Клан - моё Государство 5

Глава 5

В восемь часов утра в посёлок приехал генеральный директор "ЗД", чьими стараниями и была послана из Москвы инспекция. Всю ночь бульдозеры "ЗД" утюжили перевал, расчищая свою сторону. Впереди колонны шёл "КрАЗ", за ним четыре "УаЗа-469", две "волги" и замыкал колонну "МаЗ"-топливозаправщик с аэропорта посёлка Солнечный.

Состав делегации разделился. Якутская часть делегации решила вернуться в Якутск и доложиться своему руководству, возможно, это был предлог, чтобы отойти в сторону, если что-то случится. Московские хмырики, кроме Пороховщикова, решили ехать до посёлка Солнечный, где был небольшой аэропорт и главная контора "ЗД".

До отъезда решили ещё раз встретиться с Карпинским, за которым был послан посыльный, вернувшийся ни с чем. Он доложился так:

– Я ему всё передал, как вы поручили, а он послал меня в задницу и всех вас в том же направлении. Сказал, что мы можем вести расследование по линии поселкового совета, а всё остальное вне нашей компетенции. И встречаться он с нами не будет до тех пор, пока в бюджет посёлка не вернут все долги. Ещё сказал, что на власть, у которой есть деньги посылать собак за тридевять земель, но которая не умеет отдавать долги, он хуй ложил. И срал на неё с высокой колокольни. И всё.

Возмущению членов комиссии не было предела. Некоторые требовали срочно вызвать сюда ОМОН, и навести порядок, какой, правда, никто не говорил. Генеральный директор "ЗД" уговорил всех ехать к себе и уже оттуда связаться с Москвой. Мол, они тут все разговоры прослушивают. И все разъехались. Якутские в аэропорт, а московские в Солнечный.

Пороховщиков позавтракал в кафе магазина, оплатил ещё сутки пребывания наличными и вернулся в номер досыпать. Проснулся в 12.00. Умылся, побрился и пошёл в столовую. На улице уже мело, но солнце сквозь метель ещё просматривалось. Выйдя из столовой, он понял, что прогноз в аэропорту дали точный. В пяти метрах не было видно ни зги. Он задержался на выходе, не зная, как поступить. Идти в эту снежную завируху или предпринять попытку за кем-то пристроиться, кто пойдёт в нужном ему направлении. В этот момент к столовой подрулили два снегохода. В седоках он интуитивно опознал тех, кто был вчера тут со странным оружием. По спине пробежал холодок. Они подошли. Он уступил им дорогу. Проходя мимо, один приостановился и спросил:

– Вы из делегации?- и когда Пороховщиков утвердительно кивнул, добавил:- Так они же уехали!!

– Я знаю. Я остался.

– Зря вы остались. Нас на неделю закрыло. Вам в гостиницу?

– Надо бы.

– Идемте. Я вас подкину, а то заплутаете,- он окликнул второго:- Гук, возьми на меня. Я мигом. Подкину человека до гостиницы. Он не местный.

Доехали быстро. Снегоход подрулил к входу.

– Спасибо.

– Да не за что,- мужик отъехал.

В холле Пороховщикова встретила женщина администратор.

– Вы Пороховщиков Валерий Дмитриевич?

– Да. Вы же меня вчера регистрировали.

– Я помню. Но порядок установлен не мной. На ваше имя пришёл факс. Десять минут назад. Я его приняла. Он с пометкой срочно. Вот,- она протянула ему сложенный вдвое лист.

"Шеф! Концерн зарегистрирован по всем законам России. Кредитная линия открыта из Швейцарии. Страховые полисы оформлены в Германии и Великобритании. Внесён рисковый залог в Госбанке РФ сертификатом на две тонны золота. Концерн частный. Владелец Карпинский Александр Григорьевич. Российское гражданство получено в Москве 10.10.1993 года. Предыдущее было французским. По национальности русский. Место рождения посёлок Огонёк Усть-Майского района Якутской Автономной Советской Социалистической Республики. Когда выехал из страны и почему, выяснить не можем. Год рождения 1958. Рукавишников".

При упоминании Франции у Пороховщикова защемило сердце.

– Скажите, Настасья Львовна, где я могу увидеть Александра Григорьевича Карпинского?

– Сегодня вторник!

– Был с утра.

– Тогда он в школе.

