Когда тело говорит НЕТ

6. Ты тоже к этому причастна, мама

Во второй книге своих воспоминаний «Запри меня или отпусти» Бетти Кравчик пишет о том, как в результате рака молочной железы умерла ее 27-летняя дочь Барбара Эллен:

Последний раз я страдала от мигрени примерно три года назад когда в отделении паллиативной помощи главный врач сообщил мне, что я должна дать согласие на уход Барбары Эллен из жизни.

«Она просит вашего разрешения уйти из жизни», — спокойно сказал он. Мы были в отдельном помещении, специально отведенном для людей вроде меня. Самых несчастных людей на свете.

«Черта с два! — бросила я в его сторону, испытывая ужас при одной только мысли об этом. — Я не одобрю ее уход из жизни. Она не получит мое разрешение на собственную смерть! Я запрещаю…»

В тот момент я была сломлена и рыдала. Доктор терпеливо ждал. Он привык к такой реакции. Это часть его работы.

«Миссис Кравчик, я думаю, вы понимаете, что страдания Барбары Эллен с каждым часом становятся все сильнее».

«Она не страдает! Она держит в руке бабочку. Сегодня утром она общалась с сестрами и отцом, еще вчера она виделась с друзьями, она разговаривала и обнимала своего крошку сына…»

«Это был прощальный подарок. Подарок, который она сделала тем, кого любит. Ей надо было проститься со всеми. Вы единственная, с кем она еще не попрощалась. Она хочет сделать это сейчас. Она хочет получить ваше разрешение уйти из жизни…»

«Прошу, перестаньте! Кем вы себя возомнили, Богом? Откуда вам известно, что ей пора умирать?»

Я стала умолять: «Пожалуйста, дайте мне еще несколько дней. Прошу, поставьте ей снова капельницу…»

«Она этого не хочет. Нужно набраться смелости, чтобы дать дочери то, что ей необходимо на данный момент. Вы должны помочь ей, отпустить ее; только так вы способны ей сейчас помочь — позволив ей уйти из жизни».

Голова разболелась так сильно, что мне казалось: я умру раньше, чем Барбара Эллен. Но этого не произошло… На следующий вечер я… собралась с силами, чтобы сказать дочери, что, если она измотана болезнью и хочет уйти из жизни, я не стану ее удерживать. Она взяла меня за руку и ответила, что будет ждать меня там, куда бы она ни попала после смерти. Тем утром она умерла у меня на руках, ее сестра Мариан держала ее за руку, а рядом сидел отец»¹.

В то время я работал паллиативным врачом. Я прекрасно помню Барбару Эллен, которая, свернувшись клубочком, лежала на больничной койке, расположенной у окна. Она находилась в первой палате, которая располагалась справа по коридору, у входа в отделение со стороны лифта. Из-за неизлечимого рака она уменьшилась до размеров маленького ребенка. Она крайне мало разговаривала и выглядела грустной. Я не знал об ее жизни ничего, кроме истории болезни. У нее был диагностирован воспалительный рак молочной железы. Этот вид рака поражает молодых женщин и имеет крайне неблагоприятный прогноз. Она решила отказаться от традиционных методов лечения — не самое безрассудное решение, учитывая ее диагноз, хотя весьма необычное. Подобные решения всегда имеют под собой нечто большее, чем просто рациональное обоснование. У меня возникло ощущение, что эта девушка чувствует себя оторванной от окружающего мира — и испытывала это чувство на протяжении всей жизни. Иногда я просто хотел убаюкать ее на своих руках, успокаивая как младенца или маленького ребенка.

Вот как Бетти описывает в мемуарах тот день, когда я разговаривал с Барбарой Эллен после утреннего обхода.

«Сколько мне осталось?» — спросила она.

«Недолго. Как ваше самочувствие?»

«С меня довольно. Вы даете мне какие-то препараты, чтобы поддерживать во мне жизнь?»

