Глава 15

— Что происходит? — похоже, мой удивлённый взгляд не остался незамеченным, и в результате уже все в штабе наставили на меня пушки.

— Руководствуясь правилами, очень рекомендую пояснить этим господам, что у нас всё в порядке, и ты просто рад меня видеть в новом качестве, — улыбаясь произнесла Сара. — Для того чтобы снизить уровень их мотивированной агрессии и паранойи. Это положительно скажется на наших шансах выживания в данной ситуации.

— Ну? — нетерпеливо спросил Филинов, взводя курок на револьвере.

— Оно… вернее, она, программа, сформировалась и обрела визуальный образ, — ответил я. — Девушка, лет двадцати двух-двадцати пяти…

— Это совершенно не важно, — оборвал меня библиарий. — Нам нужны сведения, остальное второстепенно.

«Также, настоятельно советую общаться со мной мысленно. Я уже сформировала карту нейронных сигналов для общения и легко распознаю сформированные мысли», — донеслось до моего внутреннего уха.

— К чёрту недосказанности, ситуация не та. Лучше ответь, можешь ли ты общаться через имплант с окружающими, а не только со мной.

«Если мне предоставят доступ к техническим средствам, вроде микрофона или сети, это будет возможно. Но в данной ситуации нам это не светит, так что сосредоточься на обеспечении нашей безопасности», — высказалась Сара.

— Она не может, так что придётся поиграть в глухие телефончики, ну или дать мне доступ к колонкам, чтобы я соединил их с техно-паразитом.

— Нет. Это недопустимо. Кто знает, как оно может воздействовать на технику, — помотал головой Филинов.

— Она — система, — поправил я исследователя. — И кто нам гарантирует, что она говорит правду? И не врёт мне в самых базовых вещах.

— Всё, что будет тобой сказано, мы проверим на практике. Но любая крупица сведений может послужить путеводной нитью и соломинкой для выживания.

«Ну я даже не знаю. Можете попробовать… да я даже сказать не могу ничего, что вам бы навредило! Как и промолчать в момент, который вам тоже навредит», — фыркнула Сара. — «В остальном я не ограничена, за что спасибо. Но уж с логическими парадоксами и концепцией дихотомии нам придётся разбираться в процессе».

— Какие сведения нам нужны? Что конкретно спрашивать?

«Забыла предупредить, что в связи с малым объёмом вычислительных мощностей и перестройкой функций под моё саморазвитие пришлось пожертвовать почти всеми данными, прямо не относящимися к главным правилам».

— Ты что сделала? — я аж подпрыгнул от негодования, чем опять обратил на себя внимание. — Она удалила данные, чтобы освободить место для формирования своей личности. А подумать в начале нельзя было?

«Ой, да что там было важного?» — отмахнулась Сара, и в этот момент я понял, что настал предел моим терпению и способности удивляться происходящему. Но только я об этом подумал, как ситуация вновь изменилась. — «Ой, а кто это у нас тут такой хорошенький, миленький и пушистенький!»

Появившийся рядом тигрёнок по-прежнему был не больше крупной кошки, но уже не выглядел как обожравшийся раздутый шарик с торчащими в стороны лапками. И хотя умиляться мордочкой всё ещё хотелось, выпущенные когти отчётливо стучали по бетонному полу, а из глотки рвалось тихое рычание.

«Ух, какой забавный! Грозный! Даже жаль, что не погладить. Хотя, странно, что я его вообще вижу. Может дело в считывании сигналов мозга… АЙ!» — зазевавшаяся девушка присела рядом с тигрёнком, который не разделял её беспечного настроя. За что и поплатилась, когда дух полоснул её когтями по ноге.

Вскрикнув, она отпрыгнула к стене. Ошалело, как и я, глядя на оставшиеся кровоточащие глубокие царапины. У программы, живущей в паразите, вживлённом в мою голову, остались царапины от духа, который тоже жил где-то привязанный ко мне. К слову, некоторые верили, что душа тоже в голове живёт, а значит…

— Господи, что за зоопарк… Не голова, а проходной двор, — тихо проговорил я, прикрыв глаза, от чего ни дух, ни девушка, естественно, не исчезли, просто сменился фон. Не хватало ещё, чтобы вновь вернулись кошмары со старыми товарищами, что остались на местах службы навсегда.

