Комбо

Глава 4. Актум эст, илицет!

Макс

Впервые в Небытии я почувствовал новую эмоцию — нетерпение. По-прежнему показывались знакомые картинки, наверное, из прошлой жизни. И по-прежнему я был не в силах вспомнить имена людей, названия мест — только общий кадр. Но в этот раз к картинкам добавились другие, очень яркие и несущие особое настроение. Это были сказки. Почему именно они? Глупые цари, разговорчивые животные, путешествия на конец света за самыми простыми предметами… Как всё это было удивительно успокаивающе! И даже делало окружающий эфир менее тягостным. А когда воронка выплюнула в Игру, я сразу восстановил всё, что имело отношение к ней. Моё земное прошлое по-прежнему оставалось за дымкой, но прочитанное в библиотеке заполнило затемнённые пятна в памяти сочными цветастыми образами.

Игра снова вернула в аптеку. Вспомнилось и молоко, которое я допил по дороге в спортивный клуб, и хлеб, от которого успел откусить единожды.

В последний раз я дошёл до клуба, чтобы узнать там о возможности поучаствовать в боях, но уведомлений о том, сколько я смогу получить за бой, не получил. Возникло подозрение, что мордобой был создан чисто для снятия стресса в игре. В общем, стоило всё узнать подробнее. Главное — предвкушение нового опыта подсказывало, что в процессе обязательно в памяти всплывёт что-то знакомое из реальной жизни. Но сначала…

Рука потянулась к карману, и в ней возникла бутылка, заполненная белым содержимым на треть. Поднёс её к губам, и, как в первый раз, мысленно застонал от удовольствия: вкус еды давал возможность почувствовать себя живым. Улыбнулся про себя: кажется, я на полпути к тому, чтобы стать молочным наркоманом! Для полного счастья откусил хлеба, раз и два, пока не доел. Должно быть, еда добавляла бонусы к выносливости, потому что шагать я стал быстрее, да и вообще, появилась лёгкость в мыслях… и в кошельке.

А тут и системный голос уведомил:

— Коэффициент вашей выносливости — два. Время действия — десять минут. На вашем счету ноль кредитов. Рекомендуем пополнить кошелёк.

«Кошелёк! Мать их!» — посмеялся мысленно, шагая в нужном направлении.

Клуб, ожидаемо, был пуст. Как вдруг мужской голос, напоминающий ведущего из игры «Что? Где? Когда?», заставил вздрогнуть:

— Salve, Макс![6]

Примерно понимая схему действий в игре, я полез на ринг. И, едва оказался там, как по периметру над головой зажглись мелкие светодиодные лампочки.

— Ut desint vires, tamen est laudanda voluntas[7], — вроде бы предупредил о чём-то мужской голос и, не переводя на русский, добавил с интонацией, с которой обычно рефери говорит «Бокс!»: — Ad primos ictus non corruit ardua quercus[8].

— Чё? — едва успел подумать, как все мысли улетучились, кроме одной: Матка бозка!

На арене стоял человек-гора, на голову (минимум!) выше меня. И это чудовище в облике человеческом не стало ждать нападения, а пошло на соперника. Я едва успел выставить руки вперёд и заметить, что на них возникли боксёрские перчатки. Интересно, если я сейчас выйду с ринга, засчитают ли технический нокаут?[9] Я попятился из чисто технического интереса, не желая показывать трусость, но, очевидно, в игре не был предусмотрен побег с ринга. С щитом или на щите, как говорили греки.

— Ладно, тогда мне, официант, пожалуйста, вкуса крови для полноты ощущений! — пробормотал я и уклонился от рывка супер-соперника.

При следующем приближении человек-гора замахнулся для джеба[10], но я уклонился и апперкотом саданул по грудной клетке громилы.

— Ab altero expectes, alteri quod feceris![11] — невозмутимо сказал голос, что, вероятно, означало: удар засчитан.

Где-то, на периферии зрения, мелькнули какие-то цифры, но я не успел их рассмотреть: нужно было следить за соперником.

Последовавшее тоже было ожидаемо: я отвлёкся на угадывание перевода фразы рефери-полиглота и тут же получил акцентированный удар в лицо. Игра моментально поплыла, управление телом начало тормозить. Где-то слева замелькали мошки-цифры. Пока я пытался сделать хотя бы шаг в сторону, последовал второй удар, а за ним — третий и четвёртый. Пятого не случилось. Рефери сказал:

— Актум эст илицет![12]

И я оказался в аптеке. Нецензурное слово, непроизвольно произнесённое, эхом откликнулось по углам.