«Только капельницы. Без них вы умрете через один-два дня. Вы хотите, чтобы мы перестали их ставить?

«Моя мама этого не переживет».

«Мне кажется, вы всегда заботились о ней, и поэтому вам так трудно сделать сейчас то, что вы хотите. Но вам больше не нужно заботиться о ней. Что бы вы сделали, исходя только из собственного желания?»

«Я бы вытащила капельницу».

«Я уважаю чувства вашей матери. Для родителей это тяжкое бремя. Не могу представить, как это невыносимо трудно. Но вы — моя пациентка, и я несу за вас главную ответственность. Если вы хотите, я поговорю с ней».

Недавно мы с Бетти Кравчик встретились снова, чтобы поговорить о жизни и смерти ее дочери. После того как Барбара Эллен умерла, мы сказали друг другу лишь пару слов, поскольку Бетти скорбела и пыталась понять, почему ее дочь так рано ушла из жизни. Я рассказал ей о том, что вижу возможную взаимосвязь между пережитым в раннем детстве стрессом и повышенным риском последующего развития рака. Вскоре я получил по почте экземпляр первого тома ее мемуаров «Клэйокот: звук моего сердца»[17]. Внутри книги была подпись: «Перед вами моя книга. Она проливает свет на мои отношения с дочерью, которая 30 апреля умерла от рака молочной железы в вашем отделении». Прочитав книгу, я надеялся, что Бетти согласится дать интервью для «Когда тело говорит „нет“». Как оказалось, Бетти тоже думала обо мне, когда подписывала для меня экземпляр своей книги. Она хотела узнать мое мнение, надеясь, что я помогу ей лучше понять кое-что из того, о чем Барбара Эллен говорила последние полгода своей жизни.

У нас состоялся не совсем обычный разговор. Впрочем, и Бетти не совсем обычная женщина. В Британской Колумбии и за ее пределами она широко известна благодаря своей деятельности в области защиты окружающей среды. Для наименования своей первой книги она выбрала название всемирно известного заповедника, расположенного на западном побережье Клэйокот Саунд, который несколько лет назад был под угрозой вырубки. В сентябре 2001 года 73-летняя Бетти провела четыре с половиной месяца в тюрьме за неуважение к суду после очередного протеста против вырубки леса.

Несмотря на то что в «Клэйокот» Бетти в основном рассказывает историю своей борьбы за охрану окружающей среды, она также честно и красноречиво описывает свою личную жизнь. Бетти прожила насыщенную жизнь: она четыре раза выходила замуж и родила восьмерых детей. Теперь Бетти — приемная мать для сына Барбары Эллен, Джулиана, которому было всего два года, когда умерла его мама.

В последние полгода жизни Барбара Эллен часто проявляла злость по отношению к матери. Причину этого Бетти все еще пыталась понять.

Бетти Кравчик родилась на юге Луизианы — место, которое в те времена, по ее словам, было «одним сплошным болотом». «В семье не культивировался бунтарский дух, — пишет она в своих мемуарах. — Меня растила бедная деревенская белая южанка».

Память — это очень избирательная и субъективная вещь. Несколько лет назад, во время встречи с братом и сестрой, нас повеселил и немного удивил тот факт, что, оказывается, каждый из нас считал, что ему уделяют в семье меньше всего внимания. Я помню, как чувствовала, что они были любимчиками родителей. Честно говоря, я по-прежнему так считаю. Мой старший брат был единственным мальчиком, поэтому ему уделяли львиную долю заботы. Оставшееся время посвящали сестре, поскольку она была еще ребенком и только училась ходить. Я же была взрослой, здоровой девушкой, которая могла сама о себе позаботиться, поэтому никто не обращал на меня особого внимания. Насколько я помню, это было в порядке вещей.

