Клан - моё Государство 5

Глава 15

Ранним утром все собрались за столом на дворике завтракать.

– Саш!- начал Артур.- У нас есть обеспокоенность в тебе.

– Я знаю об этом. И хорошо, что она есть. Если бы её не было, то волноваться пришлось бы мне. Правда, у молодых стрелков её нет. И не потому, что я для них великий всевидящий. Просто вы в своих размышлениях о судьбах мира идёте от обратного. Отсюда ваши страхи. Что вам сильнее не по душе: моя божественная сущность или её последствия?

Серов слушал диалог молча.

– Божественности мы в тебе не примечаем. Она появится в умах людей после отхода "поезда" и последующей встречи. И сразу возникнут предтечи плохих последствий. Появятся и сами последствия, и всё это помимо твоей воли. У нас два сомнения. Первое. Мы не уверены, что всё сойдёт чики-чики и не придётся пускать кровь неугодным. Второе. Мы обеспокоены тем, что клан наш получит засветку, и твоё время от нашего дела насильно оторвут. Ведь мы не к господству в мире этом шли, а к господству разума на всех его стадиях и уровнях. Мы шли и продолжаем идти к разумному хаосу. Сейчас не самое подходящее время для встреч. Пока мы не подготовим необходимого количества людей нельзя так рисковать. Без тебя мы изойдёмся на пот, но вряд ли что-то толковое построим. Чтобы не выглядеть эгоистом, скажу тебе прямо в глаза. Пролития крови мы не хотим, особенно в массовом порядке. Это всё,- Артур посмотрел на Алексея и спросил:- Ты что-нибудь добавишь?

– Мы сбросим заявку своих сомнений для всех сегодня же,- произнёс Лёха.- Больше мне добавить к сказанному нечего.

– Ваши сомнения к сведению принял. Если по заявке, что вы пустите, придут материалы от остальной братии,- Сашка улыбнулся,- я обещаю вам всё просмотреть и принять в расчёт, но гарантий дать не могу, что всё будет хорошо. Это вас устроит?

Артур и Лёха кивнули.

– Что вы мне скажете, Юрий Иванович? В ближайшие два месяца я с вами не смогу увидеться. Много дел. Да моё участие в вас пока не является необходимостью. Определитесь. Артур, выдели из своего резерва радиотелефон, номер никому не сообщай. Раз Лёха не пользуется связью, на тебя возложим функцию посредника между ними, если Юрий Иванович согласится и поселится в посёлке. Если у вас есть ко мне вопросы, задавайте. И решите сейчас: остаться тут или со мной в посёлок. Лодка прибудет через час. Левко ночью умчался срочно по делам и её кто-то пригонит.

– А на сколько времени я могу тут остаться?

– Вы тут не в качестве гостя. Это первое. У нас в обиходе кредитные карточки, с помощью которых при наличии радиотелефона можно заказать хоть чёрта лысого. Ваша карточка вот,- Сашка передал Серову пластиковую карточку.- Что вам надо обсудите с Лёхой, а что необходимо в посёлке с Артуром. Второе. Весь август будет тепло, так что спокойно можете тут оставаться. Зимой лучше в посёлке. Надо уменьшить риск повторной язвы до минимума. Где и как устроиться, решим без проблем.

– Я, пожалуй, останусь сейчас тут,- ответил Серов.- Сообщите Софье Самуиловне, чтобы не волновалась, а то я сказал ей, что только до понедельника. Вопросов у меня нет. Действительно мне необходимо пройти свой участок пути. Алексей мне поможет, а дальше видно будет.

– Счастливо оставаться,- Сашка пожал всем троим руки и ушёл.

Добравшись до посёлка Сашка домой не попал. На берег подскочил Пешков на джипе, и они помчались в аэропорт, где при заходе на посадку у Ан-125 сломалась стойка шасси, и он протаранил один из складских ангаров. Члены экипажа получили разной степени тяжести травмы. На земле никто не пострадал, так как ангар стоял в конце полосы.