Первым желанием было вернуться в клуб и биться с чуваком из другой весовой категории до победного конца, пусть снова и снова выбрасывает в модуль сохранения! Но первое эмоциональное решение сменило другое. Не известно, когда меня снова сюда вернёт, поэтому надо запастись приятным и полезным — антидепрессантом и бонусами к выносливости!

Поэтому я зашагал в сторону библиотеки. Кроме того, стоило бы узнать, что за абракадабру нёс рефери. Вдруг в ней был скрытый смысл, содержащий подсказки? Знать бы ещё, на каком языке…

Кот-библиотекарь, едва я вошёл, запрыгнул на стол и привычно обернулся хвостом, настраиваясь на длительный процесс. В этот раз, прежде чем подойти к каталогу, я решил сначала осмотреться. На соседней стене криво висел портрет смуглого и курчавого мужчины со сложенными на груди руками. Мужик внимательно глядел куда-то в сторону. Я не был перфекционистом, кривизна чьих-то рук, повесивших небрежно портрет, не раздражала. Просто внезапно посетила логичная идея, и я потянулся к портрету, поправил его. Раздался щелчок, напоминающий вставшую на место деталь. Но пока визуально в библиотеке всё оставалось по-прежнему.

— Вам доступна скрытая локация, — сказала Система, и я пошёл по часовой стрелке осматривать стены.

На перпендикулярной портрету стене из щитка торчал рычаг с круглым набалдашником. Я обернулся — взгляд мужика с портрета отсюда виделся по-другому, словно был направлен именно на этот рычаг.

— Ну что ж, трах-тибидох! — прокомментировал свои намерения и схватился за рычаг. Тот туго поддался, со скрипом, и, наконец, опустился вниз. Соседняя стена, противоположная портрету, неторопливо опустилась, открывая за собой ещё один стеллаж с книгами и дверь. — Ага, отлично!

— Поздравляем, вы открыли скрытую локацию номер один, вам начислен бонус в пять кредитов.

Не раздумывая, пошёл к новой двери и открыл её. Вопреки ожиданиям, ничего особенного не обнаружилось. Это был аналог сохраняющего модуля: на полу всё тот же красный круг с крестом. Я встал на него и увидел крупные буквы напротив: «Кто много читает — тот много знает». Сразу подумал о том, что не обращал внимания на надписи в аптеках, и дал себе слово, что впредь будет скрупулёзно обследовать все помещения.

А новый стеллаж оказался с учебной литературой, и это было весьма кстати. Выбрал интуитивно две книги, но, увы, они не «залились» так ясно в мозг, как это было со сказками. Значит, игра не превратила меня в бота, но оставила человеческий разум с его возможностями, точнее, с невозможностями моментально усваивать сложную информацию. Тем не менее, в процессе поглощения одной из книг (это был справочник по лингвистике) я наткнулся на одну фразу, которая чем-то напоминала язык рефери в клубе. Проверяя догадку, нашёл ящик с надписью «Lingua Latina», порылся в карточках, выбрал, кажется, сборник пословиц и произнёс:

— Читать!

Текст оказался коротким, хватило восьми секунд, и, как и в предыдущем случае, что-то промелькнуло знакомое, но большая часть не запомнилась. Стоило поэкспериментировать, и Макс взял ту же самую книгу с пословицами. Семь секунд, и уже запомнилось больше. Например, выражения: «Актум эст, илицет» — «Дело закончено, расходитесь» и «Сальве!» — «Привет!».

Взял на прочтение ещё раз. Ушло шесть секунд. Теперь я понял, что каждая секунда прочтения равнялась некоему эквиваленту понимания содержания. То есть, если довести скорость до нуля, то… Что я и сделал. Едва книга была прочитана за секунду, как кот, впервые за читательский эксперимент, мяукнул довольно и потянулся.

— Задание «Усвоение прочитанного» выполнена. На ваш счёт поступило десять кредитов. Следующий этап — выполните задание десять раз, — Система прокомментировала эмоции учёного кота.

— Вот оно чё, Михалыч! — я не мог не обрадоваться, поспешил в комнату с модулем сохранения, а затем на выход, чтобы проверить свою догадку.