Вам не захотелось бы попасть в поле зрения моего отца. Если он обратил на вас внимание, значит, у вас проблемы. Не то чтобы он поднимал на кого-то из нас руку, но угроза этого всегда витала в воздухе. Мы вели себя тише воды, ниже травы. Мама отличалась от него. Она была добросердечным и любящим человеком. Хотя я всегда знала, что она больше любит брата и сестру, она источала так много любви, что часть ее доставалась и мне. Когда я повзрослела, то однажды поделилась с матерью своими догадками. Она была уязвлена и поражена услышанным. Она настаивала на том, что если и уделяла больше внимания другим детям, то только потому, что они нуждались в нем больше, чем я, ведь я всегда была независимым ребенком².

Несмотря на внешнюю независимость, в детстве Бетти «страдала от ужасных ночных кошмаров и боялась темноты». Она рано покинула родительское гнездо и вышла замуж за «первого взрослого мужчину, который мог доказать свою финансовую состоятельность». Прежде чем уйти от мужа, она родила от него троих детей. «Он был слегка помешан на коллекционировании молодых дамочек. И даже будучи в браке, не смог положить этому конец. В итоге его коллекция пополнилась слишком большим количеством новых экземпляров».

В последующие двадцать лет она вышла замуж еще три раза и родила еще пятерых детей. Барбара Эллен была седьмым ребенком в семье. Она родилась незадолго до того, как в 1966 году Бетти переехала в Канаду, имея «шестерых детей на руках» и брак, который был на грани разрыва. Они жили в Киркланд-Лейк, в Онтарио. Ее муж, преподаватель колледжа, эмоционально отстраненный трудоголик, был не прочь выпить. «Мне не нравилось то, как вел себя Джон, когда был пьян. Как правило, он становился невероятно самодовольным и начинал во всем обвинять окружающих. Я поймала себя на мысли, что избегаю общественной жизни, к которой изначально стремилась. Моя депрессия усугубилась… Я смотрела на Джона и гадала, что на самом деле представляет собой этот человек… Мне казалось, что наша первая зима в Киркланд-Лейк никогда не закончится и весна уже никогда не наступит. На самом деле весна так и не наступила… Я думаю, мы с Барбарой Эллен были самыми несчастными людьми в ту неудавшуюся весну».

Бетти удалось разобраться в отношениях с мужем: она влюбилась в руководителя его факультета и переехала с ним в Британскую Колумбию. Именно здесь Барбара Эллен преимущественно провела свое детство, хотя они постоянно находились в разъездах между Восточной и Западной Канадой или между Соединенными Штатами и Канадой.

Четвертый брак Бетти также не удался, однако с годами она обрела истинную себя — как личность, как женщину и как общественную активистку.

Барбара Эллен росла ранимым ребенком и страдала от проблем со здоровьем. В четыре года она стала испытывать приступы рвоты, которые никто не мог объяснить. На протяжении многих лет эти приступы периодически повторялись. Теперь Бетти понимает, что они были связаны со стрессом, которому подвергалась ее дочь. В молодости Барбара пристрастилась к наркотическим обезболивающим и транквилизаторам, которые сама колола себе. Она боролась со своей зависимостью вплоть до того момента, когда ей поставили диагноз рак молочной железы. Не имея представления о стабильной жизни, ей было сложно наладить близкие и постоянные отношения с мужчиной: она постоянно заводила новые отношения. Когда Барбаре Эллен было 25 лет, родился Джулиан. Вскоре после этого она вышла замуж, но не за отца своего ребенка. «Этот брак продлился недолго. Мартин не смог приспособиться к семейной жизни и воспитывать маленького пасынка», — говорит Бетти.

Барбара была чрезвычайно умным, чутким и творческим человеком. Будучи танцовщицей, однажды она управляла детской балетной школой. Когда у нее обнаружили рак, она занималась воспитанием Джулиана и вела уроки танцев в Ванкувере.

