Контрольный выстрел

44

«В Федеральную службу безопасности

от Костырина Евгения Владимировича,

руководителя службы безопасности банка «Титан»

По существу заданных вопросов считаю необходимым пояснить следующее.

Глубоко осознаю свои вину и раскаиваюсь в содеянном, а потому прошу рассматривать мое объяснение как явку с повинной.

С 1994 года я являюсь руководителем службы безопасности банка «Титан». До ноября вышеупомянутого года был прикомандированным от ФСК, однако в связи с организационно-штатными изменениями уволился в запас, оставшись на занимаемой должности в банке.

За время работы в силу своей честности и принципиальности я неоднократно попадал в опалу руководства и, как бывший сотрудник органов государственной безопасности, фактически чудом избежал увольнения. (По фактам злоупотреблений готов предоставить соответствующие материалы. Для этого мне потребуется вывести их из моего личного компьютера.)

В связи с задержанием сотрудниками ФСБ считаю необходимым донести следующее.

Около двух месяцев назад ко мне обратился мой знакомый — Зайцев Сергей Николаевич, который попросил оказать ему некоторую услугу. Я согласился встретиться с неким Андреем Петровичем. Он сообщил мне, что руководство банка «Титан» намеревалось выделить большой кредит определенной фирме (о ней будет сказано ниже). По его мнению, выделение кредита производилось незаконно, за приличное вознаграждение управляющему банком — Морозову Герману Семеновичу. Вышеупомянутый Андрей Петрович просил меня сообщить о дате поступления денег в кассу. При этом он намекнул, что просьба является сущим пустяком, но будет хорошо оплачена. Сумму вознаграждения он не сказал, подчеркнув, что она будет «адекватна».

Я, безусловно, отказался, так как по роду своей прежней деятельности в КГБ знал, что подобные просьбы носят криминальный характер. Однако Андрей Петрович не отступал и в конце пригрозил мне и моей семье серьезными проблемами. Под давлением обстоятельств, угрожающих моей собственной безопасности и безопасности моей семьи, а также осознавая иные последствия, я вынужден был согласиться. У меня молодая жена и маленький ребенок, ради которых я готов на все.

Через неделю Андрей Петрович вместе с Зайцевым снова прибыли ко мне на службу и принесли аванс, который я принял под давлением, не понимая, что стал жертвой обыкновенного шантажа. Сумма составляла две тысячи долларов США. Всю беседу Зайцев записал на магнитофон, о чем мне сказал.

Он заявил, что теперь я у них на крючке, а потому мне предстоит оказать им еще одно содействие, суть которого он не обозначил.

Еще через две недели Зайцев снова принес деньги, которые вручил мне. Он был в хорошем настроении и рассказал, что у него есть идея, как заполучить весь кредит, который придет в банк. Я понял, что имею дело с серьезным криминальным авторитетом. Однако, учитывая обстоятельства шантажа, в правоохранительные органы я не обратился, за что себя корю и осуждаю, несмотря на изложенные выше обстоятельства.

Зная, что я раньше работал в органах госбезопасности, Зайцев предложил мне разработать сценарий захвата заложников с целью получения выкупа. После долгих и мучительных сомнений я дал согласие. Под влиянием этих обстоятельств у меня резко ухудшилось здоровье, повысилось давление, обострились болезни. Я постоянно испытывал страх и угрызения совести, однако под влиянием тех же обстоятельств я вынужден был, вопреки своим жизненным установкам, пойти на контакт.

Как мне известно, в проведении акции должны были принять участие четыре человека. С одним из них — Левченко — Андрей Петрович меня познакомил. При первой встрече Левченко сразу заявил, что дважды судим, а потому не имеет смысла темнить и играть с ним. Моя воля была парализована, и я, словно во сне, разработал для них план захвата автобуса. Я придумал, как использовать сотовую связь для контроля за обстановкой. Накануне поступления денег группа, поместив самодельное взрывное устройство в багаж, должна была сесть в автобус, следующий в направлении Тулы. Затем по сотовому телефону сообщить органам милиции о захвате и выдвинуть материальные условия — миллион долларов.

С учетом того, что деньги реально находились в нашем банке, я со своей стороны должен был проконтролировать их получение и в дальнейшем перейти к контролю действий органов КГБ (зачеркнуто) ФСБ. Однако после того, как оперработник выехал из банка и я сообщил об этом Зайцеву в автобус, контроль за деньгами я потерял. После настойчивых требований и угроз со стороны Зайцева я вынужден был двинуться по тому маршруту, где меня задержали.

По существу дальнейших планов группы в составе Левченко, Андрея Петровича, Зайцева и двух неизвестных мне ничего не известно. Я задал им вопрос, как они будут действовать дальше, но мне ничего не сказали. По моему мнению, они мне просто не верили и потому не посвящали во все обстоятельства преступления.

Позавчера я сообщил им, что в кассу поступает необходимая сумма. Андрей Петрович сказал, что они намечают операцию. После захвата автобуса я контролировал получение денег в банке.

Считаю своим долгом выразить благодарность правоохранительным органам, которые не допустили с моей стороны наступления тяжких последствий.

P.S. Ничего, кроме изложенного, я не знаю. Как-то: дальнейших планов преступников, предполагаемых условий, маршрутов передвижения, прочих сообщников и т.п.

Учитывая опыт оперативной работы, мое искреннее и чистосердечное раскаяние, готов оказать любую помощь в пресечении бандитской вылазки.

Костырин»

— Я сейчас заплачу. — Адмирал был в гневе. — Ну, гнида, ну, сволочь... И как излагает! Шантаж, угрозы! Просто бедная мать и обосранные дети! А как про суть, так ничего не знаю, ничего не видел... Может, навалять ему?

— Не шурши, — оборвал его Олег. — Эмоции в кошелку. Первый тайм мы выиграли. Начинаем тайм второй. Значит, так. Сейчас этот... нехороший человек звонит в автобус и сообщает, что деньги в банк пришли не все. Что за второй частью денег мы должны явиться не раньше двенадцати часов дня, так как в кассе в наличии была только половина суммы.

— Но он же сказал, что мы все бабки взяли. — Гусаков не въехал в замысел.

— Это его проблема. Нам надо протянуть время: установить этого Зайцева, допросить лже-Левченко-Никольского, подумать над прочими возможностями. Тихомиров где?

— Убыл в больницу. Ждет пробуждения...

— Отлично! С Москвой связались?

— Медведь уже ищет данные на этого Зайцева. Лицо явно близкое к Никольскому. Хотя, может быть, не москвич.

— Отлично. — Олег потянулся. — Что журналюги?

— Смирились, но ждут.

— Передайте им, что мы приняли условия бандитов и решаем вопрос о выдаче требуемой суммы.

— А это надо?

— Нехай послушают. Это будет подтверждением звонку Костырина.

— Да они и без этого плетут... — Продрогший на ветру водитель Гусакова встрял в разговор. — Заправиться бы... Бак пустой.

— Что плетут? — насторожился Олег. Слушать радио ему было некогда.

— Будто бы с минуты на минуту будет штурм. Так как насчет заправиться? За ночь бак спалил...

— Ну вот скажи ты мне, есть мозги у людей? Что за манера с чужого говна пенки слизывать!

Адмирал заржал. Афоризм, рожденный Олегом после бессонной ночи был смачен и образен.