Действительно, кот при прощании смахнул хвостом талоны, среди них оказалось два по одному кредиту и один с обещанной суммой в десять. Плюс бонус за открытие локации. Итого семнадцать рубликов в кошельке.

— Игогошеньки! — порадовался и отправился в магазин порадовать бутылкой молока и снова попытаться выиграть на ринге.

Приятности на этом не закончились. Магазин внутри хранил всё ту же сельскую убогость, однако сегодня на полке появилось ещё два продукта: апельсиновый сок и яблоко — оба по целых пять кредитов. Грабёж среди бела дня!

Вместе с тем концепт магазина прояснился: апгрейд ассортимента напрямую зависел от роста кошелька единственного клиента. Мысленно повздыхав, я купил яблоко и с хрустом откусил его тут же, в магазине.

— Да тихо ты! Всех собак разбудишь! — шепчет он, глядя наверх. Там, на узкой ветке, которая всё лето искушающе для всех пацанов в округе торчала по-над забором, оперевшись о ствол одной рукой, сидит брат. Он рвёт свободной рукой яблоки и бросает вниз, к нему. А Макс(?) ловит ещё зелёные плоды и складывает в собранную на груди футболку.

Откуда-то слышится приглушённый женский крик:

— Ох, я вам, ироды, щас хворостиной!

И Макс (?) шипит:

— Атас! Прыгай, тётка идёт!

Брат спешно карабкается по ветке к забору, царапая руки о сучки, и прыгает на траву:

— Тика́ем!

Брат! У меня точно был брат. И его туманный образ уже который раз всплывает в памяти, не раскрывая имени и лица. Ничего, всё вспомнится, рано или поздно… Ноги бодро шагают к аптеке, а затем, по плану, в клуб. Цель на сегодня — победить. Голос призрачного рефери приветствует игрока и снова произносит фразу, но на этот раз я всё понял:

— Привет, Макс! Пусть не хватит сил, но похвально само желание.

Посмотрим, хватит или не хватит. Он лезет на ринг и становится в стойку, наблюдая, как на руках возникают удобные перчатки.

За пультом

На центральном мониторе герой-одиночка вёл себя как настоящий манчкин: словно не уставая, действовал по однотипному алгоритму — шёл в библиотеку, читал книги, затем — магазин, из него — на ринг, где неизбежно проигрывал. Воскресал в аптеке — и снова в библиотеку.

Сидящий за монитором Максим понаблюдал минут десять за активностью виртуального тёзки и полностью синими логами на левом экране, затем приступил к записи. Поправил видео-камеру перед собой, сверился с третьим экраном, показывающим самого программиста, частично комнату в небольшом окошке и вид показателей на медицинском мониторе.

— Раз, раз. Проверка звука. Отлично. Гхм… Итак. Запись ноль-ноль-один. Я, Максим Леонидович Титов, разработчик нейро-модуля под рабочим названием «NeuroGame». Пока это закрытое бета-тестирование, и я буду записывать все изменения, которые происходят с моим… тестировщиком.

Язык не повернулся сказать: «С подопытным», — хотя слово так и напрашивалось. Макс вздохнул, подумал с минуту, стоит ли рассказывать о том, как Егор Матвеев оказался «тестировщиком»:

— Моя нейро-игра создана для людей, находящихся в коме или потерявших память в результате различных обстоятельств. Я считаю, что в процессе прохождения моей игры пациент может восстановить ослабленные, повреждённые нейронные связи. Для этого я устранил максимальное число отвлекающих раздражителей, присутствующих в обычных играх рода экшн, в которых внимание на собственных переживаниях рассеивается.

Максим перевёл взгляд на экран с очередным проигрышем персонажа. Наверное, пятнадцатым по счёту, в который раз подивился упорству капитана и, из-за уважения к этой настырности и терпению решился:

— Моим тестировщиком стал капитан Егор Васильевич Матвеев. Двадцать второго мая он получил сильные телесные повреждения в результате теракта… Кхм… Об этом я рассказывать не буду… Егор Васильевич, как мне сказали, возможно, получил повреждения, которые… В общем, полная потеря памяти. В больнице он пролежал два месяца, прогнозы были неутешительными, врачи предложило родственникам отключить Егора Васильевича от аппаратуры. После этого его родственник дал нам разрешение на участие в эксперименте, и мы решили попробовать вернуть к жизни Егора Васильевича нетрадиционным способом.