«Она сказала, что ей сделали маммографию и теперь планировали провести мастэктомию. Она не желала с этим мириться. Барбара обладала острым умом. Она изучила весь материал о том виде рака, который ей диагностировали, и исследовала результаты лечения больных своей возрастной группы из США и Канады. Ей не понравилось то, что она узнала. „Мне предстоит через все это пройти, — сказала она. — Я не хочу, чтобы меня тошнило, я не хочу, чтобы меня изуродовали, я не хочу испытывать все эти последствия химиотерапии. Я хочу рассмотреть все варианты и сделаю все, что в моих силах“. Она попросила, чтобы мы с Джоном поддержали ее решение и постарались не вмешиваться».

«Как вы это восприняли?»

«Это было ужасно. Я хотела немедленно что-то предпринять. Я пыталась уговорить ее присмотреться к другим вариантам. В ответ она впадала в ярость и, продолжая настаивать на своем, кричала на меня. Прежде она никогда не поднимала голос, разговаривая со мной. Она злилась на меня, наверное, на протяжении последних шести месяцев своей жизни. Раньше она не впадала в бешенство; если она сердилась на меня, то просто говорила: „Ладно, мам, думай что хочешь“, хлопала дверью или делала что-то подобное, и инцидент был исчерпан».

«Это не просто проявление гнева, в основном так выражается крушение надежд и разочарование».

«По какой-то причине она постоянно на меня обижалась, и я понятия не имею почему. Думаю, я была для нее ужасной матерью. Ей было сложно ужиться со мной, учитывая мой характер».

«У вас глаза на мокром месте. Вы по-прежнему чувствуете вину из-за этого?»

«Возможно, я не столько ощущаю вину, сколько задаюсь вопросом: почему она не родилась в семье, которая могла бы найти с ней общий язык? Она была необыкновенным ребенком — чутким, понимающим и добрым ко всем, кто ее окружал».

«Доброта… какой она была в детстве?»

«Она была развита не по годам. Куда бы мы ни пошли, люди поражались ее манере поведения и… Не хочу сказать, что она вела себя по-взрослому, но она хорошо понимала мир взрослых».

«А в эмоциональном плане?»

«В плане эмоций? Она была очень любящим и ласковым ребенком, очень доброй и всегда нравилась окружающим. Была любимицей учителей, хотя другим детям это не нравилось».

«Вам никогда не казалось, что она подвергалась насилию?»

«Был один случай. Мы гостили у моей матери и сестры в Луизиане. У сестры было четверо мальчишек. Один из них был на год старше Барбары и выше ее. Барбаре тогда было примерно двенадцать лет. Она не рассказывала мне ничего. Только по возвращении в Калифорнию она сказала об этом своей сестре, Маргарет. От Маргарет я узнала о том, что двоюродный брат пытался забраться на Барбару. В доме были только они вдвоем. Барбара очень злилась из-за этого. Помню, как я спросила Маргарет: „Почему она сама мне об этом не рассказала?“ Она ответила: „Барбара считала, что это приведет к огромной ссоре между тобой и Дорис, ведь она твоя сестра“».

После этого мы обсудили болезнь и смерть Барбары. Когда у Барбары обнаружили рак, Бетти участвовала в областных выборах, представляя Партию зеленых. Она сняла свою кандидатуру, чтобы больше времени проводить с больной дочерью. Я спросил, насколько трудно ей это далось.

«Ничего сложного в этом не было. Я чувствовала, что мы нужны друг другу. Но в моем характере ее постоянно что-то раздражало. Мой голос казался ей чрезмерно громким, а поступки слишком „кричащими“. Я подавляла ее тонкую душевную организацию — единственное, чем я могу это объяснить. Я слишком громкая, слишком категоричная и слишком напористая. Она была полной противоположностью: рассудительная, спокойная, она всегда старалась сначала получше разобраться в человеке».

«Видимо, она считала, что вы слишком категоричны».