– В школе?!!

– Да. Он читает химию. У нас нет преподавателя. Вот он по вторникам и пятницам ведёт уроки. С утра и до 14.00.

– А у него образование связано с химией?

– Я не интересовалась.

– Карпинских тут много живёт?

– В этом посёлке не очень. На Юре много. В Усть-Мае много. Есть наши в Усть-Юдоме, Охотском Перевозе, Хандыге, Ыныкчане, Бриндаките, Солнечном, Джибарики-Хае. Я ведь тоже Карпинская по мужу. Мой супруг ему двоюродный брат.

– Вот как!

– Да.

– Большая семья?

– Очень. Всё началось с деда. У него было много детей. Шестнадцать. Двенадцать мальчиков и четыре девочки. Но их род не самый многочисленный. Лидирует сейчас семья Брагиных. У всех детей Карпинского и Брагина много потомков. Вот у меня их восемь. У Александра Григорьевича пока меньше всех в родне – пять. Недавно его жена родила девочек двойняшек. А до этого три пацана погодки. В Усть-Мае есть наш Карпинский, ему 26 лет и у него уже одиннадцать детей. Дважды родились тройни.

– Прямо племзавод!!

– И не говорите даже. Хуже!

– На вас глядя, я бы не сказал, что вы родили восьмерых.

– Вы мне льстите. Просто стараюсь держать себя в руках. Вот и весь секрет. Главное не переедать. А то так разнесет, что потом никакие диеты не помогут. С такой оравой не посидишь, всё время в движении.

– Это верно,- соглашается Пороховщиков.- Так мне в школу надо идти. Как это сделать? Я, честно говоря, городской человек и мне жутко не по себе. Я о метели. Страшновато. Правда.

– Минутку,- женщина звонит по телефону.- Лешка! Оденься и забеги ко мне на работу. Быстренько. Пока у вас перемена. Дядя Саша в школе? Мигом давай,- она положила трубку.- Сейчас мой старший прибежит и вас в школу проведёт.

– Спасибо!

– Да что вы! В такую метель сгинуть можно,- она обернулась к входным дверям и заорала:- Вылуплю!!! Я тебе поганец, что сказала?! Оденься.

– Ма! Тут триста метров хода,- оправдался сын, одетый в свитер и шапку ушанку.- Я даже свистнуть не успел.

– Я те дома свисну! Негодный ты такой сякой! Всё тебе как об стенку горохом.

– Ладно, ма! Что надо-то?

– Вот сопроводи в школу мужчину. К дяде Саше. А то он не знает, как идти, а тут метель разгулялась.

– Пойдёмте,- говорит пацан Пороховщикову.

– Спасибо вам,- благодарит Пороховщиков женщину.

Настасья Львовна только машет в ответ рукой.

Только вошли в здание школы – звонок.

– Вам на второй этаж,- пацан отряхивает со свитера снег своей шапкой.- И направо до упора. Там в конце кабинет химии. Мне на урок.

– Я найду. Спасибо!

По опустевшим коридорам Пороховщиков пошёл к лестнице. На втором этаже свернул на право. Дверь в кабинет химии была чуть приоткрыта, и он заглянул. Карпинский стоял у доски и писал формулы. Он заметил Пороховщикова сразу, не переставая говорить, он кивнул ему, предлагая войти и, когда тот вошёл, показал ему рукой на последнюю парту, где было свободное место. Пороховщиков проследовал туда, на ходу сняв пальто. За партой сидела девочка. На её тетрадке было написано: 9-а, Люба Карпинская. Впереди сидели: Брагин Андрей и Брагин Сергей. Сбоку Маша Апостолова, а чуть впереди Брагина Катя.

"Точно. Племзавод. Клановый родовод, в котором не любят всяких приезжих".

Урок шёл весело. За сорок минут Пороховщиков в памяти освежил целый раздел из органики. Его удивил метод, которым давался материал. Все сидели вольно, шумели и переговаривались, вступая в перепалки с преподавателем, как по вопросам химии, так и по тем, которые к ней отношения не имели. Звонок вызвал бурю восторга и класс опустел в мгновение ока.

Карпинский вытер руки о тряпку и подошёл.

– Ну, как?!

– Школа она и есть школа. Дети.

– Мне уже сказали, что вся делегация смылась. А вас что заставило остаться?