— Я считаю, что психологический и жизненный опыт Егора Васильевича оказался… м-м-м… кхм… в общем, необходимым опытом для бета-тестирования. Хочу отметить, что с первых минут подключения его сознания к игровому нейро-модулю, Егор Васильевич повёл себя адекватно игроку, добровольно согласившемуся на участие в тестирование. То есть, я хочу сказать, что есть некоторые показатели, которые могут свидетельствовать о ненарушении протокола участия в эксперименте.

Удовольствие и гордость отразились на лице Макса: наконец смущение пропало, и речь, кажется, удалась. Он открыл рот, чтобы продолжить, но звук шагов по лестнице отвлёк, запись видео была поставлена на паузу, и парень обернулся, чтобы поприветствовать входящего.

— Здоро́во, как у вас дела? — поинтересовался с порога мужчина.

Максим кивнул на экран:

— Пытаемся крипить[13].

Гость с хрустом откусил от яблока и бросил Максу второе, которое тот ловко поймал; подошёл к экранам и присмотрелся, понаблюдал один раунд:

— Ну и кого здесь крипят? Что за занудство? Василич штабелями при жизни клал противников, а тут с одним орком разделаться не может. Это не игра — это пытка, ад после смерти, — гость привычно пошёл осматривать лежащего и жизненные показатели на оборудовании. — Я, конечно, понимаю, что пошёл тебе навстречу и создал все условия для твоего эксперимента, но как-то не по душе мне эти твои библиотекарские «крипы». Дай человеку на крайняк мечом помахать, базуку дай… Или у тебя всё так плохо?

Парень фыркнул, хотел было резко возразить, но опомнился, сделал вид, что увлёкся яблоком. И, снова взвесив все за и против, спокойно объяснил:

— Будет и меч, и базука… На втором уровне. Пока восстанавливаем память.

— И как ты узнаешь, что он всё вспомнил? — гость подошёл к окну, слегка отодвинул занавеску и пригляделся к чему-то, находящемуся вдали.

— По бармену.

— Что? — гость резко обернулся.

— В смысле, по диалогу с барменом. Это мой персонаж, я поаддонил[14] его функции.

— Аддонил-шматдонил… Я ваш этот дебильный лексикон никогда не запомню… Бросай работу, пошли поужинаем, расскажешь всё.

Максим не сдвинулся с места:

— Не могу сейчас уйти. Вдруг он дойдёт до критической точки, оверли… крыша поедет, и я не успею отключить…

Гость вздохнул и покачал обречённо головой:

— Сколько он у тебя за сегодня уже завалился? Так отключи на время, дай отдохнуть, чтобы мозги не спеклись. Пойдём… Я исчезну на пару дней, занят буду, а сегодня и отметить кое-что можно. Я тебе пива взял.

Прозвучало волшебное слово, и парень согласился. Пообещал скоро спуститься, и, как только Макс в игре в очередной раз упал на ринге, растворяясь, — нажал на паузу, на всякий случай, осмотрел логи неподвижного капитана и вышел.

Степан

В настоящий момент хорошенькая продавщица сгоревшего секс-шопа была похожа на плохо умывшегося клоуна. На лице подтёки от туши и теней, помада неловко вытерта и теперь казалось, что девушка криво ухмыляется. А меж тем рыдала Милена Шилова вполне натурально:

— Да не зна-а-йу-у я-а-а ничего-о-о-о!.. Почему вы мне не верите-е-е-е?…

Как ни странно, но ей верили. Относительно. В магазине работало двое продавцов — Олег и сама Милена. Хозяин магазина обычно появлялся, чтобы привезти товар и забрать деньги. В день пожара Милена сказала Олегу, что сама закроет магазин, задержалась полчаса, чтобы дочитать главу в книге и собраться. На вопрос Волошина, какую книгу она читала, Милена задумалась, округлила глаза и шёпотом ответила: «Не зна-аю!» — и снова разрыдалась.

Принесли сумочку, вытащили из неё разную мелочь и карманную Библию. Закладка была сделана на девятнадцатой главе Бытии.

— «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастания земли. Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом», — прочитал капитан. — Эту книгу вы читали перед тем, как уйти домой?

Девушка неуверенно кивнула.

— Вы работаете в секс-шопе и читаете Библию? Извините, если вопрос некорректный.

— Я… я не знаю, откуда она у меня взялась. Кто-то подарил…

Присутствовавшему фээсбэшнику разговор о книге показался лишним, и он перебил, перейдя к главному аргументу:

— Как вы объясните следы зажигательной смеси на своей одежде?

