Комбо

Вместо эпилога, или Для чего жить?

Воронка затянула сначала будто в океан, такой царил хаос вокруг и бесконечность; а потом одно из множества течений потащило за собой и выплюнуло в… болото, наверное. Только цифровое.

Я бы не смог описать происходящего, если бы однажды проснулся нормальным человеком. Всё окружающее меня, и моё состояние не то чтобы пугало, просто плавать сгустком цифр среди других цифр — это, чёрт возьми, как-то из ряда вон! В Богомирье, по крайней мере, мир выглядел материально приближённым к человеческому, а этот … будущее разума, чтоб его…

У вас два непрочитанных сообщения

Как я смог разглядеть среди всего этого разумную надпись, сам не понял. Но вспомнил: теперь мне достаточно думать, и пиксельный мир ответит.

Доля секунды — и увидел: «Подтверждение регистрации в „Богомирье“».

Сосредоточился — письмо открылось.

После стандартного приветствия значились данные:

Резико Думбадзе, поздравляем! Вы зарегистрировались в «Богомирье»!

Ваш игровой профиль: Айван

Ваш пароль: 11100001_11101011_11111111

Никому не передавайте ваш пароль!

Для подтверждения регистрации, пожалуйста, пройдите по ссылке.

Сосредоточился на синей ссылке, она ответно вспыхнула, и пиксельный водоворот опять потянул за собой.

Богомирье… Теперь я мог с уверенностью назвать Игру домом. Здесь всё виделось, почти как в нормальной жизни: руки, ноги, дома, люди… Вот только в этой нормальной жизни тебе не говорили:

— Желаешь ли послужить во славу Богомирья, не жалея живота своего?

ВСТУПИТЬ В ДРУЖИНУ?

ОТКАЗАТЬСЯ.

Конечно, я согласился, иначе для чего было путешествие по цифровому стоку?

Итак, начиналась новая игра, и пока я сам не понимал, для чего мне желать её? Если бы я не зарегистрировался, возможно, моя цифровая личность была стёрта через две недели — и слава богу. Но то бессознательное желание, что движет любым существом на планете Земля, наверное, было записано в мой нейро-образ. Главный приказ командования «Выжить!» до сих пор я исполнял исправно.

Не исключал правоту Макса Титова. Он как программист хотел бы себе такой смерти, вернее, жизни после смерти: плавающим в окружении хаоса из цифр в 1 и 0, с которым он сроднился, прописывая свои коды. Мне это только предстояло.

Теперь, когда проблема безопасности казалась решенной, и никаких «хопов» не предвиделось, я решил восполнить личные потребности, человеческие. Вернулся в библиотеку, полез в каталог и… выругался. Вот же, был незадолго до регистрации, я сам видел! Но сейчас, как и в первой версии, имелись лишь файлы с книгами и аудиофайлы. Всё. Очевидно, тот модуль был заточен персонально под меня, а после официальной регистрации выбросило в новую версию игры, где не нашлось места секретным папкам Макса и обещанному морю. Если только где-нибудь, в каком-нибудь виртуальном облаке, зарегистрированного на Макса Титова, не сохранились следы.

Снова правда от меня ускользала. Что случилось со мной и с Максом? Куда делся Булгаков, почему на его дачу приехал Степан, и что за люди с ним были — голоса все незнакомые.

Вопросов оставалось много. И выход имелся один, без вариантов, — играть. Играть и пытаться найти лазейки, учиться тому, о чём говорил Макс. Стать искусственным, мать его, интеллектом. Хотел ли этого я? Нет. Но мне однозначно было интересно решить неразгаданную задачу с тремя неизвестными. А значит, этой был мой персональный приказ самому себе — выжить и восстановить все данные.

Поставив себе чёткую цель, я отправился к воеводе, чтобы получить новое задание или подсказку по Богомирью.