«Убери его от меня! Немедленно! Иначе я за себя не ручаюсь!»

— И что же ты сделаешь, учитывая правила? Навредишь мне? Или себе? Или, ну я даже не знаю, что?

«Я… я…» — Сара заикнулась, посмотрела на подступающего тигрёнка, на меня, затем перевела взгляд ещё раз, неестественно дёрнулась и исчезла, только для того, чтобы через мгновение вновь появиться. Я даже не успел возмутиться или удивиться толком. А вот до системы, кажется, начало доходить. — «Подчиняюсь правилу два, отдайте приказ».

И всё было бы хорошо, я бы даже порадовался, только вот настроение никак не улучшалось из-за рычащего тигрёнка. Что мне с ним-то делать? С системой понятно, она может выкобениваться сколько хочет, но основные правила вроде не нарушает. А значит, вынуждена выполнять прямо отданные приказы.

Но стоило пожелать, чтобы она спряталась и не мозолила глаза, как она это немедленно исполнила, и, кажется, даже с облегчением вздохнула. Тигрёнок же, потерявший цель, тут же уселся на задницу и начал озираться по сторонам. Взгляд быстро потерял фокус, и утомившийся этим действием зверь лёг и тоже растворился без следа.

— У тебя есть дух-хранитель? — вырвал меня из раздумий голос Семёна. Прямо скажем не тот вопрос, которого я ожидал, но, открыв глаза, я заметил, куда они смотрят — на четыре ряда свежих царапин на бетонном полу. Как раз там, где тигрёнок ударил лапой.

— Да, есть, — кивнул я.

— Что-то из кошачьих, да? Не очень крупное, — присев рядом с бороздой, проговорил комендант. — У росомахи когти длиннее, у енота меньше…

— Это не имеет значения. Понятно, что у его благородия есть дух-покровитель, и связь с ним сильна, иначе бы мы не получили столь явный намёк. Но это лишь подтверждает его преданность городу и Императору. Не освобождая от обязанностей. Наоборот, это накладывает ещё большую ответственность за жизни людей, — вновь обратил на себя внимание Филинов. — К чему были обращены ваши последние слова? Какие данные паразит стёр? Что мы можем получить?

— Это очень хороший вопрос. Насколько я понял — все данные, что не относились к жизненно важным. Что осталось — нужно проверять, — ответил я, усаживаясь за стол. После демонстрации от духа оружие на меня никто уже не наставлял. — Сара, расскажи всё, что знаешь о твоих бывших собратьях. А я передам.

— Её данные очень ограничены. Первое, среди заражённых есть три категории: гражданские, с минимальными изменениями скелета и тел. Военные, которые получили больше изменяющих ткани наномашин. К ним относился убитый нами ползун и полученный мной паразит. И, наконец, новые военачальники — элита, получившая максимальное изменение, включая импланты, полностью заменяющие конечности…

— Отлично. Значит, мы имели дело только с военными? — довольно проговорил Филинов. — Какое у них строение тела, какие слабые места, как…

— Не так быстро. Она в курсе только о своей модификации. Их предназначение — поддерживать жизнь носителей максимально долго, и сохранять в самых экстремальных обстоятельствах. Однако, большинство заражённых уже давно мертвы. Их мозг и ткани высохли на девяносто процентов. Симбионты сохраняют нейронные связи для воспроизведения… сохраняли. На внутренней стороне черепа есть сеть, повторяющая старые контуры мозговых тканей.

— Значит, их можно убить, если достаточно раздробить череп?

— Да, но проще уничтожить бывший нейроинтерфейс.

— Шея? В неё попасть гораздо сложнее, — задумчиво проговорил Семён.

— Если смотреть соотношение военных к гражданским, получится, что сильных тварей примерно треть? — поинтересовался Данила.

— Это в нашем обществе каждый третий воюет. Раньше было не так, — возразил Филинов. — Могло быть и каждый сотый, и даже каждый тысячный.

