Клан Борзых: Приемыш

Глава 13

— Помещения для канониров — с первого по третий этаж, временное размещение пехотных частей — подвалы минусовых. Столовая и душевые тоже на нулевом, — рассказывал помощник коменданта, пока мы двигались в штаб форта, на первый этаж. — Форт рассчитан на двести человек, так что у нас семьдесят спальных мест, на всех хватит. Есть тоже будем посменно. Запасы можете не распечатывать, они пригодятся, если форт будет отрезан от снабжения.

— Хорошо. Брикетов мы взяли на двадцать суток. Надеюсь, этого хватит, — отозвался Данила. Похоже княжич, несмотря на то что был почти моим ровесником, отлично разбирался в хозяйственных делах. — В снарядах и порохе недостатка нет?

— Нет. Картузы в противовзрывных коробах, ядра рядом с лафетами, — пояснил помощник коменданта, указывая на крышки в полу. — Патроны для личных винтовок будут выданы вечером, за распределение отвечаете сами…

Удивительно, но несмотря на общую тесноту, между расположившимися по обеим сторонам вытянутого капонира пушкам едва можно было протиснуться, а голову приходилось постоянно пригибать, здание внутри выглядело куда больше, чем снаружи. Может всё дело в трёх подземных этажах, а может в том, что бойцов оказалось даже чуть меньше, чем вмещало передовое укрепление.

— Добро пожаловать в штаб, — сказал комендант, когда мы наконец добрались до небольшой угловой комнаты на верхнем этаже. — Чтобы не возникало вопросов, находиться здесь могут лишь глава представителей клана и его старший ближник. Остальных прошу покинуть помещение.

— Боюсь, это невозможно, побратим главы клана является в данный момент нанимателем для наёмников, — возразил Данила. — Так что на всех совещаниях ему тоже придётся присутствовать.

— С удовольствием уступлю эту почётную обязанность, — ответил я, мельком осматривая помещение, в котором комфортно можно было находиться только сидя. — Тем более что нам тут сидеть месяц.

— Тридцать три ночи, Старый, — услышал я голос сзади и обернувшись увидел мужчину в характерном сером балахоне, полностью скрывающем снаряжение. Но опознать говорившего труда не составляло, вышитый знак обелиска соседствовал с эмблемой Филиновых.

— Его сиятельство, княжич Кирилл Филинов, — представил вошедшего комендант. — На этот сезон наш библиарий.

— А ещё глава ремонтной службы, оценщик и исследователь, — дополнил сам Кирилл. — Обычно я занимаюсь делами крепости, однако меня настоятельно попросили присмотреть за вами, Максим.

— Чтобы я выжил, или чтобы понапрасну не разбазарил артефакты? — с улыбкой уточнил я, не собираясь смущаться.

— В идеале и то и другое, — сухо ответил библиарий. — Но артефакты в приоритете. Пользоваться сложной техникой мы умеем. Как и комбинировать её с существующей.

— Спасибо за честность, учту, — кивнул я.

— Мы закончили обсчёт пристрелочных гнёзд и поправки с учётом новых боеприпасов, — обернулся к коменданту Филинов. — Прицелы перенастроены, дополнительная регуляция не требуется, таблица на стене рядом с каждым орудием.

— На нас два направления и шесть секторов стрельбы, — листая блокнот с метками, проговорил Семён. — У нас хватит и канониров, и заряжающих команд. Но припасов — самый минимум, и мы просим их доставить до вечера.

— Эта ночь пройдёт спокойно…

— И всё же мы просим поторопиться, — настойчиво проговорил Данила, покосившись при этом на наставника.

— Сделаем что можем, — вздохнул комендант и, подойдя к стене, снял телефонную трубку. При этом я заметил два рычага — синий, который мужчина нажал, и красный. — Соедините с заместителем по хозяйственной части, бароном Коневым…

— Не хочешь пока осмотреться? — спросил Данила, подзывая меня в угол, где стоял круглый стул. Вначале мне показалось, что он на колёсиках, но подойдя ближе я увидел, что он просто вмонтирован в пол. Разгадка такого странного устройства оказалась проста — сверху, прямо из потолка, опускался перископ, крутящийся соосно стулу.

— Можно, ты тут всё равно на правах побратима Ольги, — ответил на мой вопросительный взгляд Данила. — Да и вести пока наблюдение не за кем. Это потом… во время боя, место будет занято…

— Это место зарезервировано за членом ордена, — строго проговорил библиарий. — Но в данный момент можете оглядеться, вреда особого не будет.

