Конец вечности

ГЛАВА 20. Верфь

Улицы Гавани Провиденья, как называли свой дом остатки маленькой колонии в секторе Вега, отличались от тех мест, где вырос Дезмонд так же, как засушливая пустыня от морского пляжа. Как и на Нимее, город состоял из стройных рядов небоскребов, резко обрывавшихся там, где поселение переходило в пустошь. Дальше жизни не было. Терраформирование планеты было оборвано сотни лет назад, а небольшое количество людей, переселившихся сюда, так и осталось осваивать микроскопический клочок земли, который был выделен когда-то под шахтёрский городок.

Добывающего центра из Гавани Провиденья тоже не вышло — ресурсов оказалось куда меньше, чем ожидали инициаторы экспедиции, так что планета с трудом обеспечивала иридием, основным транспортным топливом, даже самих себя.

Не таким Дезмонд представлял своё путешествие по окраинным мирам, когда мечтал о нём, сидя в зимнем саду Нефритовой Академии. До какого-то момента Дезмонд не задумывался о том, что в мире существуют такие материальные и малозначимые для наследника великого дома ценности, как топливо и деньги. Задумавшись, он пришёл к выводу, что топливо всё равно не может быть в жизни главным. Именно этим не нравились ему Хозяева Окраин, малоорганизованное объединение отщепенцев всех мастей, объединённое только лишь общей обидой на империю.

Причины для обиды у каждого были свои — в половине случаев, слушая их рассказы, Дезмонд склонен был согласиться с властями, объявившими этих людей вне закона. Были, однако, и другие — такие, к примеру, как Ренгар.

Ренгар был бунтовщиком от природы. Ещё тогда, когда империя не успела предъявить ему претензии, он выступал со своей группой по кабакам и пел о том, что монархия должна была быть уничтожена много десятков лет назад. О том, что люди равны и нет среди них тех, кто равнее, и о том, что великие рода оккупировали власть.

Дезмонд с удовольствием послушал несколько его песен и поделился собственными соображениями — он рассказал Ренгару о Галактионе, и о том, что императрица узурпировал власть. Историческая правда была принята на ура — Ренгар первым предложил намалевать на борту корвета боевой клич Терс Мадо, и теперь каждый бой начинал с этого самого крика: «Вселенная с нами!».

Дезмонду идея понравилась. Он предложил продвинуть её в массы — а именно поделиться ещё и с руководством Хозяев Окраин. Здесь уже сомнения выразил Меридик, который с самого начала был предельно холоден ко всякой политике. Меридик оказался вне закона случайно — он был главным инженером на горнодобывающей станции, а когда выяснилось, что оборудование на станции сплошь списанное, в то время, как судьба денег, выделенных правительством, остаётся неясна, виноватым назвали его.

Меридику было всё равно, кто такой Галактион. Но корабли Ордена он расстреливал с таким же упоением, как и двое его друзей. А грузовозы с сырьём, похоже, и вовсе представлялись ему личными врагами.

Дезмонд, в свою очередь, наслушавшись от напарников историй об изнанке жизни, немного пересмотрел свои представления о мире. Если до сих пор он думал, что во всех его несчастьях виноват Анрэй, то теперь виноваты были все — в особенности, конечно, Орден и императрица. У него родилась замечательная идея совершить переворот и освободить порабощённые императрицей миры — вот только одного корвета для этого было маловато, а остальные соратники никак не хотели принимать на веру великие идеалы свободы. Большинству из них было всё равно, что станет с империей — они просто хотели урвать себе кусок чужого богатства.

Так и сказал Дезмонду Старшина — самый старый из всех капитанов, водивший в бой доисторический имперский фрегат:

— Ты тратишь наше время, Волк. Опять. Надо ставить реальные цели.

— Хорошо, — разозлился тогда Дезмонд, — реальные, говоришь… Как вам такая реальная цель: Энира Тарди.

Наступила тишина.

— Этой станции почти тысяча лет, — продолжил Дезмонд, — кто-то верит, что она может дать отпор? Захватим её, и империя лишится своего стального кулака.

— Ты псих, — отрезал Старшина.

— Он прав, — тихонько поддержал противника Ренгар из-за плеча, но Дезмонд не обратил на него внимания, тем более, что вопреки всему из рядов донёсся вопрос:

— Что для этого нужно?

Дезмонд обернулся на звук и прищурился, вглядываясь в толпу.

Говоривший не спешил выходить, и Дезмонд ответил:

— Корабли для начала. Но и тут у меня есть мысль. Мне нужно десяток добровольцев. Я имею в виду — из капитанов. С десятью небольшими кораблями я смогу захватить верфь.

Старшина продолжал сверлить его недовольным взглядом.

— Во всём этом нет смысла, — произнёс он упрямо, — ты молод, и у тебя слишком много фантазий. Если ты начнёшь настоящее восстание, нас всех уничтожат заодно с тобой.