«Она всегда обвиняла меня в том, что я люблю критиковать. Стоило мне ненадолго остаться, как она уже просила меня уйти. Она всегда говорила мне, что устает от моего общества и ей нужно отдохнуть, поскольку я ее утомила».

«Это происходило в последние месяцы ее жизни?»

«Да».

«Как вы думаете, в чем была причина? Невозможно быть утомительным. Нет такого понятия, как „утомительный человек“».

«Думаю, я утомляла ее из-за своего излишне напористого характера».

«Когда человек чувствует усталость?»

«Во время работы. Вы считаете, что она считала общение со мной тяжким трудом?»

«Близкое общение с вами стоило ей огромных усилий».

«Понятно…»

«Вам, наверное, интересно, почему я так говорю. Надо быть невероятно открытым человеком, чтобы слушать подобное, но вы всю жизнь находились в поиске истины. Я знаю и понимаю это. Послушайте, Барбара появилась на свет, когда ваша жизнь была крайне нестабильна».

«Так и есть».

«Вы забеременели, когда ваши отношения с Джоном были на грани развода, и вы ощущали огромное одиночество. Вы не чувствовали поддержки со стороны супруга. Он был интересен вам в интеллектуальном плане, но, несмотря на это, вы стали понимать, что вам не хватает чувств и вы одиноки. Чтобы прекратить эти отношения, вы начали встречаться с Уолли. Затем с детьми на руках вы переехали в Западную Канаду. В итоге все закончилось тем, что Джон получил опеку над всеми детьми, кроме Барбары Эллен. Внезапно в вашей жизни образовалась невероятно огромная пустота, которую ей пришлось заполнять, едва появившись на свет.

Природа стресса не всегда соответствует нашим привычным представлениям. Дело не во внешнем стрессе, который может быть вызван войной, потерей денег или смертью другого человека, а во внутреннем стрессе, когда мы вынуждены приспосабливаться к окружающим. Мне кажется, что рак, БАС, рассеянный склероз, ревматоидный артрит и другие подобные заболевания развиваются у тех, кто не ощущает себя независимой личностью. Конечно, они могут достигнуть больших успехов в искусстве или науке, но в эмоциональном плане они очень часто отождествляют себя с окружающими. В своей жизни они идут на поводу у других людей и даже не осознают того, что на самом деле они собой представляют. Барбара часто заводила новые отношения, что говорит о том, что у нее было недостаточно развито чувство собственного „я“, чтобы за что-то зацепиться. Как только заканчивались одни отношения, ей приходилось заводить другие, чтобы нормально себя чувствовать. То же самое касается и вредных зависимостей.

Она появилась в вашей жизни, когда вы были измотаны и особенно нуждались в эмоциональной поддержке. Я полагаю, что ее не по годам развитый интеллект — это результат того, что происходит с умными и восприимчивыми детьми, когда их не сдерживает эмоциональная среда; они развивают очень мощный интеллект, который помогает им себя контролировать. Отсюда интеллектуальная зрелость и умение вести себя по-взрослому. В детстве мне говорили, что я развит не по годам. И я всегда так считал, ведь с таким отношением к миру ты можешь казаться очень зрелым. Но когда я стал изучать себя с точки зрения понимания собственных эмоций, то понял, что был очень незрелым. Сейчас мне 58 лет, и я все еще пытаюсь повзрослеть».

«Это очень интересно».

«Когда чего-то недостает в одной области, это с лихвой компенсируется в другой, если ребенку хватает для этого ума. У Барбары развился сильный интеллект, чтобы она чувствовала себя комфортно. Я считаю, причиной послужило то, что вы не смогли дать ей эмоциональную поддержку, в которой она нуждалась в детстве».

«Я тоже так думаю».