– Проспал. Шутка. У меня на ваш счёт есть одно подозрение. Хочу прояснить. И ещё чисто житейское любопытство. Мне прислали такой вот факс,- Пороховщиков подал Сашке лист.

– Жуткий навал. В чём сомнения. Конкретно.

– Во Франции. Как там оказались и почему.

– Всё просто,- Сашка переходит на французский.- У нашего деда был дядька. Он работал не то консулом, не то послом Российской Империи в Испании. После революции осел в Париже. Его дети и внуки искали родню, которая осталась в Союзе. В 1973 году мы получили из Франции письмо. На посту генсека – Леонид Ильич Брежнев. Вот я и дал тягу тихо. По тем временам это статья: "Предательство Родины". Мне было пятнадцать. Родственники приняли меня там как своего, вырвавшегося из лап диктатуры. Я сдал экзамены и поступил…,- Сашка замолкает, смотрит в глаза Пороховщикову и продолжает,- в колледж, где вы читали курс химии. Удивлены?!!

– Сильно!!

– А я вас увидев тут, да ещё в ранге заместителя генерального прокурора России, не меньше. Конечно, вы меня вряд ли помните. У вас были лекции, а практику вели другие сотрудники. Ваши лекции собирали полные аудитории. Потом я поступил в Сорбонну. И там бегал на ваши лекции, хоть учился на факультете металлов. Гражданство Франции мне дали по совершеннолетию без промедления. Уж больно родня наша тамошняя весома. Сын дядьки дружил с приемным сыном Максима Горького Пешковым-Свердловым. Тот служил в дипкорпусе французского иностранного легиона. Очень был уважаемый человек, в отличие от своего брата революционера. Я отвлекся. Фамилия, правда, у нашего дядьки другая. Наш дед взял фамилию жены – Карпинский. А дядька, князь Соболевский-Чернышов. Великий был гусар по части дипломатии и женских сердец. Так я стал поданным Республики. В 1993 году решил вернуться. В столице Родины танковые пушки по зданию Верховного Совета палят. Ну, подумал тогда, теперь мне, как отцу когда-то, а он учился в Берлине и вернулся в Россию после гражданской войны, засадят под самый верх, он отсидел шестнадцать лет. Но, и это было мне как холодный душ, ничего не сказали. Паспорт выдали быстро и ничего не сказали. Дуй на все четыре стороны. Рынок. Я ткнулся туда, сюда и работы не нашёл. Своих металлургов девать некуда. Подался в Швейцарию. Пробивался там четыре года. Свёл там кой с кем дружбу и в 1997 году вернулся домой. Долго я по тайге шарил, искал. И то верно, поиски свои не афишировал. На свои кровные вёл. Противозаконно? Согласен. Только кто мне это в упрёк теперь поставит?

– Теперь никто.

– Ну и в 2001 году нашёл. Не там, правда, где хотел.

– Хорошее месторождение?

– Если честно – гавённое. На лучшее мне хрен кто даст в нашей стране добро. Их и от крошек жаба давит. Золота мы будем извлекать 60 тонн в год. Из них я 50 отдаю в казну. На десять мы рассчитаемся с кредитом. Только золото в руде не основной металл.

– А основной?

– Вы, так полагаю, разведчик были.

– Был. Это правда.

– Рений, ниобий, тантал и молибден. Ко всему с ниобием вместе идёт германий. Четыре тугоплавких гада и один фашист. Так его почему-то называли в Сорбонне.

– Многообещающий состав. К золоту есть присоски?

– Серебро, медь. Платиновых – ноль.

– Можно мне глянуть на концентрат? Вы же тут догонять не собираетесь?

– Не хочу сюда тащить химию. Да и с концентратом иметь дело приятнее. Но его ещё нет. Извлекающая фабрика начнёт работать 1 января. Оставайтесь?

– Не могу. Мне интересно. Очень. Но не могу. Работа у меня теперь другая. Не боитесь, что сожрут?

– Эти жлобы?

– Да!

– Нет. Они умеют только две вещи: ездить на авто и давать команды. А командовать можно только тогда, когда сзади стоит госплан. Но его нет. Потому стоит работа. Они теперь создают видимость работы, а выхода металла у них нет. Шахта выдала в том году при плане 1 тонна – 260 кг., а в этом за полгода – 37 кило. И кто им виноват? Они все беды своего заболевания хотят сейчас свалить на меня, но я по миру помотался и меня на арапа не взять. И потом, я на своей родной земле, а они – суки вербованные. Слышали такое выражение?