— А я с ним согласен, — снова раздался голос из толпы, и на сей раз говоривший протолкался вперёд. Дезмонд увидел перед собой мужчину, на вид такого же молодого, как и он сам, только волосы у него были светлые, коротко подстриженные, а в одном ухе виднелась серьга, — тебе уже на всё плевать, Старшина. А я не хочу прожить жизнь как крыса в этой дыре. Лучше умереть, пытаясь отбить то, что принадлежит нам, чем гнить здесь заживо.

— Идиот, — прошипел Старшина, — ты сам не понимаешь, о чём говоришь.

— Я отлично понимаю. Я здесь, потому что не мог жить по правилам там. И я не собираюсь теперь здесь жить по твоим трусливым правилам. Мой корабль пойдёт следом за кораблём Волка, и если он хочет, чтобы мы написали на борту «Вселенная с нами» — то чёрт с ним. В конце концов, она действительно с нами.

— Спасибо, — сказал Дезмонд тихо, останавливаясь возле незнакомца.

— За что? Кто-то должен был это сказать. Какой смысл сидеть по уши в дерьме, если ты даже не пытаешься выбраться. Есть ещё кто-то, кто считает так же, как мы?

Какое-то время царила тишина, а потом из толпы вышел ещё один капитан. Этот был заметно старше, и бровь его рассекал грубый шрам, первым делом бросавшийся в глаза каждого, кто смотрел на него.

— Я тут двадцать лет. И я согласен — пора. Орден — пустышка. Если бы они что-то могли, то давно бы истребили нас всех.

Дезмонд усмехнулся, когда третий капитан подошёл к ним и протянул руку для рукопожатия, а затем один за другим стали выходить ещё. Всего их набралось шестеро, но этого по-прежнему было мало для того, что задумал Дезмонд.

— Ещё четыре, — сказал он, — ну?

По рядам прошёл нестройный гул, в котором Дезмонд расслышал: «Надо подумать» и «Посмотрим, чем это кончится».

— Посмотрите, — сказал он громко и, повернувшись к тем, кто его поддержал, кивнул в сторону, призывая следовать за собой.

***

Инэрис неторопливо потягивала кофе из большой кружки и рассматривала сидящего перед ней человека. Каллен Фэроу был немногим старше её самой, но никак не выказывал превосходства. Он мало говорил и то исключительно по делу и, не будь он шпионом, Инэрис было бы любопытно с ним поработать.

— Давно вы занимаетесь этим делом? — спросила Инэрис, глядя на него поверх чашки.

— Год.

Инэрис покачала головой.

— Стало быть, не сначала.

— Я не так давно в Ордене. А этот человек, похоже, далеко не сразу заинтересовал конклав.

Инэрис хмыкнула.

— «Похоже»? — уточнила она.

— Вы правильно поняли. Мне не дали всей информации. Но той, что я собрал, достаточно, чтобы действовать.

— Вас это не раздражает? — спросила Инэрис. Она любила задавать откровенные вопросы. Это могло рассказать о человеке за секунду больше, чем иначе она выяснила бы за несколько часов. Каллен, к примеру, даже не вздрогнул и лишь, не меняя голоса, сообщил:

— Нет. Если магистр считает, что в этом нет необходимости, значит, необходимости нет.

Инэрис оставалось только хмыкнуть в очередной раз.

— Мастер Фэроу, как бы вы ни показали себя сейчас, вы должны понимать, что своим помощником я вас назначить не могу. У меня есть Уотман, и это было бы крайне не корректно по отношению к нему.

Фэроу прикрыл глаза, не давая Инэрис разглядеть реакцию, но ответил так же спокойно:

— Я понимаю. Если магистр считает, что мне будет лучше работать у вас в подчинении…

— … то значит, так будет лучше, — закончила Инэрис хором с ним, — должна сказать, меня такой конформизм не впечатляет, я предпочитаю людей, которые способны думать своей головой. Как вы сказали, у вас есть мысли относительно того, куда будет нанесён следующий удар. Это верфь Мело. Хорошо. Я тоже вижу в этом смысл. В таком случае мы возьмём курс туда, и на подлёте я передам вам мостик. Посмотрим, почему вы не справились с жалким корветом за год. Это всё. Можете быть свободны. Ваш статус на корабле я определю позднее.

Каллен встал и, кивком головы выразив почтение, скрылся за дверью. Инэрис не могла разгадать этого человека, и именно это смущало её больше всего.

Вздохнув, она дёрнула застёжки кителя, освобождая горло, и потянулась к коммуникатору.

«Ты здесь?» — отпечаталось на экране и, посмотрев дату, Инэрис увидела вчерашнее число.

«Да, прости, срочные дела. Я всю ночь не спала».

Ответ пришёл не сразу — Инэрис встала и направилась в душ, и только вернувшись в каюту, увидела на экране новое письмо:

«Нельзя столько работать».

«Я знаю», — Инэрис улыбнулась и, подумав, добавила: — «Скажи… Ты доверяешь людям, которые всё делают правильно?»

«Нет. А к чему вопрос?»