Продавщица оторопело посмотрела на спрашивающего, её носик сморщился, как будто бы она собиралась чихнуть, и из глаз снова хлынули слёзы:

— Не зна-а-а-йу-у!

— Ещё немного и придётся покупать резиновую лодку, — вполголоса сказал Гусев Куликову. Последний вздохнул и пошёл за вторым стаканом воды с валерьянкой.

Коллега Милены, Олег, хоть и был напуган, но старался держать себя в руках. И, похоже было на то, что топить девушку и сваливать всё на неё он не собирался. Ни слова о том, что Милена собиралась отомстить хозяйке за задержку зарплат или ещё что другое.

Олег поклялся, что вообще не в курсе претензий своей коллеги. Работать в магазине поначалу было неловко, но учитывая отсутствие стипендии и отказ родителей помогать, то «пришлось привыкнуть».

На квартире Милены и Олега нашли несколько предметов из магазина для утех. Оба продавца покраснели и быстро сдали друг друга: взяли на время попробовать. Дело шло к тупику.

Степан присутствовал на обоих допросах, но до последнего не вставлял реплик. И только когда Волошин уже готов был отпустить Олега, сделал знак начальнику, тот кивнул, разрешая.

— Олег, скажите, — заговорил Степан, — в день пожара был ли необычный звонок на телефон Милены или смска, после которых её поведение изменилось?

Парень задумчиво помолчал и, почёсывая пальцем щеку, ответил удивлённо:

— А ведь было! Где-то ближе к закрытию, примерно за полчаса до моего ухода, в половине девятого. Она ещё такая весёлая была, я ей анекдот один рассказал. И потом она поднимает трубу, вежливо здоровается и вдруг… — Олег вытаращил глаза, — у неё взгляд стал такой… знаете…

— Стеклянный?

— Ну да… То есть, нет… я бы сказал, задумчивый. Она всё по телефону говорила: «Да, да… Да…» А что, это имеет отношение к делу? — встрепенулся заинтересованно Олег.

— Мы пока не знаем.

Степан постарался как можно невозмутимей ответить, Волошин поймал его спокойный и будто бы ничего не значащий взгляд и вышел.

— На всякий случай спрошу, — продолжил Степан. — Как дальше вела себя ваша напарница?

— Ну… это… Она вдруг полезла в сумочку, достала книгу, сказала, что ей срочно нужно дочитать одну историю, чтобы дать ответ. И всё, мы почти больше не разговаривали. Она сказала, что сама закроет магазин, как дочитает, включит сигнализацию. А я ушёл. А что мне торчать там? Всегда всё нормально же было. Иногда я задерживался, иногда — Миленка…

Степан поблагодарил парня, извинился за то, что нужно сделать важный звонок, и вышел. Волошин уже возвращался из техотдела:

— Васильич, минут десять, и нам пришлют распечатку звонков. Думаешь, это наш Заказчик?

Степан кивнул:

— Полагаю, что да. И, кажется, ему пора дать официальное имя. Сегодня нас буквально ткнули носом.

— Во что? — удивился Волошин.

Майор поделился мыслями. Сегодня совпали пазлы, которые никак не хотели складываться в единую картину. На Болотной, в день, когда погиб Егор, Степан заметил, но не придал значения мелким обрывкам из книг, которыми усеяло площадь. Если бы во втором и третьем случае их не было, то, возможно, Матвеев забыл бы о них. Но тут книга оказалась целой и даже с подчёркнутыми предложениями про сожжённые Содом и Гоморру. Все разы им оставляли подсказку, которую не видел никто. Заказчик, возомнивший себя посланником Бога, решил немного почистить планету.

Вскоре принесли распечатку звонков и смс-сообщений, полученных телефоном Милены. Среди них, в 20.15, значился звонок с неопределившегося номера. Айтишники поковырялись полчаса и пожали плечами: прокси-сервер вёл в Австралию. Очень умным оказался Заказчик. Слишком даже.

Через два часа, а время уже клонилось к позднему вечеру, подполковник Ушаков, майор Матвеев и капитан Волошин снова находились в кабинете генерал-майора ФСБ. Только в этот раз отсутствовали представители МЧС и ГИБДД. Малышев обвёл взглядом присутствующих и объявил:

— Я поздравляю вас, товарищи, у нас появился серийный убийца-террорист. С манией величия.