– Да. Мне сегодня в столовой старичок пояснил,- Пороховщиков улыбнулся.- Я вас не задерживаю?

– Мне к 17.00 на фабрику. Успею. Вы ещё что-то упомянули. Личный интерес, вроде?

– Ах! Да! Вино французское по 106 рублей.

– Вы не разведчик!- Сашка стал хохотать.- Вы слабый француз, любящий вино.

– Хотите обидеть?!!

– Да нет! Это выражение докеров в Лондонском порту. Они, ну где ещё копейку сделать, таскают контрабанду.

– И вам сюда тоже?

– Нет!- Сашка перестал смеяться.- Вас цена смутила?

– Она.

– Таможня провела изъятие. Они же контрабандным вином бьют по внутренним ценам, которые в Британии на вино большие, как нигде в мире.

– Всё! Я понял. Вы у них выкупили по низкой цене и привезли сюда. Они с деньгами и рынок не пострадал. Так?!

– Именно. Раньше они били бутылки, потом стали сдавать на перегонку, но это оказалось чревато. Махинации не прекратились. А я в самолёт и увёз. И все довольны. У нас тут о хорошем вине мало кто слышал. Завозили в основном бормотуху.

– Много завезли?

– Я не смотрел. Мне же, мать их, долларами кредит дали. И я спасал свою задницу. Вынужден был дать летом команду избавиться. Вот и избавились.

– Как мне теперь отсюда уехать?

– Вы выспались?

– Порядком.

– В два часа ночи будет борт.

– Так ведь пурга!!

– А у нас порт всепогодный. И всё привязано как надо. И экипажи умеют садиться по приборам.

– Рухнет на посёлок. Помните аварию в Иркутске в 97 г.

– У него по заходу на полосу по курсу старый клуб да баня. Я на двести метров в обе стороны людей отселил. Промахнуться он не сможет. Там привязка жёсткая. Ну, а на взлете упадёт в тайгу.

– "Руслан" прилетит?

– Да. Доставит сепараторы на фабрику. Он идёт из Германии. Мы на него загрузим оленину и концентрат брусники, чем-то он им по вкусу пришёлся. Заправим его горючкой до Тулы. Он там будет на подскоке. Из Тулы доберетесь?

– А больше не будет?

– Рейсы по плану у нас 29 и 30 числа. Этот внеплановый. Была задержка с сепараторами при прогоне на заводе изготовителе. Ещё борт к нам придёт только 3 января. У него работы по профилактике в реестре. Он из Германии пойдёт в Харьков. На десять дней.

– Самолёты ваши?

– Я не так богат. В аренде. Мысль обзавестись есть. Надо же будет чем-то концентрат таскать. Посмотрим. Всё будет зависеть от выхода. Они получили недоверие из-за дурости наших чиновников от военной авиации. Вот после упомянутой вами аварии. Я позвонил в авиакомпанию, у которой есть такие самолёты, и они мигом отозвались. Сидели без работы.

– Власти себя странно ведут. Районные и в Якутске. За вами есть кто-то большой?

– Дело, деньги и кое-какие связи. Местные власти так отрешённо ко всему относятся потому, что концерн не на их земле. Они ко мне допуска не имеют. Не их куш. Ну, а поселки! Вы же сами видите, как они им нужны. Четыре года без финансирования. Моя деятельность тут им на руку. Рабочие места, снабжение и социальные вопросы с плеч долой. Я же строю все объекты для работающих в концерне. А их, случись со мной что-то, куда? Примут на свой баланс и всё. С собой же я их не уволоку.

– Верно. А люди с оружием? В столовой их встретил. Один меня снегоходом подвез до гостиницы.

– Охрана. Люди военные. Из молодых отставников. Все без исключения офицеры. В основном пограничники и морпех. Добыча золота требует ввести режимность. На что имеется разрешение от властей Хабаровского края. Мы же от них у чёрта на куличиках. Как только металл пойдёт, они ко мне пришлют для контроля людей. Они должны до нового года прилететь.

– А пистолеты? Рации странные?