Взлётно-посадочная не пострадала. Самолёту был полный капец, как выражаются в народе. Не пострадал только груз, находившийся в ангаре. Там были складированы катки, траки и отвалы для тяжёлых бульдозеров. Они приняли удар на себя и его с честью выдержали.

У ангара их встретил командир дивизии.

– Как там с экипажем?- пожимая ему руку, спросил Сашка.

– Второй в реанимации. Балка ангара пробила кабину и ударила его прямо в грудь. Остальные отделались сломанными ребрами, руками и ногами.

– Снимайте с него всё оборудование, двигатели. Исковерканный фюзеляж, крылья, хвостовое режьте на мелкие куски,- дал указание Сашка.

– Не могу, Александр Григорьевич. Борт не наш,- отказался комдив.- Они даже не из нашего государства. Он же украинский. Надо ждать прилета их командования и комиссии, но нашей. На нашей территории авария и наши её будут исследовать.

– Виктор Владимирович!- обратился Сашка к Пешкову.- Расторгни с командованием дивизии договор на эту полосу с десятого числа. Вытащи под мою ответственность шасси, которое сломалось. Возьми видео посадки. Сними для нас копию. Организуй ликвидацию останков самолёта.

– Сделаем,- ответил Пешков.

– Это противоречит всем международным нормам,- не согласился комдив. Он был явно обижен.

– Срать я на них хотел сто лет. Борт застрахован. Экипаж тоже. Груз наш не пострадал. Тот, что в ангаре тоже. Кстати, Владимирович, снеси и его, проклятого, и поставь где-то поодаль, чтобы не случилось больше такого,- Пешков кивнул, мол, всё сделаем.- Так что на эти обломки смотреть? Они же тут целый год будут вокруг него топтаться, ходить друг за другом толпой и просирать государственные деньги. Авария шасси за явным. И потом,- Сашка взмахнул рукой к небу,- лётчиков с коек больничных поднимем, реабилитацию организуем. Владимирович, свяжись с их командованием, пусть высылают сюда их жён или родных там. С украинской стороной я всё сам утрясу. На новый страховых отчислений не хватит, но и тут мы всё с ними уладим. Какой у него был налёт?

– По документам 11 000 часов,- доложил полковник, стоявший чуть поодаль.

– Ещё не старик, но ему судьба такая,- Сашка ещё раз глянул на покореженный самолёт и, направляясь к джипу, сказал:- Режь, Владимирович, к чертям собачьим.

Когда Сашка появился на кухне, Елена что-то писала.

– Мемуары?!- спросил он с иронией.

– Письмо пишу,- она сложила листы в тетрадку и убрала со стола.

– Наверное, мне, своему непутевому мужу,- пошутил он.

– Обедать будешь?- вместо ответа спросила Елена.

– Только чай.

– А больше ты ничего спросить не хочешь?

– А что я должен спросить?

– Про девочку.

– Она не плачет, не канючит, и вообще, очень уверенная и спокойная дама.

– Это тебе сказал твой бандит Левко?

– Он-то говорил, да я забыл. Не наседай, мать. Если она тебе в тягость, я найду ей кормилицу.

– Вот ещё!!! Я её и не собираюсь никому отдавать. Правда, я не Орина Родионовна, да и она не мальчик, однако. Я её родителям написала письмо. Оформить же как-то надо. Хоть бы опекунством, что ль? А то выходит как-то по-звериному. Если они её затребуют назад, их что, убьют?

– Слушай, Лен! Пальцем никто никого не тронет, и скрывать никто не собирается. Её родителям было предложено переехать сюда жить, но они не могут на это пойти. У них небольшое дело, которое они категорически отказались бросать. Девочка у них в семье пятнадцатая. Папа и мама были не против её отправки в Россию. Оба грамотные люди. Кстати, отец врач эпидиомолог. Он в курсе кого народили на свет.

– Телепатку, да?

– Не смотри ты эти телесериалы. Чушь, ей богу, говоришь? И кто тебе такое нашептал. Не иначе из нейрокорпуса приходили козлики.

– Шутник ты. Я сама догадалась. Только ты мне не лги,- затребовала Елена.

