Королевские клетки

Несмешной шут

Альтерс умел себя вести идеально. Лет до десяти, пока Гарт не стал королем (да и и потом тоже), им обоим приходилось лавировать, угождать, а иногда и быть незаметными — иначе их просто били. Сейчас это умение ему пригодилось.

Вот уже третий день он ехал в свите герцога Ивельена, делая вид, что он очень рад и счастлив ехать в столь блистательном кортеже, столь влиятельного и родовитого вельможи… Сопровождение из трех безземельных вассалов он предпочитал не замечать.

Герцог ехал в столицу весьма кружным путем. Он заехал к герцогу Арману — и проговорил с ним весь вечер. На следующий день кортеж поехал вместо прямой дороги на столицу к северо-востоку.

Всю неспешную дорогу Альтерс наблюдал, как к кортежу присоединяются все новые и новые дворяне — явно небогатые, на потрепанных жизнью седлах, в дедовских — так и хотелось сказать "жупанах". Иногда присоединялся — с большой помпой — кто-нибудь покрупнее, провинциальный барон с десятком дружинников. Или даже с полутора десятками.

Все они имели важный вид людей, узнавших Великую Тайну. Шуту было смешно, но он сдерживался.

Вечером третьего дня кортеж уже человек на триста прибыл в имение герцогов Норделл. В замок толпу естественно не пустили, и расположиться большинству пришлось под стенами замка.

Замок Норделл был поновее Зуба — но состояние его, на опытный взгляд Альтерса, было хуже. Стены довольно давно не ремонтировались, несколько лестниц осыпалось, конюшни были полупусты. Тем не менее, посты их встретили еще на валу, гонцы герцога разделили свиту и повели более знатную часть на встречу с гостеприимным хозяином.

Сам герцог Ивельен, конечно, был лично встречен герцогом Франком Норделлом, долго рассказывавшим, как у него от этой встречи возрадовалось сердце (судя по жестам — где-то в районе печени, хотя при таком количестве жира можно было подумать и о чем-то более женском) и приглашен с ближней свитой в замок — откушать и отдохнуть с дороги. Ну и поговорить, конечно. Шут попал в ближнюю свиту, но к разговору его сначала не позвали. Впрочем, он не огорчился. Куда они денутся…

Разговор, очевидно, не задался, и вечером шута, как он и предполагал, пригласили в нем поучаствовать.

Надо сказать, герцог Норделл проверку организовал куда как внимательнее Ивельена. Но именно к таким проверкам Лорт и готовился. Отметив для себя, что пакет документов Стеклянный Дом, похоже, готовил не один год.

— Скажите же нам… граф Лорт — Альтерс напомнил себе, что тут не Уэльстер, и за такие вот паузы он не может по герцогу "проехаться". — А откуда у вас вот эта запись подробного отчета повитухи? Это ведь документ, внесенный в королевские архивы, а они не очень-то раздают их. Герцог Нордел сидел у камина и поминутно вытирал лоб платком.

— Досточтимый герцог, соизвольте обратить внимание — это и не сам оригинал. Это черновик. Писец-конторщик сохранил его как реликвию. В вашей полной власти сравнить его с официальным оригиналом.

— А писец, точнее секретарь Ее Величества, покойной Джессимин, не так давно умер? Какое совпадение.

— Не знал.

Герцог расслабленно махнул рукой, подзывая секретаря.

— Привели?

— Так точно-с.

— Веди.

Секретарь провел в комнату пожилую крепкую женщину, одетую как зажиточная крестьянка.

— Матушка Дора, вам ведь человек мой прочел сей свиток? — герцог показал "матушке Доре" многострадальный отчет.

— Точно так, Ваша Светлость, прочел.

— Что скажете, правда ли рожала эта женщина до описанных родов?

— То правда.

— А не были ли дети мертворожденными? Или, скажем, выкидышами?

— Да откуда ж я знаю? Судя по всему, вряд-ли — больно хорошо родила.

— Спасибо тебе. Иди, почтенная, тебя проводят.

— А каково ваше мнение, граф Лорт?

— Вы бывали при дворе не менее двух раз в месяц — были ли периоды, когда Его Величество обходился без Джессимин Иртон долго? В имеющихся у меня отчетах распорядителя двора ее свита присутствует во дворце всегда — за исключением известных вам периодов… Позвольте и мне спросить, Ваша Светлость — столь подробное изучение документов свидетельствует ли о том, что сведения мои подтвердились?

— Да. — нехотя ответил "Плетка" Нордел — Принц Ричард действительно… пропал.

— Так что же Вас смущает? — снова вступил в разговор Ивельен.

— Весьма трудно мне согласиться с действиями, которые могут дорого обойтись — в наши-то времена…

— Думаю, — сказал неторопливо Ивельен. — Мы могли бы обсудить некие… обстоятельства и компенсации. Не так ли, Ваше Сиятельство?