Тем временем в одной из северных колоний для особо опасных преступников

Президент позвонил на личный телефон начальника тюрьмы Демидова Ивана Харитоновича, когда тот читал документы, принесённые секретарём на подпись.

— О армс cитойенс, формез воз батальонс, маршонc, маршонc![17]— сказали пароль в трубку.

Секретарь, находившийся рядом, наблюдал, как на лице полковника сначала отразилось возмущение и непонимание, а потом глаза остекленели, шеф вытянулся во фрунт:

— Да, господин президент!.. Так точно!.. Секретарь… Есть!.. Свободен! — последняя реплика относилась уже к секретарю, на которого перевёл взгляд побледневший начальник тюрьмы.

Президент терпеливо ждал, когда Демидов останется один в кабинете. Затем напомнил о священном долге каждого солдата защищать свою страну от внешнего и внутреннего врага. Напомнил о детях и стариках, умирающих от голода. О нестабильной экономике, которую ожидает крах из-за коррупции и несовершенной пенитенциарной системы. С Демидова пот лился градом, полковник то и дело отирал пот со лба, но сесть в кресло духу не хватало, ведь господин Президент знал всё.

— Сегодня утром, наконец-то, было достигнуто соглашение, в результате которого приняли закон о высшей мере наказания, — спокойно и торжественно сказал Виктор Викторович. — В связи с этим на вас, Иван Харитонович, возложена священная миссия…

Далее глава государства дал инструкции, напомнил об осторожности и предусмотрительности, после чего положил трубку, ласково попрощавшись с полковником и выразив надежду на скорую встречу в Москве. На церемонии вручения звания генерала и ордена «За заслуги перед Отечеством».

Связь прервалась, и Демидов плюхнулся в кресло. Засмеялся, потом заплакал. Опять засмеялся. Соскочил с места и бросился к сейфу. Достал оттуда коньяк и налил рюмочку. Жахнул одну. Налил вторую и отставил. Нужно было всё предусмотреть.

Сначала объяснительная на имя Президента о подтверждении согласия на выполнение приказа. Затем записка близким, на тот случай, если исполнение приказа встретит препятствия. Объяснительную Демидов написал старательно, а записку — одним махом, ибо был заранее уверен в положительном исходе дела. Президент дал точные указания, что делать, а президент никогда не ошибается, поэтому всё будет хо-ро-шо!

Запечатал конверт с записками и положил на стол, поверх документов. Вызвал секретаря и приказал через десять минут срочно собрать весь штат у себя в зале для совещаний. Дал и ещё одно важное указание — поставить для табельного оружия коробку в приёмной.

Пока всё шло как по маслу. На вопросы приходящих, что случилось, секретарь подмигивал всем и шёпотом сообщал, что звонил-де сам Президент!

Полковник скрупулёзно отметил всех присутствующих по списку, напротив каждой фамилии поставил галочку. Как и положено, отсутствовали дежурные по этажам. Наконец последние приготовления были выполнены, и Демидов обвёл собравшихся счастливым взглядом. Как будто бы хотел что-то сказать, но не мог. Не поборов себя и силу мысли Президента (даже на расстоянии не разрешает, вот что значит — глава государства!), Демидов вернулся к данной ему инструкции.

Попросил секретаря раздать всем по белому листу бумаги и ручке, а затем озвучил главную цель собрания. Каждый присутствующий должен был написать за час небольшой доклад о том, что необходимо изменить в Конституции, чтобы простому и честному человеку жилось без страха.

Подчинённые изумлённо переглянулись. Пришлось рявкнуть. Только тогда пододвинули листы и изобразили на лицах крайнюю степень задумчивости. Удостоверившись, что дело пошло на лад, Демидов полез в телефон, извинился и сказал, что ему нужно сделать звонок. А чтобы не мешать собравшимся мыслить, он выйдет из кабинета.