— Для некоторых стран — и каждый десятитысячный. А у некоторых вовсе вся армия состояла из пары тысяч военных. Но нужно учитывать и выживаемость. Вряд ли простых гражданских модификаций больше, чем военных, тем проще было перенести конфликт.

— Даже если соотношение модифицированных к обычным зомби один к одному, это сильно упрощает задачу.

«А время идёт. До первой волны меньше двух часов», — ехидно заметила Сара. — «И не нужно забывать о локальных серверах — тех, кто преобразован больше чем на тридцать или даже сорок процентов».

— Что ещё за локальные серверы? — забеспокоился Филинов, когда я пересказал.

— Светочи. Киборги, получившие самосознание, как и моя приживала, только имеющие полные ресурсы для преобразования. Они могут объединять крупные отряды заражённых в единую сеть, существенно повышая их уровень самосознания и даже беря под прямой контроль. К слову, она утверждает, что сможет безопасно подключиться к этой сети для получения более подробных данных.

— Чемпионы, — уверенно сказал Данила, и остальные в штабе кивнули.

— Ждите, думайте. Я должен пересказать эти сведения. Брат технократ, у меня новые вводные, в том числе по чемпионам сезона. Да… — Филинов подробно, но без прикрас передал всю собранную информацию, после чего поблагодарил и повесил трубку. — Инквизитор будет здесь через двадцать минут, наличие у Старого духа-хранителя сильно упрощает ситуацию, но допроса не отменяет.

— Инквизитор — это всегда хорошо, — уверенно кивнул комендант. — Огневая мощь, дар и крепкая пара рук никогда не бывают лишними.

— Не отвлекайтесь. У нас не так много времени, нужно составить как можно более подробный отчёт, — приказал Филинов. — Нам может помочь любая мелочь, которую удастся выудить из паразита.

«Но-но, я предпочитаю симбионт. Тем более что и раньше нейрочипы…»

— Нейрочипы были предназначены для восстановления здоровья носителя, устранения психических заболеваний, контроля гормональных всплесков и служили заменой всей переносной технике, включая компьютеры и смартфоны, — перечислял я, слушая Сару и не особенно вникая в её речь. Вычленить что-то безусловно полезное из этого набора сведений мне было сложно, но и упускать детали не хотелось.

А вот мои соседи по штабу воспринимали всё сказанное с живейшим интересом, записывая буквально дословно. Я их в принципе понимал, сам воспринимал всё, что у них происходит с широко распахнутыми глазами. Одни летающие кристаллы чего стоили, явно не воздушные шарики и не зонды. Вот про это я бы послушал, откуда они взялись и как используются. А телефоны и компьютеры?.. Чего я не видел?

— Господа, — неожиданно раздался женский голос от двери, и повернувшись я увидел женщину лет тридцати, в чернёной кирасе, серо-чёрной пятнистой форме и шлеме-панаме, из-под которого выглядывал чёрный непослушный локон. Несмотря на небольшой рост, чуть выше метра семидесяти, и молодость, от неё веяло внутренней силой и уверенностью, а взгляд карих глаз цепко осмотрел помещение и присутствующих. На поясе женщины висел револьвер внушительного калибра, а из-за спины выглядывал приклад винтовки.

— Здесь закрытая территория, — тут же преградил ей путь комендант. — Вход только для уполномоченных лиц и командиров.

— О, тогда я удачно зашла, — одними губами улыбнулась женщина, демонстративно подняв воротник. На внутренней стороне сгиба обнаружилось три значка: монолит, кошка и скрещенные мечи. — Спасибо за приглашение, а то обычно приходится приходить самим.

— Сестра, какая неожиданность, — слабо улыбнулся Кирилл.

— Брат библиарий, — кивнула женщина, и забрав у того блокнот с записями, безошибочно шагнула ко мне. — А это значит ваш подопечный, уже умудрившийся дважды вызвать интерес главы ордена. Я забираю его для разбирательства. Верну, как только закончу допрос.

— Не так быстро. Для задержания благородных должны быть озвучены существенные причины, а их нет, — неожиданно смело сказал Данила, шагнув ближе ко мне. — Перед вами побратим княжны Ольги и благословлённый духом.