— Благодарю, — кивнул я, с щелчком опуская трубу на уровень глаз.

Сначала я не понял, куда смотреть, всё сливалось в одну серо-коричневую мешанину. Но через несколько секунд нащупал на рукояти тумблер переключения линз и в несколько поворотов сумел подстроить изображение так, чтобы из мутного пятна оно превратилось в чёткую картинку.

Оказалось, что я смотрю на Несокрушимого с внешней стороны, и, надо признаться, это было впечатляющее зрелище. Объединённые в сплошную стену мобильные форты ощетинились десятками орудийных башен, а сотни узких бойниц оказались почти не видны на фоне монструозного сооружения. Но что впечатляло ещё больше, так это продолжающиеся приготовления к бою.

Позади форта на внешнюю стену как раз заезжал бронепоезд с орудием, которое я только в учебнике по истории видел — сверхдальнобойные артиллерийские пушки. Кажется, их называли атомными, хотя сомневаюсь, что у выживших найдутся снаряды с подобной начинкой. Но даже то, что я мог рассмотреть дуло с такого расстояния, вызывало невольное уважение и трепет.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я посмотрел на оборонительные линии и фортификации, идущие до горизонта. Серый бетон, желтоватый песок и тонны колючей проволоки вперемешку с рвами, крытыми траншеями и окопами. И ни одного человека на десятки километров.

Пейзаж немного разряжала зелень на самом краю видимости и стоящие там же остатки многоэтажек. Вот только гадать, почему оборонительные линии не перенесли дальше, не приходилось — сектор удара там расширялся почти в полтора раза, а крепость расположилась между двух гигантских водохранилищ непонятной глубины, перекрывая путь к внешней стене.

Ещё дальше, за узкой полоской зелени, поднималась сплошная чёрная стена, будто гигантская грозовая туча опустилась на землю. Ещё больше сходства придавали проскакивающие время от времени фиолетовые молнии, идущие от горизонта до горизонта. И даже странно, что при таких вспышках мы не слышали грома.

— У вас во время каждого сезона такие молнии полыхают?

— Нет, это особенность того мира, — ответил Кирилл Филинов. — Ваши разведчики должны были выяснить природу подобного образования, но, кажется, были слишком заняты внутренней клановой грызнёй.

— Они отдали свои жизни за добытые сведения, — зло ответил Данила, прерывая библиария. — И не вам судить об их эффективности.

— Вообще-то, именно нам, — не смутившись возразил Филинов. — Каждый род должен выполнять свои обязательства. Мы — структурировать и систематизировать данные, давая на их основе максимально эффективную стратегию выживания и технологического развития. Вы — добывать эти разведывательные данные.

— И добыли куда больше, чем остальные, — отвлёкшись от перископа сказал я. — Или в этом есть какие-то сомнения?

— Никаких. Вот только разведка внешнего региона даже не начата. Исключение из числа великих родов — прямое следствие самоустранения клана Борзых от своих обязанностей по разведке и поиску… — Кирилл кашлянул поперхнувшись, когда три пары глаз скрестились на нём. — Впрочем, это ваше дело. Не хотите — не надо.

— Княжич, хорошие новости! Припасы будут через час, нужно только организовать их доставку на кухню, — сказал Семён, вернувшись взглядом на нас с Данилой. — Идёмте разбирать, заодно проследим за распределением по этажам.

— И то верно, нечего в штабе просто так сидеть, — ответил парень, а я решил лично ещё раз посмотреть вместе с ними крепость, чтобы не потеряться.

В результате мы провозились несколько часов, за которые я ознакомился не только с планом форта, но и с командирами подразделений. Пока обошлось без конфликтных ситуаций, хотя новоприбывшие сразу попробовали положить взгляд на артиллерийские запасы пороха. Но хватило пары напоминаний, что мы все заперты в одной лодке, и шаловливые ручки на время успокоились.

Было и ещё одно неприятное открытие, которое до меня дошло только по факту. Значительная часть наёмной пехоты, чуть ли не треть, была из младших родов Секачовых. Фамилии у них были соответствующие, от Кабаничих до Свиновых, а вот положение в обществе, мягко скажем, разное. И когда их попробовали свести вместе — те тут же начали цапаться. Зато при разводе на разные этажи держались одним выпасом.