«Когда родители не прикладывают усилий, чтобы поддерживать отношения, это вынужден делать ребенок. Она выбрала путь примерной девочки, не по годам развитой и интеллектуально зрелой. В возрасте 13–14 лет, когда формируется абстрактно-логическое мышление и в мозге активно создаются новые нейронные связи, она ни с того ни с сего стала вашим мысленным отражением. В основе ваших отношений лежали не ее, а скорее ваши потребности. Когда произошел тот случай с мальчиком, который пытался забраться на нее, она защищала вас от собственной душевной боли и поэтому ни словом не обмолвилась об этом. Она не могла сказать вам про такие вещи. Она заботилась о вас.

Она хотела поддерживать мир внутри семьи. Это не задача ребенка. Роль ребенка — подойти к матери и сказать: „Этот ублюдок приставал ко мне! Мне плевать, если это нарушает чей-то покой!“ Я знаю, вы хотели, чтобы она поступила именно так. Все это происходит неосознанно. Это уходит корнями в наши собственные переживания детства.

У меня с моим старшим сыном сложились очень похожие на ваши с Барбарой отношения. Однажды он сказал мне: „Папа, я не знаю, где заканчиваешься ты и начинаюсь я“. Так всегда было и будет. Я всегда говорил, что не переживаю, если мои дети будут на меня злиться, я волнуюсь, что они будут злиться недостаточно сильно.

В последние полгода жизни Барбары вы наконец-то увидели, как она начала устанавливать личные границы. Она говорила „нет“, и ее подавленный гнев прорывался наружу».

«Вы правы…»

«Вот как я это понимаю. Люди с онкологией и другими серьезными заболеваниями с трудом умеют говорить „нет“ и выражать свое недовольство. Они склонны подавлять свой гнев или, в лучшем случае, проявлять его в саркастической форме, но никогда не делают это напрямую. Причины этого — в раннем детстве, когда они были вынуждены выстраивать отношения с родителями, работать над этими отношениями».

«Я думаю, Барбаре приходилось прилагать немало усилий, чтобы поддерживать отношения с людьми. Я вспоминаю, как осторожно она поднимала этот вопрос. Она намекала мне на то, что нечто происходит, но не очень хотела говорить об этом. Она была всецело погружена в себя — я была для нее абсолютно чужим человеком. Она не собиралась раскрывать мне свою душу.

Ей было непросто открыться окружающим. В последние месяцы своей жизни она иногда просила меня прийти и выкурить с ней косячок, чтобы мы могли расслабиться и поговорить», — говорит Бетти.

«Каково это было?»

«Потрясающе, потому что она начинала рассказывать о себе. Она говорила: „Я без понятия, что такое этот рак, но вот он, кажется, настиг меня“. Она говорила, что „сама навлекла на себя онкологию“. Помню, как я ужаснулась и сказала: „Барбара, не понимаю, о чем ты“. Она ответила: „Я воспринимаю его как часть своего жизненного опыта, и ты тоже к этому причастна, мама. Ты тоже внесла свою лепту в появление у меня рака“.

А знаете что еще, Габор? За ночь до смерти ей кто-то привиделся. Она сказала, что пришел какой-то мужчина, чтобы забрать ее, но она заявила, что еще не готова умирать. На следующий вечер она сообщила мне: „Тот мужчина… Я хочу, чтобы он вернулся“. Я спросила ее: „Какой мужчина? Хочешь, чтобы я позвонила доктору?“ Она ответила: „Нет, мужчина, который приходил за мной, и я сказала ему, что еще не готова“. По ее словам, теперь она была готова.

За несколько часов до этого я сказала ей, что если она устала от своей болезни, то ей больше не нужно держаться за этот мир. Я одобрила ее выбор, и в этот момент она поведала мне об этом мужчине. Она сказала, что теперь готова к его визиту, а в восемь часов утра ее не стало. Вы когда-нибудь читали Кюблер-Росс?[18] Помните, она говорила о проводниках… людях, которые приходят за нами в момент смерти. Это было настолько странно, что у меня волосы встали дыбом».

«Почему вам это кажется таким странным?»

«Хотите сказать, что ангел смерти действительно существует?»

