители контрад располагаются у фасадов домов, окружающих эту площадь, а семнадцать знаменосцев размахивают перед ними хоругвями (тоже своеобразное соревнование в ловкости и красоте движений). По определенному сигналу всадники трогаются с места и трижды наперегонки скачут по кругу. Победителю вручается знамя из ярко расписанного шелка. Праздник завершается банкетами и факельными шествиями.

Особенности развития некоторых итальянских городов породили в них своеобразные формы праздников-состязаний. Например, в Венеции, вся жизнь которой была связана с морем, такие праздники уже в период расцвета Венецианской республики стали проводиться на воде. Основной момент многих из них — гонки гондол — регаты (от диалектального итальянского слова regatar — соревноваться).

В третье воскресенье июля венецианцы и в наши дни отмечают праздник спасителя (festa del Redentore), введенный в 1630 г., после того как город оправился от эпидемии чумы. Вечером накануне местные жители и туристы плывут на лодках и пароходах на о-в Джудекка. Здесь сооружены плавучие эстрады, берега иллюминированы разноцветными фонариками. Привязав лодки, венецианцы располагаются ужинать под открытым небом. В определенный час в воздух взлетает сигнальная ракета, а после этого разражается грохот петард. Небо над Джудеккой озаряется разноцветными огнями фейерверков, а когда затихают раскаты последней петарды и гаснут огни, на главной магистрали Венеции — Большом Канале — начинаются состязания гондол{56}.

В музыкальном сердце Италии — Неаполе ежегодно в ночь с 7 на 8 сентября проходит праздник-конкурс на лучшую лирическую песню, известный под названием пьедигротта. Происхождение и развитие этого праздника довольно интересны. В одном из предместий Неаполя в пещере Пьедигротта в древности существовал языческий храм, религиозный культ в котором отправлялся танцующими жрицами. Позднее на него наслоился христианский праздник в честь мадонны. На месте пещеры была построена церковь санта Мария ди Пьедигротта. День этой мадонны стали отмечать не только процессиями, но и исполнением народных песен. В новое время к этому добавился парад войск, проходивший как смотр всех действующих сил Королевства Обеих Сицилий. Парад привлекал огромную толпу зрителей, и этот день стал в Неаполе большим военно-гражданско-религиозным праздником. Последний смотр боевых сил, в котором принимал участие народный герой Италии Джузеппе Гарибальди, состоялся в 1860 г. В наши дни праздник пьедигротта, как уже говорилось, проходит как конкурс неаполитанской песни при огромном стечении зрителей, с шествием повозок и виртуозными фейерверками.

В октябре в разных областях страны отмечался большой праздник сбора винограда. Сейчас эта традиция почти совсем угасла.

1 ноября Италия празднует день всех святых (il giorno di tutti i santi, или сокращенно ognissanti). Этот праздник был введен в 610 г. папой Бонифацием IV и назначен на 13 мая. В IX в. папа Григорий IV перенес его на 1 ноября{57}. В 998 г. (или в 1030 г.) аббат Одилон из Клюни, издав известный «Statutum Odilonis pro defunctis», установил еще один праздник: 2 ноября стало днем поминовения усопших (il giorno dei morti). Оба праздника слились воедино, и обычно их называют «святые и усопшие» («santi е morti»).

Вся страна в эти дни отдыхает, закрыты не только государственные учреждения, различные бюро, компании и пр., но даже магазины, траттории, кафе и бары. Первый день итальянцы проводят в основном в церкви, во второй с утра устремляются на кладбища, чтобы посетить могилы своих близких. В полдень священники служат там панихиды. Возвращаясь с кладбища, люди заходят в церковь, где ставят свечи{58}. Вторую половину этого дня принято проводить дома, в кругу семьи за столом с обильной едой. Долгое время сохранялась ритуальная пища этого дня — бобы. Обычай есть бобы, поминая умерших, существовал в Италии со времен дохристианского Рима, о чем сохранилось много свидетельств древних авторов{59}. Со временем стало принято распределять бобы среди бедных, которые за это поминали души усопших{60}. Бобы как поминальная пища называются в Италии «бобы усопших» («fave dei morti»). В наши дни под этим именем известны конфеты, более или менее похожие на бобы. Имитируя настоящие бобы, они стали теперь обязательным ритуальным угощением 2 ноября{61}.

В первых числах ноября в сельских местностях страны наступает пора открывать чаны с перебродившим молодым вином и разливать его в бочки. Как само это действие, так и период, когда его совершают, называются по-итальянски не переводимым точно на русский язык словом svinatura.

После звинатуры идет дегустация нового вина, заканчивающаяся обычно ко дню св. Мартина, что нашло отражение в пословицах:

Per San Martino

Si spilla la botte del buon vino.

На святого Мартина

Открывай бочку хорошего вина{62}.

Или:

A San Martino è vecchio

Ogni vino.

На святого Мартина

Каждое вино старое{63}.

Звинатура стала поводом для проведения веселых и хмельных праздников.

Обычно они приходятся на день св. Мартина, которым завершаются сельскохозяйственный год и осенний цикл итальянских календарных обрядов.

Загрузка...