Коренастые, в меру мускулистые, они смотрели на всех окружающих с хитрым, недоверчивым прищуром. Со временем я даже начал отличать их от Коровиных, Валовых и прочих представителей скотных фамилий. А поинтересовавшись у Данилы, есть ли у Борзых отколовшиеся кланы каких-нибудь Овчаркиных, получил гневную отповедь:

— Думай, о чём говоришь! — зло проговорил парень, убедившись, что рядом нет посторонних. — Мы не какие-то там сельские мужики, у которых на уме только бабы да пиво. Мы опора императора!

— Были опорой. Но предпочли уйти из великих родов, добровольно, — уточнил я, на что Данила сверкнул глазами, но затем нехотя кивнул.

— Это решение старших, и не нам о нём спорить. Есть вожак… лидер, он ведёт наш род за собой. Раньше это был дядя, после его смерти… наверное, всё же отец, — с каждым словом Данила говорил всё менее уверенно. — Если у Ольги хватит силы обуздать великий дар, она станет полноправной главой, но до этого далеко.

— Понимаю. Сейчас открыто ей никто перечить не сможет, но всегда можно саботировать процесс на местах. Не выполнять, откладывать, искажать приказы.

— Хватит, — мрачно проговорил Данила. — Ты не прав.

— И в чём же? Я ваших отношений никак понять не могу. Не по-человечески…

— Максим, будь ты хоть трижды кровный побратим Ольги, но говорить так… не стоит. Я тебе это прощаю лишь потому, что ты из старых и не понимаешь своего невежества, иначе пришлось бы вызвать на дуэль. Сравнивая нас со зверьём, ты прямо нарываешься. И фамилии тебе такого права не дают.

— Так почему нормальными не назваться? Фроловы там, Дубовичи…

— Потому что благословение — это не пустые слова! — рыкнул Данила, и лишь через секунду взял себя в руки, чуть смутившись.

— Да, неудобно получилось. Но может ответишь, почему у Секачовых и Буйволовых есть кланы с младшими фамилиями, а у Борзых нет?

— Потому что они сельчане, а мы городские, — коротко сказал парень, но видя, что такой ответ меня не удовлетворил, лишь вздохнул и потёр ладонью лоб. — Как тебе по-простому объяснить, чтобы понятно было… Мы из городской аристократии, из самого центра. Мы не сеем, не жнём, не ремонтируем дороги и механизмы, но мы постоянно на передовой. В обороне, в рейдах, в разведке — это наша ноша, которая выкашивает самых неосторожных и смелых.

— А Секачовы долгое время занимались только выращиванием скота, так?

— Да, говорят, что их дух-покровитель — здоровенная лесная свиноматка. Поэтому один из их больших даров — женская плодовитость. Но как бы силён не был дух, он не может поддерживать всех или не хочет. Не знаю, я в этом не очень разбираюсь. В общем, когда наступает переполнение, обратившийся к императору клан может разделиться, дух потеряет немного силы, но может за поколение или два восстановиться.

— Так… если я правильно понял, клан Борзых просто не успевал восстановиться, и из-за этого не получил достаточно силы для деления на несколько? А откуда взялся род Волковых? Он же из недавних?

— Да нет, он тоже старый. Но великим стал всего пару десятков циклов назад.

— А не может такого быть, что вы раньше были одним кланом? Очень давно, просто об этом не помните.

— Нет, — отрезал Данила, сурово на меня посмотрев. — У нас даже великие дары разные. Волковы в первую очередь — стая. Немногочисленная, но слаженная и во время битвы… увидишь, если дойдёт до сражений на стенах. А наша сила — скорость и выносливость. Хотя общие черты у всех родов есть. Дар нюха, например. Говорят, что у Кабановых он даже лучше, чем у нас. Но это бред.

— Заканчивайте лясы точить, господа хорошие! — свесившись из люка, одёрнул нас Семён. — Припасы пришли, пора загружать и герметизировать.

Зачем герметизировать и без того закрытый от вторжения извне форт, я не понял, но спорить не стал, тем более что мы и в самом деле подзадержались со своими разговорами. Но и потаскать ящики с провиантом нам не особенно удалось. Больше следили за тем, чтобы всё распределили поровну и куда надо, да не слишком наглели, забивая личные рюкзаки и карманы.