— Час, товарищи! Затем мы отошлём ваши письма в администрацию президента. И чтобы мне — ух! — Достоевский Фёдор Михайлович в гробу перевернулся и заплакал! — с особым удовольствием Демидов повторил шутку президента. Сам рассмеялся и вышел, по дороге стирая улыбку с лица и сосредотачиваясь.

Секретарь сидел на своём месте и таращил глаза, как сова. Охранял сданное оружие.

— А тебе, что, отдельное приглашение надо? — взъярился Демидов и загнал секретаря к остальным в зал для совещаний. Вышел, прихватив тяжёлую коробку с оружием, и закрыл на ключ дверь. Ненужные вопросы пока задавать было некому.

Он шёл по пустынному коридору и громко повторял торжественную клятву:

— Я, Демидов Иван Харитонович, торжественно присягаю на верность своему Отечеству — Российской Федерации!.. — и клятва казалась ему слаще песни.

Дошёл до первого дежурного. Тот, менее всего ожидавший увидеть в эту минуту начальника тюрьмы, замешкался на мгновение и подскочил.

— Кру-гом! — приказал Демидов и, едва дежурный по этажу повернулся, ударил в затылок. Дежурный упал.

Полковник проверил пульс свалившегося — прощупывается. Это хорошо: господин Президент запретил убивать невинных.

Подобрал автомат дежурного, повесил на плечо: на войне как на войне, пригодится любая пуля и штык-молодец. Забрал связку ключей. Можно приступать к выполнению приказа.

Открыл первую камеру. Осужденный номер… Ах, какая разница? Многоразовый ходок. Три раза сбегал из разных тюрем, и во время каждого побега по плюс одному трупу случайного свидетеля. Итого пять человеческих душ. Было бы больше, если бы не перевели сюда. Больше не сбежит. Этот клещ, присосавшийся к груди многострадальной Матушки-России, смотрел на полковника вопросительно, спокойно и даже нагло. В день серийному убийце полагалось девяносто грамм мяса. Девяносто, сука! А где-то, в деревне, где мамка с утра до вечера крутится, чтобы прокормить своих детишек, мясо едят по великим праздникам…

Передёрнул затвором и казнил клеща: первый в сердце, контрольный — в голову. Минус один! Закрывать камеру не стал. Зачем?

Открыл вторую. Прислушивавшиеся после первых выстрелов упыри начали бесноваться, улюлюкать. Похоже, решили, что в тюрьме бунт, и их ждёт пусть короткая, но свобода. Разбегутся по лесу, и собирай их потом… Полковник улыбнулся второму соскочившему с нар ублюдку. На лице того растянутая улыбка начинает съёживаться, сам взмахивает руками, пытаясь загородиться. Два года назад убил четверых подельников, чтобы забрать все бабки себе. Передавай им привет от Президента: выстрел, второй — и справедливость восторжествовала снова.

В эти знаменательные минуты Демидов казался сам себе Терминатором. Оружие с пустым магазином аккуратно клал на пол перед очистившейся камерой. Азарт поскорее опустошить коробку только рос. А в голове продолжало петь, прокручивая по очередному кругу:

— Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу…

…Минус сорок шесть…

Когда все патроны у полковника кончились, он в отчаянии выхватил складной нож и попытался привести приказ в исполнение ручным способом. Во время драки с заключённым наконец удалось остановить обезумевшего начальника. Поняв, что миссия осталась невыполнимой, Демидов заплакал и всё порывался у находящихся рядом угрозами и уговорами выпросить оружие, чтобы «казнить ещё парочку гнид». А когда понял, что ничего не получится, затих.

К тюрьме уже летел вертолёт с высокопоставленными чиновниками из центра, когда Демидов, воспользовавшись ротозейством подчинённых, ухитрился вытащить оружие из расстёгнутой кобуры и, не медля больше, последовал совету Президента: в случае поражения не позволять себя брать в плен — застрелился.

— О армс cитойенс, формез воз батальонс, маршонc, маршонc![18] — сначала сказали пароль в трубку.

Конец первой части