«Вот и я — нет…»

Какое-то время оба молчали, а затем на экране отпечаталось новое сообщение:

«Я скоро улетаю по делам. Может, не буду писать несколько дней».

«Я буду ждать, когда ты вернёшься».

«Я верю. Поэтому и вернусь. Прости, надо идти. Поспи».

Инэрис уложила коммуникатор на тумбочке около кровати и принялась устраиваться в постели.

***

— Всё просто. Нужно обездвижить патрули. Для этого мы должны аккуратно выйти в шести точках, — Дезмонд ткнул пальцем в голограмму системы, где располагалась верфь, — здесь, здесь и здесь. Главное, не вступайте в бой. Ренгар, будешь за капитана на нашем корвете, я возьму буксир.

— Одного буксира не хватит, чтобы передвинуть станцию.

— Нет. Станцию мы бы взяли, если бы нас было хотя бы десять. Но так мы можем поживиться крейсерами и показать нашим друзьям из организации, что Орден — ничто.

— Согласен, — кивнул блондин, который поддержал Дезмонда на совете. Как оказалось, его звали Джонас, но кроме имени Дезмонд так ничего о нём узнать и не смог.

— Хорошо, — согласился третий капитан, Грэм. — Значит, просто не лезем на рожон. Пощупаем им хвост.

Дезмонд усмехнулся.

— Ну всё. Встретимся в системе Орла.

***

Операция начиналась ровно так, как видел Дезмонд её начало.

Шесть небольших, но манёвренных корабликов выскочили из подпространства с разных сторон от махины станции, где Орден строил свои корабли. Шесть залпов обезвредили шесть пограничных ботов, а затем корабли снова исчезли в прыжке.

Всё повторилось через три минуты, только теперь точки выхода были другими, и целью стали корабли сопровождения.

Уходить хозяева окраин не стали — вместо этого четверо затеяли чехарду с оставшимся кораблём, отвлекая его от главного противника — вышедшего из подпространства буксира. Дезмонд уже навёл гравитационный луч на наиболее приглянувшийся ему фрегат, когда махину станции накрыла тень. Мятежник невольно перевёл взгляд на новый ворот, отрывшийся немного ниже плоскости эклиптики и выпустивший наружу облегчённый фрегат с гербом империи на борту.

— Чёрт… — сказал он тихо и, уже включив связь, добавил: — уходите все. Я возьму один трофей и тоже уйду. Сегодня не наш день.

— Какого чёрта… — послышался из динамика голос Ренгара.

— Я сказал — уходите, — Дезмонд повысил голос, но приказа выполнить никто не успел, эскадру кораблей накрыла волна энергетических залпов, и центральный корвет превратился в факел.

— Я сказал, уходите, — проорал Дезмонд и, привлекая к себе внимание неожиданного противника, дал по фрегату куцый залп из противометеоритных орудий. К его удивлению, фрегат повернулся. На секунду Дезмонд решил было, что к нему, и уже спланировал разворот, когда вместо этого серия залпов прошла в направлении звезды.

— Что б его, там какой-то псих, — услышал Ренгар голос Джонаса.

На сей раз команды не понадобилось — пять выживших кораблей нырнули в подпространство синхронно, а Дезмонд, всё-таки взяв первую попавшуюся цель на буксир, на полной скорости рванул к краю системы, чтобы открыть ворот там. Он успел это сделать в последний момент — потому что позади громыхнуло, и сектор окрасило пламя сверхновой.

***

— Вы — чёртов псих! — не сдержавшись, Инэрис приподняла Фэроу за грудки и хорошенько приложила затылком о стену. Экипаж молча наблюдал за сценой, не делая попыток вмешаться. — Вы хоть понимаете, что там были гражданские?

Каллен с трудом оторвал от себя пальцы Инэрис и, наклонившись к ней вплотную, прошипел в самое ухо:

— Никто не должен знать тайны Ордена. Кому это знать, как не вам?

— Вон. Лейтенант Райт, сопроводите мастера Фэроу в его каюту и проследите, чтобы он не пошёл гулять по кораблю. Уотман, примите мостик.

Инэрис осмотрела рубку, проверяя, как среагировали на происшествие остальные. Ничего хорошего она не увидела, люди прятали глаза.

— Ведите корабль к Нимее, командор. Пока других распоряжений нет.

***

Инэрис ворвалась к себе и, трясущимися руками наполнив стакан, осушила его до дна. Потом упала на стул и, взявшись за коммуникатор, принялась стремительно набирать:

«Дурной, дурной день. Знаю, что ты не ответишь. Партнёры навязали мне психа в команду, и я не знаю, что от него ждать. Чёрт».

Она подумала и собиралась стереть написанное, но палец сам скользнул по кнопке отправить.

Прошло полминуты, прежде чем она получила ответ:

«Забавно, я тоже сегодня общался с одним психом. В империи их стало слишком много, я бы всех перестрелял».

«Отличный план. Так и сделаем когда-нибудь».

Инэрис помедлила и добавила:

«Рада, что у тебя всё хорошо».