После разгрузки на всякий случай сложили несколько ящиков в командный центр, и совсем уж на край разобрали один между пятью командирами. Десяток суточных брикетов досталось и мне. Я даже несколько удивился, увидев в промасленной бумаге серые пластинки спрессованного аварийного пайка.

Такие даже в самые тяжёлое время войны в окопы не поставляли, как-то стеснялись и довозили нормальные, с консервами. А тут… насколько я помнил состав у этого «блюда» до безобразия простой — зерно, сахар и жир. Есть такое, особенно длительное время, категорически не рекомендовалось — вредно для здоровья.

— А воды у нас хватит, чтобы подобное запивать или хоть кашу варить? — не сдержав опасения, спросил я.

— Запасы питьевой воды у нас рассчитаны на тридцать ночей. С учётом системы фильтрации, естественно, — уточнил Филинов и, подойдя к стене, постучал носком сапога по железной пластине. — Это наша гордость, полная фильтрация нечистот, рассчитанная на двести человек. Фильтры и реагенты меняются перед каждым бедствием, как и остальные расходники.

— Ага. То есть гадили туда до этого многие десятки лет? — прокашлявшись решил уточнить я.

— Успокойтесь, естественно, всё вычищается и дезинфицируется.

— Ха! Видно городского, сельчане к этому привычные, — усмехнулся комендант. — Пока форт в режиме осады, но не отрезан от основной крепости водопровод у нас центральный. Можете не беспокоиться. А систему очистки мы используем только в самых крайних случаях, и то, для жидких отходов.

— Благодарю за разъяснение, — с плохо скрываемым облегчением выдохнул я. Нет, для выживания можно многое сделать, но если в этом нет крайней необходимости, от таких радикальных шагов я бы предпочёл воздержаться. И только спустя десяток секунд до меня дошёл смысл второй половины фразы.

— Сельчане постоянно используют очищенную воду?

— Да, одна из вынужденных мер — сокращённый цикл естественного круговорота воды в природе. Увы, у нас далеко не всегда есть возможность и время ждать пока вода испарится, а затем конденсируется в облаках и прольётся дождём. Всё, от животноводства до выращивания плодовых — на жёстком контроле. Больше половины населения употребляют в пищу упрощённые белковые формы.

— Он имеет ввиду насекомых и бактерии, — чуть наклонившись ко мне, с усмешкой прошептал Данила.

— Да, и в этом нет ничего зазорного. Если бы не дары родов Секачовых, Щукиных и Буйволовых, мы бы все питались исключительно пищей из насекомых. Ну или давно вымерли по естественным причинам, — строго проговорил Филинов, сверкнув очами. — Это просто одно из десятков сотен и тысяч испытаний, что выпали на долю человечества. Нет ничего что мы не могли бы преодолеть или к чему не могли бы приспособиться.

— Если споры окончены, предлагаю предоставить новому поколению защитников привилегию взгляда на последний закат перед Бедствием, — сказал комендант, отступив на шаг от опущенного перископа. — Незабываемое зрелище.

— Я уже не раз видел его со стены крепости, — отмахнулся Данила. — Так что уступаю очередь Старому, у него-то такое явно впервые.

— Спасибо, отказываться не стану, — ответил я, пожав плечами, и, подойдя к перископу, повернулся на юго-запад.

С первого взгляда становилось очевидно, почему это назвали границей сезона. Стена чёрных облаков поднималась до самого космоса, и казалось даже захлёстывала, надвигаясь на нас. Трепещущие фиолетовые молнии покрывали полгоризонта, бесшумно расчерчивая небо диковинной сетью вспышек. А затем, в один миг, граница рухнула.

Я понял это сразу, по тому, как плоские тучи вывалились наружу, опускаясь на город. Как задрожала земля и как тысячи сливающихся в сплошной рокот раскатов грома заполнили всё пространство.

Освободившиеся молнии взвились к небесам и земле, выжигая клочки леса, и чёрные тучи опустились на разрушенные многоэтажки. И почти сразу, всего через несколько десятков секунд, из туч начали выскакивать несметные полчища тварей.

Ползуны шли сплошным потоком грязно-серых тел, и только их горящие глаза, без отрыва смотрящие на город живых, мерцали во тьме. И хоть это зрелище и могло пронять до печёнки, меня куда больше беспокоило иное.

Мельтешащие перед правым глазом надписи, к которым я уже привык, наконец исчезли. А перед моим взором появилась новая.

«Соединение с сервером установлено, приготовьтесь к передаче данных».