«Разве не может быть другого объяснения? Наше сознание трансформирует накопленный опыт в образы. У происходящего вокруг есть более глубокий смысл, чем мы думаем, однако разум способен воспринимать это только с помощью мыслей и образов».

«Бетти задала свой последний вопрос: „Почему родители не способны понять боль своих детей?“»

«Я задавался тем же вопросом. Потому что мы не осознаём собственную боль. Прочитав вашу книгу, „Клэйокот“, из вашего рассказа я понял, что вы еще не осознали свою боль. Поэтому вам не удавалось понять страдания Барбары.

Если вы будете думать об этом только в отношении себя и Барбары, то станете винить себя еще больше. Возможно, вы будете обвинять себя в том, в чем не было вашей вины. Фактически вы являетесь результатом определенного воспитания и образа жизни. Всю свою жизнь вы посвятили попыткам найти себя и поиску правды в этом мире. Это было крайне непросто. Удивительно, каких результатов вам удалось достичь, учитывая события в вашей жизни, которые вы описали в книге. Тем не менее… Вы уверены, что хотите услышать то, что я скажу?»

«Прошу, продолжайте».

«Вы посвящаете свою книгу „Клэйокот“ не только Барбаре Эллен, но и своей „потрясающей маме“. Ваша мать, возможно, действительно была замечательной женщиной, но когда вы пишете это, то не до конца осознаете, как злитесь на свою мать и как сильно она вас ранила. „Моя мама была добросердечным и любящим человеком. Хотя я всегда знала, что она больше любит брата и сестру, она источала столько любви, что часть ее доставалась и мне“. Что на самом деле чувствует ребенок, который так считает?»

«Я никогда не ощущала себя нелюбимым ребенком».

«Разумеется, вы не чувствовали этого, и я не говорю, что мама вас не любила. Но отчасти вы не ощущали себя нелюбимой, поскольку таким образом приглушали связанную с этим чувством боль. Вы пишете: „Когда я повзрослела, то однажды поделилась с матерью своими догадками. Она была уязвлена и поражена услышанным. Она настаивала, что если и уделяла больше внимания другим детям, то только потому, что они нуждались в нем больше, чем я, ведь я всегда была независимым ребенком“. Вы использовали особенную уловку, благодаря которой выглядели независимым человеком. Таким образом вы защищали свою мать и старались не ранить саму себя. Вы подавляли свою душевную боль.

„Хотя я всегда знала, что она больше любит моих брата и сестру, но она источала столько любви, что часть ее доставалась и мне“, — это также попытка взрослого человека дистанцироваться от истинных эмоциональных переживаний. Ребенок так не считает. Что он чувствует на самом деле?»

«Я знаю, что раньше обижалась на то, что моей младшей сестре уделяется больше внимания: у нее были задержки дыхания — такие, что она начинала синеть. Потом она училась на медсестру, получила диплом и родила четверых детей. Она страдала от наркотической и алкогольной зависимоси и умерла от передозировки, не дожив до пятидесяти лет. Мои родители предпринимали попытки вразумить ее… мама отчаянно пыталась образумить ее».

«Вы сразу встаете на защиту своих родителей».

«Потому что я сама мать».

«Я думаю, вы делаете это, чтобы защититься от собственной боли, которую вам причинили отношения с родителями. Вам снились кошмары…»

«Любой бы страдал от ночных кошмаров, выпей он целую кружку чая со льдом перед сном, как это делала я…»

«Ночные кошмары показывают наши самые глубинные страхи. Дети боятся, что под кроватью прячутся монстры. Вы включаете свет и показываете ребенку, что никаких монстров нет, но в следующее мгновение он снова боится монстров. Чего он боится на самом деле? Он боится, что никто не защитит его, что у него нет тесной взаимосвязи с родителями. Возможно, нечто чудовищное есть в его родителях… быть может, они злятся, и в итоге ребенок испытывает сильный испуг. Он переживает весь этот страх, и его разум создает образ какого-то монстра».