– Рации нового поколения. С её помощью можно выходить сразу на спутник. Вы же видели, в какой зоне климатической сидим.

– Неуютно как-то.

– В таких местах нужна надёжная связь. Вот мы и обеспечились. А пистолеты эти куплены в Германии. Мой представитель достал. Я же местное население: рыбаков, охотников, оленеводов бросить не могу. Они тоже мои земляки. Живём рядом в ладу и мире. Я дал заказ в Германии на оружие и боеприпасы. Патрон был до моего появления на вес золота. Особенно для мелкокалиберной винтовки. Наши делают дерьмо исключительное. Из 10 штук семь дают осечку. Мой представитель в Германии надыбал фирму. Цена нас устроила. Опт, опять же. Упаковка у них для долгого хранения. Они ему такие пистолеты показали и предложили купить. Мы взяли несколько для проверки. Показали нашим военным, и они дали добро. Сделаны из металлокерамики. Вечные, почти. Мне, когда я регистрировал концерн, давали со склада МВД в Хабаровске, смех да и только, револьверы системы "наган". Я с ними обговорил вопрос приобретения оружия толкового и надежного и они с моими доводами согласились. Добро, кстати, дали не за красивые глазки. Пришлось умаслить.

– Чем?

– Подарил в виде гуманитарной помощи десять компьютеров и мелочи по автотехнике. Резину.

– А её где брали?

– В Германии. На заводе. Мой представитель немец. Мы с ним познакомились в Сорбонне. Он там проходил курс сближения в единую Европу. Изучал французский. У него своя фирма по снабжению. Комплексному. Заводы под ключ. Кто ж такой дружбой не воспользуется?!

– Я и японское у вас видел.

– Да всякое есть. А вот по шахте мне надо только своё. Отечественное. Ещё взрывчатку мне нельзя по закону тащить из-за границы. Пришлось пустить часть кредита, опять же, через него, на закупку того, что мне сто лет в обед не надо. Его поставили в Россию кому-то, а они оплатили на заводах моё шахтное и остальное барахло. Но и это не криминал. Там все остались при своих интересах.

– Но конкуренты у вас тут в лице "ЗД", так и хочется сказать зад, в Москве пошли слезно просить. Вы их чем-то не устраиваете?

– Ну, какие они мне конкуренты?!! Цыплята. Вместо того, чтобы производство поднимать, легли в амбиции. Стали заговоры плести. План у них 7,5 тонны. И из них 3,5 дают артели. Ещё тонну давала стоящая теперь шахта. В том году они добыли только 3,7 тонны. Благодаря артелям, которые к ЗД приписаны. Так артельные на своих харчах. В руководстве "ЗД" пятьсот человек. Их же кто-то кормить должен? В октябре ко мне приехали все председатели местных артелей. Им уже диктат встал поперёк. Пришли сами. Возьми. А как я их возьму и куда? Прав у меня на это нет. Слово за нас замолви. Хорошо. Сейчас они все подписали в Хабаровске договора. И все из "ЗД" решением общих собраний убыли. Добывать станут на территории Хабаровского края. А это за рекой. Она и есть граница. Рассыпных месторождений тут уйма. На тысячи лет хватит. А артели по рассыпным специализируются. Рудное редко кто из них берётся добывать. Вот вам и ситуация. Снимите из 3,7 добытого в ЗД в том году 3,5. Остаётся двести кило и полтысячи дармоедов. Вот они, почему на меня взъелись. Не дал я им на чужом горбу ехать.

– Что-то они предпримут!

– Зря они в Москву бросились. Им надо было договариваться в Якутске. А как ты в Якутске условишься, если у тебя всё сыпется, и от тебя люди бегут? Якутску от тебя нужны только налоги. 51% акций "ЗД" в собственности федеративной. Генерального назначает Москва, а вотчина чужая. В Якутске давно генерального подсиживали, а моё появление процесс только ускорило. При том, что якутские остались в стороне конфликта. В сторонке они. Не наша, мол, вина. До Москвы же, ох, далеко отсюда. Теперь якутские мне волей-неволей будут обязаны. И помогать не станут, но и мешать тоже не будут.

– Значит, его снимут, по вашему мнению?

– Решать будут в Москве, но обязательно согласуются при таком раскладе с Якутском. А мне, честное слово, не до интриг сейчас. У меня пуск на носу.