– Просто у девочки есть блуждающий нерв во внутреннем глазном яблоке. Это ничего абсолютно не означает, но может ей дать возможность многое уметь. К примеру, в совершенстве владеть гипнозом. Для этого ей нужна школа и среда воспитания. И давай на этом закруглимся.

– Ты жуткий врун, но мне почему-то хочется тебе верить. Мы давно с тобой живём, но я тебя редко вижу. Но даже этих редких минут мне достаточно было, чтобы многое понять. Слушай мой вывод,- Елена присела на стул рядом.- Пётр тебе ничего не давал. Совсем. Я этот вывод сделала потому, что хорошо его знала. Ты всё необходимое получил у него помимо его воли. Так предположу, что именно через наличие у тебя этого проклятого блуждающего нерва. И ничего мне не болтай об отсутствии телекинеза. Мне безразлично, есть он в природе или нет, но поскольку она будет мне как дочь, я хочу знать, что ей уготовано в будущем.

– Ты очень умная женщина. Как я с тобой живу, не могу понять. Всё знаешь с полуслова. Иной раз и говорить ничего тебе не надо. Это и есть телекинез. Разум плюс понимание. Но я тебе, коль ты ставишь вопрос ребром, отвечу. Кем она станет, я не знаю. У меня нет опыта в воспитании девочек. Она будет тем, кем ей уготовано быть природой и сие ни от меня, ни от тебя уже не зависит.

– Почему не зависит?- Елена удивилась.

– Ей предназначено природой быть матерью,- произнёс Сашка и расхохотался.

– Эх, ты!! Я серьёзно, а ты всё шутки шутить.

– Ты с ней три дня. Она плакала?

– Ни единого раза. Её голоса я не слышала.

– И не будет.

– Так объясни почему?

– У неё другая система восприятия мира. Не такая, как у всех остальных людей на этой планетке. Эта система и поведёт её по жизни. И только она. Мы все для неё только поставщики информации. Сама она будет выбирать, и делать выводы. Может так случиться, что в своём доме мы вырастим врага номер один. Улавливаешь?

– Короче говоря, даже ты не знаешь, что будет.

– Это верно. Ты должна быть готова ко всему. Возможно, в ней на землю сошёл дьявол, возможно, сама дева Мария. Кстати, как её нарекли при рождении?

– У неё очень длинное имя. Там их с добрую сотню и как мне кажется, есть даже чисто мужские.

– Это латиноамериканские приколы. А как ты её назвала в первый момент?

– Я подумала, что это красивый цветочек. Имя мне в голову не ввернулось.

– Про какой цветочек подумалось?

– Да никакой. Просто цветочек. Да ты сам на неё погляди.

Они пошли в спальню. Пятимесячный сынишка и молочный братан дрыхнул, а его сестра с аргентинским гражданством бодрствовала. Она подогнула ножки прямо к лицу и теребила надетые на ножки пинетки. Они её явно не устраивали.

– Правда красивая?- спросила Елена, полуобняв Сашку сзади.

– Все полукровки красивые,- ответил он.

– На что ты намекаешь?

– Ни на что. Знаешь, почему она так теребит пинетки?

– Модница. Поправляет,- отшутилась Елена.

– Нет, счастье моё. Ей не по душе сиреневый цвет. Ты их больше не надевай. Ей к лицу лучше зелёный. Он ей пойдёт. Посмотри, какие у неё зеленющие глаза! Как у ведьмы.

– Ну, тебя!!- Елена отстранила Сашку в сторону и сняла с малышки пинетки и надела беленькие. Девчушка покрутила глазами, повертела ступнями ног и вытянула ножки.

– Вот видишь! Женскую психологию способен понять только мужчина, а женщина женщину никогда не поймёт.

– Пахабник!- обозвала Елена Сашку и вытолкала из спальни.- Топай по своим делам. Я их покормила и хочу немного прилечь. И откуда у меня силы берутся.

Сашка вернулся, ещё раз глянул на аргентинский подарок, поцеловал жену и вышел.