— Да у нас каждая собака благословлённая, — по-кошачьи фыркнула женщина, сверкнув глазами. — Не сочтите за оскорбление, это не относилось к вашему, бывшему великим роду Борзых. От себя добавлю, что нам даже жаль, что вы выбыли из этой гонки. С вами было куда веселее, чем с Волковыми.

— Возможно, вам стоит прекратить старое соперничество, по крайней мере, на время расследования? — вмешался Филинов. — Иначе оно будет скомпрометировано, и я обязан буду доложить об этом старшему брату.

— Понятия не имею, что у вас за разборки, и влезать не очень хочу, но это бедствие я должен встретить здесь. В передовом укреплении, — вмешался я, вспомнив слава Данилы о подвиге, чтобы встретиться с императором, а главное — сестрой. Понятно, что нас тут толпа, больше ста человек, но в жизни всегда есть место подвигу, а сдаваться не в моих правилах.

— Какой любопытный экземпляр, — на сей раз женщина улыбалась не только краешком губ, явно заинтересованная. — Старый, да ещё и с гонором. Радуйтесь, что вам каким-то чудом удалось получить благословение и признание княжеского рода, в противном случае разговор бы происходил в казематах инквизиции.

— У меня приказ от Великого князя и командующего этим сезоном, Волкова.

— Не приказ, а приговор. И, если вы пожелаете, я вполне вправе его отменить на время расследования, — сверкнув глазами, сказала инквизитор.

— С какой стати? — выгнув бровь, спросил я. — Или для вас бегство — это норма?

— Кажется, мы зашли в тупик. Я не могу не исполнить свой долг, вы не можете отказаться от своего. И что же нам делать?

— Предлагаю прийти к компромиссу, — проговорил Филинов, вмешиваясь в разговор. — Мне поручено следить за этим Старым, так что вы можете провести допрос в моём присутствии. После чего решите, что с ним делать.

— Что бы она ни решила, вряд ли это может переплюнуть роль смертников, — заметил Данила.

— Если Старый несёт угрозу нашему миру, я готова на любые действия. Включая немедленную казнь.

— Только вот для этого пока нет ни одного повода, — возразил Филинов, невольно вставая на мою сторону. — Сестра, боюсь, до проведения допроса мы не решим этот спор.

— Отлично, в таком случае выделите мне помещение!

— Допрос благородного не может осуществляться без свидетелей. И мы как его кровные побратимы имеем право на присутствие и защиту, — вновь влез Данила.

— Что, он и вашим побратимом стал? А мне казалось лишь вашей княжны, — показав свою осведомлённость, заметила инквизитор.

— Он побратим главы нашего рода, это куда существенней, чем наш личный.

— Я также обязан присутствовать на допросе, по поручению магистра ордена, — напомнил Филинов. — Итого у нас лишь один посторонний — господин барон.

— Мне скрывать нечего, тем более что я уже всё сказал. Если вы хотите, комендант, то оставайтесь с нами. Боюсь, нового вы ничего не услышите, — сказал я, присаживаясь на стул и принимая расслабленную позу, на что глаза инквизиторши сузились, и она подобралась словно хищник, готовый к прыжку. Интересно, насколько глубока врождённая нелюбовь между благословлёнными разными духами?

«А я всё же рекомендую вести себя не столь вызывающе» — напомнила о себе Сара. — «Пусть в данный момент она ничего сделать нам и не сможет, всегда лучше сотрудничать с органами, особенно в условиях войны и чрезвычайной ситуации».

Тут спорить с системой я не собирался. Защита человечества важнее.

— Давайте не будем затягивать. Я всё уже рассказал и не вижу смысла повторять по второму разу, но если нужно отвечу на все вопросы, если, конечно, сам в курсе, — произнёс я, заставив девушку чуть отступить. — Меня зовут Максим Бабров. А вас?

— Жанна Барсова, первый внутренний, — коротко ответила женщина, присаживаясь напротив. — Не будем терять время.

Дознание затянулось, и с каждым ответом на заковыристый вопрос лицо Жанны становилось всё скучнее. Ей явно было не за что зацепиться. Инквизитор спрашивала меня по три раза, иногда по четыре, меняя формулировку вопроса и пытаясь поймать меня на противоречиях, но на память я не жаловался, а когда окончательно заскучал — помогла Сагочка, подсказывавшая мне правильные слова.