– Это понятно. Время напряженное, а вы химию читаете.

– Временно. Преподавателя нет. А без химии образование не может быть полным. Кого-то подыщем к осени. Молодого заманим, оженим, он прикипит тут, как наши предки, припадет к холодной земле грудью и навсегда примерзнет. Главное психология. Условия нормальные мы создадим. Жильём человеческим обеспечим. Работой дополнительной тоже. Школу новую отстроим, оснастим по последнему слову.

– И только концентрат не случайно. Так?

– Валерий Дмитриевич! Я не прожектер. Мне обязательства по кредитам не дают витать в облаках. Я реалист. Стою обеими ногами на земле грешной. Только государство может себе позволить рождать такие монстры как Норильский ГОК. Там же окрест на сотни километров нет ничего живого. Всё что можно убили. Да и к чему тащить людей на Крайний Север. Концентрат – минимум вреда природе, минимум расходов и минимум рабочих рук. Кто даст мне, частному лицу, средства на город в полмиллиона человек? Да давали б и не возьму. Не самоубийца.

– Но концентрат где-то будут перерабатывать. Убьют природу в другом месте,- возразил Пороховщиков.

– У меня новые технологии. Мы извлекаем концентрат металла не водным путём с применением реагентов. Сухим. О судьбе концентрата я вам сказать не могу. Это не секрет. Просто я лично не видел и потому отношусь предвзято. Сейчас некая фирма в Европе приступила к производству из угля какого-то сильного топлива.

– Я тоже слышал. Проходила информация по интернет.

– Это топливо, как мне сказали, даёт возможность извлечения из концентрата тяжёлых металлов без применения цианидов. Полученный сплав впоследствии будут делить на специальных СВЧ-печах.

– Мне приходилось видеть такие печи. В экспериментах они вели себя хорошо. А у них есть уже промышленные?

– Не видел, но меня заверили, что есть.

– А сюда доставить?

– А энергетику под них?

– Согласен. Этот пункт выбивает все остальные. А вы теперь чем запитываете?

– Я поставил корабельные ТГД. Отечественные. Вру. Уже заграничные. Украинские. Из Николаева. Двадцать дней назад пустили под пар.

– Хитрый выход!

– Экономика должна быть экономной,- Сашка засмеялся.

– Лучше бы жадность имела пределы,- произнёс Пороховщиков.

– И то, и другое неосуществимо. Извините, но мне пора.

– Это вы меня извините. Я вас задержал.

Они вышли вместе в коридор.

– Вам в гостиницу?- спросил Сашка.

– Да. А куда ещё!?

– Ратигулин! Ринат!- позвал Сашка парня, стоящего в другом конце коридора.

Парень подошёл.

– Слушаю, Александр Григорьевич!

– Проводи в гостиницу.

– Сделаем. Делов-то. Идёмьте,- парень качнул головой.

– Прощавайте,- Пороховщиков протягивает руку. Сашка жмет и говорит:

– А я не прощаюсь. Не люблю. В час ночи, нет в два, за вами приедет снегоходом охранник. Борт в два ночи сядет. Чего в грузовом порту торчать. Вы валенки, вижу, купили, бушлат у вас есть. Доедите.

– Совсем забыл!? Я же сдуру ружьё купил и пачку патронов. Мне надо бумагу от вашего участкового на провоз. А патроны куда деть?

– Ринат! У тебя время есть?

– Есть,- парень вздыхает.

– Да чего ты переживаешь! Она без тебя не уйдёт. Девушку ждёт,- пояснил Сашка Пороховщикову.- Сходи с человеком в тир. Тут же рядом. Помоги отстрелять ружьё.

– Сделаем. Я быстро,- парень побежал по коридору,- только предупрежу.

– А где у вас тир?

– Да с километр отсюда. В ангаре. Балуются мужички-то. Да вы не переживайте. У парня снегоход, не пешком. Будете брать в гостинице ружьё, оденьте бушлат. Бывайте. Он, кстати, потомок охотников в сотом колене. Я про Рината. Чемпион по стрельбе. Присмотритесь к его умению.

– Воспользуюсь. Пока.

Подходит Ринат.

– Возьми у Семёновича на мой счёт патроны,- сказал парню Сашка.- Отработай по уму.

– Понято,- отвечает Ринат и уводит Пороховщикова.