Колыбель для ласточки

Глава 6

Ивана разбудил крик. Отец во сне придавил любимую кошку Герцогиню, и кошке это совсем не понравилось. Итог: поцарапанная рука, крик не от боли — неожиданности и смех. Отец Вани смеялся над нелепой ситуацией, над самим собой, испугавшимся спросонья пушистого питомца. Смеялся, потому что снова мог смеяться, хотя на подобное и не рассчитывал.

Герцогиня появилась у них недавно, но сразу стала членом семьи. Она дарила радость, поднимала настроение. Добавляла необходимых хлопот. После смерти жены Ваниному отцу это было необходимо. Кошка стала не просто членом семьи — она понемногу зализывала раны сердца, что едва билось.

Иван Герцогиню любил: он вообще любил животных, а в этой кошке сочетался характер и ум — несомненно ценные качества не только для питомца, но и для человека. Герцогиня отличалась сообразительностью: не шкодила, не подлизывалась, когда мужчины были не в настроении.

Кошка была находкой.

Когда все втроём принялись завтракать, душа Вани испытала чувство близкое к счастью.

Александра проснулась рано, проверила скайп, надеясь на весеннее обострение всяких психов, умом понимая: мыслит неверно, страшно. Опасно. Но ничего не могла с собой поделать: она жила работой, обожала копаться в мозгах преступников и наносить сокрушительный удар по их зверским планам.

Скука доволокла разочарованного детектива до кухни, где чай с печеньем чуть-чуть, но всё же поднял настроение. Александра выглянула в окно, любуясь цветущей весной и радуясь тому, что погода в Питере — городе непредсказуемых природных явлений — наконец, была такой, какой и должна быть. После скромного завтрака приступила к чтению. Не помогло. Во-первых, все детективы и триллеры, имевшиеся в шкафу, были давно прочитаны, а последняя покупка жутко разочаровала, убив интригу уже в середине книги. Во-вторых, желание расследовать оказалось почти таким же сильным, как жажда в знойный день. На выручку пришёл проверенный способ: Саша знала, если попадётся достойный сериал, его просмотр будет близок к нужному ей чувству расследования. Скачав один из британских детективов, не читая описание и ориентируясь только лишь на название «Пять», (слово автора: отменный короткий сериал. Рекомендую), Александра взялась за то, что у неё неплохо получалось — она стала угадывать злодеев и их мотивы. И… неоднократно ошиблась.

Всё-таки Александра Селивёрстова была обычным детективом, а не гением, каковым её многие считали.

Первый почти не спал. Ему не удалось собрать нужные сведения перед поездкой, и поэтому он навёрстывал упущенное, активно знакомясь с отдыхающими. К счастью, природная харизма служила этой цели, ничуть не стесняя совесть. Потому что совести-то и не было.

Задача Первого состояла в том, чтобы оставаться первым в этом году и стать Пятым в следующем, о чём он и написал самому себе в заметках. Но тут же удалил. Правила Игры запрещали какие-либо сохранённые данные о предстоящем СОБЫТИИ, даже если слова были туманными, даже, если это были просто слова. Первый не расстроился, стирая написанное. Правила есть правила. Вместо этого он испытывал эйфорию от предстоящей погони и радовался удачному стечению обстоятельств. То ли по иронии судьбы, то ли благодаря невероятному везению, в доме собрались почти одни женщины. Его идеальные лоты.

Первый наслаждался властью над ними и ранним утром обрабатывал девятую из отдыхающих. Немного напрягала пустая забронированная комната второго номера, но Первый разумно предположил, что до СОБЫТИЯ человек, ещё одна женщина, появится, а там уж он что-нибудь придумает. Не зря же его называли Мистер Обаяние?

Первого распирали эмоции.

Второй не успевал. Его дотошность сыграла с ним же плохую шутку. Не считая игроков, отдыхающих было десять, и одна до сих пор не приехала. Второй пока был знаком лишь с четырьмя. Почему? Не только из-за своей любви играть серьёзно, но и по вине Первого, вечно забирающего лоты. Второй злился, нервничал.

Сидя в беседке, он ожидал одну из отдыхающих: знал, что той нравится сидеть здесь с книжкой. Подготовился. Спрятал в портфеле — вечном спутнике — такой же экземпляр. Сам читал иную литературу и больше по работе, но Игра требовала быть гибким. Быть другим.

В назначенное время женщина не появилась, спустя полчаса тоже. Второй поднялся со скамьи и вошёл в дом. Он увидел их за пианино. Первый делал вид, будто любит классику.

Второй был очень зол.

Пятый отдыхал. В своих мечтах он уже встречался с ней, любимой, но не здесь, не в этом грешном городе, а где-то на берегу тёплого моря. К примеру, в Сочи. Подсказки были готовы: по пять на каждого участника. Одна проще другой и в тоже время каждая сложнее предыдущей. По сути, Игра была фортуной. Ты мог изучить все биографии, залезть чуть ли не в душу каждого, и в итоге не угадать. Или… пасть жертвой. Ведь выбранный лот знал только лишь ведущий.