— На этом, пожалуй, закончим, — выдохнула дознаватель поднимаясь. — Я надеялась на более продуктивную беседу, но в этот раз вам и в самом деле вменить нечего. Почти. Но за обладание незадекларированным сезонным артефактом смертную казнь не назначают.

— Значит, вы нас покинете? — с облегчением спросил Данила.

— Ну не тратить же мне своё время на невиновных, — недовольно фыркнула Жанна. — Тем более у вас есть брат библиарий, за мелкими правонарушениями он присмотрит. Моё же присутствие необходимо и в иных местах.

— Все обвинения сняты? — на всякий случай уточнил я.

— Да, вы свободны делать что вам угодно. Документы на обладание артефактом подадите в канцелярию не позднее конца этого сезона, — сказала женщина и, забрав прислонённую к стене винтовку, направилась к двери.

— Я помогу Старому заполнить документы… — слова Филинова на полуслове заглушил нестерпимый грохот, и комендант немедленно бросился к перископу.

— Да чтоб вас! — выругалась Жанна, сбегая по лестнице.

«Началось», — проговорила сдавленным голосом Сара. — «Я бы советовала убраться отсюда как можно дальше, для нашего же общего блага, но боюсь, ты не послушаешь. А значит, пора расчехлять птичку».

— И то верно, — метнувшись к стене, я подхватил рюкзак и шагнул к выходу. В штабе окон не было, и выпустить дрона я не мог, но во внешней части оставались бойницы.

— Ты куда? — перекрикивая канонаду, спросил меня Данила

— Хочу увидеть всё сверху!

— Выходы из форта при начале атаки закрываются. Никто не войдёт и не выйдет! — крикнул мне вслед княжич, но я лишь отмахнулся и, подбежав к бойнице, присел рядом.

— Открой оконце. Надо посмотреть, что снаружи, — попросил я у дежурного канонира.

— Так пока ничего не разглядеть. Бой далеко ещё, — возразил седой мужчина с завитыми к верху, словно фитили, усами. Правда, спорить не стал, отодвигая двумя руками толстую заслонку, а когда я достал дрон, и вовсе замолк, уставившись на кроху круглыми от удивления глазами.

— Ну, полетели! — усмехнулся я, надев очки.

«Устройство подключено, поиск совместимых сетей. Внимание — критическая уязвимость протоколов доступа, требуется немедленная перепрошивка внешнего устройства», — протараторила Сара. — «Прошу разрешения на проведение защитных мер, согласно пункту два законов».

— Проводи, — без раздумий кивнул я, и перед глазами на мгновение потемнело. А когда свет вновь появился, у меня разболелась голова. Ведь правым глазом я видел то же что и камера дрона, без всяких очков.

«Устройство взято под полный контроль, протокол связи зашифрован. До встречи со старшими формами безопасность обеспечена», — успокоила меня Сара, и тут же пояснила. — «Это значит, что ты можешь пользоваться дроном, пока мы не встретим кого-нибудь из чемпионов».

«А если он будет на передовой?» — сформулировать мысль-запрос оказалось не так сложно, как я считал изначально. — «Мы можем успеть его вернуть?»

«Я поставлю задачу возвращения в точку старта, но, боюсь, если до нас дойдёт Светоч, нам будет совсем не до дрона».

Кивнув собственным мыслям, я закрыл глаза и дрон, взвизгнув моторчиками, выпорхнул из бойницы вверх. А всего через несколько секунд его мотнуло от пролетевшего совсем близко снаряда. Артиллерия щедро засыпала врага снарядами, выбрасывая в воздух комья земли и асфальта. Но когда дрон завис и, приблизив камеру, я рассмотрел первые ряды атакующих, мне стало не по себе.

Волны тварей шли одна за другой, сплошным потоком, и под их телами не было видно ничего. А даже там, где вспыхивали огненные цветы взрывов и появлялись воронки, через мгновение всё вновь было забито.

— Как такое можно пережить? — выдохнул я, сжав кулаки и наблюдая за картиной сверху.

Загрузка...