Любезный мой кузен, герцог, — подумал про себя Шут. — Ты слишком много времени проводишь с крестьянами. Даже купцы как-то тоньше все-таки действуют.

— Во-первых, мне хотелось бы заверить и вас, благородные господа, и всех неравнодушных дворян, что мой Венценосный Повелитель своим словом гарантирует Ативерне безопасность западной границы…

Разговор закончился только через час, и Лорт вышел оттуда выжатым как лимон. Вот ведь потрох сучий, час за нос водил, пока не выпросил десять тысяч "На закупку провианта перед тяжелой зимой". Крестьян он кормить собрался, конечно, ага. Плетка истрепалась — вот это будет вернее.

— Ха! Шут повеселил благородных господ — и его выпроводили, как и подобает…

Компания ошивавшихся в зале дворян из чье-то свиты радостно заржала.

Альтерс не достиг бы своего сегодняшнего положения, не овладей он в совершенстве искусством переплавлять бешенство в холодную расчетливую ненависть.

— Не имею чести знать вашего имени, шевалье…

— Зачем тебе мое имя, карлик? Прыгай так!

— Действительно, зачем мне ваше имя?.. Так удачно для вас, законы гостеприимства запрещают гостю проливать кровь кого бы то ни было в приютившем его доме.

— Да ты…

— Впрочем, — поднял голос Альтерс Лорт, не стесняясь перебивая нахала — Речь во всех правилах идет именно о крыше, так может быть вы не откажете мне в чести пешей или конной прогулки этим вечером?

— Обещаю — с презрительной миной сказал дворянчик. — Не убивать тебя, забавный карлик.

— Благородно с вашей стороны. Даю такое же обещание…

Компания снова заржала.

Альтерс действительно не стал убивать дурака. Он подрезал ему подколенные сухожилия на обоих ногах — после того, как выбил шпагу. Совсем дурачок — не имеешь опыта поединков с низкорослым противником, так хоть на рожон не лезь.

Альдонай Пресветлый, неужели это сборище напыщенных идиотов и правда считает себя почти готовым составом Уитенагемота?! Ладно, можно не спрашивать умеют ли они читать, но подумать-то можно было бы…

— Ваше Сиятельсво, граф Лорт…

— Ваша Светлость.

Альтерс отвесил герцогу приветственный поклон. Прогулка даже по таким комариным местам оказалась небесполезной.

— Дорогой кузен, завтра я планирую завернуть к герцогу Тарвесу. В силу ряда… известных мне обстоятельств, я полагаю, что его будет больше всего интересовать финансовая сторона дела. Я имею в виду — немедленно.

— Дорогой кузен. Я, конечно, готов поддержать благое дело — но в одиночку ли мне это делать?

Теперь можно было и нажать. Чуть-чуть. Герцог уже вляпался во все, отступать ему, если решится, будет трудненько.

— Я не имею в виду, — продолжил Шут не обращая внимания на сжавшиеся губы герцога. — Именно финансовое участие. Но мне хотелось бы получить хотя-бы поручительства…

Герцог поторговался, но все-таки согласился. Немного. Всего пятьсот монет. Но — Шут поверить не мог своей удаче — под аваль на поручительстве.

Надо же, как он торопится, — подумалось Альтерсу Лорту, графу. — Боится, что вся его идея рассыплется? Или что я как-бы догадаюсь, зачем я ему тут? Ну-ну, дорогой кузен.

Поднявшись на галерею, шут не спеша пошел к выделенному в одной из башен закутку. Наверное, распорядители герцога думали таким способом его уязвить — но Альтерс за это был готов их буквально целовать. За ним без особого шума появился один из тех безземельных дворян, которые его сопровождали весь день.

— Скажи мне, Косорылый — задушевно спросил Шут не оборачиваясь. — Почему я каждый раз видя твою реально перекошенную физиономию испытываю такое веселье?..

Худой дворянин среднего роста, с длинной шпагой и хорошим кожаным колетом действительно имел перекошенную на одну сторону физиономию — когда-то ему действительно свернули челюсть набок. История перекоса его личика была длинной и сильно зависела от обстоятельств рассказа. С тех пор говорил он тихо и немного, что некоторыми ошибочно почиталось за слабость. Довершали дело почти бесцветные, немигающие серые глаза и короткие светлые усы щеточкой. Право лично и безнаказанно называть его "Косорылым" было у очень небольшого количества людей.

— Это потому, Ваше Горбатое Сиятельство, что я всегда появляюсь в самый нужный момент. И только так, на том и стоим.

— А пожалуй ты и прав. Что там у нас с ребятами?

— Все как заказывали. Тридцать человек, все в свите. А остальные при случае с удовольствием присоединятся — за то Их Светость Ивельен уж так старались, что нам и делать-то ничего не надо.

— Ну, заглядение просто. Пойдем, посторожишь меня чтобы я случаем из окошка не выпал. А заодно вдумчиво осветишь их Светлости Лорана Ивельена контакты за последние три месяца, что ты тут сидишь — а то я ж все в дороге.