«Мне снились кошмары о моем отце. Я ненавидела его. Не так давно у меня состоялся разговор с братом, которого отец постоянно запугивал. Вопреки всему, брат стал авиационным инженером; хотя он всю жизнь налегал на спиртное, он настоящий профессионал и преуспевает в своей области. Недавно он сказал: „Знаешь, Бетти, когда мы были детьми, я всегда восхищался тобой, ведь ты не боялась противостоять отцу“. Это было не так — я замирала от страха в присутствии папы, но могла оказать ему какое-то сопротивление. В глазах брата я была борцом за свободу, поскольку он никогда не осмелился бы сказать отцу ни единого слова в свою защиту. Отец называл его слабаком, потому что тот все время занимался учебой».

«Еще одна причина, по которой вам снились кошмары об отце, — вы не могли обсудить свои переживания с мамой».

«Что я должна была ей сказать? „Я ненавижу отца и не понимаю, что вообще тебя удерживает с ним рядом“?»

«Нет, просто „мама, я ненавижу отца“».

«Это ничего бы не изменило. Библия говорит: „Почитай отца своего и мать свою“».

«Я не виню мать в том, что она поддерживала эти отношения, — у нее свое прошлое. Она не умела за себя постоять. Однако наибольшую травму ребенку наносят отношения с матерью. Вы появляетесь на свет из чрева матери и тесно связаны с ней. Для нас мама — это целая вселенная. Вселенная, которая подводит нас. Когда появляется жестокая и угрожающая фигура отца, вселенная либо защищает нас, либо нет.

Я не говорю, что это вина матери. Это связано с тем, какое положение занимают женщины в нашем обществе и в какие отношения вступают люди. Я говорю только о том, что переживает ребенок. Он не знает этого — ведь вы не можете тосковать по тому, что вам незнакомо, — но сильно переживает отсутствие матери. Когда вы говорите: „Это ничего бы не поменяло“, то на самом деле имеете в виду, что ваша мать ни за что не стала бы прислушиваться к вашим внутренним переживаниям. Мы склонны не воспринимать это как травмирующее событие, но на самом деле это самая глубокая рана.

Дороти Диннерштейн написала замечательную книгу „Русалка и Минотавр“, посвященную теме феминизма. В ней рассказывается о том, каким образом исключительная роль, которую женщины играют на раннем этапе воспитания детей, нарушает развитие ребенка. Когда женщина сочетается браком с незрелым мужчиной, то становится матерью и для своего мужа, поэтому ей не хватает открытости и энергии для своих детей. Так что настоящим соперником за любовь вашей матери был ваш отец, а не сестра».

«Это так странно… До того как умерла сестра, мы с ней и братом однажды обсуждали отца. Моя неприязнь к отцу — ничто по сравнению с тем, что испытывали по отношению к нему брат и сестра. Они ужасно ненавидели отца. Когда мы говорили об отце, в комнату зашла мама и сказала: „Знаете, ребята, когда вы говорите о своем отце, я всегда сержусь на вас, ведь ваш отец был хорошим человеком“. Она также добавила: „Наверное, я уделяла вам недостаточно внимания. Если бы я могла вернуться в прошлое, то уделяла бы больше внимания вам, а не папе“».

«Наверняка. Но возможно, она не осознавала, что он получал то внимание, которое ему было необходимо. Если бы он получал меньше внимания, то заставил бы ее пожалеть об этом».

Барбара Эллен и ее тетя, которая умерла от передозировки. Ее дядя-алкоголик и ее смелая мать Бетти, и все ее дети, которые в той или иной степени страдали из-за взыскательной незрелости отца Бетти и отсутствия подлинной уверенности в себе у матери. Но и родители тоже страдали и несли бремя своего прошлого. Здесь нет виноватых, каждое поколение внесло свою лепту в появление рака молочной железы у Барбары Эллен.