Пятый хорошо знал, что значили в Игре самоуверенность, задиристость, самомнение. Два года назад Четвёртый считал себя самым умным, думал, вокруг сплошные идиоты. И теперь он был мёртв. Его убила Третья, новенькая. Истеричка, в которой никто не признал соперника. Пятый понимал: нельзя недооценивать других участников. И только поэтому он до сих пор был жив, он, два года назад получивший неприятный номер Второго. Конечно, ему хотелось быть Первым уже тогда, но… Ещё одно непреложное правило: не перечить Пятому. Он ждал, надеялся. Верил. В прошлом году победил. Теперь власть была у него, и можно было расслабиться на целый год, подумать о любви. О той женщине, что завладела его сердцем. Пятый хотел узнать, где она, как у неё дела, но решил не рисковать. Пребывать во взаимном неведении безопаснее. К тому же осталось немного: скоро всё закончится, и они будут вместе. Хотя бы до новой Игры.

Утро пятницы он провёл, мечтая и совершенно не волнуясь о СОБЫТИИ, а ближе к полудню вышел на прогулку. Неподалёку находился чудесный парк — историческая достопримечательность.

Пятый любил достопримечательности.

Третий солгал жене о поездке. По его словам, коллега с работы отмечал день рождения и приглашал весь отдел. Ася поверила, даже подробностей узнавать не стала. Мужа она любила. Доверяла.

— Через сколько вернёшься? — спросила, поправляя ему серый шарф перед выходом.

— После выходных. Может, утром в понедельник. Не волнуйся. Вернусь живой и невредимый.

— Хорошо, — Ася улыбнулась.

Они обнялись, она открыла дверь, пожелала весёлых выходных и пошла заниматься домашними делами. Третий сел в такси. Он чувствовал себя отменно.

Третий был готов.

Ирма выехала, когда мужа не было дома. Расположившись в уютном минивэне Агнецкого, он разрешал брать любую из трёх машин, она думала о Третьем. Из полученной информации следовало, что новый участник среднестатистический женатый петербуржец. Другими словами, участник непредсказуемый. Для Игры опасный. За долгие годы Ирма научилась определять степень угрозы и давно поняла: чем не примечательнее с виду человек, тем опаснее внутри этой личности мысли и желания. Но Ирма не привыкла бояться. Ирма привыкла бороться.

Встретившись у дома отдыха с Третьим, она позволила ему посчитать себя слабым игроком.

Встретившись с Ирмой Агнецкой, Третий притворился, будто он её не раскусил.

Празднование годовщины со дня свадьбы прошло замечательно: именно так, как Ника и Макс хотели. Они наслаждались едой и общением, и, конечно же, они наслаждались друг другом. Нежность в каждом касании, взгляде. Притяжение, что ни с чем несравнимо. И свежесть. Свежесть любви, когда ваш путь только-только начинается. Они не были подростками, но любили впервые. Среди друзей никто не верил в подобное, называя полной чушью, вымыслом, но Нике и Максу это было и неважно. Они знали правду. Правду знала общая подруга Лара. Та, благодаря кому их пара, собственно, и сложилась.

Вспоминая историю отношений, оба не могли сдержать смеха и удивления. Кто бы мог подумать, что из него, дворового задиры, и неё, любительницы змей и прочих не «девчачьих» тварей когда-нибудь получится семья.

Засыпая на подушке, что в прошлом году подарила Ника, Максим поражался своей удаче. Он был так счастлив, как наверно нельзя. Ника погружалась в сон с теми же чувствами.

Утром в пятницу, как всегда перед работой, они попрощались долгим поцелуем и расстались, нехотя, с трудом. День супругов прошёл привычно, без каких — либо важных событий.

Лара завтракала второпях: выбилась из графика. Распланированный день шёл наперекосяк. Началось всё с пробуждения. Лара открыла глаза не потому, что зазвучала арфа на мобильном. Лара вскочила от барабанов. Музыкальным шумом она наградила Фурскую: человека надоедливого, вредного, но для Лары необходимого. Фурская снова была чем-то недовольна, жаловалась на сотрудников, плакалась из-за неудачного шеллака. В общем, вела себя до жути предсказуемо и от того невероятно противно. Лара едва сдерживалась, чтобы не бросить трубку. Держалась.

Фурская поиграла в маленькую девочку, улучшила своё утро, подпортив его Ларе, и, наконец, отчалила по каким-то очень важным делам. Лара убрала телефон и спряталась под подушку, успокаивая нервы. Фурскую терпеть было сложно, а Ларе приходилось. Она давно уяснила: без труда ничего не добьёшься. А с такой вот, как Фурская, не только добьёшься, но добьёшься куда быстрее. И, делая выбор между успехом и удобством, Лара выбрала первое.

Отключив будильник, она поднялась с кровати, занялась фитнесом — без формы тоже не добьёшься успеха. Фитнес прошёл по укороченной программе: Лара собиралась выехать до десяти, чтобы больше успеть на месте. Быстро позавтракав овсянкой с фруктами, Лара начала спешно собираться. Потихоньку, не сразу, в сердце просыпалась радость. Отдых всего на два дня сомнительное удовольствие, но для того, кто буквально живёт на работе — весьма неплохая передышка. Лара понимала, ей необходима разгрузка, смена локации, и поездка за город — способ как раз подходящий.

Она собрала немного вещей — самое необходимое — и вызвала такси. Сначала подумала написать Ему, рассказать о доме отдыха, но передумала, решив, что это будет выглядеть как-то по-детски. Лара испугалась, что он примет её сообщение за навязывание и убрала телефон в сумочку. Всю дорогу думала о Нём, о Фурской. О работе.

За окном менялся пейзаж, высотки превратились в здания совсем иного типа. Вдали показался парк. Исторический. Лара увидела крышу дома отдыха и только тогда отпустила город с его суматохой и вечной занятостью.